Моешь руки дома – вода чёрная от пыли, будто ты шахтёр после смены. Сморкаешься – платок чёрный. На одежде пыль. Снег как пирог из чёрно-белых слоёв. В городе Киселёвске Кемеровской области нет ни одного уголка на улице, в домах, в шкафах, в подполе, куда не проникала бы угольная пыль. Во времена СССР уголь здесь добывался в шахтах, но при рыночной экономике шахты оказались неприбыльными, и в черте города появились девять угольных разрезов один больше другого.

В одном районе в прошлом году открыли обогатительную фабрику без очистных сооружений и несколько кварталов мгновенно покрылись слоем чёрной сажи. После жалоб и протестов жителей очистные сооружения на фабрике появились, и этой зимой ситуация улучшилась.

В другом районе вот уже 15 лет уголь горит под землёй: тушить его невозможно, переселять жителей никто не планирует, несмотря на обещания кемеровского губернатора Сергея Цивилёва.

Летом прошлого года группа киселевчан обратилась к премьер-министру Канады Джастину Трюдо с просьбой об убежище. Канадские власти ответили, что будут рассматривать обращения в предусмотренном законом порядке, а Цивилёв обвинил активистов в том, что они дискредитируют Кузбасс.

В ноябре в Киселёвске убили бывшего мэра города Сергея Лаврентьева, занимавшего этот пост на протяжении 15 лет. Официальная версия убийства – ограбление, впрочем, жители уверены, что покушение связано с угольным бизнесом.

Через две недели после покушения в Киселёвск приехали аж две съёмочные группы от программы "Прямой эфир" Андрея Малахова, но передача так и не вышла – цензура. Зато в Киселёвск отправились корреспонденты Радио Свобода – посмотреть, как живут люди в пыли.

Фильм Сергея Хазова-Кассиа, Андрея Костянова и Петра Соловьева.

"У меня было два пальто зимних и две шапки, одна коричневая, другая голубая, норка. И мне пришлось выбросить – я глянула, батюшки, – она вся в пыли угольной. Въелось все. А в шкафу висело".

"В 2004 году начались работы на первом разрезе в черте города. Когда открываешь Яндекс- или Google-карты и вбиваешь "Киселевск" – красная точечка, флажок показывает этот разрез коксовый, который начинался как рекультивация старого шахтового поля. Они в принципе должны были просто посадить деревья, а вместо этого появился угольный разрез в центре города".

"Разрезы – это быстрые деньги. Выкопать сверху, вытащить все, что тебе нужно, потом вывести активы со своего предприятия, обанкротиться и не вкладываться в рекультивацию – с этими людьми ничего нельзя сделать. Вся власть, все надзорные органы блюдут интересы угольщиков, а не жителей нашего города".

"Официально обогатительная фабрика открылась прошлой зимой. Уголь складывался под открытым небом. Вся пыль летит на нас. И для нас началась черная зима, черный снег. Беда. Дети перестали ходить на улицу. А если даже выходили – снег тает, и вся одежда становилась черной, руки черные, лица черные".

"Дым оттуда [шел] с запахом серы. Приехали представители Роспотребнадзора, Кузбассразрезугля, администрации, посмотрели это все и сперва задали вопрос – зачем вы здесь дома купили. А люди живут здесь по пятьдесят лет".