Девятые сутки продолжается голодовка украинского режиссера Олега Сенцова, осужденного в России за терроризм на 20 лет лишения свободы. Как выяснило Радио Свобода, Сенцов находится в отдельной палате медсанчасти ИК-8 г. Лабытнанги Ямало-Ненецкого округа (ЯНАО), где отбывает наказание, под круглосуточным наблюдением врачей. На данный момент, по утверждению УФСИН ЯНАО, его здоровью ничего не угрожает. Так ли это на самом деле, независимые наблюдатели проверить не могут:​ в местной Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) еще в марте прошли перевыборы, но мандаты, как и законные полномочия для посещения закрытых учреждений новые члены ОНК до сих пор не получили.

– От еды Олег Сенцов отказывается с 14 мая, он пьет кипяченую воду, с первого дня голодовки он находится в медсанчасти, в отдельной палате под круглосуточным наблюдением врачей. Пока его здоровью ничего не угрожает, – сообщила Радио Свобода и.о. руководителя пресс-службы УФСИНа ЯНАО Людмила Исакова. – Уголовно-исполнительный кодекс (УИК РФ) допускает, что в случае угрозы здоровью и жизни осужденного, который объявил голодовку, могут применяться принудительные меры медицинского характера, но пока об этом речи не идет. В любом случае, применять их или нет, и если да, то когда, будут решать врачи, исходя из здоровья голодающего.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

На следующий день после объявления голодовки, 15 мая, в колонии у Олега Сенцова побывал его адвокат Дмитрий Динзе, через которого он передал заявление со своими требованиями. "Я, Сенцов Олег, гражданин Украины, незаконно осужденный российским судом и находящийся в колонии города Лабытнанги, объявляю бессрочную голодовку с 14 мая 2018 года. Единственным условием ее прекращения является освобождение всех украинских политзаключенных, находящихся на территории РФ. Вместе и до конца. Слава Украине!" – говорится в нем. По словам адвоката, Сенцов готовился к голодовке заранее, примерно за полтора месяца: он постепенно отказывался от предлагаемой пищи и не принимал продуктовых посылок.

Координатор "Левого фронта" Сергей Удальцов сам несколько раз объявлял голодовку, когда находился в местах лишения свободы.

– Голодовка – это всегда очень серьезный шаг, когда иных способов заявить о своих нарушенных правах больше нет, и такая позиция вызывает только уважение, – говорит Удальцов. – К тому же это всегда большой риск, поскольку даже здоровый человек или считающий себя таковым не знает, как поведут себя его органы в такой ситуации. Я видел, как у голодающих неожиданно отказывали почки или начинались серьезные проблемы с сердцем. По себе помню, что примерно с 9–10 дня голодовки тебя буквально преследуют мысли о еде, ты думаешь об этом часами, все мысли только о еде, хотя само чувство голода уже немного притупляется. Но картинки еды все время стоят перед глазами. В физическом плане тоже происходят изменения: падает давление и понижается уровень сахара в крови, если резко встать с кровати, то можно и сознание потерять, хотя обычно такие резкие изменения все-таки попозже бывают, уже в конце второй недели или в начале третьей. Все это время тебя обрабатывают тюремщики и врачи, уговаривая прекратить голодовку, потому что по большому счету никому твоя смерть за решеткой не нужна. К тебе приходит психолог, тебе приносят пищу – это, конечно, своего рода такое психологическое давление.

На пресс-конференции в Киеве адвокат Сенцова Дмитрий Динзе заявил, что тот будет голодать "до фатального конца", назвав саму голодовку "жестом отчаяния". Литературное правозащитное объединение "Свободное слово", петербургский ПЕН-клуб и члены "Вольного исторического общества" опубликовали заявление "Спасти Олега Сенцова", в котором утверждают, что "люди, знающие Сенцова, уверены, что он пойдет до конца. Смерть Олега Сенцова станет позором для России и навсегда запятнает тех, кто мог бы его спасти, но не спас". Удальцов говорит, что уже к концу первого месяца голодовки был "на пределе возможностей".

