Сотрудники Центра по противодействию экстремизму (Центр "Э") пришли в театральную студию "Дети райка" в Москве, где артисты Театра.doc. должны были играть документальную пьесу "Кантград". Разговор силовиков и творцов не получился. В результате спектакль о послевоенном Калининграде был вынужден переехать на сцену Сахаровского центра, где прошел без эксцессов в присутствии зрителей и журналистов. Люди из Центра "Э" не пришли смотреть историю любви двух врагов, где советский офицер-переселенец спасает от выселения коренную немку.

​В 1992 году калининградские историки под руководством профессора Юрия Костяшова закончили работу над книгой "Восточная Пруссия глазами советских переселенцев". Исследователи ездили по региону и записывали воспоминания первых советских переселенцев, приехавших в область в 1945–1950 годах. Эти интервью легли в основу спектакля. Пьеса "Кантград" идет на московских подмостках больше двух лет, и за это время ни разу правоохранительные органы не интересовались постановкой. Появление сотрудников Центра "Э" в студии "Дети райка", где должен был 20 марта пройти показ, стало неожиданностью для режиссера Анастасии Патлай.

– Мы, конечно, потрясены, что история с показом спектакля в Калининграде спустя месяц аукнется в Москве. В столице играем спектакль больше двух лет, и он не привлекал никакого внимания властей, только общественности и зрителей. Историки, философы, социологи ценят "Кантград". Эта пьеса – яркий пример возможности построения диалога после войны с бывшим противником.

Смотри также

Театр.Doc после смерти его создателей

– Были ли люди среди экспертов или зрителей, кому не понравился "Кантград"?

– Оценки были субъективные, но безусловно, рефлексивные, расширяющие, так сказать, поле смыслов, которые мы сами даже туда не вкладывали, а люди там что-то еще видят, и это здорово.

– "Искажение истории" – были такие претензии?

– Это достаточно объективная, документальная, можно сказать, сентиментальная история любви.

– Что произошло месяц назад в Калининграде? Что спровоцировало конфликт?

– Театр.doc заключил договор аренды с музеем "Фридландские ворота" и оплатил площадку. Директор заведения Андрей Ярцев входит в группу тех калининградских историков, которые сами интервьюировали советских переселенцев. Он очень хотел этот спектакль. Но буквально за два дня до нашего вылета в Калининград, 9 февраля, он сообщил, что по причинам, которые не может озвучивать по телефону, он отказывается от проведения спектакля: "Деньги я вам верну, все репутационные риски осознаю и беру на себя, но спектакля не будет". И на следующий день, 10 февраля, он дал калининградской прессе комментарии, искажающие информацию о спектакле, что он, мол, не хочет проводить его на своей площадке, в музее, потому что в спектакле использованы фрагменты из книги Михаэля Вика "Закат Кенигсберга".

– Эта версия вам не понравилась?

– Это просто ложь. Во-первых, книга не запрещенная, мы с ней, конечно, ознакомились. Нет ни одного слова из "Заката Кенигсберга" в спектакле. Эти свидетельства написаны, так сказать, последним евреем Кенигсберга, который выжил, он рассказывает и о довоенной ситуации, и о войне, и о том, как всех его родственников-евреев забирали, а он, мальчик, остался. И о том, когда пришли советские войска. Я и драматург Нана Гринштейн указали для СМИ все источники, которые использованы в пьесе.

– Человек, который сначала был вашим партнером, неожиданно стал оппонентом?

– Не оппонентом. Он просто отказал, причем с такой формулировкой, чтобы было понятно всем вокруг, в том числе всем его калининградским коллегам, что на него было оказано давление. Поскольку он директор государственного музея, то все как бы даже вошли в его положение.

– Кроме вас?

– Я не хочу, чтобы распространялась лживая информация о спектакле. Так всем и говорю: "Понимаю, на него оказали давление". То есть ему сочувствую.

– Спектакль состоялся?

– Мы быстро сориентировались и нашли другую площадку, коммерческую. Сейчас это называется "Арт-пространство". В прошлом советское заведение в бывшем немецком здании, которое было перестроено под Дом культуры. Они согласились быстро, но не сразу "въехали". Где-то в воскресенье, 10 февраля, они сказали: "Да, пожалуйста, проведите у нас спектакль".

– До начала спектакля оставалось два дня.

