Летом 2019 года в аэропорту Екатеринбурга Кольцово задержали депутата городской думы Свердловской области Наталью Крылову только потому, что во время одиночного пикета она сделала шаг в сторону. Крылова встречала делегацию президента России с плакатом, на котором приглашала Владимира Путина посетить поселок Лесозавод и посмотреть, как живут люди без газа и других коммунальных благ.

Это лишь один из нескольких случаев несправедливой реакции полиции, приведенный в докладе "Одиночный пикет", опубликованном правозащитным медиапроектом "ОВД-Инфо". В докладе анализируются ограничения, которые власти вводили в отношении одиночных пикетов в связи с эпидемией коронавируса, а также проблемы, существующие в российском законодательстве. Неточности приводят к произвольной трактовке закона при оценке полицией и судами обстоятельств одиночных пикетов, а ведь именно они являются единственной возможностью в России выразить свой протест без предварительного согласования с властями. "Недостаточно четко определен статус людей, проводящих одиночные пикеты: не ясно, являются ли они участниками или организаторами публичного мероприятия. Возможно, в отношении них вообще не применимы такие категории, как организация или участие", – пишут авторы доклада.

Многие проблемы, связанные с одиночными пикетами, обострились во время эпидемии коронавируса. Вместе с другими акциями протеста пикеты запретили из-за необходимости ввести ограничительные меры. И это привело к небывалому росту задержаний протестующих: за первое полугодие 2020-го их было больше, чем за весь предыдущий год. Эти данные были получены "ОВД-Инфо" благодаря постоянной работе горячей линии, которая принимает звонки задержанных на публичных мероприятиях, но для целей проведенного исследования эти данные затем сверялись с судебными и другими официальными данными. Один из авторов доклада, Денис Шедов, говорит, что эта ситуация является эскалацией старой тенденции, которая коренится в проблемах в законодательстве:

– Один из результатов вашего исследования – за первые шесть месяцев этого года в Москве и Санкт-Петербурге на одиночных пикетах задержали больше людей, чем за весь предыдущий год. С чем, по вашему мнению, это связано, что вы обнаружили?

– Одиночный пикет, казалось бы, самый простой и безопасный способ публичного выражения мнения, но в последнее время он становится все более и более рискованным и все более подвергается репрессиям со стороны государства. Эта история стала очень заметной в период пандемии и ограничительных мер. С одной стороны, все опасаются распространения вируса, но с другой – публичная жизнь и общественная дискуссия не замирает. У нас никто не ставил на паузу вопросы, связанные с изменением Конституции, с жертвами политических репрессий, которых во время пандемии все так же преследовали и возбуждали уголовные дела, все так же были актуальны вопросы экономического кризиса. И в связи с этим люди все равно хотели выразить свое мнение. Формат одиночного пикета кажется идеальной формой для таких условий, когда лучше не собираться массово, чтобы не создавать риски для распространения инфекции, но при этом можно публично заявить о своей позиции, о тех проблемах, которые волнуют. Но оказалось, что государство не собирается мириться даже с этим.

По тем данным, которые мы получили с января по июнь, в Москве и Санкт-Петербурге было задержано во время одиночных пикетов людей больше, чем за предыдущий год. А если посмотреть на статистику за последние несколько лет, то количество задержаний на одиночных пикетах растет. И здесь мы можем выделить две причины. Одна причина – то, что, как нам кажется, для людей формат одиночного пикета в условиях пандемии стал оптимальной формой выражения мнения, а с другой стороны, то, что в условиях кризиса власти могли усилить репрессии по отношению к подобному публичному выражению мнения. И вот сочетание этих двух факторов дает те данные, которые мы видим.

– В связи с пандемией в России ввели ряд ограничений в отношении одиночных пикетов. Что это за ограничения и насколько они были адекватными?

– В России была выбрана модель, когда не вводилось чрезвычайное положение, а был объявлен режим повышенной готовности. В рамках этого режима предусматривались ограничения передвижения, обязательная изоляция, но среди этих мер в 26 регионах в марте были введены ограничения на проведение публичных мероприятий. Они действовали до сентября, несмотря на снятие ряда других ограничений и продолжают действовать до сих пор.

Первая и самая большая проблема – это то, что на одиночные пикеты распространяются практически все те же ограничения, что и на коллективные массовые собрания. И эпидемия не стала первым случаем, когда под предлогом дополнительных мер безопасности ограничили не только публичные коллективные акции, но и одиночные пикеты. Это уже случалось во время чемпионата мира по футболу в России в 2018 году. И сейчас, во время пандемии, мы видим, что летом и в начале осени, когда количество выявляемых заболевших по официальным данным каждый день уменьшалось, когда открыли кафе, бары и дискотеки, разрешили концерты и многие другие мероприятия, одиночные пикеты в Москве, в Санкт-Петербурге и почти в трех десятках других регионов остаются запрещенными. В связи с этим мы делаем вывод о том, что меры государства дискриминационные. Видимо, здесь не только мысль о том, чтобы оградить население от распространения вируса, но и, скорее всего, тенденция властей на подавление публичного выражения мнения. Получается, что человек не может выходить на улицу с плакатом и говорить о тех проблемах, которые его волнуют, но одновременно во многих регионах были разрешены линейки по случаю 1 сентября, парады победы, перенесенные на лето, были разрешены различные праздники, фестивали, культурные и спортивные мероприятия.

