Власть твердо отказала оппозиционным кандидатам в участии в выборах. Власть твердо показала несогласным москвичам их место. Власть хочет полного смирения? Продолжаем разговор о протестах, происходящих в Москве. В студии незарегистрированные кандидаты в Мосгордуму: Сергей Митрохин, Александр Соловьев, Сергей Цукасов, Андрей Морев. В разговоре участвуют политолог Кирилл Рогов и телекритик Александр Мельман.

Полная видеоверсия программы

Елена Рыковцева: Очень интересно у нас сейчас строится разговор с нашим гостевым продюсером. Спрашиваешь его: "А этот придет?" – "Арестован". – "А этот придет?" – "Арестован". "И этот сидит". А кто не сидит, тот сегодня с нами. Сергей Митрохин, поздравляю вас с тем, что вы на свободе.

Сергей Митрохин: Пока временно, наверное, да.

Елена Рыковцева: Надеюсь, что не временно. Андрей Морев, незарегистрированный кандидат, на свободе. Александр Соловьев к нам присоединится позже, который тоже незарегистрированный, но он посидел немножко, ближайшие полчаса на свободе. И с нами Сергей Цукасов, тоже незарегистрированный кандидат, тоже, слава богу, вместе с нами сегодня.

Сергей Цукасов: Зарегистрированный кандидат, но вместе с вами.

Елена Рыковцева: То есть у вас двойное счастье. Значит, есть и такое, не все плохо, не страшно, не все репрессивно. Есть люди, которые не в тюрьме, есть люди, которых даже зарегистрировали. Сергей, я знаю, что вы сегодня из суда, но не из такого суда, который по части выборов.

Сергей Митрохин: Я из суда, который по части ободрать до нитки. На меня подало некое семейство Кузьминых известное, такие люди, которые занимаются захватом дворов в Хамовниках, домов жилых, исторических памятников, для того, чтобы это все освоить, что-то снести, расшириться, потом из этого извлекать доход. С этой целью кусок парка Трубецких они отхватили.

Елена Рыковцева: Они не относятся к разряду людей, которых называют красивым словом "рейдеры"?

Сергей Митрохин: Я считаю, что относятся. Поэтому я сделал немало публикаций, я борюсь с этим явлением в Хамовниках, на Пресне, на Арбате, в других районах Москвы. Они действуют именно в Хамовниках, вызывают страшное социальное напряжение. Конечно, жители со всем этим не согласны, доходит до прямых столкновений. В ответ на эти публикации они подали на меня в суд.

Елена Рыковцева: Кстати, им гораздо легче будет с вами справляться, когда у вас нет никаких полномочий депутатских. Я хочу обратить внимание на образ Сергея Митрохина как борца за народные интересы, и конечно, когда у него нет депутатских полномочий, за эти интересы ему сражаться сложнее.

Сергей Митрохин: Не говоря о том, что я набрал 550 тысяч штрафа за этот период. Если бы у меня был депутатский мандат, а он у меня был 10 лет назад, я тогда ни разу не был задержан. Сейчас времена изменились, наверное, уже не так спасает. Но все-таки с депутатским мандатом гораздо проще было бороться и не быть при этом каждый день задержанным, каждый день присужденным к какому-то чудовищному штрафу.

Елена Рыковцева: И мы можем высказать подозрение, что ровно поэтому вас не допускают к этим выборам, чтобы у вас этого мандата не было.

Сергей Митрохин: Вчера мне второй раз отказала окружная избирательная комиссия. Если у меня сейчас будет статья штрафная, меня могут просто по уголовной статье пустить по этапу, закон это позволяет.

Елена Рыковцева: Мы поговорим сейчас с главой муниципального округа Якиманка Андреем Моревым. Вас не зарегистрировали. Вы глава муниципального округа точно так же, как Илья Яшин, как Яков Якубович, который не пошел на выборы, ваш коллега по "Яблоку". Я пытаюсь понять, ведь вы в роли главы муниципального округа, вы же не занимались никакими "оранжевыми революциями", вас никто не заподозрил, что вы в своем округе Якиманка подняли народ на какие-то бунты против власти. Не было же такого за годы вашей работы?

Андрей Морев: На самом деле у нас одно из самых серьезных противостояний среди муниципалитетов и исполнительной власти, то есть мы максимально мешаем им использовать денежные средства бесконтрольно. Это программа благоустройства, которая "бордюринг", мы в районе требуем, чтобы это шло через проектные документации. Это и борьба с точечной застройкой, которая, на самом деле, покрывается исполнительной властью. У нас "Капиталгруп" ведет несколько строек на территории района, при том что жители категорически против. Управы жилищные выступают скорее на стороне застройщиков, чем жителей. Из 8 мероприятий, которые хотел провести Совет депутатов Якиманки, нам за два года исполнительная власть согласовала только одно. Мы испытали во время сбора подписей жесточайшее противодействие со стороны сотрудников "Жилищника", которые договаривались с консьержами, чтобы не пускали наших сборщиков. Общественные советники управы, есть заявления от жителей, работали на сбор подписей кандидата, который считается провластным в нашем округе. Поэтому, конечно, у нас не такая яркая репутация, как у Яшина, но противостояние у нас сравнимое.

Елена Рыковцева: Короче говоря, вас гнобят за то, что вы не то что революцию устроите, а просто воровать не даете.

Андрей Морев: Мы защищаем интересы жителей, пытаемся добиться того, чтобы в районе реализовывалось то, что нужно избирателям района и гражданам Якиманки, а не то, что спускается сверху из чиновничьих кабинетов.

Елена Рыковцева: Поэтому вы тоже не пойдете на эти выборы, чтобы не мешать им на уровне Московской городской думы. Слава богу, получилось у вас, Сергей. Уже приходится спрашивать, а почему вас зарегистрировали?

Сергей Цукасов: Я легко могу ответить. Во-первых, я был коллегой Андрея Морева в 2018 году, тоже был главой муниципального округа Останкинский. Тоже мы занимались тем, что проводили в жизнь политику "чистых рук", гласного согласования расходования средств в интересах жителей, на благоустройство, контроля за качеством работ по капитальному ремонту. После того, как в Останкино избрали Совет депутатов из 12 не провластных, не единороссовских депутатов, то атмосфера в районе существенно изменилась. Нас поддерживают жители, желают успеха. Логичным следствием этого явилось выдвижение нашего кандидата в Московскую городскую думу. Потому что на муниципальном уровне решить с нашими полномочиями тот ворох проблем, который нам создает исполнительная власть, навязывает свои проекты, справиться с этим не очень получается. Поэтому мы объединились в межрегиональную избирательную группу, создали такое объединение, стали готовить предварительное гражданское согласование, то есть праймериз в нашем округе. 21 апреля впервые в истории Москвы состоялась эта процедура, было четыре кандидата. В результате этого голосования победил я, соответственно стал единым кандидатом от округа. После этого начался период сбора подписей, он прошел с большим воодушевлением. Большинство наших сборщиков были именно активисты и жители наших районов, они справились с этой задачей. Дальше начался такой же этап, как у других независимых кандидатов, то есть были отобраны якобы неподходящие подписи, отправлены на разные проверки. Потом вдруг мы узнаем, что протокол проверки подписей положительный, меня будут регистрировать. Надо сказать, что в нашем округе еще два зарегистрированных независимых кандидата – это кандидат от партии "Яблоко" и кандидат из команды Гудкова. Представлялось, что это сделано специально, чтобы мы могли друг у друга отобрать голоса. Но через 10 дней после регистрации кандидат-спойлер по нашему району подает иск об отмене моей регистрации, основываясь на том, что в документах, поданных при выдвижении, не заполнена одна графа – справка об иностранных обязательствах. Московский городской суд удовлетворяет этот иск. Теперь до рассмотрения апелляционной жалобы в Верховном суде я остаюсь кандидатом, но, как показывает практика, Верховный суд такие решения оставляет в силе. Поэтому да, я зарегистрированный кандидат, я веду кампанию, но до того момента, когда дело будет рассмотрено в Верховном суде.