– На 29-й день голодовки я решил ее прекратить, поскольку локальные вопросы были решены, а глобальные, как я тогда понял, требовали решения на другом уровне, – вспоминает Удальцов. – Все решившиеся на голодовку знают, что сотрудники ФСИНа вправе принудительно вводить питательный раствор, если жизни осужденного угрожает опасность, но ко мне такие меры не применяли. Рассказывали, что могут и насильно кормить – мол, такие случаи были, но я лично с таким не сталкивался. Умереть, конечно, в колонии Сенцову не дадут, но то, что там можно очень серьезно подорвать здоровье, – это факт.

Удальцов утверждает, что с водой можно продержаться до двух месяцев, а если будут вводить поддерживающие препараты, то и гораздо больше, "но это уже не будет чистой голодовкой". По его данным, обычно голодовки слишком долго не длятся, так как администрация пытается решить вопрос: улучшить режим содержания, перестать нарушать права осужденных. Политические решения принимаются на другом уровне, поясняет он, но голодовка и общественное внимание, которое она к себе привлечет, могут стать детонаторами к каким-то серьезным подвижкам. "И пересмотра дела можно добиться, и амнистии для широкого круга лиц – все очень индивидуально, и, как правило, происходит не сразу, но и такой вариант вполне возможен, – замечает Удальцов. – В любом случае поступок Олега Сенцова вызывает уважение и заслуживает слов поддержки".

В УФСИНе ЯНАО заявили, что в ИК-8, где сидит Сенцов, голодовок не было уже очень давно, "последние лет пять точно". Председатель ОНК ЯНАО Данила Гонтарь говорит, что не один раз бывал в этой колонии.

– Меня сразу поставили в известность, что Сенцов объявил голодовку, – рассказывает он. – И сразу сказали, что постараются минимизировать все риски для его жизни и здоровья. Я встречался с Сенцовым, когда его перевели к нам и по его поводу пришло письмо из Генконсульства Украины, мы общались без сотрудников ФСИН, закон это позволяет. Олег Сенцов сказал мне, что с бытовыми условиями и питанием здесь даже лучше, чем в предыдущих местах, где он уже побывал. Правда, очень жесткие требования к дисциплине и поведению. Ну что я могу насчет этого сказать? Да, это не санаторий, конечно, но вся эта строгость в рамках закона, жалоб от осужденных на применение пыток со стороны сотрудников ИК у нас не было. Перелимита в колонии нет, одеждой все обеспечены, зимой у них тепло, никто не мерзнет.

Гонтарь говорит, что одно время были жалобы на тюремный магазин, где осужденные за свой счет могут приобретать продукты и разные товары, но сейчас эти проблемы решены, "неплохой ассортимент, цены как везде, а на некоторые продукты даже ниже, чем на воле".

Побывать сейчас в ИК-8 никто из членов ОНК не может по двум причинам. От Салехарда, где находятся большинство членов ОНК, в Лабытнанги ходит паром, и хотя между двумя городами по прямой чуть больше двадцати километров, сейчас туда никак не добраться: по льду через Обь не проедешь, потому что он уже "гуляет", а паром еще не запустили, в лучшем случае паромная переправа заработает в июне. Есть и другая причина, почему общественники, как и все остальные, должны верить сотрудникам ФСИН на слово: еще в марте в местной ОНК были перевыборы, но Общественная палата в Москве до сих пор не выдала новым членам необходимые документы, без которых их никуда не пускают.

– В новом составе у нас есть члены ОНК, которые живут в Лабытнанги и могли бы оперативно посетить Сенцова, но законных оснований для этого у них сейчас нет, – поясняет Гонтарь. – Вообще в этой колонии есть и медсанчасть, и врачи, мы даже сверяли там список лекарств и их наличие, и все было на месте. Мы готовы оперативно посетить Сенцова, впрочем, как и любого другого осужденного по его заявлению, как только у нас появится такая возможность.

Украинский активист Александр Кольченко, проходивший по одному делу с Олегом Сенцовым и осужденный на 10 лет лишения свободы, готов поддержать голодовку Сенцова. Об этом он написал в письме украинскому режиссеру. Опасаясь, что цензура не пропустит его письмо, он подробно рассказал о его содержании адвокату Светлане Сидоркиной, которая посетила его в колонии в Копейске.

