Репост видеоролика с логотипом "Открытой России" мировой суд в Краснодаре приравнял к участию в деятельности организации, признанной нежелательной. За это мировая судья Маргарита Ценина оштрафовала на пять тысяч рублей активиста Евгения Грекова по статье 20.33 КоАП. Греков не имел никакого отношения к "Открытке", но активно участвует в волонтерском движении в Краснодарском крае.

– Это судебное дело само по себе нелепое. Репост с логотипом "Открытой России" приравняли к участию в деятельности нежелательной организации. Это же бред, – говорит Евгений Греков. – Вдвойне обидно, что меня судили за участие в организации, к которой я никогда не имел отношения. Я не состоял и не состою в ней, просто перепостил видео Яны Антоновой.

Антонова – бывший координатор "Открытой России" в Краснодаре. Против нее уже дважды возбуждали дела о нежелательных организациях. Одно из них – из-за публикации все того же ролика о нехватке школ (в нем шла речь об обращении к депутатам Государственной думы России с просьбой профинансировать из федерального бюджета строительство десяти школ в Краснодаре. – Прим. РС).

– Я никогда не встречал Яну лично, – рассказывает Евгений. – Она видела, что у меня на Фейсбуке большая сеть разных людей, в том числе из волонтерских организаций. Яна присылала мне кошечек-собачек, которых надо пристроить. Я публиковал это у себя. Вот так мы взаимно помогали друг другу. Когда я наткнулся у нее на ролик про школы, тема меня задела, и я точно так же его перепостил. Я и внимания не обратил, что там в углу книжка эта – логотип "Открытой России", да и не знал, что его считают запрещенным.

​"Людей преследуют за значок"

– Евгений, когда вы делали репост, вы знали, что уже идут судебные процессы над активистами, которых связывают с "Открытой Россией"?

– В интернете постоянно видишь информацию о преследованиях активистов то по одним, то по другим статьям. Это все сливается в единое полотно, и ты не разбираешься, кого и за что пытаются осудить. Понимаешь только, что все эти преследования неправомерны. А тут вдруг оказывается, что людей преследуют за значок "Открытой России", совершенно безобидной организации.

Я подробно стал читать об этом, когда мне самому повестку вручили. Мне привезли ее домой, поздно, почти ночью. Я открыл дверь, там стоял полицейский в форме, с ним еще какой-то парень. Мне отдали документы, я спросил, что это такое, они ответили, что сами не знают. Тогда я полез в интернет, выяснил, что за статья 20.33 КоАП и кого по ней уже преследуют. Читал про чужие дела, и надежда на хороший исход своего процесса пропадала.

– Ваш защитник, Елена Першакова, на суде говорила, что прокуратура не указала время и место обнаружения правонарушения. Если бы дату указали в протоколе, как и полагается, то по закону дело должны были бы прекратить, потому что прошли сроки давности привлечения к ответственности. Но вас все равно признали виновным.

– Да, это был не суд, а театральное представление. Законодательные нормы там никого не волновали. Я помню, что в 90-е суды первой инстанции не выигрывали никогда, люди побеждали за счет апелляций. Поэтому я предполагал, что и теперь у меня никаких шансов на этом суде не будет. Но Елена встала после выступления прокурора и по полочкам разложила, что материалы оформлены с нарушениями, что нет доказательств самого преступления, что срок давности вышел, – и что мы тогда здесь вообще обсуждаем? Когда я Елену слушал, у меня появилась надежда, что дело закроют. Потом судья ушла в совещательную комнату, вернулась, говорит: "Штраф".

– Вы планируете оспаривать решение суда?

– Конечно, мы будем подавать апелляцию. Дело же не в пяти тысячах рублей, я не обнищаю от этого штрафа. Речь идет не только обо мне, но и о моих товарищах по несчастью, которые бодаются по той же статье. Нужно еще хоть немного на ринге продержаться, может, это кому-то принесет пользу потом.

Это дело принципа. Готовы ли мы поддаться этому дракону? И это сложно, потому что дракон – это не полицейские и судьи, дракон внутри каждого из нас. Каждому делать свой выбор. Я бы мог просто заплатить штраф и забыть.

Я не осуждаю ни полицейских, которые приходят по ночам с повестками, ни судей. Я же разговаривал после заседания и с судьей, и с прокурором. Они люди неглупые, они понимают, что делают. У нас по-прежнему нет законов, есть понятия, и эти люди делают то, что им говорят, чтобы выжить. Они считают это правильным. Они спасают свою систему, потому что, если она рухнет, она их погребет.

Мы тоже делаем свой выбор. Я бесконечно преклоняюсь перед теми, кто стоит у истоков активизма в Краснодарском крае. Зная всю эту бесперспективность, эти люди продолжают говорить о правах, продолжают за них бороться, хотя могли бы уйти в тень. Но, как вы видите на моем примере, уйдя в тень, не скроешься.

Я сейчас занимаюсь только волонтерством. Мы основали проект "Волонтеры на колесах", мы создали неформальный союз "Волонтерское взаимодействие Краснодарского края". В этом варятся живые люди, живые движения, которые хотят помогать, они отвозят на своих машинах лекарства пожилым и грузы в детские дома, они тушат пожары, ищут пропавших людей, они ставят памятники. Казалось бы, что в этом плохого? И все равно за нами приходят.

