Умер бывший мэр Москвы Юрий Лужков. 83-летний политик скончался 10 декабря после операции на сердце в больнице в Мюнхене. Лужков находился во главе московской администрации с 1992-го по 2010 год, когда был уволен по распоряжению тогдашнего президента Дмитрия Медведева. В 1999 году вместе с экс-премьером Евгением Примаковым Лужков был одним из лидеров избирательного объединения "Отечество – Вся Россия", рассматривался как вероятный претендент на пост президента или премьер-министра РФ.

О Юрии Лужкове, его городе и его эпохе вспоминает Илья Мильштейн.

Странное дело: в Москве, которая по праву звалась лужковской, я его ни разу вблизи не видел, а в Мюнхене, где теперь обретаюсь и где он внезапно скончался в клинике "Гроссхадерн" после успешно вроде проведенной операции, наблюдал на самом взлете карьеры. Это год 1999-й, начало, зима или ранняя весна, Юрий Лужков – один из явных фаворитов на ближайших президентских выборах, и в группе людей с неприятными лицами, проносящимися по залу перед его выступлением, он один излучает веселье и обаяние. Он важно размышляет вслух о левых идеях, в которых находит нечто полезное для страны, и с ловкой насмешливостью уходит от вопросов о грядущей судьбе Бориса Ельцина и его неоднозначном наследии. Юрий Михайлович выглядит победителем и ничего еще не знает ни о Путине, с которым придется так долго жить и сотрудничать, ни уж тем более о Медведеве, который его уволит.

Смотри также

"Овощи" Путина

Про лужковскую Москву сегодня известно практически все, про лужковскую Россию остается только гадать. Про эту коррупционную великую державу, в которой два без малого десятилетия довелось пожить столичным гражданам, а целой стране – нет, не довелось. Про систему откатов и подконтрольную, прославляющую великого мэра-хозяйственника московскую прессу, про его личную отвагу и политическую хитрость, про убеждения, которых не было, и про властолюбие, зажатое в границах дозволенного. Если быть фаталистом, то надо сказать, что лужковская Россия в смысле взаимоотношений с гражданским обществом мало чем отличалась бы от путинской. Если быть реалистом, то следует заметить, что эта небывалая Россия все-таки не была бы чекистской и не управлялась бы в стиле перманентной спецоперации, что было бы огромным плюсом для соотечественников.

Хотя о Крыме, куда Лужков ездил, баламутя народ, он наверняка бы грезил – и все же вряд ли решился бы его присоединить, заодно с Донбассом, устраивая братоубийственную войну. Ибо одно дело – мафиозные разборки, и совсем другое – имперская бойня с тысячами погибших и той самой атмосферой ненависти, которая охватывает ныне весь мир. Он все-таки был "человеком с понятием", как сообщил однажды Борису Ельцину, когда тот в первый раз, после убийства Листьева, призадумался об увольнении строптивого мэра. Лужков был человеком одновременно советским и постсоветским, который ни в грош не ставил никакую идеологию, зато про деньги и магическую силу их воздействия на умы и сердца знал буквально всё. В это он верил, а геополитическими катастрофами, будучи природным популистом, прошлое и настоящее не измерял.

И еще Лужков был, конечно, эстетом, оставившим неизгладимый след в архитектуре родного города. Все эти дома с башенками и балясинами, всю эту административно-командную церетелевщину, все эти миллиарды, вложенные в китч, – разгребать и разгребать. Причем Юрий Михайлович, будучи госчиновником с виду спесивым и высокомерным, способен был по-детски обижаться на критику, что свидетельствовало о его живости, темпераментности, искренности. Проигравший в борьбе за президентское кресло, уволенный из мэрии человеком столь жалким, что чувство личного оскорбления он пронес через все эти годы, проведенные в отставке и полузабвении, Юрий Лужков теперь снова, пусть ненадолго, заставляет вспомнить о себе. О "проклятых девяностых" вспомнить и о том, что эпоха, ими обозначенная, была все же великой, и люди, ее населявшие, были ростом повыше нынешних. В политическом смысле как минимум, даже если носили смешную кепку, которая делала их еще более приземленными.

Смотри также

Зачем Путину культ Примакова. Выбор духовного отца?

Теперь ему, конечно, поставят памятник, составляя тандем с другим известным деятелем, который тоже рвался в президенты, – и тоже в знак благодарности за то, что верно служил Родине и вовремя отказался от борьбы за верховную власть. Расчищая место тому, без которого нет России. Памятник этот он, авторитарный градоначальник в свободной стране, несомненно, заслужил, и если доведется еще увидеть Москву, то возложу цветы к его подножию, вспоминая Мюнхен. Город, где он начинал свое последнее восхождение на кремлевский Олимп и казался человеком бесконечно счастливым. Местная публика осторожно ему аплодировала, и он охотно отвечал на вопросы, однако с видом несколько отсутствующим. Ибо всеми помыслами был в Москве, где решалась его судьба – и довольно скоро решилась.

Лужков о своем уходе: история предательства

Спустя год после своей скандальной отставки в 2010 году Юрий Лужков дал эксклюзивное интервью Радио Свобода, где рассказал о том, как Кремль принял решение о его смещении с должности градоначальника в связи с "утратой доверия", и о том, как, по его словам, его предали ближайшие соратники, чье благополучие целиком зависело от мэра Москвы.

В беседе с корреспондентом Радио Свобода Мумином Шакировым бывший градоначальник дал понять, что помнит день своей отставки почти поминутно и не жалеет о собственном отказе уйти добровольно.

Юрий Лужков предвидел свою отставку. У него не сложились отношения с тогдашним президентом Дмитрием Медведевым. В первой половине сентября 2010 года на центральных телеканалах вышло несколько документальных фильмов с критикой деятельности Лужкова на посту мэра Москвы. Вскоре после этих показов на ТВ у московского мэра состоялась встреча с руководителем администрации президента России Сергеем Нарышкиным:

– Нарышкин мне, по сути, прямо сказал: "Юрий Михайлович, вот принято решение, оно согласовано с Путиным – отправить вас в отставку". Я спросил Нарышкина о причине. Причины нет, это решение президента. Я говорю: "Назовите мне причины. Что, я провалил работу в городе, социальную систему, вопросы развития города, допустил какие-то преступления?" – "Нет, Юрий Михайлович. Вам нужно подавать заявление и уходить. Если вы подадите заявление по собственному желанию, то все будет нормально, тихо, к вам в последующем не будет никаких претензий".

Я говорю: "А если я не соглашусь с этим?" – "Решение принято, – сказал Нарышкин мягким голосом, отводя глаза в сторону. – И я вам рекомендую чисто по-человечески не возникать". Я говорю: "Ну, вы знаете, это не для меня. Я хозяйственник, я должен всегда понимать причины, а потом уже по этим причинам..." Я предупредил Нарышкина, что это не будет заявлением об отставке, это будет мое заявление, в котором я изложу свое отношение к происходящему. Он меня попросил никому не говорить о нашем с ним разговоре. Я обещал. Я это обещание выполнил. Он сказал, что "и мы, со своей стороны, сделаем паузу – 4–5 дней".

Я написал заявление, причем собственноручно и, как ни странно, практически без правок.

Это заявление на имя президента Дмитрия Медведева было отправлено в Кремль 27 сентября 2010 года. Текст документа также попал в прессу. Ответа не последовало. 28 сентября Дмитрий Медведев подписал указ о досрочном прекращении полномочий мэра Москвы – "в связи с утратой доверия президента Российской Федерации". Сегодня Юрий Лужков нисколько не жалеет, что год назад пошел на конфликт с Кремлем, пытаясь защитить свою репутацию.

После этого, по словам Лужкова, он испытал большое разочарование в связи с поведением ряда своих недавних соратников, которые отвернулись от него и прервали всякие отношения. Среди них бывший мэр называл тогдашнего председателя Мосгордумы Владимира Платонова, лидера фракции "Единая Россия" в столичном законодательном собрании Андрея Метельского и одного из самых известных московских чиновников лужковской эпохи – вице-мэра Владимира Ресина. В первые же дни, если не часы, после увольнения Лужкова его команда в лице Владимира Ресина и пресс-секретаря Сергея Цоя красноречиво продемонстрировала свое отношение к патрону. Ресин уже на следующий день нашел свое место в команде нового градоначальника Сергея Собянина, вступил в партию "Единая Россия" и порвал все отношения с бывшим мэром. На вопрос Радио Свобода, как могло это произойти, Юрий Лужков ответил так:

– Что вы хотите от меня? Чтобы я находил преданных людей, но не способных к работе? Можно найти. Обычно это та банда, которая связана круговой порукой. Там преданность страха.

–​ А как вообще можно работать 20 лет, зная, что этот сдаст и тот тоже сдаст?

– Я был сильнее всех их.

– Но так работать очень тяжело.

– Ну, ничего, получалось... Я Ресина терпел по одной причине – меня устраивали те, кто мог работать.

Иосиф Кобзон (умер в августе 2018 года), один из друзей Юрия Лужкова, который неплохо знал окружение бывшего мэра, в свое время не решился давать оценку тем, кто в трудный момент отвернулся от градоначальника, но попытался посмотреть на эту проблему чуть шире:

– У нас общество такое гнилое. Дело не в конкретной личности, а в обществе. Мы живем генетически в страхе, боимся того, что о нас скажут, что о нас подумают, как "они" отреагируют на то или другое действие наше. И если говорить о предательстве, оно касается не только Лужкова, оно касается, к сожалению, системы общества.

Сам Лужков считал, что политической причиной его отставки стал отказ поддержать намерение Дмитрия Медведева выдвинуться на второй президентский срок. Об этом бывший мэр писал в автобиографической книге "Москва и жизнь": "Чем вызвал я недовольство президента Медведева? Тем, что публично вопреки ему заявил: глав регионов должен выбирать народ, а не депутаты местных собраний. После чего Медведев посоветовал несогласным с ним подавать в отставку. Что я и сделал. Но он тогда ее не принял".

А вот о Владимире Путине Юрий Лужков высказывался куда почтительнее и осторожнее, хотя чувствовалось, что в дни, предшествовавшие увольнению, градоначальник надеялся на то, что президент наконец поддержит его:

– Путин? Я ему отдаю должное. Он, когда стал президентом, терпел мою самостоятельность 10 лет. Относился ровно и все мои самостоятельные действия воспринимал с пониманием. Мы общались в основном только по делу. Я не пытался влезть ни к кому в друзья-товарищи.

– То есть дистанция была?

– Дистанция была, но она была комфортной. Она была для Путина комфортной. Он был президентом. И я ему сказал: "Владимир Владимирович, занимайтесь государственными делами. Москва будет тылом для государственной власти". Он поверил и был спокоен, что его здесь не подведут, не заставят его заниматься какими-то московскими социальными проблемами, какими-то протестными выступлениями и так далее.

–​ А почему Путин не выступил на вашей стороне в конфликте с Медведевым?

– Если бы Путин резко возразил против моего "освобождения", то, конечно, это не укрепило бы его тандем с Медведевым. И жертва в данном случае, которая была связана с моей отставкой, наверное, для Путина была меньшей, чем потеря единства дуумвирата.

–​ Вы разочарованы этим поступком Путина?

– Политика – это поиск вынужденных компромиссов, которые могут оправдать какие-то действия, которые внешне могут выглядеть не совсем логично. Через год то же самое повторилось с Кудриным. Но Кудрин, я думаю, Путину небезразличен. Я думаю, что у Кудрина все будет хорошо. Но он тоже один из примеров необходимости жертв для поддержания устойчивости власти. И я был таким же.