– Вы говорите, что одиночные пикеты были запрещены, тем не менее задержаний было больше. Это означает, что люди продолжали выходить на пикеты, несмотря на запрет?

– Во-первых, это было связано с тем, что в течение марта и апреля в России не останавливался процесс по изменению Конституции, голосование по поправкам к которой проходило 1 июля. Среди изменений была и такая поправка, которая позволяет Владимиру Путину избираться дополнительно еще на два срока. Другие поправки существенно затрагивали вопросы, связанные с правами и свободами человека и с функционированием органов государственной власти. Многих людей это беспокоило, многие пытались как-то выразить свое мнение и свою позицию по этому поводу. Но в условиях пандемии власти не позаботились о том, чтобы предоставить какие-то альтернативные онлайн-площадки, даже наоборот... Были скандалы в связи с попытками "Яндекса" блокировать онлайн-демонстрации на картах "Яндекса", когда люди писали свои политические требования и свою критику онлайн и устраивали так называемые онлайн-митинги. Это все блокировалось и удалялось из публичного пространства. Не были созданы какие-то дополнительные сайты, ресурсы, то есть власти совершенно не позаботились об этом.

В таких условиях единственной возможностью публично заявить о том, что людей не устраивало в поправках к Конституции, был одиночный пикет. И было довольно много задержанных во время подобных акций. Кроме того, в конце мая в российском обществе довольно широко обсуждалась ситуация с уголовным преследованием известного блогера, администратора паблика "Омбудсмен полиции", который писал о проблемах в МВД. В связи с возбуждением уголовного дела и его уголовным преследованием, многие журналисты, блогеры, которые хотели поддержать коллегу по цеху, выходили на одиночные пикеты к зданию Управления внутренних дел по Москве, на Петровку, 38. Их там задерживали. Очень много задержанных было в Москве, в Санкт-Петербурге, в других городах тоже проходили акции солидарности. Такова была ситуация в конце мая – начале июня. Массовые задержания во время этих одиночных пикетов породили цепную реакцию, когда люди выходили с требованиями отпустить или прекратить преследование людей, которые пытаются выразить свое мнение, не согласное с мнением властей.

Позднее во многих российских городах общество реагировало на актуальную повестку, были акции солидарности с протестами в Хабаровске, которые проходили в других городах в форме одиночных пикетов. И в целом надо сказать, что люди продолжают выходить на одиночные пикеты, потому что общественная жизнь не останавливается даже в условиях пандемии.

– В докладе вы также анализируете основные проблемы, которые существуют в российском законодательстве в отношении одиночных пикетов. Какие вы предлагаете внести изменения в закон, чтобы правила, регулирующие одиночные пикеты, были более понятными?

– Не определен статус, кто такой одиночный пикетчик, организатор акции или участник, и в связи с этим полицейские и судьи совершенно волюнтаристски, на свое усмотрение, распространяют разные требования, разные режимы. В соответствии с российским законодательством, требования к участникам и организаторам публичных мероприятий разные. В России не может быть организатором публичного мероприятия иностранец или человек младше 18 или 16 лет (в зависимости от того, о какой акции протеста идет речь). Поэтому на практике мы видим, что, например, гражданку Беларуси, которая вышла на одиночный пикет, задерживают в Москве и говорят, что в России на одиночный пикет не могут выходить иностранцы, что иностранцы не могут быть организаторами акции протеста. Мы предлагаем исправить в законодательстве эту норму. Кроме того, есть ряд других мелких проблем. В частности, требование согласовывать некоторые формы одиночных пикетов, например, с быстровозводимыми сборно-разборными конструкциями. В законе четко не говорится, что это за конструкции. Приведу пример. Во время протестных выступлений возле Госдумы, связанных со скандалом с участием депутата Геннадия Слуцкого, журналисток и правозащитниц задерживали, когда они выходили на одиночные пикеты с картонной фигурой депутата Слуцкого. Формально под определение закона о том, что такое сборно-разборная конструкция, может попасть даже зонтик в руках человека, который вышел на одиночный пикет. Эти абсурдные ситуации также требуют решения. Мы подготовили детальный разбор именно того, какие существуют проблемы в законодательстве, в нормативном регулировании, и предложили конкретные решения, что можно сделать, чтобы исправить ситуацию. Результаты этого анализа в форме обращения мы направили уполномоченному по правам человека в Санкт-Петербурге и в Москве, так как в этих городах самое большое количество задержанных во время одиночного пикета за первые шесть месяцев этого года. Мы уже получили от них ответы, и в целом уполномоченные поддерживают нашу обеспокоенность. Мы надеемся, что это приведет к конкретным шагам – изменению законодательства.