Добились ли компании Pfizer и Moderna исторического прорыва в деле создания вакцин? Почему нет доверия российской вакцине? Достаточно ли эффективной вакцины, чтобы победить COVID? Гонка за вакциной: кто в победителях?

С моим собеседником, биофизиком, заслуженным профессором Бостонского университета Максимом Франк-Каменецким, мы говорим о сенсационно быстром создании революционной вакцины и том, что это означает для борьбы с пандемией коронавируса.

18 ноября американский фармацевтический концерн Pfizer и германская фармацевтическая фирма Biontech сообщили о завершении третьего заключительного этапа испытания вакцины против COVID-19. Пресс-релиз звучал как победная реляция: эффективность вакцины выше 94 процентов, требуемые американскими стандартами критерии безопасности достигнуты, побочные эффекты минимальны. Компания уже обратилась в американское Управление по безопасности продуктов питания и медикаментов за разрешением на производство вакцины.

Двумя днями раньше об успешном завершении испытаний и схожих результатах заявила бостонская компания Moderna.

Хорошие известия ожидались. Еще летом эти компании сообщили о многообещающих предварительных результатах. Соединенные Штаты авансом уже выделили им значительные средства на закупку вакцин. Но успех вакцины одно, а ее поточное производство и масштабное применение – другое. До этого момента нужно дотянуть, есть прогнозы, что это произойдет весной. Но а пока уровень инфицирования в США взлетает.

– Профессор, Pfizer сообщила, что в их клинических испытаниях вакцины участвовали почти 44 тысячи добровольцев, третий – последний этап завершен. Эффективность вакцины – около 95 процентов, побочные эффекты совсем незначительные. Очень похожие результаты у вакцины, разработанной компанией Modernа. Эффективность, насколько я понимаю, крайне высокая. Можно это назвать крупным достижением?

– Да, это действительно чрезвычайно высокий показатель, – говорит Максим Франк-Каменецкий. – Особенно важно подчеркнуть, что обе эти вакцины являются вакцинами совершенно нового типа – это как бы вершина технологий в области вакцин. Эта вакцина основана на использовании МРНК. Никогда еще ни одна вакцина такого типа не была разработана до конца и не была тем более внедрена. Произошло действительно монументальное событие: впервые полностью завершились клинические испытания одной из вакцин – это вакцина Pfizer. С самого начала был поставлен рубеж, что когда из этих 44 тысяч добровольцев, половина из которых была вакцинирована, а половина получила плацебо, заболеет 164 человека, эта третья стадия клинических испытаний будет завершена. Сегодня объявлено, что заболело 170 человек. В течение самого ближайшего времени Pfizer представит все данные на утверждение вакцины.

– Из этих 170 заболевших вакцинированы были лишь восемь человек, остальным вводилось плацебо. Если я правильно считаю, из 22 тысяч вакцинированных заразились коронавирусом 8 человек. Если мы уж ударились в детали, в чем драматичность этой цифры? Почему создателям вакцины требовалось именно 164 заболевших?

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

– Такая цифра определяется статистиками, которые учитывают все обстоятельства: какая заразность болезни и так далее. На основании этих данных они устанавливают заранее, до начала третьей фазы испытаний, какое количество добровольцев должно заболеть, чтобы на основании выяснения, какая часть из этих заболевших получила вакцину, а какая получила плацебо, можно будет статистически достоверно установить эффективность вакцины. Они определили с учетом всех данных цифру 164. Это все заранее делается, никаких нельзя было уже внести изменений – это заранее принятый протокол, ему строго следуют.

– То есть 164 заболевших требовалось, чтобы точно определить эффективность вакцины. Еще важные факты есть о побочных эффектах: лишь около четырех процентов испытуемых жаловались на усталость и всего два процента – на головную боль после прививок. Это хороший результат?

– Это очень хороший результат. Вакцина в этом смысле так и задумывалась, как вакцина, у которой должно быть по крайней мере ближайших побочных эффектов не много. Потому что она изготовлена не на основе вируса, это даже не белок вируса – это молекула РНК, правда, она инкапсулирована в наночастицы из липидов, которые сами по себе могут вызывать какие-то эффекты, небольшую токсичность и так далее. Но у них доза РНК и этих частиц небольшая. Ее оказалось достаточно для вакцинации. Поэтому эти побочные эффекты минимальные. Одну вещь я хочу заметить, что в отношении в особенности этих самых модерновых вакцин, а именно вакцин фирм Moderna и Pfizer, мы совершенно ничего не знаем о возможных отдаленных побочных эффектах. Потому что мы все-таки вводим в организм РНК, какие может она создавать побочные эффекты отдаленные, мы ничего не знаем и, конечно, не скоро узнаем. Но с этим приходится жить.

– Вот тут возникает серьезный вопрос доверия к вакцине. Пока лишь половина американцев готова вакцинироваться. Есть в народе большие подозрения, что процесс ее создания был непомерно ускорен по политическому заказу. Губернатор Нью-Йорка Эндрю Куомо только что обвинил создателей вакцин в том, что создают вакцину в спешке, поскольку ставкой у них являются деньги и эго. Если говорить об эго, то всех, конечно, по этому показателю опередила Россия. Обоснована, как вы считаете, такая тревога?

– Мое мнение, нет. Эти компании, и Pfizer, и Moderna, и некоторые другие, все они проводят совершенно независимые серьезные клинические испытания. На самом деле не они проводят, а проводят соответствующие организации, независимые от них. Чтобы иметь доверие к этому, надо знать, что эти организации, которые проводят испытания и объявляют о завершении испытаний, не имеют отношения к компаниям, которые разрабатывали вакцины и их производят. Поэтому сказать, что поспешили, мне кажется, неправильно. Кто-то поспешил, скажем, в России, безусловно, поспешили неоправданно.

– Специалисты говорят и о том, что процесс производства этих новых вакцин крайне сложен, масштабная вакцинация в США, скорее всего, не раньше середины весны. Тот же Pfizer урезал свой прогноз по производству вакцины наполовину. До конца года он рассчитывает изготовить не более 50 миллионов доз. У его конкурентов планы еще скромнее.

– Это действительно очень сложное дело, безусловно. Но вакцины уже производят, имеются заводы в разных странах. Я слышал, например, про завод в Австралии, который производит вакцину Pfizer. Когда началась вся эта кампания по разработке вакцин, с самого начала было принято решение – производство самих вакцин будет налажено в полной мере еще до того, как пройдут клинические испытания. Понятно, что, как всегда, реальность отстает от планов, но тем не менее их производят, и производят в больших количествах. Да, она очень сложная. Вакцина компании Pfizer очень сложна в транспортировке и распространении, потому что она требует содержания при очень низкой температуре минус 70 градусов.

– Это требование, по-видимому, исключает ее применение в бедных странах. Ведь для ее хранения потребуются особые холодильники. Это выглядит слабостью вакцины. Понятно ли, почему требуются такие особые условия?

– Да, наверное, исключит. Почему нужно охлаждать – это понятно. Почему в разной степени надо охлаждать вакцину компании Pfizer и вакцину компании Moderna – неясно. Дело в том, что все эти вещи очень неопределенные, потому что это все секрет, который каждая компания тщательно держит при себе. Охлаждение требуется, потому что это молекула РНК. Я напомню, что генетическая информация содержится у нас в организме, во всех организмах в виде молекулы ДНК. Но молекула РНК, которая очень родственна химически молекуле ДНК, – это другая молекула, которая в клетке выполняет функцию промежуточную между ДНК и белком, на которой уже в клетке производится белок коронавируса, он и является иммуногеном, реакция на который должна создать иммунологическую защиту в организме. РНК сама по себе довольно нестабильная молекула по сравнению с ДНК, ДНК значительно более стабильна. Поэтому надо вакцину охлаждать. Вопрос, насколько надо охлаждать. Pfizer, к сожалению, утверждает, что длительное хранение его вакцины возможно только при минус 70 градусах – это температура сухого льда. Moderna утверждает, что ее вакцину можно хранить длительное время просто в обычной морозильной камере. И это, конечно, большая разница. Почему по-разному, есть два объяснения. Одно объяснение связано с теми наночастицами, в которые упаковывается РНК, что они разные в разных вакцинах и из-за этого требуется разное охлаждение, а другая гипотеза состоит в том, что молекулы РНК сильно химически модифицированы по сравнению с естественными молекулами РНК. Согласно этому объяснению, Moderna добилась лучших результатов нахождения тех химических модификаций РНК, которые делают ее более стабильной. Я не знаю, какое объяснение правильное, это все очень трудно установить из-за того, что никто не раскрывает карты, боятся, что их украдут.

– То, что вы говорите, звучит цитатой из фантастического сочинения. За считаные месяцы эти компании сумели на основе клеточной инженерии создать эффективную вакцину?

