США готовы отправить в район Персидского залива многотысячный воинский контингент и ударные силы своих ВМС и ВВС для давления на Иран. Это происходит на фоне нападений на нефтяные танкеры в ОАЭ, атак с дронов на нефтеперекачивающие станции в Саудовской Аравии и ответных авианалетов на Сану, столицу Йемена, из-за чего цены на нефть на мировых рынках взлетели вверх. Можно ли полагать, что Ближний Восток оказался внезапно на грани большой новой войны?

В недавних нападениях на нефтяные танкеры у берегов эмирата Эль-Фуджайра Вашингтон и нефтяные монархии Персидского залива обвиняют Тегеран. Бомбежки с беспилотников нефтяных объектов в Саудовской Аравии совершили, как уже установлено, йеменские хуситы из движения "Ансар Аллах", считающиеся иранскими "прокси" на юге Аравийского полуострова.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Иранский Корпус стражей исламской революции (КСИР) – "наиболее вероятный" заказчик диверсий в отношении четырех нефтетанкеров в Оманском заливе, считает норвежская страховая компания Norwegian Shipowners’ Mutual War Risks Insurance Association. Отчет аналитиков компании был передан эксклюзивно агентству Reuters. Два танкера принадлежат Саудовской Аравии, один Норвегии, один зарегистрирован в Объединенных Арабских Эмиратах. Они подверглись нападению 11 мая и получили различные повреждения.

Норвежские расследователи считают, что в операции участвовало надводное судно, которое выпустило по танкерам дистанционно управляемые торпеды весом от 30 до 50 килограммов. При этом КСИР, как сообщил страховщик, в прошлом снабжал йеменских хуситов катерами, способными запускать такого рода торпеды. Их осколки, найденные в норвежском танкере, совпадают по своим характеристикам с фрагментами боеприпасов, используемых хуситами в Йемене, говорится в материалах расследования.

Все это происходит в районе стратегически важного узкого Ормузского пролива, соединяющего Персидский залив с Оманским заливом и мировым океаном, через который проходит более 90 процентов нефти, добываемой в странах Персидского залива, и около 40 процентов глобального экспорта нефти по морю. Северное побережье пролива принадлежит Ирану, а южное – ОАЭ и Оману.

По мнению ряда аналитиков и арабских СМИ, нынешние события стали предупреждением для Соединенных Штатов – о том, что парализовать мировой нефтяной рынок и остановить морское сообщение с Персидским заливом может кто угодно, "у кого в кармане есть всего 300 долларов" – именно столько стоит один дрон из тех, который йеменские хуситы использовали для своих нападений.

Конфликт в Йемене продолжается уже несколько лет – группировка "Ансар Аллах" (хуситы), поддерживаемая Ираном, до сих пор контролирует большую часть территории Йемена, включая столицу Сану. Ей противостоят войска признанного ООН правительства, поддержку которым оказывает арабская коалиция во главе с Саудовской Аравией. Этот конфликт давно считается "прокси"-войной между Эр-Риядом и Тегераном.

Последние действия хуситов немедленно вызвали ответную реакцию в виде мощного авиаудара сил возглавляемой Саудовской Аравией коалиции по центру Саны. Всего в результате налета в ночь на 17 мая были ранены от 50 до 80 человек, шестеро убиты. В числе пострадавших – две гражданки России, некая Шамс аль-Нуайми и ее дочь по имени Лаян. Несмотря на то что целью бомбардировки стали 9 военных объектов хуситов, при атаке пострадали гражданские объекты, сообщают местные СМИ, подконтрольные "Ансар Аллах".

Смотри также

Путина просят помочь. Россия может вмешаться в еще одну войну

Как президент США Дональд Трамп может отреагировать на возросшую эскалацию – с учетом и уже произошедших, и возможных будущих провокаций всех проиранских сил, действующих в регионе, от Йемена до Ирака и Сирии? А также недавнего заявления иранского президента Хасана Рухани о том, что Иран приостанавливает выполнение многих обязательств по "ядерной сделке" и рассматривает возможность перекрытия военным путем Ормузского пролива?

