"В России до карантина я нелегально работал электриком и сантехником. Знакомые звали на объекты – я приезжал. Последний заказ был три недели назад. Сейчас от него осталось 700 рублей на карте, и на них мы с сыновьями живем уже месяц", – рассказывает Илхом, уроженец Узбекистана.

Впервые в Россию он приехал в 1996 году. Потом несколько раз возвращался на родину. Окончательно обосноваться в Москве решил в 2017 году. "С того момента я не выезжал в Узбекистан ни разу, потому что ехать мне некуда. Родственников и друзей у меня там не осталось", – рассказывает Илхом.

В 2019 году ему запретили въезд на территорию России. С того момента он находится здесь нелегально. "Депортации я не боюсь. К российским властям у меня масса вопросов. Остановят – я их и задам. Запрет на въезд мне поставили, потому что я не выезжал из России с 2017 года. По закону же должен пересекать границу каждый год", – продолжает он. Сыновьям Илхома 13 и 16 лет. В Москве они ходят в школу. Сейчас учатся удаленно.

"Мы целыми днями делаем уроки. В школе нам обещали выдать ноутбук для дистанционных занятий, но обманули. Сейчас у нас один смартфон. Дети пользуются им по очереди", – рассказывает Илхом.

Он с детьми снимает койко-место в двухкомнатной квартире в Москве. Вместе с ними там живут еще десять человек. В месяц такое размещение обходится Илхому в десять тысяч рублей на троих. "Обычно койко-место стоит около пяти тысяч, мы с сыновьями спим на одной кровати, поэтому нам разрешили платить чуть меньше. Сейчас второй месяц я не плачу совсем, потому что денег даже на еду не остается. Пока арендодатель идет на уступки", – говорит он.

Что делать в случае продления карантина, Илхом не знает. Заказов у него нет, потому что москвичи находятся в самоизоляции, получить пропуск для того, чтобы выехать на объект, он тоже не может.

В похожей ситуации находится Айзат. В Россию из Киргизии она приехала в 2017 году, так как ее муж нашел здесь работу. На родине она окончила дипломатическую академию, факультет международных отношений. "Особого желания работать в России у меня не было. Я приехала за мужем, но почти сразу нам пришлось развестись, и я устроилась няней в одну московскую семью", – рассказывает Айзат.

Развелась с мужем она из-за того, что он пил: "Думала, в России у него появится работа и ответственность, но ничего не изменилось". После развода муж уехал на родину, а Айзат продолжила работать в Москве. От брака у них остался сын. Сейчас он живет в Киргизии вместе с родителями девушки.

Она говорит, что хотела бы вернуться на родину, когда заработает достаточно денег, чтобы купить там дом или хотя бы участок. Средняя зарплата в Киргизии, по ее словам, 12 тысяч рублей. Своего жилья у нее там нет, поэтому им с сыном пришлось бы снимать комнату. Она стоит примерно пять тысяч рублей в месяц: "Еще нужны деньги на проезд, еду и одежду. Нам с сыном просто не хватит".

В Москве она снимает койко-место за пять тысяч рублей. До введения режима самоизоляции работала оператором в колл-центре. "Официально устроена я не была, поэтому меня сразу же отправили домой. Зарплату не выдали еще и за предыдущий месяц", – вздыхает Айзат.

Арендодатель, у которого Айзат снимает койко-место, разрешил разбить ежемесячный платеж на несколько частей, но все равно выплатить полную сумму. "У меня были какие-то сбережения, сейчас закончились и они. Сижу без денег уже почти месяц. Параллельно пытаюсь искать работу, потому что пока непонятно, откроется ли колл-центр после карантина, и если откроется, позовут ли меня туда работать снова", – говорит она.

В наиболее уязвимом положении в связи с режимом самоизоляции оказались именно трудовые мигранты, потому что многие из них не были устроены официально, считает консультант по миграционным вопросам "Гражданского содействия" Варвара Третяк. "Избавиться от таких сотрудников очень легко. Юридически они никак не защищены, потому что доказать, что трудовые отношения были, можно только в суде, а суды сейчас работают ограниченно", – объясняет эксперт.

До введения режима самоизоляции трудовые мигранты обращались в "Гражданское содействие" в основном за консультациями по юридическим вопросам. Сейчас абсолютное большинство запросов связано с оказанием гуманитарной помощи. Люди жалуются, что им не хватает денег даже на базовые продукты питания.

Об этом же сообщают в благотворительном фонде "Развитие миграции". По словам помощника руководителя фонда Артема Орлова, за последний месяц в Москве и Московской области за помощью обратилось около полутора тысяч трудовых мигрантов. "Мы работали до карантина в Москве с мужем. Сейчас нам очень тяжело с продуктами. Помогите", "У нас двое детей. Все сбережения закончились. На продукты уже денег не хватает", "Я одна живу в Москве с дочкой. Нам очень нужна помощь – денег не осталось совсем", – цитирует Орлов последние обращения.

В бедственном положении с детьми на руках осталась и уроженка Таджикистана Зульфия. В Россию она приехала в 2012 году вместе с мужем. Здесь родились их двое детей. Младшей дочери сейчас 10 месяцев.

"До карантина у нас все было хорошо: муж работал поваром в небольшом кафе, я до декрета была продавцом в торговом центре. Потом стала подрабатывать уборщицей. Меня устраивала зарплата и график: работать по 12 часов не нужно было, и в любой момент я могла остаться дома с ребенком", – рассказывает Зульфия.

Еще до официального введения режима самоизоляции закрылось кафе, где работал муж.

"Он поехал на заработки в другой город и застрял там из-за карантина, – добавляет Зульфия. Ее саму перестали приглашать на работу месяц назад. – У меня появлялось несколько заказов во время карантина, но на работу приглашали не компании, а частные лица. Выписать пропуск они мне не могут, поэтому пришлось отказаться".

Платить за ее услуги сейчас готовы тоже гораздо меньше. Зульфия говорит, что расценки снизились в два раза.

"Если ситуация не изменится и после карантина, нам придется уехать. Пока неизвестно, когда можно будет вернуться на работу, а платить за аренду и продукты нужно", – добавляет Зульфия. Они с мужем снимают двухкомнатную квартиру в Москве за 40 тысяч рублей. Уменьшить платеж собственник отказался. Единственная уступка, на которую он пошел, – это возможность разбить итоговую сумму на несколько платежей.

Многим трудовым мигрантам повезло еще меньше. Из-за введения режима самоизоляции они оказались на улице.

– Сейчас мы ведем переговоры с несколькими хостелами, чтобы туда заселить мигрантов за минимальную плату, – рассказывает Орлов. – Люди остались без жилья и денег. Конечно, они озлоблены. Могут начаться массовые беспорядки. Уже появляются сводки о том, что мигранты отбирают продуктовые корзины у супермаркетов или следят за теми, кто снимает деньги у банкоматов. Если режим самоизоляции продлится и в мае, беспорядки могут стать повсеместным явлением.

7 апреля в центре Москвы задержали трудовых мигрантов, которые попытались дважды ограбить один и тот же магазин. Через несколько дней очередной инцидент произошел неподалеку от метро "Динамо". Четверо уроженцев Узбекистана напали на двух мужчин во дворе одного из домов, избили их и попытались ограбить. 26 апреля, по данным СМИ, трудовые мигранты напали на частный дом в поселении Десёновское. Аналогичная история произошла до этого в коттедже в подмосковном поселке Щаповское.

Несмотря на эти сводки, говорить о росте преступности среди мигрантов рано, считает Третяк. "В кризисные времена люди сильно озлоблены и фрустрированы. Работу теряют не только трудовые мигранты, но и россияне. Однако людям свойственно проецировать свою фрустрацию на тех, кто более уязвим с социальной точки зрения", – поясняет она.

По словам Третяк, такое проецирование связано в первую очередь с тем, что россияне все еще относятся к мигрантам как к людям второго сорта, считают их "дикими" и "нецивилизованными". Согласно статистике Генеральной прокуратуры, доля преступлений, совершенных мигрантами, всегда очень мала – около трех процентов.

– В основном преступления совершаются мужчинами, у которых нет источников дохода, – объясняет эксперт. – Если беспорядки и начнутся, рост будет происходить равномерно, согласно статистике. То есть грабить в первую очередь пойдут оставшиеся без работы россияне со средним или начальным уровнем образования".

Embed share

"Наблюдают, чтобы наши трупы отправить на родину"

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:02:44 0:00