"В письме он написал, что, по его мнению, средство голодовки может быть эффективным для защиты только в том случае, если государство дорожит своей репутацией. Он считает, что в случае с Олегом Россия может проигнорировать его голодовку, не давая умереть, просто применить принудительное кормление и отправить его на психиатрическую экспертизу. Смерть Магнитского в России ничего не изменила, вместо этого был принят "закон Димы Яковлева". Он не отговаривает Олега, поскольку знает, что он упрямый и решения своего не изменит. Он очень опасается за его здоровье, поскольку знает о климате и условиях жизни в Лабытнанги, от других заключенных, еще со времен, когда они с Олегом шли по этапу. Хотя Саша и не согласен с методом Олега, но уважает его позицию об освобождении политзаключенных Украины из российских застенок и готов поддержать Олега, если будет необходимость", – рассказала Светлана Сидоркина. Она пыталась отговорить Кольченко от голодовки, ссылаясь на проблемы со здоровьем, из-за которых он находится на диетическом питании.

Кроме письма Олегу Сенцову, Александр Кольченко написал обращение на имя Владимира Путина с требованием вмешаться в ситуацию с голодовкой Сенцова и освободить его. Однако Кольченко также опасается, что цензура не пропустит это обращение. К условиям содержания в колонии у него претензий нет.

Вечером 21 мая стало известно, что Министерство иностранных дел Украины направило России ноту, в которой потребовало предоставить украинскому консулу и врачам доступ к Сенцову. До этого на многочисленные просьбы Киева о встрече украинского дипломата с Сенцовым в Москве отвечали отказом, мотивируя тем, что он российский гражданин. Однако, как заявил защитник Дмитрий Динзе, Сенцов – гражданин Украины, у него нет российского паспорта и он никогда не писал заявление на получение российского гражданства, как это сделали многие жители Крымского полуострова. В УФСИНе ЯНАО Радио Свобода сообщили, что никаких запросов насчет режиссера Олега Сенцова ни с украинской стороны, ни из аппарата уполномоченного по правам человека в России к ним пока не приходило.

В Киеве в последние дни состоялось несколько акций с требованием к правительству активизировать усилия по освобождению украинцев, осужденных в России и Крыму. 22 мая в столице Украины проходит еще одна.

Активисты, обращаясь к президенту, министрам, депутатам, чиновникам, скандируют: "Хватит сидеть!", они призывают не говорить о своей обеспокоенности, а сделать то, что нужно.

– Эту акцию проводят не организации, она является инициативой группы украинских граждан в ответ на новость о голодовке Олега Сенцова, – рассказывает сокоординатор Комитета солидарности с крымскими заложниками Максим Буткевич. – В самых разных сообществах, и в правозащитном, и в творческом, и в гражданском, начали возникать инициативы с требованием освободить и Олега, и продолжающего уже более двух месяцев голодовку в Крыму Владимира Балуха, и остальных украинских политзаключенных. Наша акция называется "Хватит сидеть!", она имеет двойной смысл. Акция проходит на улице Банковой, перед Администрацией украинского президента, но первое, что мы говорим: хватит сидеть нашим политзаключенным в российских тюрьмах, их следует немедленно освободить, и это требование, конечно же, адресовано не к президенту Украины, а к тем, кто их удерживает. А второе: хватит сидеть – это хватит сидеть и ничего не делать или делать недостаточно для их освобождения (украинским властям. – РС), нужно использовать все имеющиеся методы для того, чтобы они оказались на свободе.

– Какие конкретные шаги необходимо предпринять властям?

– Делается не все. Есть, конечно же, дипломатические шаги, непубличный переговорный процесс, но все-таки о своих действиях украинские власти должны оповещать общественность. Мы должны знать, что процесс идет, как он идет и какие шаги предприняты, хотя бы в целом, если действительно речь идет о чем-то конфиденциальном. Чтобы не было ощущения, что наши сограждане в РФ брошены и забыты. Кроме этого, есть, конечно же, и примеры, которые оказались успешными. Мы знаем, что в подобных процессах имеет смысл, чтобы в структурах власти был один человек с достаточными полномочиями, который бы координировал эти усилия, чтобы было понятно, к кому обращаться. На данный момент такого человека и такой должности в правительстве нет.

