Передозировка – основная причина смерти потребителей опиоидных наркотиков. Она случается по разным причинам: получить передозировку можно, если наркотик слишком чистый или слишком грязный, если потребитель принимает опиаты вместе с алкоголем, седативными препаратами и стимуляторами или если из-за привыкания организма ему кажется, что прежней дозы уже недостаточно. По словам главного нарколога Минздрава Евгения Брюна, ежегодно в России от передозировки умирают около 8 тысяч человек; в Москве около полутора тысяч из них. При этом, отмечает Брюн, в подавляющем большинстве таких случаев (в 85%) смерть наступает до приезда скорой.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Единственный препарат, который, по мнению подавляющего большинства специалистов, реально снижает смертность от передозировки, – антагонист опиоидных рецепторов налоксон. Этот препарат задействует те же рецепторы мозга, что и героин и другие опиоиды, вытесняет и блокирует их действие на 30–90 минут, помогая восстановить дыхание, помогая избежать смерти. Блокирование опиоидных рецепторов – исключительное назначение этого препарата; наркопотребитель не получит от него "кайф", а если ввести налоксон человеку, который не употребляет опиаты, то с ним вообще ничего не произойдет, как если бы он получил инъекцию воды.

В 2014 году Всемирная организация здравоохранения опубликовала рекомендации для снижения уровня смертности от передозировок, в том числе призвав мировое сообщество разработать программы по расширению доступа к налоксону. В разных странах ситуация и выглядит по-разному: где-то налоксон попросту негде приобрести, где-то программы снижения вреда работают на государственном уровне и антидот отпускается без рецепта и выдается сотрудникам всех служб, которые могут столкнуться со случаями передозировок, от полиции до скорой помощи. Большое количество смертей от передозировок и возрастающее понимание проблемы на политическом уровне склоняет все больше стран ко второму варианту.

В России налоксон – один из девяти антидотов, включенных в перечень жизненно необходимых, важнейших лекарственных препаратов. Тем не менее отпускается он строго по рецепту. Вероятно, это связано с формой выпуска: в России отпускают по рецептам все препараты, которые нужно вводить внутривенно или внутримышечно, даже воду для инъекций. Поскольку российские медики зачастую пренебрежительно относятся к жизням наркопотребителей, большинство из них, даже зная о существовании налоксона, не пойдут к врачу за рецептом на него, а если бы пошли, то вряд ли бы рецепт получили.

"Какое-то время назад мы подумали: раз налоксон отпускается по рецепту, то любой наркозависимый может прийти в обычный районный наркодиспансер и сказать: "Я колюсь героином, чтобы снизить риск передозировки, выпишите мне рецепт на налоксон, я его куплю, пусть он у меня лежит, и мама если что мне его вколет, пусть знает, что он есть", – рассказывает сотрудник Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова (организация, выполняющая, по мнению Министерства юстиции РФ, функции иностранного агента) Максим Малышев. – Пару месяцев назад мы такой эксперимент провели, двое наших знакомых сходили в свои наркодиспансеры. Наркологи не дают рецепты, они говорят: "Мы не должны его давать, мы наркологи, но налоксон мы не выписываем". То есть никак не мотивируют, не объясняют". А из Филиала №6 ГБУЗ "Московского научно-практического центра наркологии ДЗМ" на запрос Фонда имени Рылькова пришел такой ответ: налоксон применяется только "либо в скоропомощных условиях, либо в условиях стационара".

Фонд имени Рылькова борется за повсеместный доступ наркопотребителей к налоксону уже много лет. 31 августа 2015 года, в Международный день повышения осведомленности о передозировках, активисты Фонда и Евразийской сети людей, употребляющих наркотики, провели пикетирование Минздрава и Московского научно-практического центра наркологии. Участники акции требовали придать препарату безрецептурный статус и информировать потребителей наркотиков (в частности, тех, которые проходят лечение в государственных наркологических больницах) о существовании налоксона. Вскоре доктор Брюн пообещал раздать 30 тысяч упаковок налоксона московским наркопотребителям, находившимся на лечении в наркодиспансере. Однако на лечение отправляются немногие, большинство предпочитают не прибегать к помощи медиков в решении своих проблем. Поэтому многие по-прежнему рискуют умереть от передозировки.

