Не так много у нас побед, чтобы не отличать их от поражений. Сейчас победа. Безымянные негодяи, сначала запретившие акцию "Возвращение имен" у Соловецкого камня – строительные работы, видите ли, или конкурс варенья, в общем, что-то очень важное и неотложное, – испугались и разрешили. Редкий случай, ведь по их уголовным понятиям отступление – потеря лица, пацаны уважать не будут. Но отступили. Надо понять почему?

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Дурак на низком уровне запретил, а умный на высоком поправил? Вряд ли. Уверен, что принять столь дикое решение, как запрет траурной церемонии, могли только на самом верху. Хотя бы потому, что внизу всего боятся и никогда не взяли бы на себя политический риск.

Испугались реакции Запада? Не исключено. Возмущенные статьи в зарубежных средствах массовой информации появились сразу, а разговоры, что им, мол, нечего терять – слишком большое упрощение. Лихорадочные попытки предотвратить усиление санкций, договориться по ракетам – все это говорит о том, что они "оптимисты" и понимают, что есть куда хуже, много хуже. Лишний, не дающий внутриполитических выгод международный скандал в этом контексте ни к чему.

Но думаю, они испугались не Запада, а нас. Точнее, испугались Запада потому, что испугались нас. Они поняли, что мы все равно придем. Казалось бы, ну и что? Они десятки тысяч разгоняют, в одной только Москве за один день запихивают в автозаки по тысяче человек. Но действовать столь привычным и приятным для себя образом против пожилых людей с титулами и званиями (а пришло бы много именно таких) – перебор даже для них. Пока перебор.

Тут ведь не скажешь, что это Навальный обманул молодежь, не скажешь, что пришли обкурившиеся хулиганы, избивавшие полицейских. Этот разгон, да еще и по такому поводу, да еще и под стенами Лубянки лишь укрепил бы не только на Западе, но и у нас (причем даже в среде тех, кто далек от каких-либо акций, даже среди тех, кто хорошо относится к Сталину) ощущение безумности власти и ее враждебности народу. Такая была бы пропагандистская добавка к пенсиям. Вот они и струсили.

Есть две стратегии борьбы с закручивающимися гайками. Одна – давайте делать то, что можно, тактика малых дел. Как концерт памяти Александра Галича – без его самых страшных песен, с перевранным "Отчим домом", но все-таки Галич, все-таки по Первому. А Галича настоящего, не загримированного под "Вокруг смеха", может, и вообще бы не разрешили.

А есть другая стратегия – напролом, без компромиссов. Не верь, не бойся, не проси. Я не знаю, какая лучше, и с Галичем, и со всем остальным, потому что среди сторонников обоих путей есть честные порядочные люди. Иногда лучше получается у одних, иногда у других. А часто они дополняют друг друга, и у людей, стремящихся договориться с властью, получается это сделать потому, что власть выбирает между ними и теми, кто разговаривать вовсе не намерен. Нет лучшего шахматного хода вообще, есть лучший в данной позиции. Но сейчас очевидно победила именно стратегия напролом. Спасибо тем, кто, возмутившись хамством властей, готов был рискнуть и здоровьем, и свободой. Если бы не они, то "Возвращения имен" у Соловецкого камня не было бы.

В следующем году все начнется заново: они постараются похоронить акцию, пока нет возможности похоронить всех нас. И дело не только в том, что людям, с гордостью называющим себя чекистами – представьте себе, что немецкие полицейские называли бы себя гестаповцами и вешали в кабинетах портреты Гиммлера (пользуюсь случаем напомнить нашим пропагандистам и прочим, что не вижу разницы между СС и гестапо, с одной стороны, и ЧК-НКВД-КГБ – с другой), – неприятно каждый год слышать у себя под окнами имена ими убитых. Пусть не ими лично (не повезло им родиться в то славное время), но теми, с кем они себя идентифицируют.

Все серьезнее. Они борются не за светлый образы Конторы, не за реабилитацию отдельных вурдалаков, а за созданную вурдалаками систему. Они хотят не репрессии тех масштабов, а права на убийства, которое было ядром той системы и которым они беспрепятственно пользовались несколько десятков лет. Им не нужно убивать миллионы. Но им нужно иметь право убить любого, сделать что угодно с кем угодно, не думая о таких глупостях, как закон, всяческие презумпции и тем более права задержанных. Им нужно всевластие.

А для этого надо оправдывать не столько вождей, сколько то, что они творили. Они уже убедили народ, что главное в Сталине и его подельниках, что они, мол, творцы Победы, эффективные менеджеры, а не то, что они были исчадиями ада. Убедили, что пакт Молотова – Риббентропа не бандитский сговор, а вершина дипломатии, что Польшу мы не делили, а Прибалтику не оккупировали. Они начали оправдывать и массовые убийства: да, погорячились, но время такое было, да и преувеличено все, а уж шпионов, врагов советской власти и прочих диверсантов было немерено.

Эту стройную картину нарушают звучащие в осеннем воздухе имена – подростков и стариков, трактористов и библиотекарш. И поэтому имена звучать не должны! А мы должны все забыть. Или простить, как написано на официальном памятнике жертвам репрессий.

Но мы ведь не забудем. И не простим.

Леонид Гозман – российский политик

​Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции