США вводят санкции против трех российских научно-исследовательских институтов. В черный список американского Минторга вошли 33-й Центральный научно-исследовательский испытательный институт (33-й ЦНИИИ), московский Государственный научно-исследовательский институт органической химии и технологии (ГосНИИОХТ), а также и 48-й Центральный научно-исследовательский институт (48-й ЦНИИ) Министерства обороны России (филиалы в Кирове, Сергиевом Посаде и Екатеринбурге). Американские власти предполагают, что первые два института связаны с российской программой химических вооружений, а 48-й ЦНИИ – биологических вооружений.

Российские НИИ попали в список организаций, в отношении которых ужесточен экспортный контроль (они не смогут приобретать в США продукцию двойного назначения), на следующий день после того, как Соединенные Штаты предупредили Россию о возможном введении новых санкций из-за отравления Алексея Навального. Как следует из сообщения российского МИДа, американская сторона предупредила, что "примет меры, на фоне которых померкнет реакция американского общества на российское вмешательство в президентские выборы в США в 2016 году".

Радио Свобода, используя фрагменты материала, подготовленного в 2018 году, рассказывает о прошлом и настоящем попавших под санкции российских НИИ.

Оружейные ингибиторы

Стали ли наложенные на три российских НИИ ограничения первой ласточкой обещанных мер – неизвестно, но весьма вероятно. По мнению врачей из берлинской клиники "Шарите", Алексей Навальный был отравлен токсином из группы ингибиторов холинэстеразы (в России тоже заметили снижение активности холинэстеразы в анализах политика, но отвергли версию отравления, сославшись на то, что следов собственно яда найдено не было). К этому классу веществ относится большинство боевых отравляющих веществ нервно-паралитического действия, в том числе яды группы "Новичок", одним из которых были отравлены Сергей и Юлия Скрипаль.

Два из трех новых российских участников "черного списка", ГосНИИОХТ и 33-й ЦНИИИ – ключевые исследовательские организации, которые отвечали в СССР за разработку и испытание боевых отравляющих веществ. В 1993 году Россия подписала Конвенцию о запрещении химического оружия, в 1997 году документ вступил в силу. По официальным данным, последний снаряд из оставшегося после развала СССР крупнейшего в мире химического арсенала Россия уничтожила в 2017 году. Впрочем, гражданский ГосНИИОХТ и военный 33-й ЦНИИИ продолжают работать. Химик, один из разработчиков "Новичка" и бывший сотрудник ГосНИИОХТ заявлял, что в первой половине девяностых эти институты – в нарушение если не буквы, то духа уже подписанной Конвенции – продолжали работать над новыми видами боевых отравляющих веществ.

В СССР было несколько испытательных полигонов химического оружия, центральный располагался в районе поселка Шиханы в Саратовской области. Именно здесь и сегодня базируется попавший под американские санкции 33-й ЦНИИИ, который в советские годы, а по некоторым свидетельствам и позже, совместно с филиалом московского ГосНИИОХТа работал в Шиханах над испытанием новейших нервно-паралитических ядов, в том числе, по многим свидетельствам, токсинов из группы "Новичок.

Химические немцы Поволжья

История Шихан как будущего центра разработки и испытания советского химического оружия началась в 1926 году. Вскоре после окончания Гражданской войны советская Россия и Германия, две страны, оказавшиеся на тот момент по разным причинам в относительной международной изоляции, заключили Рапалльский договор о сотрудничестве, в том числе его секретную часть о сотрудничестве в военной области. Именно в рамках этого соглашения на советской территории был создан объект для совместной разработки и испытания химического оружия и средств защиты от него – объект "Томка". Для конспирации договор был подписан от имени акционерных обществ: "по борьбе с вредителями и применению искусственных удобрений" с советской стороны и "по использованию сырья" от Германии. В качестве места расположения лаборатории и полигона были выбраны окрестности деревни Шиханы в Саратовской губернии, которую за сто лет до этого основал герой войны с Наполеоном граф Василий Васильевич Орлов-Денисов. Правнук Орлова-Денисова был лишен своего имения в 1917 году, а после окончания Гражданской войны здесь устроили туберкулезный санаторий и коммуну. Одной из причин такого географического выбора была относительная близость Шихан к Автономной Республике Советских Немцев – немецкий персонал объекта должен был вызвать в местных жителях меньше подозрений, чем в других местах.

В 1926 году началось переоборудование имения под будущий химический полигон. Объекту перешли земли поместья и строения, в графском доме организовали химическую лабораторию, в бывшей мельнице – казармы, в доме управляющего – санчасть. В 1928 году объект начал работу под техническим руководством немецкой стороны и административным – советской (расходы делились пополам). В течение следующих нескольких лет в "Томке" были испытаны несколько видов отравляющих веществ на основе иприта, различные виды боеприпасов для его доставки, средства защиты и дегазации. С приходом к власти в Германии Адольфа Гитлера, который не планировал выполнять положения Версальского договора, немецкая сторона решила вернуть всю работу над ОВ на свою территорию. Объект "Томка" был ликвидирован к концу лета 1933 года, большинство строений и оборудования перешли в собственность созданного здесь же советского Центрального военного химического полигона.

Графский дом и два института

Полигон продолжил свою работу и после ухода немцев, причем существуют свидетельства, что в 1934 году здесь испытывали и биологическое оружие: сибирскую язву и ящур. Головной научной организацией по разработке и испытанию химоружия в Советском Союзе с 1928 года являлся московский Институт химической обороны (располагался на Яузе неподалеку от Преображенской площади), обладавший собственным испытательным полигоном на бывших учебных полях в тогда еще подмосковных Кузьминках. Проводить испытания химоружия так близко от городской черты столицы становилось все опаснее, и работы начали переводить на полигон в Шиханах.

В 1930-е годы ИХО был переименован в НИХИ РККА, а вскоре после войны, в 1946 году – в Центральный научно-исследовательский военно-технический институт (ЦНИВТИ). В конце 1950-х было решено перевести его из Москвы в Шиханы, поближе к полигону. ЦНИВТИ несколькими эшелонами переехал в Саратовскую область, все в те же строения бывшего поместья графа Орлова, в 1960 году. В 1961 году главный институт советской военной химии был структурно слит с полигоном и вновь, теперь в последний раз, сменил название на 33-й ЦНИИИ МО СССР, под которым действует в структуре Минобороны России и сегодня. Графский дом Орлова-Денисова, долго служивший местной военной части домом офицеров, с конца 1990-х стал филиалом Вольского краеведческого музея, в соседних витринах здесь можно увидеть образцы предметов быта 19-го века и макеты химических наступательных боеприпасов.

Если внимательно посмотреть на современную карту Шихан, можно увидеть, что в ближайших окрестностях бывшей графской усадьбы находятся не один, а целых два химических института: ЦНИИИ, расположившийся вокруг бывшей усадьбы в Шиханах-2 чуть западнее жилого поселка Шиханы-1, и еще один, примерно в 7 километрах на юго-восток (на карте он обозначен как в/ч 61469 ГИТОС). Этот институт появился в Шиханах, как и ЦНИИИ, в начале 1960-х, когда здесь был открыт филиал московского института ГосНИИОХТ (Государственный научно-исследовательский институт органической химии и технологии).

НИИОХТ, основное здание которого располагается в Москве, на шоссе Энтузиастов, был создан в 1924 году, но примерно с конца 1930-х стал параллельным “гражданским” центром разработки химоружия. Если НИХИ-ЦНИВТИ-ЦНИИИ находились в ведении Министерства обороны, то НИИОХТ курировали министерства военно-промышленного комплекса и КГБ, это был классический "почтовый ящик". Судя по воспоминаниям Вила Мирзаянова, проработавшего в НИИОХТ с 1965-го по 1992 год, между "гражданскими" и "военными" химиками существовало нечто вроде соперничества, причем первые испытывали своеобразное чувство творческого превосходства, а вторые имели более высокий аппаратный вес и выступали конечным заказчиком разработок. В Шиханах был полигон, где оба института совместно испытали, например, разработанный в НИИОХТ советский аналог фосфоро-органического отравляющего вещества VX. По свидетельству Мирзаянова, в шиханском филиале НИИОХТа была создана установка по производству рицина (возможно, здесь произвели яд, которым в 1978 году был отравлен болгарский диссидент Георгий Марков), здесь же было налажено опытное производство аналога вещества BZ и газа-ирританта CS. Испытывались все эти отравляющие вещества совместно с военными из соседнего института на располагавшемся тут же полигоне.

"Новичок" в Шиханах

Мирзаянов утверждает, что и вещество А-230, ставшее первым в серии "Новичок", было разработано в начале 1970-х химиком Петром Кирпичевым именно в Шиханах, в так называемом Вольском филиале ГосНИИОХТ.

Впрочем, о том, что "Новичок" создавался в Шиханах, рассказывал не только Мирзаянов, бывший начальник отдела по противодействию иностранным разведкам в центральном ГосНИИОХТ, не имевший прямого отношения к созданию новых ОВ, но и ученые, работавшие в Вольском филиале ГосНИИОХТ непосредственно под руководством Петра Кирпичева, в частности, Владимир Углев и Леонид Ринк. Последний предположительно был замешан в отравлении в 1995 году банкира Ивана Кивелиди, погибшего после прикосновения к телефонной трубке, внутрь которой была помещена ватка, судя по всему, именно с "Новичком". Ринк передал капсулы с ядом посреднику, от которого вещество получил убийца Кивелиди. Откуда взялся "Новичок" у самого Ринка, доподлинно неизвестно. По данным управления ФСБ по Саратовской области (из материалов дела об убийстве Кивелиди), Ринк синтезировал яд сам осенью 1994 года, по двум разным версиям, представленным самим химиком, то ли ампула с веществом хранилась у него в гараже с середины 70-х, то ли "Новичок" синтезировала по просьбе Ринка его коллега по филиалу в Шиханах Зоя Кошелева.

Так или иначе, то, что работа над “Новичком” действительно активно шла в Шиханах, Ринк подтвердил агентству "РИА Новости" вскоре после покушения на Скрипалей: "Это послужило основой моей докторской диссертации. Я тогда работал в Шиханах, в филиале ГосНИИОХТа, был ведущим научным сотрудником и начальником лаборатории. (...) Над "Новичком" трудилась большая группа специалистов в Шиханах и Москве – технологи, токсикологи, биохимики", – заявил Ринк.

Владимир Углев, разработавший две из четырех модификаций "Новичков", в том числе и ту (А-232 или А-234), которой, по всей видимости, были отравлены Скрипали, также подтвердил, что исследования велись в Шиханах: "Я его ["Новичок"] получил впервые в декабре 1975 года. Поэтому говорить о том, что в Шиханах ничего не производилось, не исследовалось, – это, конечно… С 1993 года мы боремся за то, чтобы его признали в качестве нового вида оружия массового поражения, химического оружия. Его не было в таких больших количествах, допустим, как иприта, VX. Я, примерно прикидывал, сколько мы нарабатывали. Всего мы наработали, может быть, не больше 100–200 килограммов всех – и А-230, 232, 234, 240. Не больше 200 килограммов всего. Больше никто этим не занимался. Ни в Волгограде, ни тем более, как это пишет Мирзаянов, где-то там в Узбекистане", –​ заявил химик изданию "Настоящее Время". Ученый уверен, что яд, которым был отравлен Кивелиди, относится к партии, синтезированной самим Углевым, причем работа над серией “Новичков”, по его данным, завершилась примерно в 1988 году.

С 1994 года Владимир Углев не работает в институте, по его собственным словам, сначала он "торговал на рынке", а теперь вышел на пенсию и живет все там же, в Шиханах. Леонид Ринк вскоре после событий вокруг убийства Ивана Кивелиди переехал в Москву и тоже больше не имел отношения к институту. Уголовной ответственности он избежал.

Обойденные уничтожением

В 1987 году топоним "Шиханы" получил всемирную известность. В середине 1980-х Михаил Горбачев впервые публично признал, что СССР обладает значительными запасами химического оружия, и заявил, что "Советский Союз считает вполне реальной задачу полностью ликвидировать еще в этом столетии и такое варварское оружие массового уничтожения, как химическое". Летом 1987 года о строительстве завода по уничтожению химоружия рассказал на конференции по разоружению в Женеве советский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. В октябре того же года на полигоне в Шиханах была организована беспрецедентная демонстрация: делегациям из 45 стран мира при большом количестве советских и зарубежных журналистов были продемонстрированы образцы 19 химических боеприпасов и мобильная установка по их деактивации. Официальные лица заявляли, что это – все имеющиеся на вооружении советской армии типы химоружия. Впрочем, основатель союза "За химическую безопасность" Лев Федоров неоднократно заявлял в своих книгах, что это наверняка не соответствовало действительности: на самом деле в советском арсенале было намного больше как видов боеприпасов для доставки химоружия, так и составов отравляющих веществ.

В 1993 году Россия подписала Конвенцию о запрещении химического оружия. Шиханский филиал НИИОХТ лишился главного смысла существования и большей части финансирования. Сотрудники и руководство филиала надеялись, что на своей базе смогут организовать уничтожение запасов химического оружия на деньги, выделяемые по международной программе. С такими мыслями на базе филиала в 1993 году был создан новый институт – Государственный институт технологии органического синтеза (ГИТОС), но вожделенные "уничтожительные" бюджеты прошли мимо Шихан. В ГИТОСе, где на тот момент работало несколько сотен высококвалифицированных химиков, пытались освоить конверсию: здесь производили газовые гражданские баллончики, моющие средства и промышленные химикаты. В 1997 году указом президента Ельцина все Шиханы целиком, включая и ЦНИИИ, и ГИТОС, и жилой поселок Шиханы-1, были превращены в единое ЗАТО (закрытое административно-территориальное образование), но это ни на что не повлияло. "ГИТОС вот уже пять лет входит в рыночную экономику, –​ рассказывала в 1998 году газете "Коммерсант" Людмила Васильева, которая начала работать в шиханском филиале в первой половине 1970-х. – С тех пор как у родины отпала надобность в химическом оружии, в институте озадачены поисками необходимого для страны продукта. Освоили производство субстанций лекарственных препаратов, разобрались с выпуском зооветеринарных средств, пробуют делать продукцию народно-хозяйственного потребления, например, автомобильный тосол, преобразователь ржавчины, дезинфицирующее средство "Спорокс", выравниватель красок для текстильной промышленности "Амсолин-Ф"... Российское МВД иногда подкидывает заказы на изготовление средств активной обороны... Но не получается бизнес у государственного института. Лекарства мало кто берет, хотя всем нужно. Из дезинфицирующих средств российскому потребителю милее всего "Туалетный утенок". А острой необходимости в "полицейских" газах пока нет…"

В середине 2000-х газовые баллончики производства ГИТОС получали хорошие отзывы на профильных форумах, но в 2004 году предприятие разорилось. Сотрудники не получали зарплату на протяжении 23 месяцев, некоторые объявили бессрочную голодовку. Около 200 человек подписали обращение к президенту Путину. В конце концов спасать шиханский ГИТОС пришлось все тому же ГисНИИОХТу, который в 2006 году вновь открыл на производственной базе в Шиханах свой филиал, взяв на работу часть сотрудников ГИТОСа. Некоторые из них таким образом вернулись на прежнее место работы.

Согласно официальному сайту ГосНИИОХТ на вновь приобретенный филиал в Шиханах сейчас возложены функции по уничтожению совтола (масла отработанных трансформаторов) из ПХБ-содержащего оборудования; по переработке отходов агропромышленных комплексов, а также производство пасты ПХДС-Т, средства для пропитки шпал.

С 1 января 2019 года ЗАТО Шиханы официально упразднено указом Владимира Путина.

Биологи тоже под санкциями

В отличие от 33-го ЦНИИИ и ГосНИОХТа, внесение 48-го ЦНИИ МО в “черный список” Минпрома США сложно напрямую связать с отравлением Алексея Навального. Этот институт фактически объединяет осколки, оставшиеся от советского проекта разработки биологического оружия. Он состоит из трех филиалов – в Сергиевом Посаде, Екатеринбурге и Кирове, все они отдельно упомянуты в “черном списке”.

Исторически главным в этой структуре был нынешний Кировский филиал 48-го ЦНИИ – в прошлом НИИ микробиологии Министерства обороны СССР или Первый военно-биологический институт. Этот институт был головным разработчиком советского наступательного биологического оружия, именно здесь разрабатывались боевые штаммы чумы, сибирской язвы, туляремии и других опасных заболеваний, а испытывались они на печально известном острове Возрождения в Аральском море.

В 1949 году был открыт его филиал на окраине Свердловска (нынешнем Екатеринбурге) – новый Второй военно-биологический институт стал дополнительной площадкой для разработки биологического оружия. Сейчас он известен под названием Центр военно-технических проблем бактериологической защиты НИИ микробиологии МО РФ и расположен в зоне так называемого Свердловска-19 – закрытой территории, формально не являющейся ЗАТО и фактически расположенной в черте современного Екатеринбурга, в центре Чкаловского района современного города. Халатность при замене фильтра в лаборатории Свердловска-19 стала источником вспышки сибирской язвы, произошедшей в Свердловске в 1979 году: по официальным данным от страшной болезни умерли 64 человека, по неофициальным – более 100.

Сейчас основным филиалом 48-го ЦНИИ считается Сергиево-Посадский – расположенный в закрытом городке Сергиев Посад – 6. Этот институт был создан в 1954 году как еще один филиал НИИ микробиологии МО СССР - его называли Третьим военно-биологическим институтом (по некоторым данным в какой-то момент он оказался в структуре того самого шиханского 33-го ЦНИИИ, но вышел из нее в 2013 году). Здесь занимались разработкой средств защиты от биологического оружия потенциального противника (этим, вероятно, объясняется повышение статуса этого филиала в современной структуре 48-го ЦНИИ), а также изучением последствий его применения. Среди местных жителей и сам филиал и городок, в котором он расположен, называют просто “Вакцина”.

Конвенция о запрещении биологического оружия была подписана на тридцать лет раньше, чем аналогичная о химических вооружениях, – в середине 1970-х. В новейшее время структуры, ранее входившие в советский проект биологического оружия, занимаются разработкой вакцин и лекарственных препаратов, в том числе прививок от птичьего гриппа, вируса Эболы, а в этом году – и COVID-19. Именно на базе сергиево-посадского филиала 48-го ЦНИИ при участии Федерального медико-биологического агентства разрабатывается одна из российских противовирусных вакцин – конкурент недавно зарегистрированной вакцины Института имени Гамалеи.

Впрочем, о реальных достижениях российской военной фармакологии судить не всегда легко. Зато известно, что на выполнении госконтрактов в 48-м ЦНИИ воруют деньги. В 2018 году ФСБ выявило хищения на сумму в 20 миллионов рублей на проектах под шифрами "Полоска", "Комбриг", "Пропуск", а также при работах по контракту с Федеральной службой охраны.

Проверьте свои арсеналы

В ответ на внесение США в “черный список” трех российских институтов, посол России Анатолий Антонов заявил, что РФ полностью уничтожила свой химический арсенал, а США – нет.

“Подчеркну, что на сегодняшний день Соединенные Штаты остаются единственным обладателем существенных запасов боевых отравляющих веществ и под различными предлогами затягивают с их уничтожением. Призываем американскую сторону прекратить искать проблемы там, где их нет, и приложить максимальные усилия для скорейшей химической демилитаризации”, – сказал Антонов.