На Кубе все принадлежит государству – старинные особняки, табачные фабрики, домашний скот, рыба в океане и даже человеческие жизни. Многие кубинцы вынуждены выживать на пять-десять долларов в месяц. Устав от рабства, они стараются уехать из страны. Так поступил Эстебан Торрес – молодой человек, решивший бежать в США через Россию по поддельному мексиканскому паспорту. Но добраться до США ему не удалось. Вернуться на родину – тоже: Куба не прощает "предателей". Так Эстебан застрял в России.

Хосе Эстебан Торрес Вико родился в семье историков. Папа – преподаватель в старшей школе. Мама – методист в Национальном институте спорта. На уроках они рассказывают детям, что Фидель Кастро был великим вождем (иначе говорить нельзя – посадят в тюрьму), но в стенах дома, когда никто не слышит, называют Кубу тюрьмой. Уехать с острова – мечта многих кубинцев. И дело не только в политике, рассказывает Эстебан:

"Жить на Кубе очень тяжело с экономической точки зрения. Представьте, мои родители, профессора, зарабатывают в месяц по 650 кубинских песо. Это примерно 25 долларов. Этих денег хватает, чтобы оплатить газ, свет, воду и купить еды на полмесяца. Оставшиеся полмесяца приходится выкручиваться, как можешь. Родители, например, дают частные уроки – готовят к поступлению в университет. Благодаря этому им денег более-менее хватает. Но есть люди, которые зарабатывают по 5 долларов – это минимальная зарплата на Кубе.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

В месяц на человека власти бесплатно выдают пять яиц, полкило риса, примерно 200 граммов фасоли и 1 килограмм курицы. Детям до семи лет положено еще молоко. Ты и двух недель на этом не протянешь, умрешь с голоду! Врачи у нас бесплатные, да. Но это ведь только прием. А лекарства ты должен покупать за свои деньги. Максимум, чем тебе могут помочь, – ​это выписать продовольственную карточку на мясо или рыбу, если они у тебя прописаны в диете. Выдадут тебе их один-два раза. И все.

Образование тоже бесплатное. Но желающих поступить в университет не так много. А зачем, если официант в кафе или ресторане зарабатывает на чаевых больше, чем дипломированный специалист? Учиться идут люди, скажем так, из интеллигентных семей. Есть еще одна причина получить хорошее образование – это возможность уехать работать на "миссию". "Надежных" граждан кубинское правительство отправляет поработать на благо страны за ее пределами – в филиалы компаний, которые производят товары для Кубы. Это и называется "миссия". Чтобы уехать, у тебя должно быть хорошее образование и опыт работы. Также никто из твоей семьи не может быть замечен в попытках убежать с Кубы или выступать против правительства".

Embed share

Жизнь "ненадежного" кубинского беженца в России

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:01:44 0:00

У Эстебана две сестры: одна врач, другая экономист. Обе бывали в "миссиях" несколько раз – ​в Бразилии, Венесуэле, Мексике, Франции. Оттуда они привозили "заморские гостинцы" – технику, одежду, еду. На их перепродаже можно хорошо заработать, что делает идею "миссии" еще привлекательнее и вообще становится основным источником доходов. 75 процентов зарплаты, которую платят на "миссии", кубинцы обязаны возвращать правительству. Тех денег, которые остаются им, часто едва хватает на проживание в другой стране.

В 2016 году Эстебана отправили на полгода в Китай. Ему тогда было чуть больше тридцати лет. Он уже отучился в бакалавриате на инженера по телекоммуникациям и электронике, окончил магистратуру по направлению "международная торговля" и несколько лет проработал в компании, у которой есть филиалы в Китае и Вьетнаме. "Миссия" Эстебана заключалась в поиске поставщиков строительных материалов. Но закончилась она через две недели:

"Мне позвонила моя сестра и сказала: "Пепито, прости меня. Мы с мужем и сыном бежим в США", – ​вспоминает Эстебан. – ​А как только правительство Кубы узнает, что кто-то из твоих родственников бежит в другую страну, все остальные члены семьи становятся "ненадежными". Это значит, что их срочно отзывают с "миссий", они никогда больше не смогут выехать из страны и не смогут устроиться на хорошую работу на Кубе. Нищета им обеспечена. Но я не злился на сестру. Я понимаю ее. На "миссии" ты зарабатываешь хорошие деньги. Но почти все отдаешь правительству, которое не делает для тебя ничего. Мне, например, платили 2000 евро в месяц, из них я получал только 500. Сестра так проработала больше десяти лет. Она просто хотела освободиться из этого рабства.

Как только про ее побег узнали на работе, за мной стали пристально следить. Шеф "миссии" не разрешал мне перемещаться одному по стране, иногда даже по городу. Он всегда ехал со мной или отправлял кого-нибудь меня сопровождать. Я узнал, что другую мою сестру уже отзывают из Франции. И стал также срочно планировать побег".

Эстебан рассчитывал, как и сестра, добраться до США, где в течение нескольких лет во время президента Барака Обамы действовала так называемая "политика мокрых и сухих ног". Если кубинец добирался до территории Соединенных Штатов и жил там год, ему выдавали грин-карту. Но тех, кого перехватывали еще в море, власти возвращали домой. Тысячи людей погибали на этом пути. Поэтому появились те, кто обещал помочь добраться до США по суше, продолжает Эстебан:

"Это был кубинец. Он сказал, что у него есть связи в посольствах Мексики в России и в США. Обещал сделать мексиканский паспорт. От меня требовалось только добраться до Москвы и заплатить восемь тысяч долларов. У меня были эти деньги, так как я работал в международных компаниях, общался с иностранцами. Они привозили мне "подарки", которые можно было перепродавать. Это было незаконно, но на Кубе по-другому сложно прожить. В итоге я сбежал на рассвете, когда шеф "миссии" еще спал. Приехал в аэропорт, купил билет и улетел. Все это произошло буквально за несколько дней. В Москве, кроме меня, было еще человек тридцать кубинцев, желающих уехать в США. Через два месяца нам всем выдали паспорта и билеты туда. Нас разбили на несколько групп, все летели с разными пересадками. Я и еще пятеро летели через Белоруссию. На границе нам сказали, что наши паспорта поддельные. И меня посадили на десять месяцев в тюрьму.

Нас всех распределили по разным камерам, потому что считали, что мы соучастники одного преступления. Первые десять дней мне не давали помыться. Месяц я ходил в грязной одежде. Меня не били, но часто кричали – ​злились, что я не понимаю, что мне говорят, давили психологически. Но еще хуже было, когда я уже ждал депортации. Четыре месяца я провел в камере, где людей было в два раза больше, чем коек. Приходилось спать по очереди. Я думал, что кубинские тюрьмы ужасны, но в Белоруссии ничуть не лучше".

Но планов вернуться на Кубу у Эстебана не было. Согласно закону, тем, кто бросил "миссию", запрещен въезд в страну в течение восьми лет:

"Я думаю, этот закон является попыткой остановить "утечку мозгов", – предполагает Эстебан. – ​Чтобы другие видели, что может произойти, и им неповадно было. Кроме этого, если ты уезжаешь из страны больше чем на два года (неважно, бросал ты "миссию" или просто уехал, например, в Россию), то ты теряешь гражданство Кубы, лишаешься всех прав. И должен сдать экзамен на репатриацию".

Еще на суде посол Кубы в Белоруссии подтвердил, что для Эстебана, в отличие от других беглецов, которые не бросали "миссию", въезд в страну закрыт. Поэтому Торреса отправили обратно в Москву. С кубинцем, который сделал ему поддельный паспорт, он связаться не пытался. Эстебан больше не хочет нарушать закон.

По приезду Торрес в первую очередь отправился в посольство США в надежде, что ему помогут добраться до сестры. Его перенаправили в "Гражданское содействие". В Москве Эстебан живет больше года. Он подавал документы на статус беженца – ему отказали. Сейчас он ждет решения по предоставлению ему временного убежища. Живет в приюте Матери Терезы вместе с другими, по его словам, "нежеланными, нелюбимыми, не обласканными":

"Здесь много алкоголиков и наркоманов, которым больше некому помочь. Инвалидов или детдомовцев, которым некуда пойти. По правилам, жить здесь можно в течение девяти месяцев, пока восстанавливаешь документы или отучаешься от вредных привычек. Я живу уже больше года. И мне очень неудобно. Да, я стараюсь помогать – ​убираться, ходить за продуктами. Но я же взрослый мужчина. У меня хорошее образование. Я хотел бы устроиться на работу и зарабатывать деньги, не нарушая закона. Но я не могу, потому что пока идет процесс рассмотрения моей заявки, я не имею права устраиваться на работу. А в сумме процесс может длиться и три года. Да, Куба – ​это тюрьма. Но Россия – ​это болото".

Вероятность, что Эстебану удастся легализоваться в России, очень мала. В стране нет ни одного гражданина Кубы со статусом беженца или получившего временное убежище.

"МВД не видит для них никакой опасности в случае их возвращения на родину, потому что не использует страноведческую информацию, которую им предоставляют международные организации, например УВКБ ООН, – рассказывает координатор проектов "Гражданского содействия" Наталья Гонцова. – Одна из наших волонтеров ходила с кубинцем на интервью по получению статуса беженца, где сотрудник МВД сказал: "Я прочитал в интернете, что на Кубе хорошая медицина, да и жизнь в целом, вряд ли мы одобрим ваше заявление". Сейчас под нашей опекой находится всего четыре кубинца: Эстебан, еще один мужчина и семья – муж с женой. Последний бежал по политическим причинам. Он работал журналистом, критиковал кубинское правительство, ему стали поступать угрозы. Но Россия уже отказала ему в статусе беженца.

Если Эстебану откажут во временном убежище, он может подать в суд на апелляцию. Если решение оставят без изменений, есть вариант подать на временное убежище еще раз. Но для этого должны появиться новые обстоятельства, по которым он не может вернуться на Кубу. Если нет, то придется оставаться в России без документов. И опасность попасть в центр временного содержания иностранных граждан, то есть почти что в тюрьму, будет очень высока".

Сам Эстебан говорит, что возвращение на Кубу для него равнозначно самоубийству. Но Россия от самоубийства его спасать не намерена.