Пропаганда должна обеспечить нужный процент россиян, голосующих за поправки. Получится? Об этом телевизионный критик Александр Мельман, политики Леонид Гозман и Борис Надеждин и зрители РС.

Полная видеоверсия программы

Елена Рыковцева: Российской пропаганде предстоят большие дела, ей за один месяц нужно добиться результата в 67%. Это какая-то загадочная цифра, которую они сами для себя установили. Самое смешное, что эта цифра совпадает с той цифрой, которую называют политологи. Я их спрашиваю: сколько им нужно для того, чтобы успокоиться с этими поправками? Они говорят: 67%. Смотрю сегодня опросы – 67% поддерживают.

Александр Мельман: Ситуация такая, что надо было в сторону уменьшения это как-то скорректировать.

Елена Рыковцева: Но так чтобы понравилось тем, кто все это затевает.

Александр Мельман: 55+, наверное.

Елена Рыковцева: Мне кажется, что это маловато.

Александр Мельман: Просто надо быть реалистом хоть каким-то. Или там реалистов вообще уже не осталось в Кремле?

Елена Рыковцева: Реальность не такая приятная, как фантастика. Поэтому лучше все-таки 67, может быть не очень натуральные, чем какие-то натуральные, но не очень красивые 55+.

Александр Мельман: Напишут в любом случае.

Елена Рыковцева: Я пока не знаю. Обсудим. Иногда мы устраиваем опрос в твиттере с вариантами ответов. Я его не стала в этот раз устраивать, потому что мы должны были спросить: скажите, пожалуйста, зачем Владимиру Путину эти поправки? Первым вариантом ответа было бы: остаться навсегда, обнулить сроки, второй был бы вариант – борьба за разумное-доброе-вечное, третий – борьба за вечное-разумное-доброе в этой Конституции и четвертый – борьба за доброе-разумное-вечное или что-то другое. Что бы мы ни написали во втором, третьем, четвертом варианте, я почему-то уверена, что наша аудитория все равно бы проголосовала за то, что все это устроено ради нового пришествия Владимира Путина. Будете ли вы оригинальным и назовете ли другую версию того, зачем 1 июля состоится это голосование?

Александр Мельман: С одной стороны, я вижу в этом какую-то детскость и некоторую даже наивность, хотя кого-кого, а Владимира Путина в наивности никто еще особо не обвинял. С другой стороны, помните такой рассказ Пантелеева "Честное слово"? Вот человек держит слово, во что бы то ни стало, это его какой-то каприз, что народ должен дать ему некую легитимность. Хотя народ, по-моему, уже давно, не хочется каких-то идиоматических выражений, в общем, делайте что хотите, говорит народ Владимиру Владимировичу, если вам так хочется, извините, я сейчас скажу такое слово, сломать себе шею и пойти на пятый-шестой срок, потому что страна уже не такая, какая была три месяца назад, когда это очень хотелось, пожалуйста, идите. Но при чем тут люди, которые должны куда-то приходить, ставить какую-то галочку? Я тоже до того хотел прийти и поставить против, но теперь я никуда не пойду, мне это неинтересно.

Елена Рыковцева: С нами на связи Леонид Гозман. Леонид относится к людям, которых перестали звать в телевизионный ящик. Давеча случилась история, когда вся студия Владимира Соловьева его обсуждала и осуждала, передавала привет как бы Гозману, но при этом никакого Гозмана в эфире не было. Он им сейчас написал открытое письмо: ребята, если вы хотите перемыть мне кости, вы меня хотя бы позовите. Но они сделали вид, что этого не заметили.

Александр Мельман: А он до сих пор туда хочет? Я его зауважал за то, что его там нет. Я его раньше уважал, но сейчас больше стал уважать, потому что его нет в этом ящике.

Елена Рыковцева: Леонид, вы бы согласились пойти и в очном поединке объяснить им свою позицию?