Елена Рыковцева: То есть вы немножечко тоже подвешены. Я хочу поговорить с вами о том, как все эти события будут восприниматься обществом с учетом того, как им эти события разъясняет российское телевидение. Я попросила свою коллегу Анну Хламову подготовить сюжет об этом освещении.

Елена Рыковцева: Я прямо вижу Геннадия Андреевича, к которому приходит его куратор из администрации и говорит: "Геннадий Андреевич, мы вашу пресс-конференцию сегодня покажем в прямом эфире". Как оно и происходило в 12 часов дня по "России-24". "Но вы обязательно должны вначале сказать, что эти акции спонсировались из-за рубежа". Геннадий Андреевич законопослушный это обязательство озвучил. Потом через 7 минут его пресс-конференцию вырубили, потому что больше он не нужен был со своими проблемами, со своей Коммунистической партией, со своим представлением о реформах. А этот кусочек по федеральным каналам потом много-много раз крутили. Там же на федеральном канале сегодня выступил Сергей Миронов, большой оппозиционер, который сказал, что нам нужно разобраться по поводу иностранного вмешательства в эти акции. И Владимир Жириновский подхватил эту тему, еще одна оппозиционная партия в Государственной думе, который сказал: чем мы сейчас должны заниматься – это расследованием иностранного финансирования этих акций. Как нам сообщает товарищ Зюганов, все иностранное финансирование выложено на сайте американского посольства, вплоть до сумм, которыми были оплачены участники акций.

Сергей Митрохин: Тут ничего удивительного нет. Эти фракции по инерции СМИ не по своей воле называют оппозиционными. Оппозиционными они никогда не были. Давно они превратились в три столпа действующего режима, вместе с "Единой Россией" образуют четыре фракции "партии власти". Просто им позволяется по каким-то вопросам, не слишком существенным для Кремля, иметь собственную позицию. Это даже выгодно, потому что они таким образом показывают якобы независимость, сохраняют какие-то остатки авторитета между не очень хорошо рассуждающими их избирателями. А так их главная роль –обслуживание действующего режима, выполнение спецзаданий. Но Геннадий Андреевич теряет форму.

Елена Рыковцева: Кирилл Рогов с нами на связи, политолог. Серьезный вопрос: удастся ли российскому телевидению, пропаганде, во-первых, замылить в сознании граждан тот простой факт, что эти протесты связаны с незаконным снятием с выборов оппозиционных кандидатов? Удастся им вложить в головы то, что это просто какие-то провокаторы мутят воду, конечно же, на американские деньги. Это получится, как вы считаете?

Кирилл Рогов: Эта ситуация интересная и сложная. Это получится в разной степени в разных возрастах. Только что появились данные опроса сегодня Левада-центра, который в Москве проводился, по отношению к протестам, к выборам. Там мы видим, что в младших возрастах, 18–24 года и и 24–39 лет, интернет абсолютно побеждает телевидение. Интернет-ресурсы, блоги, социальные медиа являются главным поставщиком новостей и теми ресурсами, которым доверяют люди. Там телевидение играет просто удивительно слабую роль. То же самое с высокообразованными людьми и с людьми с высокими доходами. Эта группа, молодежь от 18 до 35 лет, это примерно 30% населения Москвы. Есть группа 55 плюс, пенсионерская, там картина абсолютно противоположная. Там телевидение является главным источником, соцсети и все прочее имеют низкий рейтинг. Таким образом, у нас сейчас будут формироваться две разные картины мира у тех людей, которые молодых возрастов, высокообразованный, которые пользуются одними источниками информации, и пожилые, которые пользуются другими источниками информации. Тут будут просто расходящиеся картины мира формироваться. Это очень непонятный будет иметь эффект в целом. Но, безусловно, это будет конфликтная ситуация. В принципе очень высокие показатели поддержки протеста, в целом 37% одобряют акции протеста, 30 относятся нейтрально, соответственно, остальные не ободряют. Так что мы видим такой раскол в городе, который коррелируется с резкими различиями в источниках информации.