"Тогда боялись получить арматурой по голове"

– В 2015 году в Уголовном кодексе появилась статья 284.1. Людям, которых дважды в течение года привлекали по 20.33 КоАП, может грозить срок от 2 до 6 лет. Вас не пугает уголовная статья?

– Это любого человека пугает. Может быть, я играю с огнем. Одна административка у меня теперь есть, еще одна по этой же статье – и тюрьма. Это все настолько серьезно, что в 90-х мы об этом и мечтать не могли. Я как раз тогда был активно вовлечен в общественные дела.

Я возглавлял творческий союз "Южная волна", мы вели правозащитную деятельность. Работал клуб гражданского просвещения в Краснодаре, мы говорили о демократических ценностях, о правах человека. Это была очень мощная работа в молодежной среде. Потом это стало опасно, мне пришлось уехать в Москву. Тогда мы не боялись арестов, не было еще законов, по которым нас могли судить. Тогда боялись получить арматурой по голове.

Сейчас законодательная власть дала судебной все преференции, чтобы действовать в интересах исполнительной власти. Эти ветви между собой так сплелись, что у гражданского активиста не особо много путей. Либо перекраситься, перейти на сторону власти – но мы же понимаем, что это предательство своих ценностей. Либо работать с этой угрозой тюрьмы, висящей над головой.

Я не причисляю себя к активным защитникам прав и свобод, я делаю свое маленькое дело. Жена меня поддерживает. Она понимала, за кого выходит замуж. Хотя никто не ожидал, что борьба с активистами дойдет до того, что нас будут судить за чей-то значок. Это же не свастика, не символ террористов или экстремистов.

​– Как вы считаете, случайный человек может попасть в такую же ситуацию?

– Нет, это целенаправленная работа с активистами. Дело же не в "Открытой России" и не в репостах. Для власти любое объединение больше двух человек вне семьи – это угроза. Любая активность, даже секция любителей бабочек. Сегодня они бабочек защищают, а завтра могут выйти так же организованно по любому другому поводу. Поэтому у нас деятельность силовых структур направлена на то, чтобы дискредитировать лидеров и запугать участников.

Это же действует как пиар-акция. Люди, которых накажут, должны запугать всех своих знакомых. То, что люди не хотят запугиваться, это позитивно. С одной стороны, начинаешь проверять, что и где публикуешь, потому что не понимаешь, откуда к тебе приплывет. Я в себе это замечаю. Для меня даже Фейсбук превратился в минное поле. С другой стороны, такое давление вызывает протест. Людей пытаются отвадить от того, чтобы они делились информацией. Людям это не нравится.

Мы все равно будем смотреть и пересылать друг другу то, что нас волнует. Были времена, когда люди книги переписывали от руки и распространяли, и ничего, справились.

"Легко ловить на то, что нас волнует"

– Многие суды над активистами в Краснодарском крае начались с этого видео про нехватку школ и детских садов. Почему именно оно вызвало такой резонанс?

– Это чистой воды провокация. Школьная тема здесь волнует слишком многих, на нее легко ловить неравнодушных людей. Сотни репостят это видео, но отлавливают только тех, кто занимается активной работой.

Я понимаю, что подобные темы – лучший способ вывести из тени таких людей, как я. Для чего? Чтобы пополнить число активистов. Не надо ловить реальных преступников, просто отслеживаешь, кто постит ролик. Люди же сейчас на виду. И вот у тебя уже есть работа, количество административных дел растет, бюджет пополняется, ты молодец.

Нас всех легко ловить на то, что нас волнует. Даже если бы я знал, что все закончится судебным делом, все равно бы перепостил, потому что о важных вещах надо рассказывать.

Я же родитель, у меня два сына. В 2013 году мы могли отправить старшего в детский сад за 70 тысяч рублей, иначе попасть было невозможно. Мы с женой решили, что мне легче будет работать удаленно и посвятить время ребенку.

Метрах в семи от моего дома есть клочок земли, который закреплен как муниципальная собственность. Там стоит разрушенный детский сад. В него когда-то ходил я. Сейчас он пустует, там ничего не происходит уже десятки лет. Никто ничего не восстанавливает, нет планов на строительство нового детского сада. Для меня это явный сигнал со стороны власти: мы не собираемся этим заниматься, нам это неинтересно. Они работают только там, где уже нельзя ничего не делать. Они заставляют девелоперов строить в новых жилых комплексах детскую инфраструктуру, и правильно заставляют. А в наших-то районах кто будет строить муниципальные объекты? Того, что они делают сейчас, катастрофически мало даже для тех, кто уже здесь живет. А в Краснодарский край каждый год переселяются из неблагополучных регионов, едут из холодных областей. Где все эти дети будут расти, лечиться, учиться?

Скоро мой старший сын пойдет в первый класс. Когда мне рассказали, что в школах есть классы под буквой "Ф", я был в ужасе. Это же запредельное количество детей на одну школу, на одного учителя.

Если бы на этом проблемы заканчивались. Вы видели, что пишут у детей в дневниках? "Пришел без Георгиевской ленты", "Пропустил урок православия". Детей одевают в военную форму, устраивают из этого карнавал. Что из них пытаются вырастить?

Мне не нравится то, что происходит сейчас. Боюсь, не понравится и то, что будет дальше, поэтому я очень боюсь за детей. Я хочу, чтобы они росли в другом мире. Если бы я мог, увез бы всю семью, потому что ничего важнее семьи у меня нет. Но уехать я не могу, поэтому пытаюсь здесь что-то делать и здесь говорить о важных вещах.