– Спектакль во вторник, они в воскресенье дали добро. И вдруг в понедельник владелец напрягся. А мы уже через прессу опубликовали; прилетели, спектакль состоится, но на другой площадке, начали оповещать зрителей по телефонам и через массмедиа. Все билеты были раскуплены. Владелец стал приходить к нам и говорить: "А что про ваш спектакль сейчас говорят? Мне звонят мои пацаны: "Ты куда вляпался?" Я ему подробно рассказала содержание спектакля. Он говорит: "Как-то опорочены русские люди в вашем спектакле, говорят, он антипатриотичный". Я ему говорю: "Анатолий, сейчас расскажу все, что там есть, но завтра вы, пожалуйста, приходите и все посмотрите. Вот вам видеозапись спектакля в интернете". Его это не утешило.

– Спектакль опять был на грани срыва?

– Да. Вечером он снова приехал, когда мы доделывали световую репетицию. Дело в том, что когда Ярцев, директор "Фридландских ворот", отказал и мы не знали, что делать, то наш представитель в Калининграде – прекрасный журналист и художник Саша Артамонова – написала губернатору и областному министру культуры с просьбой о помощи. У всех недоумение, непонятно, что же в этом спектакле "вражеского". В воскресенье губернатор написал Саше: "Я вас поддержу. Ищите другую площадку". Мы к Анатолию: "Завтра вам позвонит или вы позвоните министру культуры Андрею Ермаку. Губернатор и министр дают гарантии, что вашей площадке никаких санкций не будет за то, что вы покажете "Кантград". Он во вторник утром съездил в администрацию области, встретился с министром культуры, получил гарантии, пришел вечером на спектакль – и был очень впечатлен и спектаклем, и обсуждением.

– Парадоксально, исполнительная власть дала добро на спектакль, а ваш прежний партнер Ярцев испугался и лишил вас площадки. Как это стыкуется?

– Власть неоднородна, как мы знаем. Есть губернатор, есть администрация, есть полпред президента, есть спецслужбы и так далее. Откуда именно исходило давление на Ярцева – мы не знаем, но точно не из администрации области.

– Сколько спектаклей было в Калининграде?

– Два – 12 и 13 февраля. Это был, безусловно, успех. Большое количество комплиментарных статей в калининградской прессе. И главное, у каждого из этих показов был второй акт – разговор с публикой. И это было не менее драматично, чем содержание спектакля. Люди рассказывали о том, как их родители или деды приехали и так далее. В общем, такая семейная история.

– Вы выяснили, кто "настучал" на вас в Калининграде?

– Было оказано давление на директора музея "Фридландские ворота". Когда мы уехали, на ряде маргинальных "ура-патриотических" калининградских сайтов было опубликовано около десяти статей в жанре пасквиля. Это конкретные люди. Думаю, они кем-то финансируются. У них посещаемость – 20 человек в день. Их уровень профессионализма просто ниже плинтуса, потому что все эти статьи сделаны методом копипаста – скопировал и вставил.

– Вы возвращаетесь в Москву, и репертуарный спектакль продолжает свою жизнь на московских площадках. И вот очередной показ в студии "Дети райка".

– В "Детях райка" мы играем спектакль "Кантград" начиная с ноября, то есть это на регулярной основе. У нас должен был 20 марта состояться спектакль.

– Откуда взялись силовики из Центра "Э"?

– Накануне спектакля к Наталье Туровской – это директор детской театральной студии "Дети райка" – пришли три человека, один из них, насколько я понимаю, участковый, а двое – из Центра по борьбе с экстремизмом МВД по ЦАО.

Для Натальи Туровской появление этих людей в студии "Дети райка" также было полной неожиданностью:

– Я не видела спектакль, но могу сказать, что он на нашей площадке игрался несколько раз, и это первый такой инцидент. Я действительно читала, что в Калининграде была неприятная история, но тем не менее спектакль состоялся. И трудно было представить, что это как-то повторится в Москве.

– Как вели себя силовики?

– Майор, который вел со мной беседу, был эмоционален. Мне начали рассказывать какие-то страшилки по поводу признаков экстремизма. Я говорю: "Хорошо, это как-то документально подтверждено?" На что мне было сказано: "Это должен подтвердить суд". Я говорю: "Но суда же еще не было, соответственно, никто из нас не совершает ничего противоправного. Я частное лицо, не нахожусь в ведении ни министерства культуры, ни какого-то другого министерства. Театр.doc тоже частный театр, не государственный, и мы имеем право делать то, что считаем нужным с организационной и с художественной точки зрения. Ну, товарищей это не очень удовлетворило.