Леонид Гозман: Конечно, если они меня позовут, я немедленно пойду. Потому что я считаю, что надо использовать: есть 30 секунд – надо использовать эти 30 секунд. Причем использовать не для того, как говорят – сказать правду и так далее. Какую правду я могу сказать? Чего я могу сказать, чего кто-то не знает? Все всё знают. Единственное, ради чего туда стоит идти, и я бы пошел, конечно, но они меня именно поэтому и не зовут, – это продемонстрировать тем, кто их смотрит, что не все с ними согласны, и главное, что не все их боятся, что есть люди, которые готовы в прямом эфире послать их на три буквы и так далее. Я этим занимался несколько лет, они все никак не могли сообразить, в конце концов сообразили, пришел приказ Кремля меня никуда не пускать. Но, конечно, если Кремль вдруг передумает или будет какой-нибудь сбой у них в каналах, я, конечно, пойду для того, чтобы сделать ровно то же самое.

Елена Рыковцева: С нами на связи Борис Надеждин, который все еще пока ходит туда. Есть ли у вас еще какие-то версии того, зачем понадобилось менять Конституцию, кроме самой главной, основной?

Борис Надеждин: Я немножко в теме, как это все было сделано. Потому что на старте этой эпопеи я имел определенные контакты с ключевыми фигурами, которые всем этим занимались. Честно говоря, я пытался их вразумить. Самое удивительное, что многие из них понимали мои аргументы про безумие этого всего, но все упиралось в то, что в какой-то момент у Путина четко сформировалось мнение, что нужно мнение народное, нужна поддержка, тогда он готов дальше управлять. На первоначальном этапе эта идея про обнуление, как бы ни выпячивали, она была скрыта, замысел был совершенно другого масштаба и замаха. На секундочку, в Конституции меняется примерно треть содержания, это уже потом напихали про русский язык, Бога и так далее. Изначально замысел был куда более скромный, но аппетит пришел во время еды. И как всегда в России, начальник дал общую установку, она выглядела так: да, нужно поменять то-то, то-то, то-то, и давайте послушаем людей. Потом те, кто это исполнял и в Совете Федерации, и в Госдуме, и в администрации президента, просто уже утратили контроль за ситуацией, к сожалению, а может быть, к счастью. Но что принципиально, несмотря на все мои аргументы, даже многие соглашались, все-таки начальник сказал: должно быть голосование – все, машина запущена, невзирая на эпидемию, невзирая на то, что там торчат уши масштабных фальсификаций, для всех, кто занимается выборами, это абсолютно очевидно. Единственное, что хочу добавить, что из двух точек зрения оппозиционных, типа мы не участвуем, не пойдем – это одна точка зрения, вторая точка зрения – пойдем, проголосуем против, рациональна только вторая, нужно пойти, проголосовать против.

Елена Рыковцева: Эльвира из Москвы, здравствуйте. Успеют вас уговорить пойти за месяц?

Слушательница: Нет, меня нет. Потому что я против. Если пойти против проголосовать, если все соберутся, конечно, я пойду. Но это совершенно бессмысленное голосование, это совершенно бессмысленный плебисцит. Это совершенно никому не нужный парад. Это свое только самолюбие, ему глубоко наплевать на людей.

Елена Рыковцева: Понятно, не уговорят вас никакими силами, хотя все силы уже брошены на эти уговоры. Сейчас политические шоу федеральных каналов строятся так, что будет голосование 1 июля, но вот же протесты в Америке. Каждое из этих шоу делится не то что на половинки, одна четвертая про то, что будет голосование, и три четверти – протесты в Америке. В эти протесты в Америке попал наезд на нас, я имею в виду на Радио Свобода, мы огребли тоже. Я обычно никогда на эти вещи не отвечаю. Это очень смешно, абсурдная ситуация, они говорят: вас никто не слушает, вы никому не нужны. Почему они в своем эфире всякий раз говорят о том, что вы такие, вы сякие, если нас все равно никто не слушает? Что же вы нами так занимаетесь, зачем мы вам такие никому ненужные? В этот раз я не могу молчать, потому что после того, как немножко поговорили про Конституцию, они занялись протестами в США, после чего вдруг ведущий Евгений Попов заявляет буквально следующее, показывая на скрин нашего YouTube-канала.