Елена Рыковцева: Александр, как вы почувствовали по освещению картины информационной, насколько от души занимается сегодня телевидение "мочиловом" этих протестов?

Александр Мельман: Здесь как раз тот случай, когда именно исполняют номер, когда я превращаюсь в Станиславского и говорю моему любимцу Владимиру Соловьеву "не верю". Потому что, когда он вошел в раж по Украине – это просто такое душераздирающее зрелище, где он исполняет на бис свои сольные номера. Во время первого неразрешенного митинга 27 июля он вышел в воскресенье сразу после него, темы такой не было, люди собрались поговорить про Украину, как это обычно бывает. Я скажу в скобках, что Украина на фоне того, что происходит рядом, буквально у стен Кремля в Москве, это выглядит такой фантасмагорией, такой Оруэлл "1984" или Замятин, просто удивительно это смотрится. Когда в России все спокойно, тогда почему бы не поговорить об Украине? И вот Владимир Соловьев в конце же сольно стал выступать и был совершенно как-то неестественен, неискренен. И вот здесь действительно я, как Станиславский, ему кричал у телевизора, разговаривая сам с самим собой, – "не верю". Он был бездоказателен, не логичен, не умен в этот момент. Через неделю после следующих субботних митингов опять Владимир Соловьев, очевидно, человек остается без отпуска, ему приходится прилетать из своей замечательной Италии на уик-энд, чтобы поговорить на разные интересные темы, первой была Украина, а второй все-таки была тема именно митингов в Москве. Причем в студии осталось подавляющее большинство людей, которые говорили про Украину. Либо специалистов не набрал про внутреннюю политику, либо люди в отпуске. Те, кто выступали по поводу Украины, начали уже мочить тех людей, которые митинговали в Москве. Опять это была такая накачка для галочки, неискренне, неестественно. В то же время я еще слушал радио, даже больше иногда, чем смотрю телевизор, там мои любимые кремлевские девушки, я хорошо отношусь и к Марии Захаровой, и к Маргарите Симоньян, и к Тине Канделаки, они, что называется, дали жару. Госпожа Симоньян писала, достаточно оскорбляя тех, кто выходил на митинги, "как тот шакал из "Маугли", "Акела промахнулся", "кричал". Мария Захарова тоже была у Владимира Соловьева, хотя ее тема, естественно, была международная политика, но и она с помощью вопросов Владимира Соловьева не преминула сказать о негативе в адрес митингующих. А Тина Канделаки дебютировала на радио "Комсомольская правда" и полностью забила так называемого свободолюбивого Максима Шевченко, который достаточно быстро на наших глазах переобулся и стал из кремлевского политтехнолога вдруг таким отвязанным свободолюбцем. Интересными такими слоями работают люди, не всегда умело. Я думаю, Кирилл Рогов правильно сказал, та аудитория, 55 плюс, она насмотрена, и политпропагандисты добиваются своих результатов.

Елена Рыковцева: Я предлагаю посмотреть сегодняшний опрос на улицах Москвы. Мы спрашивали москвичей, пойдете ли вы на такие выборы, которые будут немножко кастрированы, поскольку в них не будут участвовать те кандидаты, которых вы знаете, кандидаты от оппозиции.

Елена Рыковцева: Замечательно: не пойдет, потому что там не будет Путина и "Единой России", и не пойдет, потому что там не будет оппозиции. Ровно, как рассказывает нам Кирилл Рогов: произошел раскол в умах. Ваше мнение, что будет в субботу, какие выводы мы сделаем из неприхода или, наоборот, прихода большого количества людей?

Андрей Морев: Я являюсь одним из организаторов митинга 10 августа. Сегодня у нас как раз были переговоры с департаментом безопасности, обсуждались технические вопросы, связанные с рамками, с туалетами, со сценой. Также неожиданно возник вопрос от первого зама департамента безопасности, что он где-то прочитал в Фейсбуке, что заявилась какая-то известная группа, причем во время переговоров у нас были изъяты телефоны, мы не могли узнать, кто заявился, он сказал: никаких музыкальных групп не может быть. Хотя параллельно на всех площадках города проходят концерты провластных групп, нам говорят, что мы нарушили какие-то сроки. Хотя есть временное постановление правительства 254 о проведении мероприятий массовых. Временное с 2002 года, чтобы вы понимали, уже 17 лет временное. Там ни слова не сказано о том, что мы должны согласовывать музыкальные номера, пантомимы, стихи, танцы. Мы как организаторы митинга выбираем тех людей, которые выражают позицию. Главное, что к теме нарушения избирательного законодательства добавилась тема политических репрессий. Одним из основных требований, кроме "Допускай", будет еще требование – отпускай людей и закрывай все дела, которые связаны с политическими репрессиями, потому что по-другому их никак не назовешь. Позиция организаторов по поводу этого мероприятия – что мы считаем, что выступать могут любые приглашенные нами люди, музыкальные группы. Список тех, кто будет выступать, формируется сейчас. Мы очень надеемся, что количество людей, которые выйдут в субботу, будет большим, митинг заявлен на сто тысяч человек, он абсолютно легален, согласован. Если под дубинки, по оценкам "ОВД-Инфо", вышло 20 тысяч человек, причем они вышли просто пройти по своему городу. Я шел в субботу по бульварам, видел замечательные сцены, когда на Тверском бульваре шло четыре "космонавта" и пустой бульвар абсолютно, на него нельзя зайти, то есть город для "космонавтов" был.

Елена Рыковцева: Мы отмечаем еще одну положительную особенность нынешних задержаний, что когда человек у нас в эфире открыто говорит, что он ходил по бульвару в Москве, – это не статья пока еще!

Андрей Морев: У нас была оккупация Росгвардией центра города. Муниципальные депутаты подали заявки на согласованные пикеты после митинга на 10 августа, всем им сегодня пришел ответ, что вы можете выставить свои пикеты в одно и то же время все вместе в Сокольниках. На той неделе, когда было подано 16 заявок, сказали, что мы нарушили срок подачи, а на этой неделе нам сказали, что вы срок не нарушили, но езжайте в Сокольники. То есть реально исполнительная власть нарушает все те по сути нормы, которые она сама ввела.

Елена Рыковцева: Музыканты, если они придут и выступят, их тут же повяжут за несанкционированное пение?

Андрей Морев: Мы не видим ни одной политической закорючки в законе, которая позволит кого-то вязать на митинге, который официальный, где организаторы официально пригласили.

Сергей Цукасов: Степень бреда в последнее время зашкаливает со стороны исполнительной власти. На том самом мероприятии 3-го числа я, например, вышел в одиночный пикет и стоял с плакатиком минут 40 на Трубной площади. Мимо меня ходили бригады "космонавтов", хватали людей, пытался я как-то останавливать, но тем не менее. Потом, видимо, план был недовыполнен, все разошлись, они подошли ко мне не очень уверенно, честно говоря, достаточно аккуратно препроводили в автозак. Я им пытался по дороге объяснить, что я зарегистрированный кандидат в депутаты, что они не представились, стою в одиночном пикете, тем не менее, это не сработало. Нас отвезли в ОВД "Фили-Давыдково". Я обратился к начальнику отделения, он вышел ко мне, когда я ему это все объяснил, он вроде как вменяемо понял, сказал: "Извините за беспокойство, не смею вас больше задерживать". Дойдя до метро "Молодежная", я услышал окрик, сам начальник отделения Тепляков Сергей Васильевич приехал за мной, они меня запихнули обратно в частный автомобиль и отвезли в отделение. Там уже по полной программе, с допросом, с досмотром, с административным делом и с допросом следователей Следственного комитета, которые у всех отбирали телефоны, всех подозревали. Вот такая реакция на прогулки и на одиночные пикеты.

Елена Рыковцева: Смотрите, сколько мы уже хорошего насчитали: не всем переломали ноги и руки, кто-то остался цел – это тоже уже позитив. С кем-то разговаривали и не били.

Александр Соловьев: Так можно радоваться многому. Мы очень часто здесь произносим фразу: смогут ли музыкантов свинтить, есть ли основания, если они выступят? Конечно, никаких оснований их свинтить, если они все-таки выступят, нет. Но им плевать на закон, они нарушают даже собственные законы, которые они под себя писали. Дело в том, что мы очень часто сыпем словосочетанием "несанкционированный митинг", такого нет даже в нынешнем 54-м ФЗ. Потому что даже нынешний 54-й ФЗ о митингах и демонстрациях подразумевает уведомительный порядок. То есть вы предупредили органы власти в установленный законом срок, органы власти должны позаботиться о том, чтобы в эту дату и на этом месте обеспечить безопасность и так далее. Если они вам отвечают, что, мол, переносите, а вы не согласились – это не означает, что у них есть право считать, что ваш митинг не согласован. Но они все равно нарушают собственные законы, просто насилуют нужным им образом. Поэтому в действительности нельзя уходить в жертвенность: хорошо, хоть нам это разрешено. Нам все разрешено, просто нас месят оккупанты и захватчики – это враги натуральные. С ними было понятно все давным-давно, но так открыто маски они еще не сбрасывали. Вот в чем отличие.

Елена Рыковцева: Тем не менее, эта игра "согласуй митинг" существует много лет. Лубянку свою, они лягут костьми, но не дадут вам под митинг никогда.

Андрей Морев: Даже вопрос не в Лубянке. Подали пикет на сто человек муниципальные депутаты у памятника, где нет потока людей. Им цинично отвечают, что вы будете мешать проходу граждан, и отправляют в Сокольники депутата с Хамовников, с Гоголевского бульвара отправляют депутата проводить встречу с жителями в Сокольники. Это полностью подмена любых понятий. Причем мы знаем, что исполнительная власть, как с Голуновым, им надо было провести митинг свой, они за день подали, нарушили все сроки, им согласовали. То есть закон работает для врагов, а для друзей все. Была ситуация, когда на Трубной площади я подошел к цепи Росгвардии и спросил: "Ребята, я хочу пройти по своем округу 44, где я баллотировался, к Пушкину. Вы стоите цепью, не пропускаете меня через Неглинную". На что мне был ответ: "Это приказ". Я говорю: "А будет приказ стрелять, что тогда?" – "Ну, это совсем другое". А в чем другое? Два года назад вы не стояли цепью на Трубной, а через два года вам поступят более жесткие приказы. Где та грань, где вы остановитесь? У них нет ответа, они не понимают этого.

Елена Рыковцева: Кирилл, вы посмотрели сейчас наш опрос граждан Москвы, хотя бы уже следует из этого опроса, что они понимают, в чем дело. Вообще выборы были скучными, какая-то процедура, какие-то подписи, на них никто не обращал внимания, и вдруг это становится действительно явлением всероссийской значимости с участием Соловьева даже, они на Россию стали обращать внимание вдруг, с Украины переключились. Какой вы видите перспективу того протеста, который будет в субботу и может быть потом, в связи с тем, что люди все-таки увидели, что эти выборы существуют, беспредел тоже, оказывается, существует?

Кирилл Рогов: Действительно мы видим, что в целом по стране, не только в Москве, резко возросла готовность людей протестовать. Действительно никто не интересовался выборами московскими, у меня ощущение, что и сейчас не очень интересуются. Здесь дело не в выборах, а в ощущении повторяющейся несправедливости, она людей заводит. Мне кажется, что все равно голосовать будет меньше людей, чем людей, готовых возмущаться несправедливостью. Это реакция н несправедливость и она очень остра. Я думаю, что сейчас у власти есть такая сверхзадача как-то остановить, сбить эту волну, поэтому мы видим полицейский террор разнузданный совершенно. Например, в молодых контингентах готовность и сочувствие протестам, в группах от 18 до 24 лет сочувствуют протестам 55% опрошенных Левада-центром, а в группе от 24 до 39 – 45%. Средняя цифра сочувствующих 37%, такая низкая за счет пенсионеров, где совсем очень низкий. Среди молодежи до 24 лет говорят, что они участвовали в протестах или готовы участвовать в них 20%. 20% – это очень много. Их сейчас в городе очень мало, эти контингенты возрастные на отдыхе, дай бог, если 30–40% в городе из этой группы. Поэтому у властей очень большая опасность, что когда они вернутся в начале сентября, численность протестов возрастет. Именно реакция на эту опасность, что это будет иметь некоторый мультипликативный эффект, эффект домино в регионах, реакция на это и есть полицейский террор. Но эта волна готовности к протестам по любым поводам, мы помним Шиес, мы помним Екатеринбург, она довольно сильная, перспективы ее сбить сложные, будет непросто ее сбить. Поэтому власти так нервничают.

Елена Рыковцева: Вы говорите, что не совсем о выборах эти протесты, не совсем по поводу регистрации протеста. Это похоже на то, что происходило в Украине со словом "достоинство", "революция достоинства" у них называлась. То есть людей оскорбили, они начали понимать, что дело не в конкретном Александре Соловьеве, они оскорблены, что их лишили права проголосовать за своего кандидата. То есть это все-таки о выборах, пусть они называются московскими.

Кирилл Рогов: В таком широком смысле – да, это о праве голоса. Людей возмущает то, что их не учитывают, что на них плюют, что все решают какие-то олигархические силовые группы. В этом смысле – да, право на голос, безусловно. При этом сам повод – московские выборы в Московскую думу, он очень мелкий, никого недавно еще не интересовал, не заводил. Заводит он именно потому, что есть протестное настроение, связанное с ощущением несправедливости и неуслышанности людей, стремление заткнуть им рот, загнать куда-то. Это все и является драйвером этой протестной волны.

Елена Рыковцева: То есть Москва встала в один ряд, московские выборы с Шиесом и Екатеринбургом, вот ряд и выстроился. Вроде бы локальный протест, а вроде бы который затронул вдруг всех.

Кирилл Рогов: Безусловно, Москва в силу того, что это столица, здесь такие сосредоточены огромные информационные ресурсы, интеллектуальная элита здесь, это сразу стало общенациональной историей. Помимо Шиеса и Екатеринбурга можно вспомнить Ингушетию – это тлеющий такой торф, который по всей стране распространен. Именно поэтому власти так боятся, что накануне выборов 8 сентября, которые пройдут в 29 регионах, выборы в законодательные собрания и губернаторов, что это может иметь какую-то цепную реакцию в других регионах. Действительно такое ощущение, что люди хватаются за каждый повод несправедливости их реакция очень острая.

Елена Рыковцева: Нам Сергей звонит из Рязани. Сергей, у вас в Рязани беспокоит людей вся эта московская история, они считают ее своей или они говорят: ну там москвичи, это их проблемы?

Слушатель: Не особенно беспокоит, мало про Москву говорят. Все-таки здесь влияние провинции ощущается. Я хотел спросить: может быть, это напоминает революционную ситуацию? Многие видеоблогеры считают, что это революционная ситуация. Народу приходится альтернативную власть создавать, как в 1905 году.

Елена Рыковцева: Напоминает ли это революционную ситуацию?

Андрей Морев: Я хочу сказать, как показывают по федеральным каналам, сравнивают с западным опытом, где полиция жестко с водометами, с резиновыми пулями. Но есть одно кардинальное отличие – в Москве это мирный протест. Люди не переворачивают машины, не бьют витрины, не выходят в масках – это абсолютно мирные граждане, без оружия. Кинутая пластиковая бутылка – это, наверное, максимум, что они смогли найти.

Елена Рыковцева: Я видела сегодня большой фильм по каналу "Россия-24" об этих зарубежных протестах, там видно, как они бьют машины, нападают на полицейских, их за это страшно поколачивают, слезоточивый газ и так далее. Но ощущение должно сложиться у зрителей, что и у нас митингующие ведут себя так же.

Андрей Морев: Я бы сравнил с Ганди, мирный протест, когда люди своим стоянием. Начиналось это одиночными пикетами у МГИКа, потом выход на Тверской бульвар, потом походы по центру Москвы – это мирный протест, где люди просто требуют справедливости и соблюдения своих прав.

Александр Соловьев: Во-первых, абсолютно так – это мирный протест. Ни одного стекла, ни одной витрины не было разбито, никаких массовых беспорядков не было. Более того, людей и вывело на улицу то, что все, что можно было сделать по закону, они уже попробовали, и с помощью кандидатов попробовали, и сами попробовали. Ничего кроме законного мирного выхода на улицу людям просто не оставили.

Сергей Цукасов: Тем не менее, к революционной ситуации больше подводят действия исполнительной власти на сегодняшний день. Пятый год падают реальные доходы населения, люди Москве понимают и стремятся что-то изменить теми средствами, которые у нас в руках. Мы пытались изменить это с помощью выборов в Московскую городскую думу. В 2017 году в Москве случилось серьезное событие, было выбрано огромное количество независимых муниципальных депутатов. Два года мы поработали, смогли что-то изменить в наших районах, поскольку полномочия у нас не такие великие. Мы видим, что для того, чтобы реально улучшить жизнь москвичей, нужно перераспределение полномочий на низовой уровень, больше прав местному самоуправлению. Мы пытаемся это реализовать с помощью выборов в Московскую городскую думу, и жители, которые нас поддерживают, верили в это. Сейчас эти выборы у нас крадут. Что это, как не подталкивание к ситуации, когда невозможно другими способами изменить наше будущее?

Елена Рыковцева: Я хочу сказать, что произошло только что: написал человек, будем его считать отморозком, как угодно, твит о том, что с вашими детьми может тоже что-то случиться, вот этим людям, силовикам. На него обрушилась репрессивная машина, его вычислили, его посадили. Но страшно даже не то, что сейчас с ним они разбираются, а то, что на сайте НТВ, федеральной компании, печатается жуткое письмо, подписанное инициативной группой сотрудников правоохранительных органов и спецслужб, с угрозами всей оппозиции, что мы вас замочим. "Мы видим, что вы отрабатываете деньги, полученные из-за границы. Мы не позволим вам раскачать ситуацию. Мы видим, что политическое руководство страны с вами либеральничает. Вы обнаглели настолько, что некоторые из вас угрожают нам. Мы знаем, что ваши выродки учатся за границей, мы будем искать вас и за границей". То есть письмо с угрозами в адрес всем, анонимное, конечно, но публикуемое в целях того, чтобы напугать, на сайте федеральной телекомпании.

Александр Соловьев: Обращение к выродкам, чьи дети учатся за границей, пусть адресуют министру иностранных дел Лаврову или пресс-секретарю Пескову, всем околопутинским друзьям, чьи дети учатся за границей или обладают гражданством зарубежных стран. Потому что они все обожают западные страны, у них там дети, жены, банковские счета, дома и даже любовницы.

Елена Рыковцева: А может быть, это и есть зашифрованное письмо в адрес Путина. Валерия из Москвы, здравствуйте.

Слушательница: Очень приятно видеть, во-первых, Александра Соловьева, хоть кто-то на свободе – это уже радует. Я ходила 27-го, я ходила 3-го. 27-го очень грустно все для меня закончилось, потому что я не успела ни в чем поучаствовать, меня просто свинтили раньше, чем хоть что-то начало происходить. Я попала на гигантский по моим меркам штраф – это 250 тысяч рублей. Мне в принципе таких денег не собрать никогда. Тем не менее, 3-го числа я все равно пошла опять. 3-го мне удалось удачно спрятаться в метро, меня не успели схватить. У меня вопрос к гостям сегодняшним: может быть стоит перенести повестку этих мероприятий на какой-то более федеральный уровень?

Елена Рыковцева: Мы эту тему продолжим в пятницу перед санкционированной акцией.