Смотри также

В Гамбурге прошла премьера "Набукко" в постановке Серебренникова

– Какие основные претензии они сформулировали?

– Первое, что было сказано: они пришли по распоряжению своего руководства. Мне сказали: "У нас нет документов, мы пришли по распоряжению руководства". Тогда я сказала: "Ну тогда я не буду никаких вам объяснительных подписывать". Они не формулировали ничего как претензии, но тем не менее, тон был достаточно напористый, и мне кажется, они просто хотели прощупать обстановку и понять, что здесь происходит. "Вам не кажется, что вы можете быть нежелательной нам здесь в ЦАО?" – говорил один из них. И так далее. А поскольку это детская театральная студия с очень хорошей репутацией, конечно, это более чем неприятно.

Анастасия Патлай приняла решение перенести спектакль в Сахаровский центр, чтобы не подставлять под удар студию "Дети райка", так как на этой площадке идут другие спектакли Театр.doc.

– Кто стоит за этим давлением в Москве?

– Думаю, что это "калининградский след", иначе быть не может. Там ультрапатриоты, которые сидят на зарплате у кого-то (кого я не знаю)…

– Слишком таинственно звучит.

– Мне не кажется, что из любви к истине люди занимаются таким бредом. При этом не могу сказать, кто им платит. Вы посмотрите сюжет телеканала "Россия 24". Вчера сначала пожалела, что дала им комментарий, а сегодня посмотрела и подумала: нет, там хотя бы представлена наша точка зрения. Сюжет бы они все равно сделали. А все остальное – это как раз комментарии калининградского журналиста Выползова, это непрофессиональный создатель пасквилей. Он просто представил в эфире "России 24" искаженную информацию о спектакле и свою интерпретацию. Не уверена, что он его даже смотрел. Важно, что когда мы были в Калининграде, он опубликовал там статью "Кантград должен быть разрушен!". И если следовать букве этой статьи, то его цель – уничтожить спектакль "Кантград".

Смотри также

От музея до пива. В Калининграде воюют со всем немецким

– За этим еще кто-то стоит, по-вашему?

– Есть некоторый заказ сейчас на охранительную политику, на политику изоляции. В Калининграде это просто тем более сильно, потому что это анклав. Есть история этой территории, которая была передана СССР. И там есть некий идеологический конструкт, созданный определенными силами.

– Грубо говоря, это в тренде.

– Да, это тренд. А называется этот конструкт "ползучая германизация" – звучит совершенно бредово, и в чем это выражается – никому не понятно. Но объектом нападок со стороны апологетов этого конструкта являются люди, которые просто интересуются историей Восточной Пруссии, историей периода, когда туда приехали переселенцы, которые занимаются семейной историей, которые восстанавливают и делают музей "Немецкая квартира 20-х годов". Или, например, есть совершенно прекрасная женщина Инесса Наталич, которая в области сделала музей "Немецкая школа". Она вместе с мужем, можно сказать, своими руками восстановили там немецкую школу. Туда приезжают туристы. Там все очень любовно сделано. И это всего лишь попытка рассказать историю этой земли, скажем так.

– Кто все-таки дернул за ниточку, чтобы пришли из отдела "Э" в студию "Дети райка"?

– Важно сказать, что одна из статей, которая уже по следам наших выступлений появилась в калининградских маргинальных СМИ, называлась "Спектакль "Кантград" как фальсификация истории". А фальсификация истории – это то, что подпадает под статью о том, что не должны искажать итоги Второй мировой войны и так далее. То есть если с помощью наших "замечательных" судов и прокуратуры работать так, как они работают, например, в случае с делом Серебренникова, то, конечно, можно этот спектакль под любую статью подвести.

– Почему в Сахаровский центр никто не пришел на спектакль из ваших оппонентов?

– Мне кажется, что в том числе благодаря огласке. Во-первых, Зоя Светова помогла найти адвокатов и сама написала для "МБХ медиа", что потом разошлось. И я думаю, что перенос в Сахаровский центр сыграл роль тоже. Потому что на Сахаровский центр нельзя оказать давление. Это уже тертые калачи. Там регулярно проходят какие-то мероприятия, которые кому-то могут не нравиться, но при этом они не являются незаконными, как и этот спектакль. И там в этом смысле очень удобная площадка – там все видно, там все как на ладони, там невозможно никуда зайти. В общем, не было никаких эксцессов. А перед спектаклем я объявила, что в зале находятся юристы, адвокаты и журналисты.