До сих пор США последовательно вводили все новые жесткие санкции против Ирана – от нефтяных до запрета продавать обогащенный уран и тяжелую воду другим государствам. А несколько дней назад советник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон объявил о скорой отправке в район Персидского залива американской ударной группы флота, флагманом которой станет авианосец "Авраам Линкольн", группы стратегических бомбардировщиков и противовоздушных ракетных комплексов "Пэтриот".

Как на это может ответить Иран, имеющий полумиллионную армию, уже значительный арсенал баллистических и крылатых ракет, довольно боеспособный собственный военный флот, но главное – за последние годы успешно выстроивший, не без поддержки России, геополитический так называемый "шиитский полумесяц", простирающийся от Тегерана через Багдад до Средиземного моря, Бейрута и Дамаска? Об этом в интервью Радио Свобода рассуждает востоковед, военно-политический эксперт Михаил Магид:

​– Кто в последнее время сделал все-таки больше агрессивных шагов в отношении друг друга – Вашингтон или Тегеран?

– Идет взаимный обмен угрозами, но пока все выглядит так, что первым эскалацию все-таки начал Вашингтон. Потому что именно Дональд Трамп добился отмены ядерной сделки с Ираном, и он ввел очень тяжелые санкции, бьющие по торговле иранской нефтью. Недавно были отменены льготы для ряда стран, которые продолжали нефтяные сделки с Ираном. Это страшный удар по иранской экономике. Тем более что Тегеран все-таки условия "ядерной сделки" соблюдал, судя по всем данным, рассчитывая на то, что европейские и китайские компании продолжат иметь с ним дело. Однако этого не произошло: КНР и ЕС стали сокращать свои торговые операции с Ираном. В итоге иранцы пошли на определенные шаги: они сделали заявление, что через 60 дней намерены начать запрещенные сделкой операции по обогащению урана. Это в свою очередь вызвало немедленную реакцию Трампа, который ввел новые санкции, на этот раз против металлургической промышленности Ирана. Это еще один тяжелейший удар, который способен лишить страну сотен тысяч рабочих мест. Практически Трамп сейчас убивает иранскую экономику, и делает это достаточно эффективно.

– Последние странные нападения на нефтяные объекты и танкеры в Эмиратах, Саудовской Аравии – это была проба сил или акция устрашения? Как их можно объяснить?

– Это очень туманная история. Есть, с одной стороны, слухи о провокациях, возможно, со стороны спецслужб самих арабских государств, антииранской коалиции во главе с Саудовской Аравией, которая хотела бы, вероятно, подстегнуть американо-иранскую конфронтацию. С другой стороны, я допускаю, что это могли быть действительно тайные операции Ирана, какая-то попытка ответа на американские санкции. Здесь возможны любые предположения. Но мне не кажется, что это принципиальный вопрос. Ситуация сейчас настолько накалилась, что если одна из сторон захочет какой-либо инцидент использовать как повод для дальнейшей эскалации, то это произойдет.

​– Война в Йемене, которая была внутренним делом этой страны, по большому счету, в мире она никого не касалась, опять как-то оказалась на слуху. Действия хуситов действительно ли представляют такую угрозу для всего Аравийского полуострова? И нельзя забывать, что их же считают иранскими "прокси" в регионе, что они не действуют сами без указки и помощи из Тегерана. По крайней мере, так говорят и в Вашингтоне, и в Эр-Рияде.

