Сандармох – лесное урочище в Карелии к северу от Петрозаводска, где во время сталинского Большого террора в 1937–1938 годах были убиты и похоронены тысячи людей – заключенные Соловецкого и Беломорско-Балтийского лагерей, местные жители, спецпоселенцы.

Места их захоронения держались в секрете при советской власти. C конца 1980-х годов историки и волонтеры пытались найти следы пропавших узников лагерей, которых сотрудники НКВД вывозили на расстрел.

Среди исследователей архивов, которые составляли списки убитых и искали место их гибели, были историк Юрий Дмитриев и основатель карельского отделения "Мемориала" Иван Чухин – бывший офицер милиции, вышедший из КПСС и ставший депутатом, а позже погибший в автокатастрофе.

Несколько лет назад Дмитриев рассказывал:

Я первый раз приехал в Соловки лет 20 назад: "Ребята, слышал, у вас тут покойников много было, а с кладбищами негусто. Если люди умирали, их же где-то хоронили". – "Ну да, там, там, там". Проверяешь –​ нету. "А мне бабка говорила, она лично видела тут..." Проверяешь –​ нету. Чекисты прятать концы в землю умели.

В июле 1997 года во время поисковой экспедиции Дмитриев нашел в урочище Сандармох расстрельные ямы. Позже там было создано мемориальное кладбище. Установлены имена 6241 человека, покоящегося в Сандармохе.

В 2016 году в России появились публикации с попытками доказать, что в Сандармохе похоронены не жертвы сталинских репрессий, а красноармейцы, расстрелянные финнами во время войны.

В том же, 2016 году против Дмитриева было возбуждено уголовное дело по обвинению в насильственных действиях против несовершеннолетней приемной дочери и в изготовлении детской порнографии, а также в незаконном хранении оружия. Дмитриев категорически отрицал обвинения, правозащитники заявляли, что дело сфабриковано, а соратники историка говорили, что это месть за работу по восстановлению памяти о жертвах политических репрессий.

Обвинения в изготовлении порнографии и незаконном хранении оружия были сняты, но 22 июля 2020 года суд, проходивший в закрытом режиме, признал Дмитриева виновным в сексуальном насилии, при этом назначив наказание много ниже нижнего предела, предусмотренного Уголовным кодексом.

Фильм Андрея Киселева и Елены Хоревой о мемориале Сандармоха и одном из его создателей Юрии Дмитриеве.

Историк Анатолий Разумов рассказывает о работе Дмитриева и о своей:

Копировать в то время (в 90-е. –​ Прим.) практически не было возможности, он [Дмитриев] переписывал целые документы вручную в тетрадь. Акты о приведении приговоров в исполнение, предписания на расстрел и так далее, и так далее.

Почему у нас могила сияет в центре страны и мимо нее ходят парадами, а сотни тысяч убитых тайно по ночам не имеют своих могил и мы не знаем, где они? Где Николай Гумилев, где восставшие кронштадтцы, где митрополит Вениамин, где Павел Флоренский, где руководители блокадного Ленинграда? Они закопаны в яму, как написано в акте: шесть трупов, 4 часа утра – где эта могила?

Когда Дмитриев в 1997 году раскапывал Сандармох, я раскапывал Бутовский полигон под Москвой, эти траншеи гигантские, и видел утрамбованные останки на дне траншеи глубиной до трех с половиной метров, шириной три с половиной метра – поленницей складывали людей.

Я расчищал скальпелем останки человеческой руки и понял, что кисть переплетена с кистью руки другого человека. Держатся друг за друга. И у меня было чувство, – тогда еще не знал, мы не сопоставляли с документами, – что эти люди еще были живы, когда землей их присыпали. А потом оно утвердилось, мы поняли, что из, по-моему, 54 черепов только в трех нашли пулевые отверстия.

Я из глубины ямы почувствовал взгляд на себе. Поднимаю голову наверх – а на краю раскопа сидит пожилой человек. Говорит: "Хорошее дело вы делаете, хлопцы. Знаете, у меня отец расстрелян, и мне сказали, что, возможно, это здесь. Я пришел посмотреть – может, найдете, у него, знаете, может, они [при расстреле] не обратили внимания, вот здесь золотая коронка". И дня через три мы нашли такие останки, похожие.

Вот что такое та правда, которая, мы хотим, чтобы была с нами, и Юрий Алексеевич хочет, и которой так не хотят те, кто его засадил.