Транссексуал узнаёт, что его бабушка умерла. Любимый друг бабушки живет в подвале – точнее, спит в аквариуме летаргическим сном. Это инопланетянин, которого бабушка подобрала в лесу, что-то вроде Кыштымского карлика Алешеньки, и транссексуал по имени Таня решает вернуть зеленого человечка на то же место: старушка оставила карту. Приходится засунуть полумертвого человечка в чемодан и обложить льдом.

Попасть на фильм "Короткая история с зеленой планеты" почти нереально, но я чудесным образом проникаю в зал. Берлинский фестиваль не помещается в пяти мультиплексах, трех дворцах и одном бывшем крематории, превращенном в арт-центр. Утренних посетителей торговых аркад на Потсдамерплац ожидает душераздирающее зрелище: на красном ковре в спальных мешках ворочаются пробуждающиеся киноманы. Система садистски-замысловатая, билеты выпускают в продажу порциями, и самые отчаянные зрители ночуют перед кассами.

В главном конкурсе 69-го Берлинале произошла революция. Дитер Косслик, возглавляющий фестиваль последний год, провозгласил эпоху гендерного равенства. Это означает, что фильмов, поставленных женщинами и мужчинами, будет примерно поровну, и судить их должно столь же паритетное жюри. Конкурс гигантский: из 17 фильмов осталось 16, потому что Чжан Имоу не успел завершить свою картину о культурной революции. При этом 7 поставлены режиссерами-женщинами. Времена мужской гегемонии уходят в прошлое, хотя вопрос о том, как гендер автора влияет на его произведения, остается дискуссионным.

Я пока посмотрел 4 фильма из женской семерки: "Варда глазами Аньес" Аньес Варда, "Элиза и Марсела" Изабель Койшет, "Мистер Джонс" Агнешки Холланд и "Я была дома, но…" Ангелы Шанелек.

Аньес Варда в 2018 году исполнилось 90, но она говорит, что это не такой пугающий юбилей, как восьмидесятилетие. В 1968 году она снимала демонстрации за права женщин и чернокожих в Калифорнии, в 1977-м героини ее фильма "Одна поет, другая нет" исполняли песню на слова Фридриха Энгельса "В семейных отношениях муж – буржуазия, а жена – пролетариат". "Я и тогда считала себя феминисткой, и сейчас ею остаюсь", – говорит Варда. Ее новый фильм – автобиография, остроумная лекция для верных зрителей о том, как снимались "Счастье", "Дагерротипы", "Львиная любовь", "Жако из Нанта" и как в новом тысячелетии она решила стать visual artist (Варда предпочитает английское определение) и сделала несколько инсталляций, посвященных французским "праведникам мира", отчаянию бездомных, провинциальным вдовам и очарованию пляжей. На одной из выставок Аньес Варда поставила арку из старых коробок с пленками: зритель вступает в сад с подсолнухами из фильма "Счастье", и солнце освещает кадры с Мишелем Пикколи, Филиппом Нуаре и Катрин Денев. Запечатленное на пленке останется, люди исчезнут. В финале фильма Аньес Варда и ее друга, художника JR, сидящих на пляже, скрывает песчаная буря.

Самый известный фильм Варда “Клео от 5 до 7” ровно посередине разрезает песня, которую исполняет героиня, ждущая известий от онколога. В фильме Ангелы Шанелек "Я была дома, но..." тоже есть такой эпизод, делящий картину на две части. Героиня перебирается через стену на закрытое на ночь кладбище, бросается на могилу и рядом с ней появляется во мраке птица – кажется, из семейства утиных; такая же птица изображена и на плакате фильма. И тут звучит романтическая песня. "Я сделала это, чтобы напомнить, что это все-таки кино", – объясняет режиссер. Фильмы Шанелек многих зрителей ставят в тупик, потому что сложно понять, в каких отношениях находятся персонажи. Что это за могила, на которую бросается Астрид? Может быть, умер ее сын, у которого чуть раньше обнаружили сепсис? Нет, вроде бы он жив, но через некоторое время в разговоре проскальзывает, что Астрид – вдова. Зритель одерживает победу, разгадав одну загадку, но остаются другие, и их много. Фильм начинается с того, что собака ловит и пожирает зайца, а на это смотрит осел. В финале эта сцена повторяется. Конечно, кинокритики спрашивают Шанелек, что она имела в виду и нет ли тут отсылки к Брессону, на что она отвечает: "Да просто мне всегда хотелось снять, как собака ест зайца, а осел стоит рядом. Что тут удивительного? Неужели есть люди, которым не интересно смотреть на осла?"