Елена Рыковцева: Это он все говорит про Радио Свобода. Меня это поразило совершенно. Я оставляю лексику на усмотрение канала. Во-первых, человек показывает на скрин наших программ на YouTube и говорит: у них новость – Путин в бункере. Это не новость – это название субботней программы еженедельной, в которую входит и Путин, и Галкин, и какие-то рестораторы. Самое главное, что это никакой не новостной канал. У нас есть новостной канал Радио Свобода, у нас есть сайт. Начнем с того, что вот вы видите скрин новостного канала Радио Свобода, вы прекрасно видите, что "Трамп сидит в бункере". Видео "Белый дом в осаде, Трамп в бункере" висит и на сайте Радио Свобода. Вот это новость – "Шестая ночь протестов США: насилие на улицах, Трамп в бункере". Вчера эта новость еще с утра висела на нашем сайте. Чуть позже днем появилось видео, потому что видео сложнее конструировать. Все это есть. И человек стоит перед какой-то картинкой и показывает название передачи субботней, называя это новостью. Это просто уже за гранью добра и зла, это просто фантастика. И упрекать, что вы мало показываете протесты в США, Радио Свобода, это все равно что апеллировать к Russia Today – вы мало показываете московские протесты. Мы не будем апеллировать к Russia Today, мы будем апеллировать к федеральным российским каналам и говорить: вы не показываете протестов российских вообще, поэтому мы их показываем. Если же они хотят кого-то попилить за то, что не хотят показывать протесты, обратитесь к американским каналам и скажите: вы не показываете в Америке свои протесты. И их засмеет весь мир. CNN я смотрю, с утра до ночи – протесты на улицах, трагедия чудовищная. Но наша служба не располагает такими возможностями телевизионными, как CNN. Смотрите, пожалуйста, Америку на американских каналах. Но, к сожалению, на российских каналах Россию, российские пикеты в данном случае, а год назад московские протесты – вы увидеть не можете. На американских каналах Америку – сколько угодно. Кстати говоря, русскоязычная аудитория про Америку также читает на Радио Свобода, у нас там нет своих камер – это правда, но у нас очень хороший корреспондент Юрий Жигалкин, который отлично пишет про американскую политику, очень хорошо разбирается. И она хороша тем, что там нет левых, правых, виноватых, ты не можешь встать ни на чью сторону, потому что она очень разная. Не слушайте пропагандистов, что у нас нет про протесты, у нас все это есть, пожалуйста, к нам приходите.

Александр Мельман: Вы поймали пропагандистов на слове и на картинке. Прекрасно, так им и надо, этим пропагандистам.

Елена Рыковцева: Но тем не менее, вопрос остается: помогут американские протесты продвигать поправки к российской Конституции?

Александр Мельман: Все можно со всем соединить, безусловно. Но в принципе это разные темы. Вы правильно сказали, что три четверти эфира, например вчерашнего, то, что я видел у Соловьева, было посвящено именно американским протестам. Это просто такое было упоение, что там все это происходит. Я рад за наших пропагандистов, у них действительно прекрасная тема, просто замечательная. А до этого, конечно, нужно было отработать поправки, насколько убедительно они смогли как-то это сделать. А уж кто поддастся, наша слушательница не поддалась, я пока тоже. Посмотрим, что за месяц они сделают. Будем наблюдать, как говорит один товарищ с соседнего радио.

Елена Рыковцева: Леонид, будет как-то увязана американская трагедия с голосованием в России? Это как-то помогает продвижению поправок или это чистая случайность?

Леонид Гозман: Конечно, не случайность никакая. Они ведут атаку по двум направлениям. Главное направление: они говорят, что голосование за поправки – это проявление твоей лояльности, лояльности государству, лояльности президенту и так далее. Не твое собачье дело, что в Конституцию написали. У нас Конституция имеет значение не больше, чем сборник сказок народов мира, просто потому, что мы живем не по Конституции, не жили никогда. Если ты лояльный человек, если ты не выпендриваешься, ты пойдешь, проголосуешь "за" – вот главный их месседж. Второй месседж параллельно этому идет, они подкрепляют правильную картину мира, из которой следует, что надо голосовать за поправки. Правильная картина мира какая: во всем мире хаос, единственный, кто защищает от этого хаоса нашу богоспасаемую страну – это тот, кого нам Бог и дал, Владимир Владимирович Путин. Поэтому американские протесты – это здорово, это классно. А еще надо защищать русский язык, домашних животных, против гомосексуалистов. Идет отвратительный, вроде ко всему привыкли, на экран, разве что не вырвало, этот ролик про гомосексуалистов, которые забирают ребенка, женщины в ужасе, ребенок рыдает и так далее, мерзость просто идет. Быть несогласным со своей страной – это нормально. Половина Америки несогласна с Трампом, и ничего. А то, что делает руководство твоей страны, вызывает физиологическое отвращение, это, мне кажется, перебор. Я думаю, вы задали вопрос, зачем они это делают сейчас, зачем они это начали делать, между прочим, зачем они продолжают, у меня другой ответ в дополнение к тому, что делают все, чтобы остаться навечно, еще один ответ – они чувствуют, что почва у них уходит из-под ног. Они это почувствовали в момент пенсионной реформы, когда Владимир Владимирович не оправдал ожидания своего электората, спрятался, может быть, не в бункер, но куда-то, и не вылезал, ничего не говорил. Дальше больше – рейтинги падают. Они чувствуют, что почва уходит из-под ног. Допустим, президент Зеленский, президент Трамп, президент Макрон, они могут достаточно спокойно относиться к динамике рейтингов, потому что они избранные президенты, их легитимность стоит на избрании. Легитимность Владимира Владимировича Путина не стоит на избрании, все это понимают, в том числе его сторонники, она стоит на том, что он такой крутой, такой парень с голым торсом, пиндосов под плинтус и так далее. Если он этого не делает в какой-то момент, ведет себя не соответствующим образом, если он прячется в бункер, Трампа на какое-то время засунули, а наш туда зашел сам и там сидит, не выходя, если он так себя ведет, то, естественно, падает база его легитимности. Поэтому ему нужно как можно быстрее все это дело провести. Поэтому плевать, сколько народу заразится и умрет, плевать вообще на все, надо это провести. Я не хочу на себя брать внимание, но я знаю, чего они хотят добиться, вовсе не цифр, цифры они нарисуют, какие хотят.

Елена Рыковцева: А чего они хотят добиться?

Леонид Гозман: Добиться они хотят не цифр, а совсем другого, в чем мы им можем помешать. Они давно оставили попытки убедить тех, кто против них, они давно оставили попытки добиться всеобщей любви, радости, энтузиазма и так далее. Последний всплеск был в 2014 году, когда Крым вернулся в родную гавань, когда действительно был успех, его аннексировали без выстрела, все здорово. После этого все пошло вниз, вниз, вниз. Крым уже не работает, ни черта не работает, Сирия не сработала и прочее. Что у них остается? Как мне кажется, остается одно, и это и есть цель всего этого мерзкого спектакля. Они должны убедить меня, вас, Сашу, ваших слушателей, которые в основном относятся к этому негативно: ребята, вы в меньшинстве, а большинство за него, поэтому вы молчите в тряпочку. Провели голосование, 67-68% за него, несмотря на пандемию, несмотря на проблемы. Да, так оно сложилось. Смирись, гордый человек, с этим делом. Вот что они нам ходят сказать. Поэтому им важно не просто цифру нарисовать, им важно, чтобы мы с вами поверили в эту цифру или, по крайней мере, считали, что она близка к реальной. Цифры сейчас вообще не вопрос, можно голосовать по почте, можно голосовать, кивнув телевизору, как хочешь можно голосовать. Можно нарисовать 99,9 – пожалуйста, проверить их нельзя. Наблюдение за голосованием осуществляет аж Общественная палата. Тут, как вы понимаете, люди совершенно бескомпромиссные. Но что мы можем в этой ситуации сделать? Я думаю, что по поводу – идти, не идти, здесь важная вещь: есть несколько регионов страны, есть несколько точек, участки в Москве, в Питере, в Екатеринбурге и так далее, где очевидно, что большинство проголосует против, если пойдет. Я бы, во-первых, просил людей с этих участков обязательно прийти проголосовать. Все равно будут объявлены результаты их победы – это очевидно, но я бы устроил экзитполы возле этих участков. Экзитполы пока не запрещены, их можно проводить. Тогда получится, что по экзитполам на участке таком-то в Москве, они объявили, что 54% "за" проголосовали, а по экзитполам "за" проголосовало 8% или 3%, а остальные проголосовали против, послали их всех далеко. Это будет дикий скандал. Этот скандал никак не отразится на юризмах, он никак не отразится на том, что Владимир Владимирович останется у власти и так далее, но этот скандал очень сильно подорвет легитимность. Потому что всем людям будет понятно и в Москве, и во Владивостоке, и в Перми, где хочешь, будет понятно, что все это чистое жульничество, наглое жульничество. Мне кажется, что у нас есть такой шанс. Шанса предотвратить объявления оглушительной победы у нас нет, в этом смысле, как ты ни крутись, все будет одинаково. А шанс сильно испортить им праздник и подорвать легитимность Владимира Владимировича Путина у нас есть. Мне кажется, эта цель правильная, потому что у него нет никакой легитимности уже давно.

Елена Рыковцева: Вы знаете, обычно я приглашаю Сергея Маркова, если нужен оппонент. Сергей Марков всегда прекрасно оппонирует нашим замечательным гостям. Что он пишет на этот раз, у меня сплошное разочарование: "Путин назначил дату голосования по Конституции на 1 июля. Голосование пойдет на улице, видимо, в палатках. Будет постоянная дезинфекция. Путин хочет провести голосование по Конституции как можно быстрее. Почему? Никто не знает, даже очень информированные люди. Никто на самом деле точно не знает. Почему-то Путин, начиная с начала года, очень спешит и со сменой правительства, и с поправками в Конституцию. Когда-нибудь мы узнаем о причинах этой спешки. Зная Владимира Путина как человека очень рационального, могу предположить, что у этого стремительного графика есть какие-то очень конкретные причины, но не психологические, Путин не закомплексованный человек совсем, а очень ясные, конкретные, реальные причины. Но узнаем об этом мы только потом". Даже Марков не понимает зачем. Борис, есть ли какая-то вероятность, что людей, которые нас с вами сейчас слушают, смогут уговорить?

Борис Надеждин: Во-первых, я могу подтвердить, не только Сергей Марков, а многие видные единороссы, вполне себе встроенные в российскую систему власти, испытывают какое-то большое беспокойство и сами себе задают вопрос, на который нет ответа. То есть зреет некоторая паника. Леонид Яковлевич правильно сказал, что источник легитимности в значительной степени – это вера людей в то, что он всегда будет. Но есть и второй источник легитимности – это лояльность элиты. Когда лояльность элиты начинает шататься, люди не понимают, во имя чего они должны рисковать свободой и собственностью, фальсифицируя выборы, в частности, тогда уже все не так просто. Теперь по поводу результатов и что можно сделать. Я в данном случае собираюсь совершенно конкретно бороться против этого праздника жизни под названием "поправки к Конституции", мне глубоко отвратительно все. Я не думаю, что они рискнут масштабно фальсифицировать в Москве, Москва уже отрезанный ломоть в этом смысле для них, достаточно других регионов. Но что абсолютно уверенно могу сказать, и пусть сейчас меня выслушает и Элла Александровна, и Илья Сергеевич: несмотря на то, что процедура голосования сделана так, чтобы никто ничего не узнал, концы были скрыты, в частности, невозможно формально определить по результатам голосования в протоколах, сколько они обошли квартир, если обошли, а не накидали, и так далее, – я конкретно буду абсолютно точно знать на 100%, как проголосовали люди в конкретном Долгопрудном, в других городах, и процентов на 90 буду точно знать, как они проголосовали по всему Подмосковью. Уверяю вас, я сумею доказать, если нужно, сколько на самом деле проголосовало. Поэтому так просто рисковать своей репутацией, а в перспективе свободой я никому не советую.

Елена Рыковцева: Вы знаете, что объявлено о том, что больше чем 8–10 человек в час на участок пускать не будут. Хочешь, не хочешь, все равно очень мало людей придет.

Борис Надеждин: У меня началась полемика, я повесил, скажем мягко, критический анализ этого заявления про 12 людей в час, члены Центризбиркома некоторые со мной в полемике. План их абсолютно очевиден, он понятен, я могу в деталях рассказать, что будет происходить, потому что я занимаюсь выборами 30 лет и из них, заметьте, я довольно много лет занимался на стороне начальства в 90-м году, а потом на стороне оппозиции, я всю эту систему знаю очень хорошо. Система работает следующим образом: поскольку приходить на участки для голосования можно в течение 7 дней, с 25 июня, параллельно будут ходить учителя, сотни тысяч учителей пойдут по квартирам, что само по себе достаточно опасно. Более того, их собрались одеть в медицинские средства защиты. Замысел простой: административным приводом они действительно могут привести 8 человек в час – это не проблема никакая. В чем будет их проблема и почему я еще раз настаиваю: те, кто хочет сорвать эту затею, должны прийти и проголосовать. Но тем не менее, в больших городах, в Москве, в Долгопрудном, где я буду специально заниматься агитацией по этому вопросу, и в других местах будет большой самотек свободных людей, и вот это может создать для них реальные проблемы. Потому что те, кто реально занимался выборами, хоть раз был на реальном избирательном участке, когда реальный энтузиазм и народ идет – это не 12 человек в час, это 12 человек если не в минуту, то в пять минут. Поэтому все их планы, все рассуждения просто выдают, как они собираются это делать. Административный привод, накануне голосования проводятся экзитполы, в зависимости от этого примерно в 14 часов 1 июля в регионах принимают решение, либо по экзитполам и по данным, которые комиссии сообщают, картина для них приемлема – это хороший вариант, мирное развитие событий, либо плохой вариант, они запускают машину фальсификаций, безбожно вбрасывают.

Елена Рыковцева: Владимир из Новороссийска, здравствуйте. Договорятся с вами за месяц?

Слушатель: Нет, десятилетие не договорятся, как со мной, так и со многими моими друзьями. Даже те люди, которые раньше ходили, они не пойдут, а если пойдут, будут голосовать против.

Елена Рыковцева: Мы смотрим сюжет о том, как российские федеральные каналы пытаются вас уговорить, уважаемые слушатели.

Елена Рыковцева: Я бы еще раз остановилась на этих роликах социальной рекламы. Ток-шоу только сейчас оживились, потому что Владимир Путин назначил дату и эта тема теперь будет как-то продолжаться. А эти ролики не прекращались ни на одну минуту. В голову даже не могло прийти, когда были ураганные времена, всем страшно, а тут эта реклама идет и идет. Давайте посмотрим, как эти ролики строятся.

Елена Рыковцева: Это то, что вы видите по телевизору, а в дополнение к телевизионному респектабельному контенту присоединяется сетевой, о котором говорил Леонид Гозман, и выпускается ролик в духе старых гомофобных традиций. Здесь 2035 год, причем в России до сих пор существуют страшные детдома, как выясняется, судя по этому ролику. Не совсем комплиментарно по отношению к социальной системе, существующей в Российской Федерации. За ребенком приходит один папа, говорит, что сейчас ты увидишь маму, эта мама оказывается тоже мужского пола. Посмотрите концовочку этого прекрасного завлекательного ролика, за поправки завлекающего, конечно.

Елена Рыковцева: Во всем этом спектре тем, как мы видим, нет главной – нет поправки Валентины Терешковой. Мне за нее обидно.

Александр Мельман: Да, как-то она спрятана, как-то они ее стесняются, не говорят. Но те, кто хочет понять, давно уже все поняли. Я не любитель бросаться словами, но какая ложь, какое лицемерие. Я просто в каждом слове Киселева, Соловьева, Скабеевой, я нормально к ним отношусь, но просто здесь настолько это видно, настолько это чувствуется.

Елена Рыковцева: Леонид, если всерьез относиться к этому, вы видели набор тем, акценты делаются на важных для людей темах. И в телевизоре вам показывают из часа в час, что человек сам объясняет, ему корреспондент не подсказывает, зачем ему нужна эта поправка. Вы думаете, на людей это не подействует?

Леонид Гозман: Я думаю, что не подействует. Я думаю, что пиар-агентства осваивают огромный бюджет, осваивают очень успешно и пилят деньги. Я думаю, что все это не подействует вообще. Подействует другое, что если ты лояльный человек, если ты не выпендриваешься, если ты не хочешь получить сильно по какому-нибудь месту, то пойди и проголосуй. Что, у тебя опыта такого нет? Ты при советской власти так голосовал, ты сейчас так голосуешь. Ты прекрасно знаешь, что от тебя ничего не зависит. Пойди и проголосуй, не выпендривайся. Вот на самом деле какой месседж дается. Помните, была при советской власти такая замечательная поговорка "В политбюро не дураки сидят". В Кремле тоже не дураки сидят, они поняли, к вопросу об этой исчезнувшей поправке товарища Терешковой, они поняли, что сейчас апеллировать к вечному Владимиру Владимировичу Путину не надо, это может, наоборот, вызвать отторжение, а значительно лучше, когда появляется Илона Броневицкая, дочка Эдиты Пьехи, и рассказывает, что это нужно для того, чтобы заботиться о домашних животных. То есть совсем крыша уехала, то есть Конституция для того, чтобы собачек не обижали и кошек. Сама эта тематика и все эти актеры, режиссеры, а также простые трудящиеся выступают – это не действует. Между прочим, то, что это практически не действует, – это доказано многократно исследованиями электорального поведения и у нас, и за рубежом. Так что эти ролики, которые вы сейчас показывали, они при всей своей отвратительности на самом деле не сильно эффективны, а это распил бюджета. Можете себе представить, сколько там уже украли и сколько еще украдут на этом замечательном мероприятии.

Елена Рыковцева: Надежда из Нижнего Новгорода, вы тоже послушали, ведь это же люди, которые вместе с вами ходят по улице, они говорят, зачем нужна эта поправка.

Слушательница: Трудно сказать мотивы этих людей и оценить их. Согласна с Александром Мельманом, что фальшью и лицемерием очень попахивает от этого.

Елена Рыковцева: Как уговорить не фальшиво вас проголосовать?

Слушательница: Меня будет трудно уговорить. У меня вполне конкретное мнение, голосовать я лично не пойду, всех пытаюсь убедить, что не стоит этого делать. Потому что изначально считаю это незаконной историей.

Елена Рыковцева: У вас есть какой-то ответ ваш собственный, для чего это было вообще нужно? Зачем нужно было Конституцию курочить, менять, миллион поправок вносить, потом их выносить, потом еще вносить?

Слушательница: Мнение Андрея Илларионова слышала на просторах интернета о том, что это делается ради поправки о приоритете российского права над международным. В свете Гаагского суда, который полным ходом идет о сбитом "Боинге", мне это мнение кажется вполне логичным.

Елена Рыковцева: То есть не только вечный Путин, но еще и это. Борис, вы считаете ли серьезным мотивом для тех, кто затеял эту кампанию, что нам бы надо конституционно закрепить этот приоритет российского права над международным?

Борис Надеждин: Я немножко вопрос поверну по-другому. Против нашей позиции есть эшелонированная большая агитация, звезды, актеры популярные, простые жители объясняют, почему надо голосовать. И мы в рамках кампании "Нет", в которой я собираюсь тоже участвовать, должны предложить очень короткое и понятное объяснение, почему нет. Я это объяснение вижу следующим образом: дорогие друзья, давайте мыслить логически. Что-то в нынешней Конституции действующей мешает повысить пенсии, или бороться за русский язык, или за правду в истории? Нет, ничего не мешает. А вот что в нынешней Конституции нельзя, а в тех поправках, которые принимаются, уже можно? Выясняется, что только один вопрос – Путину нельзя занимать свою должность более двух сроков подряд, а по поправке Терешковой можно. А все абсолютно остальное, включая приоритет российского права, память предков и так далее, совершенно спокойно делается в рамках действующей Конституции. Поэтому все эти красивые ролики, я понимаю Броневицкую со зверушками, сам люблю зверушек, это дымовая завеса. А суть одна: хотите, чтобы Путин правил вечно – голосуйте за, не хотите – голосуйте против. Ради этого вся и затея.

Елена Рыковцева: У меня есть страшный прогноз, что вас с такой позицией на шоу, посвященное обсуждению поправок, не позовут.

Борис Надеждин: Буквально сегодня я эту речь произнес в эфире НТВ.

Елена Рыковцева: Это маленький эфир. У НТВ совсем не та аудитория, что была раньше. Вы произнесите ее у Владимира Соловьева или на шоу "60 секунд".

Александр Мельман: Борис, вы замечательно выступаете, просто заслушаешься, когда вас не перебивают и дают сказать, вы очень убедительны. Но я смотрю телевизор, я вижу вас у того же господина Соловьева, когда вы только открываете рот на эту тему, вас забивают тут же, и вы там выглядите по меньшей мере, извините, жалко. По-другому никак. Это нужно уметь – один против всех, это очень трудно. То, что вы сейчас сказали, вам точно не дадут сказать просто ни полслова.

Елена Рыковцева: Давайте мы проверим, ближайшие эфиры по поправкам на втором канале, дадут ли вам произнести такой монолог там. Наталья из Томска, здравствуйте.

Слушательница: Я согласна, что вряд ли что-то кому-то дадут сказать на нашем зомбоящике, потому что там настолько подготовленные люди, публика подбирается. Конечно, я думаю, все там, скорее всего, утонет.

Елена Рыковцева: А про поправки что вы скажете?

Слушательница: Я иду голосовать против. Я понимаю, что они подделают, все сделаем. Но давайте создадим им труд, пусть они подделывают, меняют что-то, вытаскивают наши бюллетени. Все мои знакомые, мы однозначно настроены, мы идем и голосуем "нет". Потому что устали от бесправия, устали от этого вечного правления. Вы посмотрите, куда катится страна. Мы чувствуем каждый на себе, что жизнь становится хуже и хуже.

Елена Рыковцева: То есть вы это воспринимаете, как вас зовут голосовать за вечное правление?

Слушательница: Естественно, только это. А все эти поправки, семья... Господи, как же мы раньше жили, отмечали День Победы и сомневались, что наша родина являлась победителем? Ну это смешно. И вдруг кого-то через 75 лет озарило – надо внести в Конституцию. И семья, и все остальное. Индексация пенсий, которая зависит от прожиточного уровня, правительство напишет, завтра нам не повысят, а понизят пенсии. Это же надо просто включить мозги и внимательно посмотреть на это. Это же все мишура, прикрывающая главное.

Елена Рыковцева: Было бы интересно, если бы Владимир Путин, он же сидит в своем бункере все эти два месяца, если бы ему включили прямую линию, что бы ему сказали люди по поводу этого голосования на честной телефонной прямой линии. Смогли бы они обеспечить достаточное количество звонков, которые бы говорили, что мы пойдем и за вас проголосуем обязательно всем заводом? Или все-таки тролли прорвались такие злобные?

Александр Мельман: Там бы отфильтровывали. Можно было всегда смотреть в интернете, когда Владимир Владимирович выступает с новогодним посланием или с каким-то другим, потом в интернете соответствующие отзывы, мы знаем какие. Потом их банят, потому что таких быть не должно. Мне кажется, что когда Путин сидит в бункере, он правильно делает, потому что он самоудалился очень точно и верно, он не мешает. В регионах идет работа, а он не вмешивается, не светится лишний раз.

Елена Рыковцева: Интересно, что бы сказали им люди, авторам этих поправок, тем, кто продвигает эти поправки. А как они их будут дальше продвигать, мы увидим, у нас есть целый месяц впереди.

ВИДЕО ВСЕЙ ПРОГРАММЫ ЗДЕСЬ