В необычных "карантинных" условиях из-за пандемии COVID-19 отмечают в Венгрии столетие подписания Трианонского мирного договора, по которому страна после Первой мировой войны потеряла две трети территории и три миллиона соотечественников. Несмотря на то что свидетелей этого события в живых не осталось, венгры относятся к Трианону как одной из величайших трагедий в своей истории – и по-прежнему актуальному событию.

Готов мемориал, который откроют после снятия чрезвычайного положения, связанного с эпидемией. Выделены средства на мемориальные мероприятия в венгерских общинах ближайшего, "потерянного" зарубежья. Травма Трианона по прошествии ста лет все еще болит, однако теперь, как говорят эксперты, премьеру Виктору Орбану приходится согласовывать свою националистическую риторику, построенную на "мифе Трианона", с современной политической ситуацией, важная часть которой – интеграция Венгрии в рамках Евросоюза и Вишеградской четверки.

Трианонский мир: причины, условия, последствия

Венгерское королевство, составлявшее восточную часть "двуединой" Австро-Венгерской монархии Габсбургов, было одним из крупнейших государств Европы. Этнические венгры (мадьяры) составляли лишь чуть более половины его населения. После поражения Австро-Венгрии в Первой мировой войне и ее распада в 1918 году Венгрия была провозглашена республикой, но на значительную часть ее территории претендовали соседние страны – Румыния, Югославия, Чехословакия. Весной 1919 года к власти в Венгрии пришли коммунисты, провозгласившие Венгерскую советскую республику. В стране началась гражданская война, на стороне противников коммунистов выступили соседние государства, поддержанные Францией и Великобританией.

После разгрома советской республики и установления режима регента Миклоша Хорти Венгрия как одна из стран, потерпевших поражение в Первой мировой, была приглашена к переговорам, которые завершились подписанием мирного договора в Большом Трианонском дворце Версаля под Парижем 4 июня 1920 года. Условия договора, фактически навязанного Венгрии, предусматривали потерю 72% территории и 64% населения Венгерского королевства. Бóльшую часть этих потерь составляли территории, населенные людьми иных национальностей, однако гражданами Австрии, Румынии, Чехословакии и Югославии в одночасье оказались и 3 млн этнических венгров.

Трианонский мир был воспринят в соседних странах как восстановление справедливости, а в самой Венгрии – как национальная трагедия. Популярность получили лозунги "Нет, нет, никогда! " (Nem, nem, soha!) и "Верните всё! " (Mindent vissza!). В 1938 – 1940 годах, воспользовавшись экспансией нацистской Германии, с которой ее связывали союзнические отношения, Венгрия добилась частичной ревизии "трианонских" границ, вновь присоединив часть утраченных территорий. Однако после поражения во Второй мировой войне границы 1920 года были восстановлены с минимальными коррективами.

Согласно последним исследованиям Венгерской академии наук, у 28% венгров есть родственники, которые остались за границей после распада "большой" Венгрии в 1920 году, а у 37% – венгерские друзья в ближайшем зарубежье. В венгерском языке имеется специальное слово для соотечественников, которые оказались за рубежом в результате Трианона. Популярна фраза писателя Дьюлы Ийеша о том, что "истинный венгр тот, у кого болит Трианон".

По словам историка Габора Дьяни, "синдром Трианона" прошел за прошедшие сто лет полный исторический цикл, и в нынешний юбилей "мы стоим все там же, где были в момент тех драматических событий". Дьяни считает, что у этого синдрома три основные причины:

– У венгров в рамках Австро-Венгерской империи всегда крайне сильной была национальная идентичность. И когда в 1920 году Венгрия теряет две трети своей территории, где значительная часть населения – венгры, то эта потеря, этот шок ложится в контекст тогдашнего самосознания, национализма того времени. Вторая причина – в неподготовленности: никто не мог себе представить масштаб потерь, которые принесет Трианон. И третья причина в том, что эта травма, эти чувства постоянно подогревались. На этом была построена вся система правления Хорти, вся его политика ревизионизма и ирредентизма между двумя мировыми войнами. Следствием этой политики стал культ Трианона, который привел Венгрию к участию во Второй мировой войне, прожил в сердцах людей все послевоенное время (после 1947 года, когда были восстановлены трианонские границы, эта тема, разумеется, была табуированной) и воскрес в 90-е годы. И сейчас эту тему снова подогревают, – считает историк.

2020 год объявлен в Венгрии Годом национального единства. К трианонской годовщине был достроен мемориал прямо перед парламентом, который оппозиция уже окрестила "оврагом Трианона": углубление длиной сто и глубиной 4 метра, на стене которого перечислены 12 тысяч венгерских населенных пунктов по состоянию на 1913 год (то есть до Трианона), а внутри – гранитная плита, расколотая на части, и вечный огонь внутри этого символического раскола. На возведение Мемориала национального единства правительство потратило около 15 миллионов евро. Оппозиция обращает внимание на то, что строительство было проведено без предварительных согласований, с многочисленными нарушениями. Однако руководитель проекта Тамаш Вахслер считает, что "памятник стране нужен, а общественные консультации – нет". Официальное открытие мемориала планируют на середину июня. В марте правительство объявило конкурс на строительство еще одного памятника в честь годовщины, который может быть возведен в Будайской крепости. Памятников, связанных с Трианоном, в Венгрии больше сотни, но в центре столицы ничего подобного пока не было.

На мемориальные мероприятия внутри страны и в ближнем зарубежье выделено около 30 млн евро. Из-за чрезвычайной ситуации, вызванной эпидемией коронавируса, большинство этих программ пройдет в более скромном формате, чем задумывалось – виртуально, а также в стенах церквей и школ. Мэр Будапешта Гергей Карачонь, представляющий оппозицию, распорядился об остановке общественного транспорта 4 июня на одну минуту в честь трагической для венгров годовщины.

Мероприятия, посвященные столетию Первой мировой войны, которые начались в 2014 году, так или иначе затрагивали тему Трианона. А в июне 2018 года на Площади героев в Будапеште состоялась премьера неоднозначной рок-оперы "Трианон". Памятные мероприятия могут быть продолжены: в правительстве рассматривают вопрос об их переносе на более поздний срок, а также продление года памяти до 2021-го. Однако, по мнению историка Габора Дьяни, правительство Виктора Орбана несколько снизило масштаб церемоний совсем не только из-за коронавируса:

– Орбану пришлось попридержать свою кампанию полгода назад. Он не хотел окончательно испортить отношения со Словакией, Румынией и другими странами. А ведь есть еще сотрудничество в рамках Вишеградской четверки. Премьеру приходится лавировать между своей националистической политикой, основанной на травме Трианона, и реальной политической ситуацией. Чтобы поддержать свою политическую форму перед избирателями, он строит умеренный культ Трианона, который не столь зрелищен, но тоже способен принести политический эффект, – считает Дьяни.

Политолог, руководитель центра "Републикон" Андреа Вираг говорит о том, что "Виктор Орбан уже давно строит политику, основанную на приверженности национальным чувствам венгров. Национальное единство – один из основных элементов этой политики. А в вопросе национального самосознания венгров тема Трианона играет одну из главных ролей. Поэтому совершенно естественно, что правительство всеми возможными способами строит хорошие отношения с соотечественниками за рубежом – потомками тех, кто оказался за границами Венгрии в результате Трианона".

В 2010 году венгерское правительство – после проведения референдума – стало предоставлять по упрощенной процедуре гражданство этническим венграм, проживающим за границей. Правящая партия "Фидес" получила таким образом дополнительные голоса на парламентских выборах: 95% "заграничных" венгров поддержали эту партию, которая инициировала изменения в законе о гражданстве. Каждый год значительная сумма из венгерского бюджета идет на поддержку венгерских избирателей в соседних странах: в 2018 году, например, на эти цели потратили 258 млн евро.

Смотри также

Неочевидные границы

Не всегда, правда, поддержка венгерских соотечественников проходит беспрепятственно. Так, в 2017 году между Украиной и Венгрией возник конфликт из-за принятого Киевом закона о языке, который ограничивал права венгров на обучение на родном языке в средних классах школы. Украина, в свою очередь, предъявила претензии Венгрии в связи с выдачей венгерских паспортов гражданам Украины – этническим венграм, проживающим в основном в Закарпатье. Конфликт не решен до сих пор, на недавней встрече министра иностранных дел Украины Дмитрия Кулебы с его венгерским коллегой Петером Сийярто в Будапеште в очередной раз прозвучали только заявления о намерении уладить конфликт – без конкретных планов.

Отношения с Румынией, в северной части которой проживает многочисленное венгерское меньшинство, тоже не блестящи. В середине мая румынский парламент объявил 4 июня, день подписания Трианонского мирного договора, национальным праздником. Румынские националисты регулярно устраивают акции на военном кладбище в Валя-Узулуй, в последний раз неделю назад группа из ста человек отпраздновала на кладбище, где захоронены венгерские солдаты, День Героев. C партнерами по Вишеградской четверке Виктору Орбану удается договориться гораздо лучше. Премьер-министр Словакии Игор Матович, например, пригласил в этом году 100 словацких венгров на дружеский прием по случаю годовщины Трианона.

По мнению историка Габора Дьяни, объединения вроде Евросоюза и Вишеградской группы – это фактор сдерживания националистических стремлений как нынешнего руководства Венгрии, так и радикалов в соседних странах:

– Если бы не было Евросоюза, то мы были бы свидетелями примерно такого состояния, которое было между двумя мировыми войнами. Конфликты между странами региона были бы гораздо сильнее. Венгрия – маленькая страна, ее судьба зависит от расстановки сил между крупными державами. Ревизионистские стремления Венгрии сдерживали то страны Антанты, то – после Второй мировой войны – советская власть, а теперь мешает европейская интеграция, которая стремится примирить страны и народы этого региона. Националистический подход к истории сегодня на подъеме, но он всё же вписан в рамки интеграционных политических проектов, – подытоживает историк.