Недоверие к властям, переполненные больницы, смерть врачей, забаррикадированные села – так выглядит эпидемия коронавируса в Дагестане. Президент России Владимир Путин считает, что виноваты в этом граждане, "которые занимаются самолечением". В официальной статистике при этом катастрофы не наблюдается. Между тем, "инфекционный кризис" в южной республике с трёхмиллионным населением, которое часто придерживается традиционного обряда жизни, продемонстрировал системные недостатки в работе системы здравоохранения и неспособность местных властей адекватно реагировать на угрозу.

"Вирусу не верили"

15 апреля Исрафил Исрафилов поселился в закрытой на карантин городской клинической больнице Махачкалы и больше оттуда не выходил. Пресс-секретарь и помощник главного врача, Исрафилов уже месяц работает в “красной зоне” и вместе с медперсоналом ночует в одном из помещений больницы, переоборудованных под общежитие. Сейчас в клинике находятся больше 900 человек с подозрением на COVID-19 и 700 постоянно проживающих медицинских работников. По словам Исрафилова, с 16 апреля по 16 мая только в ГКБ госпитализировали 1929 пациентов с диагнозами "коронавирусная инфекция" и вирусная пневмония". Такого потока больных не было ни в одном медучреждении республики.

Каждый день Исрафил проводит в “красной зоне” по четыре часа. Одна из его обязанностей – сообщать родственникам о смерти.

“В ответ слышу только крики. Был случай, когда умер один наш пациент, который приехал уже в очень тяжелом состоянии. Это был тот момент, когда в день госпитализировали по 150–200 человек. Он лечился дома и вызвал скорую, когда ему стало совсем плохо. Скорая приехала поздно – было очень много вызовов, они просто не успели. Спасти не удалось. Я выхожу к дверям больницы и сообщаю это его дочери, приношу соболезнования. Женщина начинает меня бить и кричать: “Почему вы его не спасли?! Почему не спасли?!” В этот момент было очень тяжело”, – вспоминает Исрафил.

Исрафил начал публично заявлять о том, что новый коронавирус угрожает всей республике, ещй в самом начале распространения эпидемии в России. В ответ слышал слова непонимания и угрозы. “Люди в существование этого вируса не верили. В мой адрес лились проклятия и угрозы, меня обвиняли в том, что мне заплатили за это”, – вспоминает Исрафилов. Сейчас он каждый день работает в “красной зоне” и помогает врачам, чем может – измеряет температуру и сатурацию (уровень кислорода в крови), разбирается с документами, общается с родственниками.

“Может, у нас менталитет такой, когда можно все решить через связи, а тут какой-то вирус стал преградой для планов людей”, – рассуждает Исрафил о причинах, по которым дагестанцы вовремя не прислушались к предупреждениям. Именно привычка решать вопросы с помощью личных связей, может быть, и помогла ГКБ, одной из очень немногих в республике, обеспечить персонал средствами защиты. По словам Исрафилова, главный врач начал готовиться к эпидемии заранее: договорился с частными клиниками, которые выделили ГКБ свои аппараты ИВЛ, один из бизнесменов пожертвовал 3 миллиона рублей на покупку СИЗов, другие предприниматели отправили 5 тысяч продовольственных порций и 10 тысяч литров воды.

Средств защиты, по многим сведениям, не хватает во всей республике. В начале мая после проверки это официально признали в Росздравнадзоре. Ведомство выявило нехватку не только средств индивидуакльной защиты, но и тестов, медикаментов, оборудования и медицинского персонала. Сообщество врачей Дагестана 6 мая направило Владимиру Путину обращение с просьбой о помощи, в котором обращено внимание на недостоверную официальную статистику и плохую обеспеченность больниц. Тогда же общественные деятели и врачи создали Народный штаб, аналог официального, по мониторингу ситуации с эпидемией в республике. В обращении к главе Дагестана Владимиру Васильеву они требовали ввести режим ЧС, обеспечить больницы всем необходимым и обнародовать реальную статистику.

Первый случай заражения коронавирусной инфекцией подтвержден в Дагестане 27 марта. На 18 мая, по официальным данным, заболевших COVID-19 было уже 3460, при этом глава республиканского министерства здравоохранения заявил, что внебольничной пневмонией больны 13 тысяч человек. Официально от коронавируса в республике умерли 29 человек, от внебольничной пневмонии 657. В то же время от коронавирусной инфекции и пневмонии скончались больше 40 врачей, это данные министра здравоохранения Дагестана Джамалудина Гаджиибрагимова. В “Списке памяти” погибших медицинских сотрудников из Дагестана – 35 человек.

“У людей сразу были вопросы, почему не все больные отражаются в этой статистике. Был момент, когда статистика практически не менялась (число выявленных инфицированных почти не росло. – РС), хотя люди видели, что болеют уже целыми селами. До последнего момента власть это никак не комментировала”, – говорит Альберт Эседов, глава дагестанского отделения партии “Яблоко”. По его словам, проблема заключается не только в том, что у граждан нет доверия к тому, что говорят власти, но и в том, что связанные с карантином ограничения не были введены в республике вовремя.

Свадьбы и похороны, на которые в Дагестане приходят сотни человек, ограничили только в начале апреля. Тогда же муфтият рекомендовал дагестанцам совершать пятничный намаз, на который собираются тысячи людей, дома, но, несмотря на это, многие продолжали посещать мечети. В конце апреля из-за этого закрыли одну из мечетей Кизляра, после того как 24 апреля там состоялся намаз, собравший 500 человек. Когда в конце апреля въезд в Махачкалу, Хасавюрт и Кизилюрт были ограничен, а мечети закрыты, больницы уже стояли переполненными, а скорая помощь принимала по 700 вызовов в день.

“Мы не сразу сумели объяснить широкому кругу жителей республики, не смогли с самого начала включить тот режим, который сейчас работает”, – отреагировал глава региона в эфире канала “Россия 24” 11 мая.

Кислород не для всех

В ГКБ Махачкалы везут "тяжёлых" больных со всей республики. Недавно на вертолете привезли беременную женщину из Хасавюрта с двусторонней пневмонией. И ее, и ребёнка удалось спасти. Другая пациентка, двадцатилетняя беременная женщина, тоже заболевшая новым коронавирусом, сначала потеряла ребенка, потом скончалась сама. Исрафил Исрафилов рассказывает: её родственники не верили, что она заразилась COVID-19.

По словам Исрафила, реанимационное отделение больницы переполнено. Каждый день кто-то умирает. Врачам приходится выбирать, кого госпитализировать, а кого оставлять на домашнем лечении. Выбирать, кому давать кислород. В тяжелом состоянии находятся не только пожилые, но и молодые люди. Их родственники круглосуточно дежурят у больницы в надежде узнать хоть какие-то новости, и постоянно звонят Исрафилову.

“Раньше у меня вообще не получалось спать. Засыпаешь – сразу звонок. С 5 до 7 часов утра приходилось отключать телефон. Принимал по 200 звонков в день. Просили связать с врачами, проконсультировать дистанционно, кто-то требовал уложить своих родственников в больницу”, – рассказывает Исрафил.

Ещё неблагополучнее ситуация в Хасавюрте. Травматологическое отделение в Хасавюртовской центральной больнице имени Аскерханова перепрофилировали для лечения COVID-19 в середине апреля. Тогда, по словам заведующегоотделением Ибрагима Евтемирова, в опасность вируса не верили даже некоторые врачи.

В реанимации той же больницы не было разделения на “зеленую” и “красную” зоны, врачи не снимали защитные костюмы, выходя оттуда. Об этом рассказал Даниял Алхасов, врач общей практики, который работал в реанимации волонтером. Поначалу госпитализировали всех больных, даже с лёгким течением болезни, и из-за этого больница очень быстро переполнилась.

Из-за того, что средств защиты не хватало (в наличии оказались только марлевые повязки и хирургические халаты), в больнице заразились многие врачи. Сейчас в реанимационном отделении на 30 пациентов приходится два реаниматолога, остальные – терапевты, гинекологи, отоларингологи и хирурги. Некоторые специалисты не выдерживают и увольняются.

Ибрагим Евтемиров похоронил своего троюродного брата, у его друзей умерли родители, также от пневмонии. У Исрафила Исрафилова переболела почти вся семья. Врачи в разговоре с корреспондентом Радио Свобода свидетельствуют: переломный момент наступает, когда “в семье появляются заболевшие, а у соседей кто-то умирает”. Тогда недоверие к сведениям о том, что болезнь существует, сменяется паникой. В Махачкале, чтобы сделать КТ, в частных клиниках выстраивались очереди. Те, кто прежде говорил о том, что коронавируса не существует, теперь звонят Исрафилову и просят главного врача проконсультировать их.

В Хасавюрте отношение накселение к болезни тоже изменилось. “У нас первое время в реанимации умирало по два-три человека, потом больных стало больше, в день умирало по 5–6, бывало что и по 11 человек. Коллега говорил, что даже 18 человек умерли как-то. У нас вся больница заполнена, а числятся по COVID-19 официально единицы. Все остальные – с диагнозом "внебольничная пневмония”, – говорит Ибрагим Евтемиров. Он рассказывает, что поначалу психологически сближался с пациентами, но теперь больше так себя не ведет – боится, что кто-то из них умрет. В своей прежней работе, травматологом, ему нечасто приходилось сталкиваться со смертями.

Евтемиров и сам недавно переболел. Его родители живут в Кабардино-Балкарии, жена с детьми - в его родном селе Хамавюрт. Увидеться они смогут не раньше, чем через несколько месяцев, считает врач. В Хамавюрте от пневмонии и COVID-19 умерли, если верить официальной статистике, уже 10 человек.

Самоизоляция за баррикадами

Женщина на видео в самодельной маске и в перчатках грозно указывает пальцем в камеру. “Пусть не наши – ни соседи, никто – не едут к нам! Лекарств нет, врачей нет, скорой помощи нет, если заболеем, нам некому помогать, мы хотим жить”, – обращается к жителям других сел и городов жительница села Кунки Дахадаевского района. Позади нее стоят ещё несколько человек. Они установили на въезде в село нечто вроде шлагбаума – пытаются обезопасить себя от COVID-19.

“Ситуация в селе нормальная, заболевших нет, общественность только на своих участках собирается. Еда у нас есть, три магазина в селе. Тем, кто приезжает, мы объясняем, как себя вести – не выходить из дома, носить маску и ни с кем не здороваться за руку”, – рассказал Радио Свобода глава села Файзулла Магомедов. На самодельном плакате, установленном при въезде в город, указан номер еготелефона и номер телефона медсестры, чтобы приезжие могли сообщать о своем появлении.

В дагестанских селах, по сообщениям СМИ, ситуация критическая, и не только со средствами защиты. Глава села Тебекмахи в Акушинском районе Дагестана, где проживают около 2500 человек, заявил: заболели "простудно-вирусными заболеваниями" больше тысячи жителей. Ближайшая больница находится в 8 километрах. По его словам, за апрель умерли 12 человек; в год в этом селе обычно регистрируют 15–17 смертей. В Тебекмахи временный стационар организовали в помещении закрытого на карантин детского сада, а жители на свои деньги купили медикаменты и койки. Жители села Гергебиль в обращении говорят, что почти все жители села инфицированы коронавирусом. По их сведениям, больница переполнена, в реанимации только один работающий аппарат ИВЛ, а медикаменты и средства защиты жители села приобрели на собственные средства.

Медики центральной больницы Кизляра, где тоже заболели многие врачи, обратились за помощью к Владимиру Путину. Они просят развернуть полевые госпитали и говорят, что официальная статистика по COVID-19 искусственно занижается.

“В начале мая статистика сообщала о 1500 заболевших и 12 умерших, в то время как работающие в сфере здравоохранения некоммерческие организации выявили тогда в Дагестане 4500 больных и 157 умерших”, – говорится в обращении. 18 мая Владимир Путин провел совещание с руководством республики. Муфтий Дагестана Ахмад Абдулаев признал, что медпункты в горных районах не рассчитаны на лечение тяжелобольных. В разговоре с Путиным Абдулаев обратил внимание на то, что многие жители Дагестана лечатся и умирают дома, и за этим официальная статистика не следит. Глава республики Владимир Васильев в свою очередь отчитался: официальная статистика достоверная, средств защиты врачам хватает.

Несмотря на заверения Васильева, шить и бесплатно раздавать маски начали даже учителя. В местные СМИ и общественные организации поступают просьбы о помощи от жителей и от самих врачей. А главы больниц, общественные деятели и спортсмены даже записали видео в стихах, на котором призывают молодых врачей помогать в борьбе с эпидемией.

По данным министерства здравоохранения республики, предоставленным изданию “Медуза”, наибольшая заболеваемость внебольничной пневмонией зарегистрирована в семи городах (Махачкала, Буйнакск, Дербент, Каспийск, Кизилюрт, Кизляр, Хасавюрт) и шести районах республики (Ботлихский, Гергебильский, Карабудахкентский, Левашинский, Унцукульский, Хунзахский).

На дому лечатся многие дагестанцы. Несколько врачей рассказали Радио Свобода, что регулярно получают от знакомых и незнакомых просьбы о дистанционной консультации. Камиль Омаров работает в Урологическом центре в Махачкале, где 24 апреля начали принимать больных с COVID-19. По его словам, больница заполнилась в тот же день, а средства индицидуальной защиты практически не поступают. В стационар не попасть, врачам постоянно звонят за консультациями.

По словам президента России, именно из-за самолечения в Дагестане сложилась тяжелая ситуация. Путин пообещал направить в республику тест-системы, Министерство обороны России поручено построить в Дагестане многофункциональный медицинский центр. По официальным данным, к 18 мая в республике были обследованы 35 515 человек – в несколько раз меньше в расчете на тысячу человек, чем в среднем по России. Корреспондент Радио Свобода отправил запрос в министерство здравоохранения республики о количестве тест-систем. На момент публикации этого текста ответ не был получен.

Врачи описывают положение в республике как критическое. Однако официальная статистика свидетельтсвует о другом: за сутки (18 мая) в Дагестане выявлены 93 новых случая заражения.