Истории Шанелек рассказаны так, будто из книги вырваны и уничтожены десятки страниц. Режиссер соглашается лишь пояснить название "Я была дома, но…" – дело в том, что похожим образом назвал свой фильм Ясудзиро Одзу в 1932 году: "Родиться-то я родился, но...". Возможно (и это уже моя догадка, ни на чем не основанная), в новом фильме Шанелек звучат цитаты из Гамлета потому, что ей нравятся романы Айрис Мердок, герои которых регулярно цитируют Шекспира. "Вы недовольны моими фильмами не потому, что они не похожи на жизнь, – отвечает Шанелек одному из критиков, – а потому, что они не похожи на другие фильмы, на то, как принято в кино".

Фильм Изабель Койшет "Элиза и Марсела" – как раз то кино, где все "как в кино", не нарушена ни логика, ни хронология, загадок нет, персонажи на своих местах и ведут себя как им положено: молодые страстно любят друг друга, отец-тиран препятствует, соседки судачат и подглядывают, государство карает невиновных, португальцы не любят испанцев. Это не самая банальная любовная история для конца XIX века: роман двух школьниц, ставших деревенскими учительницами, дошел до того, что Элиза выдала себя за покойного кузена, переоделась в мужское платье и заключила с Марселой брак. Снято так банально-красиво, как снимали уже миллион раз, а единственная запоминающаяся любовная сцена происходит с неожиданным участием осьминога. Фильм Койшет заканчивается напоминанием о том, что многие страны до сих пор не признают однополые браки, а в некоторых гомосексуальность по-прежнему находится вне закона, как во времена Элизы и Марселы. Идут титры, и на экране появляются фотографии счастливых лесбийских пар.

Гарет Джонс, герой фильма Агнешки Холланд "Мистер Джонс", был амбициозным молодым журналистом из Уэльса. Он опубликовал ряд нашумевших репортажей, взял интервью у Гитлера, работал советником бывшего премьер-министра Великобритании Ллойд Джорджа. В 1933 году во время поездки в СССР ему удалось обмануть советских кураторов и побывать в умирающих от голода украинских селах. Вернувшись в Европу, Джонс опубликовал первый репортаж о Голодоморе. Он рассказал о том, что это искусственный голод, организованный по приказу Сталина, и свидетельствовал о гибели миллионов украинцев. Однако заявление Джонса было воспринято со скепсисом. Одни не могли поверить, что в СССР происходит катастрофа таких масштабов, другие знали, но сознательно скрывали информацию. Уолтер Дюранти, корреспондент "Нью-Йорк таймс" в Москве, лауреат Пулитцеровской премии, тайно работал на Сталина и использовал свое влияние, чтобы выставить Джонса лгуном.

Смотри также

Агнешка Холланд: "Мы продолжаем жить в сумасшедшем мире"

В "Мистере Джонсе" показана роскошная, декадентская жизнь, которую под надзором советских спецслужб ведут в Москве Дюранти и другие лояльные Сталину иностранцы, и страшная нищета и отчаяние охваченной голодом Украины. Свидетельство Джонса вдохновило Джорджа Оруэлла написать повесть "Скотный двор", отрывки из которой звучат в фильме. В 1935 году Гарет Джонс погиб при невыясненных обстоятельствах. По одной из версий, он был убит агентами Сталина. В фильме реальные события сочетаются с вымыслом: так, например, в Москве убивают другого американского журналиста, Пола Клеба, собирающего сведения о Голодоморе, – прозрачный намек на убийство Пола Хлебникова в 2004 году. Трагическая история, важная и интересная, но, к сожалению, Агнешка Холланд сделала фильм на удивление небрежно: московская жизнь 30-х годов изображена настолько недостоверно – особенное вечеринка у Уолтера Дюранти, превращенная в гротескный бал у сатаны, – что автору перестаешь доверять.

Российские кино представлено на Берлинале весьма скромно, только одна мировая премьера – в секции "Форум". Ученик Александра Сокурова Александр Золотухин несколько лет работал над картиной "Мальчик русский", его герой, молодой солдат, отправляется на первую мировую войну и в окопе слепнет от газа. Параллельно в наше время произведения Рахманинова репетирует Таврический оркестр, и в прошлое проникают замечания дирижера Михаила Голикова. Достойный дебют многообещающего режиссера, чувствующего связь музыки и истории.

"Не думай, что я закричу" – исповедь Франка Бовэ в той же секции "Форум". Невротик-синефил живет в Эльзасе, в пошлой деревне и, прячась от невыносимых мещан, ведет мизантропический дневник. Единственная его отрада – кино, в том числе и советское. 2016 год, Франция переживает теракт в Ницце, а Франк Бовэ в своей деревне смотрит 400 фильмов от "Погребального парада роз" до "Отроков во вселенной". Каждая фраза дневника сопровождается отрывком из старых картин, так что получается невиданной красоты карусель, мелькают страшные, абсурдные и прекрасные образы. Идеальное кино для фестиваля и пока самый оригинальный фильм, который я видел на Берлинале.