В США умер физик и правозащитник, основатель Московской Хельсинкской группы Юрий Орлов, ему было 96 лет. Орлов прожил удивительную жизнь и внес огромный вклад в историю российского правозащитного движения.

Юрий Орлов – человек с героической судьбой. Он родился в простой рабочей семье, стал талантливым ученым, пережил сталинский террор и был вынужден покинуть родную страну.

Юрий Орлов был участником Великой Отечественной войны, с боями дошёл до Праги. В 1951 году он закончил физико-технический факультет МГУ, после чего работал в одной из секретных лабораторий "Атомного проекта СССР". В 1956 году Орлов был уволен и лишён допуска к секретным документам на работе, а также исключён из КПСС за социал-демократические идеи. В 1972 году стал сотрудником Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн Академии наук СССР, но в 1973 году опять был уволен за поддержку академика Андрея Сахарова.

Орлов тогда опубликовал открытое письмо "13 вопросов Брежневу", которое широко разошлось в самиздате. Из автобиографической книги Юрия Орлова "Опасные мысли":

"В сентябре 1973 началась бешеная травля Сахарова. В "ПРАВДЕ" появилось заявление кучки известных академиков, осуждавших его антипатриотическую деятельность. Мне хорошо запомнились заклинания тридцатых годов, в которых одни академики требовали смертной казни для других, уже арестованных; затем некоторые из этих академиков были арестованы сами, и тогда третьи, еще живые, публично требовали смертной казни для них. Моральная стоимость академических кампаний против Сахарова была нуль без палочки, как говаривала моя мать. Приличные академики не участвовали в них. Одни, как Будкер, исчезали на время; немногочисленные герои, вроде Капицы и Сагдеева, отказывались напрямик. Сахарова, с которым я был знаком теперь хорошо, надо было поддержать немедленно. К концу недели я закончил с этой целью "Тринадцать вопросов Брежневу". Гэбисты положили в свои сейфы первые вещественные доказательства моего будущего уголовного дела.

"Тринадцать вопросов Брежневу" были письмом не столько в защиту, сколько в честь Сахарова. Так как наши взгляды не точно совпадали, то наилучшим способом его защиты и моральной поддержки была моя собственная критика режима. В основе моего письма лежала та мысль, что фанатичная приверженность идеологии, отрицающей существование свободы выбора и свободы самовыражения как врожденных потребностей человека, ведет к феодальному характеру отношений между государством и гражданином, и к научной, экономической и культурной деградации. Среди моих требований были: отмена цензуры, свободный обмен идеями, гласность".

Орлов был членом советской группы Amnesty International. В 1976 году он основал и стал первым руководителем Московской Хельсинкской группы. КГБ начал следить за ученым еще до создания Группы содействия Хельсинкским соглашениям, правда, пытался особо в глаза не бросаться. Но с момента создания группы слежка стала демонстративной. Из воспоминаний Орлова:

"КГБ теперь следовал за мной по пятам – пешком, на машине, на поезде; в городах, в поселках, деревнях; в лесах, горах и морских волнах. Это было чудным развлечением для детишек наших друзей. Однажды мы гуляли в лесу с семьей психиатра и поэта Марата Векслера. Его дочь Катька каждый раз кричала от восторга: "Вот он! Вот он!" – обнаруживая темные пиджаки гэбэшников то за одной березой, то за другой. Их было, пожалуй, многовато, с их перебежечками туда-сюда, в костюмчиках для городской, не лесной работы. Ясно, они преследовали нас от самой Москвы. Но все же их было меньше тыщи, и когда Кате все это наскучило, я увел от них всю компанию. В лесу ли – мне ли – не уйти?"

В 1976 году Юрия Орлова арестовали. Его хотели осудить по "расстрельной" 64-й статье "Измена родине", но не получилось – сначала оформили 190-ю, а в итоге обвинили по 70-й – "антисоветская агитация и пропаганда". В основе обвинения были изготовление и распространение документов МХГ, "Архипелага ГУЛАГ" Солженицына и своих публицистических статей: "О причинах интеллектуального отставания СССР", "Возможен ли социализм не тоталитарного типа?"

В 1977 году Орлова приговорили к 7 годам лишения свободы и 5 годам ссылки. Он пережил лагерь, страшные семь лет шантажа, издевательств, запрета на научную деятельность, отмены свиданий с родными и помещения в штрафные изоляторы и ПКТ. В 1986 году он был лишён гражданства СССР и принудительно выслан из страны в обмен на арестованного в США советского разведчика. В том же году стал профессором Корнеллского университета.

Юрий Орлов был гостем Радио Свобода в программе "Человек имеет право", где сам правозащитник и его коллеги из Московской Хельсинкской группы рассказали о его жизненном пути. Вот что сам Юрий Орлов говорил о себе и своей жизни после высылки в США в программе Радио Свобода:

"Я в основном ученый. Наука – это самая ревнивая любовница, не прощающая любовница. Так что я в этом смысле жертвовал очень многим. 13 лет я был вне научного сообщества, три года без работы до ареста и потом 10 лет, 7 лет в лагере, 3 года в ссылке, 13 лет потеряно. Здесь, в Америке, никто не верил, что я смогу восстановиться. Это убивающая вещь. Один год потерять достаточно, чтобы не восстановиться в науке. Так что в этом смысле я наукой пожертвовал. Но как только появилась работа, я вернулся к науке прежде всего, хотя я участвовал в правозащитном движении. Еще в 2013 году я на 35-летии Московской Хельсинкской Группы был, выступал […]

Никто, включая меня, не надеялся, что при нашей жизни что-то изменится. Поэтому в этом смысле не борьба с режимом, если знаешь, ты его не прикончишь. У меня было две мотивации. Одна: само направление цивилизации было мне противно, то направление цивилизации, я считал, может победить, может охватить весь мир. Что-то сделать, чтобы не допустить этого, было одной из главных мотиваций у меня. Второе: проклятый патриотизм. Я любил Россию и хотел, чтобы она была лучше".

Одна из основательниц Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева тогда в программе Радио Свобода называла Орлова человеком без недостатков и с массой достоинств:

"Я с Юрием Федоровичем плотно очень общалась все эти годы. Именно потому, что он занимался защитой политических заключенных, так же как и я занималась этим делом. Я видела, какой он дельный, какой он умный. Он редкий человек. Как-то я сказала, открыла для себя и потом очень часто повторяла: говорят, не бывает людей без недостатков – вроде бы очевидная истина. Бывают люди без недостатков, я одного такого знала – Юрий Федорович Орлов. Это человек без недостатков и с массой достоинств. Умный – это не то слово, мудрый, терпимый, честный до благородства, не просто честный – благородный человек, трудолюбивый. Все качества, а плохих ни одного. Это не такое поверхностное впечатление, я его знала много лет в очень тяжелых условиях, знала все, что с ним происходило в лагере, в тюрьме, потому что это сразу становилось нам известно, знала много лет в Америке. Так вот с 1973 года до сих пор, слава богу, сколько лет – и никогда я не заметила вот такого недостатка в этом человеке, удивительный человек".

Правозащитник Лев Пономарев, который был знаком с Юрием Орловым еще с тех времен, когда они вместе ходили на семинары в Институте теоретической и экспериментальной физики, отмечает огромную роль Орлова в правозащитной и диссидентской деятельности:

"Он занимался этим с холодным умом. Он анализировал, думал, писал письма и понял, что для того, чтобы сделать более эффективным диссидентское движение в советское время, нужно создать группу. И не просто объединить людей, а создать группу, чтобы она занималась чем-то таким, чем занимается власть. Я должен сказать, что именно тогда Советский Союз пошел на уступки Западу, потому что ему эти уступки были выгодны. Они участвовали в Хельсинкском совещании, именно на этих совещаниях была подведена окончательная черта под Второй мировой войной – началось некое сотрудничество между странами Запада и Советским Союзом.

Оно было взаимовыгодно. Оно необходимо было Советскому Союзу для того, чтобы развивать экономику, а Западу было выгодно, что кроме основных корзин, а именно – безопасность, экономические вопросы, которые там рассматривались, – появилась третья корзина на Хельсинкском совещании, а именно права человека. И Советский Союз взял на себя определенные обязательства, чтобы каким-то образом выполнялись права человека в широком спектре. Советский Союз подписал эти соглашения. И конечно, не предполагал, что он будет их выполнять, и не выполнял. Поэтому идея, что нужно проводить общественный контроль под теми соглашениями, которое подписало советское руководство, – это была очень глубокая идея, которую Орлов сформулировал и создал Московскую Хельсинкскую группу именно по контролю выполнения тех соглашений, которые подписал Советский Союз.

Это не был просто бунт против тоталитарной системы. Таким бунтом персонально занимались многие диссиденты. Это были реальные герои, многие из которых погибли в результате этой неравной борьбы. А он объединил людей под идеей, чтобы заставить государство выполнять те международные соглашения, которые они подписали. Это очень конструктивная мысль и правильная идея. Хельсинкская группа существовала сравнительно недолго. Ему дали 7 лет плюс 5 лет. Но велика была историческая роль Московской Хельсинкской группы, потому что потом возникли Хельсинкские группы в других республиках Советского Союза. Я бы сказал – это событие, которое повлияло на развитие общественной жизни во всем мире. Он вошел в историю, в историю всемирного правозащитного движения. Конечно, мы все это помним и скорбим".

В 90-х годах Лев Пономарев предлагал Орлову вернуться в Россию, потому что видел у него большой общественный и политический потенциал. Но Орлов отказался, потому что ему нужно было наверстать в науке все то, что он упустил, находясь в заключении в СССР.

"Очень мало людей из диссидентского движения реально пошли в политику, буквально один-два человека, – говорит Пономарев. – А их роль могла быть велика. Если бы это было несколько человек, этические нормы, которые бы они принесли в политику в 90-е годы, они бы могли достаточно сильно влиять на развитие ситуации и на окружение Ельцина. Мы не сумели свое влияние сохранить на Ельцина. Потому что, в конце концов, его окружили бывшие партийные друзья, спаивали его и все остальное. Но если бы таких людей как Орлов, Сахаров, Ковалев, было бы больше, то, может быть, мы сумели бы каким-то образом сделать такой живой щит вокруг Ельцина, и в этом смысле больше бы влияли на политику в 90-е годы. И может быть, мы предотвратили бы ту чудовищную коррупцию, которая возникла в конце 90-х годов. Слишком мало было транслировано от диссидентского движения к 90-м годам через участие в живой политике. Это, может быть, главное крушение в нашей попытке построить демократическое государство и причина прихода полного контроля ФСБ над страной, который сейчас мы наблюдаем".