Чтобы спасти этих людей, в 2014 году волонтеры Фонда имени Рылькова начали раздавать налоксон в своем офисе и во время уличной работы. В то время на российском рынке были представлены три варианта этого препарата: от испанского, польского и российского производителей, сейчас лишь один (от Московского эндокринного завода). Приобретали его активисты через интернет-аптеки, которые не спрашивали рецепт. В среднем на одну закупку уходило около 10 тысяч рублей (это примерно 50 пачек, в каждой по 10 ампул, или 500 потенциально спасенных от передозировки жизней). Чтобы не создать Фонду проблем с налоговой инспекцией, сотрудники и волонтеры закупают препарат на собственные средства. Фонд ведет статистику: в 2014 году об использовании налоксона при передозировке сообщили 223 наркопотребителя, с которыми работал Фонд, в 2015-м – 194, в 2016-м – 318, в 2017-м – 423. Хоть эти подсчеты и приблизительны, таким образом можно предположить, сколько жизней было спасено благодаря этому препарату.

Фонд имени Рылькова вот уже более трех лет переписывается с Минздравом в надежде изменить позицию государства по вопросу о рецептурности препарата. "Это разговор немого с глухим. Мы задаем конкретные вопросы: почему, основываясь на каких исследованиях, было принято решение сделать налоксон рецептурным? Они долго готовят ответ – после каждого запроса мы ждем не меньше месяца, но получаем абсолютно бессодержательную отписку", – говорит Малышев. В 2015 году, например, в ответ на запрос из министерства сообщили, что рецептурность препарата определяется "в процессе экспертизы отношения ожидаемой пользы к возможному риску применения лекарственного средства", которая проводится при его госрегистрации. Позже добавили: "Спектр показаний к применению, способ введения препарата не соответствуют принятой концепции отпуска безрецептурных препаратов в России".

Выходом могло бы стать производство препарата в форме, не предполагающей отпуск из аптек по рецепту (например, интраназальный налоксон свободно продается в США). Поскольку единственным предприятием на российском рынке, реализующим налоксон, остался Московский эндокринный завод, активисты Фонда обратились к его руководству с предложением добавить новую форму выпуска, однако обращение попросту проигнорировали. Не так давно из российских аптек пропал и инъекционный налоксон. Как говорит Малышев, проблемы начались в апреле 2018 года: в интернет-аптеках сотрудникам Фонда стали отвечать, что в наличии остались лишь одна-две пачки препарата, и закупить на 10–15 тысяч рублей, как раньше, стало невозможно. В июле налоксон пропал из продажи окончательно – в аптеках обещали, что препарат появится со дня на день, но потом выяснилось, что поставщики перестали его закупать.

В конце октября в ответ на запрос из Московского эндокринного завода сообщили: "Производство, временно приостановленное по независящим от предприятия причинам, в связи с добавлением производителя субстанции, планируется возобновить в первом квартале 2019 года". Малышев объясняет этот ответ так: "Видимо, МЭЗ не производит налоксон самостоятельно, но покупает субстанцию, и на заводе ее разливают по ампулам, доводят до товарного вида, а старого поставщика по каким-то причинам пришлось поменять. Теперь наверняка эту субстанцию тоже нужно будет сертифицировать, и пока налоксон дойдет до аптек, пройдет два-три месяца". В офисе Фонда имени Рылькова сегодня, когда отмечается Всемирный день борьбы со СПИДом, осталось всего две пачки налоксона из 13, который Малышев привез из своей последней поездки за границу.

Фонд Андрея Рылькова - единственная организация, которая пытается информировать наркопотребителей о существовании налоксона и обеспечивать доступ к нему. Но Фонд сейчас в основном занят тем, что пытается собрать деньги на выплату неподъемного штрафа в размере 800 тысяч рублей за газетную статью, в которой рассказывалось о последствиях употребления «солей». «Налоксон - жизненно важное лекарственное средство, способное спасать человеческие жизни, и очень важно, чтобы оно было доступно людям, которые употребляют опиаты, и их родственникам, и друзьям, чтобы в критический момент можно было спасти жизнь близкого человека», - считает президент Фонда Рылькова Анна Саранг.

На государственном уровне на проблему отсутствия налоксона на рынке пока не обратили внимания. А люди, чьи жизни налоксон может спасти, продолжают погибать.

Никита Сологуб – журналист

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции