Почему российские власти старательно не замечают снижения доходов населения, сколько Сбербанк зарабатывает на комиссиях и как с этим связаны идеи о новой денежной реформе? Об этом в очередном выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.

В конце минувшей недели в топе новостей несколько дней кряду провисел заголовок "В России предложили провести деноминацию рубля". Предложение такое действительно прозвучало. Хотя пока, к счастью, не со стороны Министерства финансов, Центрального банка или еще кого-то, от кого хоть что-то зависит. Впрочем, не исключаю, что это "вброс", цель которого – посмотреть, насколько острой будет реакция в обществе. Отрезать у рубля пару нолей предложил в интервью газете "Ведомости" глава информационно-аналитического центра "Альпари" Александр Разуваев.

Полная видеоверсия программы:

Поводом стал массовый "уход в нал" бизнеса и населения. Еще год назад в России стремительно росла доля безналичных платежей и переводов. Но с началом карантина все поменялось: люди начали в массовом порядке забирать деньги из банков, к началу июля объем наличной денежной массы в России поставил исторический рекорд, превысив 11,6 триллиона рублей.

И это свидетельствует о двух вещах. Во-первых, об уровне доверия к российской финансовой системе. Сколько бы в Центральном банке ни рассуждали об устойчивости национальной банковской системы, в обществе все равно боятся, что банки начнут лопаться – как это уже было в 1998 году. И основания для таких опасений есть: массовые дефолты по потребительским и корпоративным кредитам более чем вероятны. Долговой пузырь на рынке потребительского кредитования во время карантина продолжил расти, а доходы резко просели.

Во-вторых, бизнес стремительно уходит в тень, чтобы сэкономить на налогах. Причем для многих это просто вопрос выживания.

Деноминация или любой другой обмен денег в этих условиях будет носить конфискационный характер. Достаточно вспомнить так называемую денежную "павловскую реформу", которую власти СССР провели в 1991 году для борьбы с "нетрудовыми доходами" – она лишила накоплений большую часть населения страны. Но рассуждая о всех плюсах и минусах деноминации, неплохо принимать во внимание, что и Советский Союз после обмена денег просуществовал чуть более полугода.

Автор идеи отрезать у рубля два ноля Александр Разуваев утверждает, что если доллар будет стоить не 70 рублей, а 70 копеек, то это повысит доверие к российской валюте. Откуда такая уверенность, совершенно непонятно. Скорее, наоборот, обмен денег даже минимальное доверие к рублю окончательно похоронит. Всплеска инфляции за счет дальнейшего "округления" цен не избежать. И опыт перехода на евро стран с более "дешевыми" валютами показывает, что дело вовсе не в каких-то российских особенностях. Так происходит при любой деноминации.

О нынешней относительной стабильности рубля на валютном рынке тоже можно будет забыть. Иностранные инвесторы и так "на низком старте", а любая денежная реформа – с отрезанием лишних нолей или без, с появлением на купюрах портрета Путина или Пушкина – станет сигналом к паническому бегству бизнеса, пока имеющего активы в России. И погасить паническую волну можно будет, только "спалив" изрядную часть накопленных Центральным банком и правительством резервов.

Вопрос в том, насколько эффективным может быть обмен денег для того, чтобы остановить стремительный уход российских предпринимателей – прежде всего, малых и средних – на теневую сторону. Тут все зависит от условий этого гипотетического обмена. Одна деноминация в современной России уже была, но проводилась она безо всякой задней мысли. В 1998 году власти действительно хотели просто отрезать три ноля, чтобы на выходе получить более "приличный" курс рубля. Так что тогда особых ограничений на хождение денег старого образца не вводилось.

Конфискационный обмен, который случился на исходе СССР, – совсем другое дело. Вот только повторение этого опыта на людях чревато и повторением последствий. Еще раз подчеркну: уход от налогов для львиной доли тех, кто к нему прибегает, переходя на расчеты наличными, – единственный способ выжить в условиях падения доходов населения и сокращения платежеспособного спроса.

Правда для российских властей это может оказаться слабым аргументом. Ведь они старательно не замечают, что денег у людей все меньше. 7 июля на сайте Министерства экономического развития появился пресс-релиз, его заголовок гласит, что в министерстве опровергли данные СМИ о резком падении доходов населения. Во избежание сомнений к тексту прилагается пометка "официальная позиция".

Есть, правда, еще одно объяснение стремительного роста популярности наличных: пользоваться безналичными становится все накладнее. На прошлой неделе Сбербанк опубликовал отчетность по российским стандартам за второй квартал текущего года. Никаких неожиданностей там нет. За исключением одной цифры. Доходы от комиссий за денежные переводы выросли до 16 с лишним миллиардов рублей. И цифра эта в полтора раза выше показателя второго квартала прошлого года.

В самом банке объясняют такой удивительный (с учетом законодательной отмены банковского роуминга) результат новой услугой. Она позволяет переводить деньги с кредитных карт за скромные 3 процента, а также новой системой тарифов, которая заставляет поделиться с банком одним процентом от суммы перевода за отправления свыше 50 тысяч рублей в месяц. Да еще ростом безналичных потоков во время карантинных ограничений. Последний источник, кстати, вызывает сомнения, если учесть стремительный рост до исторических максимумов наличных денег в обращении.

Впрочем, в понедельник глава Центрального банка России Эльвира Набиуллина заявила, что российские власти не собираются проводить деноминацию или денежные реформы. По ее словам, с номиналами денежных купюр в России все в порядке, "никаких причин что-то здесь менять нет".

Другие темы новой программы "Деньги на Свободе" с Максимом Блантом:

• Последние деньги. Почему власти не хотят видеть снижения доходов
• Зеленые деньги. Чем грозит российским компаниям европейский налог
• С мира по нитке. Сколько Сбербанк зарабатывает на комиссиях