Испанское телевидение показало на днях новый документальный фильм, посвященный знаменитому ученому, лингвисту и литературоведу Хосе Роблесу и его трагической судьбе в годы гражданской войны в Испании во второй половине 30-х годов прошлого столетия. Роблес уже давно стал для большинства испанцев своеобразным символом всех жертв массовых репрессий, организованных в рядах испанских республиканцев усилиями эмиссаров Сталина, сотрудников НКВД.

Летом 1936 года профессор университета имени Джонса Хобкинса Хосе Роблес Пасос, или Пепе Роблес, как его звали друзья, вновь приехал с семьей в Мадрид. Возвращался он на родину каждый год – приобретал книги, ходил по литературным кафе, общался с писателями, чтобы быть в курсе творческой жизни столицы. С 1920 года Роблес жил за пределами Испании – преподавал в Соединенных Штатах испанский язык и литературу, а также занимался переводами американских авторов. И в этом качестве был знаком и дружил со многими из них, включая Эрнеста Хемингуэя.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Но на этот раз отпуск в Испании оказался для ученого не столь безмятежным. 18 июля 1936 года генерал Франсиско Франко организовал военный мятеж против левого республиканского правительства так называемого "Народного фронта". Началась гражданская война, продлившаяся почти три года. Как рассказывает испанская журналистка Соня Терсеро, биограф Роблеса, ученый был убежденным республиканцем:

"Он приехал в Испанию в отпуск и, когда началась война, предложил свои услуги "Народному фронту". Сначала его сделали уполномоченным правительства по связям с иностранными журналистами, работавшими в Испании. А когда республика стала получать оружие из СССР и приехали советские советники, то Роблеса назначили переводчиком к комбригу Владимиру Гореву, который занимался обороной Мадрида. Роблес владел множеством языков, в том числе русским, который выучил, чтобы читать в подлиннике русских классиков. А когда республиканское правительство и дипкорпус переехали из осажденного Мадрида в Валенсию, он стал переводчиком в советском посольстве. Но затем Роблес неожиданно оказался в тюрьме и в конце концов пропал без вести".

Арестовали Роблеса в начале декабря 1936 года. Никакого обвинения ему не предъявили, а его жена Маргара поначалу даже дважды получила разрешение на свидание с ним. Сам Пепе говорил о недоразумении, о чьем-то глупом доносе и о том, что скоро выйдет на свободу – как только следователи разберутся в его деле. То же самое говорили Маргаре и представители власти, а также работники советского посольства. Но вскоре свидания прекратились – тюремное начальство заявило, что не знает, где находится узник. Кроме того, в прессе появилась информация, что Роблес был якобы предателем, франкистским лазутчиком, платным агентом Гитлера и Муссолини. Так что с Маргарой, как женой "врага", власти вообще перестали общаться, продолжает Соня Терсеро:

"Пытаясь выяснить судьбу мужа, она ходила по разным пенитенциарным учреждениям Валенсии, по так называемым районным "чекас", местам, названным по аналогии с советской ЧК, где содержали и пытали врагов (подлинных и мнимых) республики. И нигде не могла добиться правды. В результате женщина тяжело заболела. Вдобавок семью выгнали из квартиры. Ведь все кругом говорили, что Роблес "враг народа". Пришлось поселиться в трущобах. Маргара так и не смогла смириться с утратой. Ее особо угнетало, что у мужа не было даже могилы".

​Слухи о смерти Роблеса начали распространяться уже в конце февраля 1937 года. А в апреле к выяснению судьбы испанца подключился американский писатель Джон Дос Пассос, его близкий друг, приехавший в Испанию снимать документальный фильм в поддержку республики. Дос Пассос был человеком со связями, общался с членами испанского республиканского правительства и военными. Но они ничего не могли сообщить ему о судьбе Роблеса. Выяснить правду удалось лишь американке Джозефине Хербст, также находившейся в Испании. Смерть Роблеса ей официально подтвердил кто-то из высокопоставленных республиканских чиновников. Трагическая весть дошла до Дос Пассоса, который ни на минуту не сомневался в своем друге и не верил в рассказы о его тайных связях с франкистами, продолжает Соня Тесеро:

"Дос Пассос разочаровался в испанской республике и в идеях коммунизма, которые ранее разделял. Это произошло именно после того, как он узнал о расправе над ни в чем не повинным человеком, своим близким другом Хосе Роблесом. Дос Пассос бросил работу над фильмом о борьбе республики с франкистами и уехал из Испании. В США писатель выступал с рассказами об увиденном, о репрессиях и "чистках" в рядах республиканцев. У него даже возникли проблемы – ведь в Америке многие ему не верили, отправлялись воевать за республику и идеализировали ее".

Вот что писал Дос Пассос в одной из своих публицистических работ:

"Я пришёл к выводу, особенно после поездки в Испанию, что гражданские свободы требуют защиты на каждом этапе. Я уверен, что Испании методы НКВД, применяемые коммунистами, принесли столько же вреда, сколько принесли пользы советские лётчики, танкисты и другие военные специалисты. Проблема со всесильной секретной полицией, оказавшейся в руках фанатиков (или кого-либо вообще), состоит в том, что эта машина, однажды запущенная, не остановится, пока не разрушит всё гражданское общество. Боюсь, что именно это происходит в России".

Дос Пассос полагал, что его друг Роблес, как переводчик, был приобщен к каким-то тайнам советского посольства и что сотрудники НКВД его уничтожили из соображений безопасности, мол, чтобы не проболтался. Хотя, конечно, подобный довод для Дос Пассоса не мог служить оправданием убийства.

Однако последние изыскания испанских историков позволяют сделать вывод, что Роблес никакими тайнами обладать не мог. И, соответственно, его убийство вообще не было чем-либо оправдано, если не принимать во внимание выдуманные обвинения в предательстве. По требованию НКВД он был тайно вывезен из тюрьмы, подвергнут пыткам и расстрелян, разумеется, без какого-либо судебного решения, говорит историк гражданской войны в Испании, профессор Анхель Виньяс:

"Окончательное решение принималось советскими представителями. У нас на этот счет нет даже сомнений. Именно они стояли за организацией практически всех репрессий в рядах республиканцев. Однако сотрудников НКВД в Испании было довольно мало, поэтому они сами не успевали физически устранять всех "неугодных". Этим занимались испанцы, их доверенные лица – ополченцы-коммунисты".

Аналогичного мнения о том, кто был инициатором убийства Роблеса, придерживается и Игнасио Мартинес де Писон, автор книги о нем под названием "Похоронить погибших". Писатель полагает, что изложенные им данные полностью проливают свет на историю исчезновения и реабилитируют героя его повествования:

"Я написал книгу о Роблесе, поскольку захотел восстановить доброе имя человека, который стал жертвой несправедливости и произвола. Мне представлялось весьма важным противопоставить клевете о его предательстве реальные исторические материалы, документированные свидетельства. Я работал исключительно с фактами".

Почему все же именно Пепе Роблес стал для испанцев символом жертв сталинских репрессий? Ведь в годы гражданской войны случаев расправ с мнимыми "врагами" в рядах республиканцев было множество. Известна, к примеру, история уничтожения НКВД лидера марксистской партии ПОУМ Андреу Нина. Он также был арестован, затем тайно вывезен из тюрьмы, подвергнут пыткам и убит. И при этом заклеймен как "агент мирового фашизма". Реальный повод для расправы над Нином был один – он посмел полемизировать со сталинистами в международном коммунистическом движении. Вместе с Нином были убиты и многие его соратники. Репрессиям также подвергались анархисты, троцкисты и даже некоторые промосковские коммунисты, главная сталинская сила в воюющей Испании.

Однако с особым недоверием и злобой командированные в Испанию сотрудники НКВД относились к творческой интеллигенции, отмечает писатель Мартинес де Писон. В качестве официальных советников они усиленно внушали республиканским лидерам необходимость "принятия превентивных мер" против этих людей. Поэтому, например, в ноябре-декабре 1936 года в местечке Паракуэльяс под Мадридом были расстреляны, по некоторым данным, до 12 тысяч человек, в основном представители столичной интеллигенции, рассказывает профессор истории Мадридского университета Луис Тогорес:

"Речь шла об интеллектуальной элите, писателях, университетской профессуре, журналистах, которые, хотя и не брали в руки оружия, все же могли идеологически противостоять сталинской модели общества, усиленно навязываемой Испании коммунистами. Многие из репрессированных критически оценивали действия республиканских властей и их советников. Среди них был, к примеру, известный драматург Педро Муньос Сека. Он был ликвидирован из-за того, что пользовался влиянием в обществе, а посему потенциально мог принести вред".

Хосе Роблес, человек левых убеждений, преданный республике романтик, веривший в социалистическую революцию, ни в какой "крамоле" уличен не был. По словам Луиса Тогореса, его убили на волне всеобщих репрессий, без какой-либо причины, возможно, лишь для распространения "модной" тогда в СССР тенденции – уничтожать всех подряд. Ведь на дворе был 1937 год. Все это, по мнению историка, и делает Роблеса в глазах испанцев символом всех безвинных жертв сталинской деспотии.