Мы видели, что двух узников Кремля, заместителей председателя Меджлиса крымско-татарского народа Ильми Умерова и Ахтема Чийгоза освободили благодаря посредничеству или активному участию третьей стороны – президента Турции Реджепа Эрдогана. И мы видим, что это посредничество, наличие третьей стороны или привлечение иных переговорщиков, возможно, сдвинуло бы ситуацию с мертвой точки. Я рад, что хотя бы в социальных сетях президент Украины Петр Порошенко после начала голодовки Олега призвал международное сообщество продолжить давление на Кремль, поскольку международное давление – это единственное, на что можно расчитывать.

Сразу после того, как Олег Сенцов объявил голодовку, украинский правозащитник и диссидент Семен Глузман на своей странице в Facebook написал:

"Странная реакция публики на голодовку зоне Олега Сенцова – равнодушие. Впрочем, не странная. Когда я в семидесятые прошлого века дважды всерьез голодал в политическом лагере, один раз – 112 дней, второй – 114, естественно, с принудительным кормлением, совершенно изуверской процедурой, я не добивался освобождения. Я протестовал против нагло ухмыляющегося зла! Да, я все еще хотел справедливости. Понимаю Сенцова. Это эмоции. Молодой человек жаждет справедливости. Думаю, он не рассчитывает победить или умилостивить Путина. Да и я тогда не надеялся победить Брежнева. Так вели себя в неволе далеко не все советские политические узники. Я закипел, не смог удержаться в границах разума. Победили эмоции.

Хотел ли я жить? Очень хотел. Каждый день поутру в камеру штрафного изолятора, где я в одиночестве думал о прошлом (будущего у меня не было), заходил дебиловатый замполит зоны капитан Кытманов и с гнилой улыбкой произносил одну и ту же фразу: "Голодаете? Ну и голодайте себе на здоровье!" Однажды я почувствовал приближение смерти. Скорой смерти. И я прекратил голодовку. Очень хотелось жить. Я весил тогда чуть более 40 килограммов. Но Брежнева я не победил. Никто из советских граждан не стоял у забора зоны, где я медленно испускал дух. Но я выжил. Спустя три года опять голодал, 114 дней. Таким, с весом 42 килограмма, меня этапировали в ссылку. Выжил и тогда. Молодость и густые эмоции. Тогда – эмоции ненависти и презрения к врагу.

Надеюсь, выживет и Сенцов. В чужой стране, на ее далеком севере. Думаю, и его будут принудительно кормить. С руками в наручниках за спиной и разрушающим зубы роторасширителем. Ему хуже, нежели было мне. Ему известно, что о его протесте знает весь цивилизованный мир. И наши недоцивилизованные украинские политики. Тогда, в полной изоляции, я был наедине со своими мыслями. Сенцову хуже, у него есть надежда на внешнюю поддержку. Так голодать труднее. Надежда обманчива, мир равнодушен к такому максимализму. Мир живет рассудком, а не эмоциями".

В августе 2015 года Северо-Кавказский окружной военный суд признал кинорежиссера Олега Сенцова и анархиста Александра Кольченко виновными по делу о создании террористического сообщества, совершении и планировании терактов. По версии следствия, в 2014 году Сенцов создал "террористическое сообщество", участники которого подожгли дверь "Русской общины Крыма" и окна отделения "Единой России" в Симферополе, а также готовили подрывы памятника Ленину и Вечного огня. Кроме того, им предъявили обвинение в незаконном обороте оружия и взрывчатки в составе группы. Сенцов получил 20 лет колонии строгого режима, Кольченко – 10 лет колонии. Свою вину оба не признали.

Верховный суд оставил приговор Сенцову без изменений, а затем отказался его пересматривать. В марте 2016 года Сенцова этапировали в колонию в Якутск, в 2017 году перевезли оттуда в Лабытнанги.

В декабре 2017 года украинские власти объявляли, что готовы выдать Москве заключенных российских граждан только в обмен на Сенцова и Кольченко. Российская сторона о таком обмене до сих пор не высказывалась, хотя вопросы о судьбе Сенцова уже не раз задавали на разных уровнях, в том числе президенту Путину. "Что касается его творчества, то он осужден не за творчество, а за то, что взял на себя совершенно другие функции, как утверждают органы следствия и суда. А именно фактически посвятил свою жизнь террористической деятельности", – сказал Путин в декабре 2016 года. Заметив, что "дело Сенцова" – "вопрос чувствительный", Путин пообещал, что будет "иметь его в виду".