– Безусловно, движение хуситов и другие шиитские группировки в Йемене связаны с Ираном и получают оттуда определенную поддержку. И накал конфликта в Йемене также может рассматриваться как форма ответа Ирана на усиливающееся на него давление. Однако не нужно все преувеличивать. Потому что движение хуситов опирается на приблизительно 40 процентов шиитского населения Йемена. За этими пределами у него какого-то особого влияния нет. И я не думаю, что "Ансар Аллах" представляет какую-то смертельную угрозу для Аравийского полуострова. Я бы не стал называть их иранскими "прокси". Хуситы в первую очередь опираются на достаточно мощную племенную шиитскую поддержку внутри самого Йемена. Но, безусловно, все это тоже часть арабо-иранского противостояния, которое по-своему влияет на события в регионе.

– А может ли за нынешним обострением как-то стоять Израиль, для которого Иран всегда сейчас – враг номер один?

– Я думаю, что Израиль даже не то что может, а прямо стоит за этим обострением, в значительной степени. Конечно, я не утверждаю, что израильтяне могли запустить какие-то боевые дроны для атаки по арабским танкерам и нефтяным цистернам. Но есть другой важный фактор: Дональд Трамп и израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху сейчас тесно между собой связаны. У них даже есть общий финансовый покровитель: очень известный мультимиллионер Шелдон Адельсон, один из "кошельков" Республиканской партии США – и одновременно израильской партии "Ликуд", которую возглавляет Нетаньяху. У них есть общие планы, общие интересы. И, безусловно, Нетаньяху и израильское руководство оказывают постоянно давление на США, в плане развития конфронтации с Ираном. Конечно, Израилю бы очень хотелось решить иранскую проблему чужими руками.

Смотри также

"Подыграть Путину ради своих". Зачем Нетаньяху вновь летит в Москву

​– Допустим, Иран, посчитав, что его загнали в угол, решит, что называется, испытать США на прочность. Где в таком случае американцам стоит ждать каких-то ударов – в Ираке, в Сирии? Вообще по всему миру, где есть какие-то всякие силы, уже упомянутые "прокси", шиитские ополченцы и так далее, подконтрольные Тегерану?

– На этот вопрос может быть два ответа. Первый ответ – конечно, по всему миру, где угодно. А второй ответ, более близкий, наверное, к реальности: тот, который давали в прошлом году сами иранские чиновники в интервью газете "Нью-Йорк таймс". Некий неназванный представитель Тегерана сказал, что такой "ответ" наиболее вероятен в Ираке, где иранцы располагают десятками тысяч "прокси" – в виде каких-то обстрелов американских объектов и военнослужащих. Причем здесь, в отличие от хуситов, речь идет в ряде случаев просто об огромных, полностью подконтрольных Тегерану группировках, которые получают финансирование и вооружение из Ирана и даже, возможно, находятся под командованием иранских офицеров. Кроме того, в Ираке присутствуют непосредственно иранские спецподразделения КСИР. Иранские чиновники, которые сделали это заявление, сказали точно вот так: "Но этот ответ должен находиться ниже болевого порога, за которым последует мощный американский удар по Ирану".

К сожалению, и это одна из главных проблем нынешней конфронтации и в целом сегодняшнего мира – в Тегеране могут неправильно оценить американский "болевой порог"! В значительной степени разрушена система тайной дипломатии, из-за постоянных сливов типа Wikileaks и других. Руководители государств очень плохо между собой коммуницируют и зачастую плохо представляют мотивацию друг друга. В США, между тем, произошли определенные изменения в отношении Ирана за последние полгода. Еще осенью прошлого года, когда случилось новое обострение в Ираке, Джон Болтон предложил нанести удары по Ирану. Но тогда этот вариант был отклонен под давлением тогдашнего министра обороны США Джеймса Мэттиса. Но вот сейчас Мэттис и многие другие более умеренные американские политики отправлены в отставку. И именно сейчас Джон Болтон, который считается "ястребом", в большой мере и определяет курс США в отношении Ирана.

– И каковы могут быть масштабы этого прямого боевого столкновения?

– К сожалению, масштабы могут быть какими угодно, потому что Иран – это огромная страна, которая располагает армией в полмиллиона человек и "прокси" численностью в сотни тысяч, которые разбросаны по всему Ближнему Востоку. И Иран имеет огромное военное и политическое влияние в Ираке, Сирии и Ливане. Он, конечно, не так силен, как США, но достаточно, чтобы нанести очень серьезный ущерб, может быть, не самим США, но их союзникам! Иран много десятилетий развивает свою ракетную программу, включая производство высокоточных крылатых ракет – нацеленных на Израиль и, вероятно, на арабские государства Персидского залива.

​– Иран действительно может перекрыть Ормузский пролив? Эти угрозы реальны или нет?

– Тегеран неоднократно этим угрожал, заявляя, что если Ирану не позволяют торговать нефтью, то и Иран, в свою очередь, никому другому тоже не позволит. Но я оцениваю такое развитие событий как маловероятное, по крайней мере в ближайшее время. Потому что вот такой шаг Ирана вызовет немедленную и, я полагаю, сокрушительную для него реакцию США. Никто не позволит Ирану перекрыть Ормузский пролив – это слишком серьезный шаг. Поэтому это скорее психологическая война.

– Но Иран ведет очень успешно эту психологическую войну и, судя по всему, не боится открыто идти на конфронтацию. Он показывает этим, что не уступает давлению? Или хочет напугать, допустим, Евросоюз, Китай, чтобы с их помощью "урезонить" Трампа? Я замечу, что американского президента, как практика показала, "урезонить" вот таким образом точно нельзя.

– Нужно сказать тогда просто несколько слов о том, чего добивается президент Трамп в принципе и чего добивается со своей стороны Иран. США, прежде всего, раздражает слишком большое усиление Ирана, которое произошло за последние два десятилетия. Вот этот "шиитский полумесяц" – стратегический коридор от Тегерана через Ирак, Сирию и Ливан к Средиземному морю. Иран стал слишком сильным. И, согласно концепции "политического реализма", как слишком сильная держава он стал, видимо, угрожать интересам США в этом регионе. По крайней мере, часть американской элиты так считает.

Трамп ведет тут политику, которая чем-то напоминает его действия в отношении Северной Кореи. То есть сначала идет на эскалацию, угрозы, санкции, а потом хочет навязать Ирану новую сделку, кстати, как и с Северной Кореей. Его не устраивает та сделка, которая была заключена между иранцами и бывшим президентом Бараком Обамой. Тогда, как мы помним, в 2015 году, Иран заморозил свою ядерную программу, допустил международных специалистов для изучения его объектов – в обмен на снятие с него значительной части санкций. А сейчас Дональд Трамп хочет новую сделку – не только ввести запрет на ядерную военную программу Ирана, но также и прекращения им полностью своей ракетной программы. И еще прекращения финансирования и снабжения оружием этих самых иранских "прокси" в регионе.

Фактически это означает, что Иран должен отказаться от всех своих средств внешнеполитического влияния в регионе. Я не думаю, что Иран согласится на условия, которые означают почти военно-политическую капитуляцию. Если Иран примет такие условия, то в таком случае возникает вопрос – а что еще от него американцы потребуют потом? Потому что если вы соглашаетесь на такие унизительные условия, то возникает вопрос – а где начинается и заканчивается ваш государственный суверенитет? Сейчас руководство Ирана, соответственно, ищет какие-то возможности для ответа, военными угрозами, политическим шантажом. Да, его угрозы отчасти необоснованные, как с Ормузским проливом, а отчасти, может быть, обоснованные – когда Тегеран заявляет, что может нанести какие-то удары по американцам, или, может быть, по их союзникам в Ираке, или где-то еще. Одновременно иранцы пытаются обращаться к Китаю и к европейскому сообществу со словами, что "мы готовы в одностороннем порядке соблюдать "ядерную сделку", да, но для этого вы должны продолжить с нами торговлю. Если вы не будете продолжать торговлю, то мы пойдем на пересмотр условий "ядерной сделки". Но у Ирана все это не очень получается, потому что все-таки силы США и силы Ирана несопоставимы.

В отношении того, как эти события воспринимаются в самом Иране. Сейчас там тяжелейший кризис, фактически идет умирание иранской экономики. Иранцы вынуждены покупать мясо по субсидированным государством ценам, стоя в очередях, закрываются рестораны, кафе, теряются десятки и сотни тысяч рабочих мест. Но как ни странно, это не вызывает каких-то революционных, протестных настроений. Замечено некоторыми наблюдателями, что в Иране, где большинство городского населения очень критически относятся к режиму, сейчас происходит, наоборот, некоторое усиление не то чтобы симпатий, но в чем-то позитивного отношения к режиму. Потому что уж слишком велик этот натиск на Иран, слишком очевидно, что инициатива исходит от США, потому что все-таки Иран свои условия соблюдал по "ядерной сделке". И вот наблюдается, несмотря на тяжелый экономический кризис, определенный подъем лоялизма внутри самого Ирана. Поэтому я также сомневаюсь, что своими действиями Трамп сможет, например, спровоцировать в Иране какую-то революцию. По крайней мере, сейчас наблюдатели говорят об обратном тренде.

– За последние годы руководители России и Ирана очень много раз встречались друг с другом. Москва всегда некую сочувственную поддержку, по крайней мере, морально-психологическую, Тегерану оказывала. Если конфликт перерастет в горячую фазу, можно ли делать какие-либо прогнозы, как будет вести себя Кремль? И, в конечном итоге, это послужит укреплению российских позиций во всем регионе или, наоборот, их подорвет?

– Кремль будет делать очень гневные заявления, если этот конфликт перейдет в горячую фазу. Кремль будет постоянно говорить о том, что США сорвали соглашение с Ираном, и так далее, и тому подобное. Но я не думаю, что будет какое-либо еще вмешательство со стороны России. Но вообще-то, вся эта ситуация, на самом деле, Кремлю очень выгодна! Потому что, во-первых, растут цены на нефть. А рост цен на нефть – это дополнительные миллиарды, а может быть, и десятки миллиардов долларов, в российский бюджет. Кроме того, Иран вытесняется с нефтяного рынка, его позиции занимают такие страны, как Саудовская Аравия и Россия, которые в настоящее время находятся в определенной фазе сотрудничества. И занимаются дележом рынков и потребителей, которые больше не могут покупать нефть у Ирана. А в-третьих, этот кризис способствует сохранению определенной зависимости Европы от России. Потому что пока работала "ядерная сделка", Европа могла диверсифицировать свои закупки нефти, покупать ее и у Ирана – а сейчас она этого делать не может. И нынешний конфликт в этом плане для ЕС – определенный аргумент в пользу России, потому что все-таки 30 процентов всей своей нефти страны Евросоюза покупают у Москвы. Плюс США увязли сейчас в очередной раз на Ближнем Востоке – а это значит, что у России оказываются развязаны руки на других направлениях.

Смотри также

Палки в колесах США. Как измерить "дружбу" России и Ирана

В общем, я полагаю, что Дональд Трамп, конечно, все-таки не будет наносить прямо сейчас удары по Ирану, если со стороны Тегерана не случится никаких масштабных провокаций, наподобие систематических, например, обстрелов нефтеналивных судов или нападения на американские объекты в Ираке. Начать откровенно первым конфликт ему будет достаточно сложно. США сейчас погружены в свои внутренние проблемы, связанные с разоблачениями Мюллера, со сшибкой между демократическим большинством в Палате представителей и Администрацией и так далее. И вот насколько они сейчас способны вообще осознать реальность нового ближневосточного конфликта и нарастающей эскалации, об этом очень сложно судить.