– Совершенно новая, страшно технически сложная и продвинутая вакцина, никогда ранее не использовавшаяся, она показала огромный потенциал. Мало кто предполагал, что это возможно. Честно сказать, я, например, был очень скептически настроен, потому что внедрить в клетку длинную молекулу РНК, состоящую из тысяч звеньев, это трудная задача и никогда не делалось раньше. Мне казалось это невероятным.

– Мы с вами прежде об этом говорили, но еще раз поясним: с помощью этой технологии создается искусственный вирус, который внедряется в клетку и провоцирует защитную реакцию организма?

– Да, именно так. Это совершенно искусственный вирус, ничего общего с натуральным вирусом не имеющий.

– И он возбуждает слабую форму COVID?

– Для того, чтобы инициировать иммунитет к настоящему вирусу. В области вакцин это, как справедливо сказал президент фирмы Moderna, самое большое достижение медицины за сто лет. В принципе такие возвышенные характеристики, на мой взгляд, вполне уместны.

– Как сегодня выглядит общая картина гонки за вакциной? Ведь там есть и российские, и китайские участники?

– Выбились сильно вперед МРНК-вакцины – это Pfizer и Moderna. По их стопам идут создатели вакцин значительно более традиционных, но тоже не полностью традиционных, также основанных на достижениях молекулярной биологии. Вакцин, которые основаны на использовании аденовируса. Аденовирус – один из вирусов простой простуды, он давно уже используется, лет 30, в качестве переносчика необходимой генетической информации для создания иммунитета. На его ДНК происходит синтез соответствующей МРНК, потом белка, этот спай-белок начинает вызывать иммунную реакцию. Наиболее продвинутая компания, которая занимается разработкой, одна из самых продвинутых – это Jenner Institute в Оксфордском университете в Великобритании. Они стали сразу такую вакцину разрабатывать, как только появилась эпидемия. Они ее разработали в партнерстве с фармацевтическим британско-шведским гигантом AstraZeneca, они эту вакцину испытывают и внедряют. Скоро можно ожидать объявления об их результатах клинических испытаний третьей фазы, которые уже довольно давно проводятся. Такая вакцина совершенно аналогична вакцине российской, Института Гамалеи. Это следующий тип вакцины, о котором мы можем ждать в ближайшее время важных объявлений. Конечно, русские уже наобъявлялись, они одобрили вакцину для использования, но никто не верит их результатам, потому что никаких настоящих клинических испытаний проведено не было. Они утверждают, что они их сейчас проводят. Но это настолько сверхполитизировано в России, что никто не поверит эти объявлениям.

– Не преувеличиваете ли вы, говоря "все"?

– Я имею в виду за границей. В России, может быть, все верят. На Западе нигде вы в серьезных изданиях не прочтете почти ничего о российской вакцине. Никто на это не реагирует. Потому что нельзя верить, когда происходит такого рода надругательство над тем, как нужно проводить клинические испытания. Потому что клинические испытания нужно проводить так, чтобы публика верила в результаты. Это должен быть совершенно прозрачный и независимый от глав правительств, от государств процесс, потому что только тогда публика поверит, что эта вакцина безопасна.

– Но российская вакцина проходит, кажется, испытания в Объединенных Арабских Эмиратах. Вас это не убеждает?

– Нет, не убеждает нисколько. Одно авторитарное государство проводит испытания в другом авторитарном государстве, я в это никогда не поверю. Хотя я не отрицаю, что, может, вакцина прекрасная, но им никогда не удастся это доказать, учитывая, как проводят ее испытания. Менее продвинутая вакцина – это китайская. Наверное, китайцы много разрабатывают вакцин, но которые более продвинулись в разработке и испытаниях – это вакцины, две китайские компании этим занимаются, аналогичные вакцине против полиомиелита, созданной Джонасом Солком. Принцип чрезвычайно простой: вам нужно сделать вакцину против вируса, в данном случае полиомиелита. Самое главное препятствие здесь преодолеть надо – нужно научиться нарабатывать этот вирус в очень больших промышленных количествах, нужны миллионы доз. Вы растите этот вирус в огромном количестве, а затем вы его просто убиваете, скажем, формалином, вирус не может больше размножаться, его нуклеиновая кислота испорчена безвозвратно, тогда вы этим вирусом убитым вакцинируете, все прекрасно. Такую именно вакцину для коронавируса разработали китайские компании, они прошли какие-то стадии клинических испытаний, третья стадия не завершена, но я читал, что в Китае уже вакцинированы сотни тысяч граждан. Насколько она эффективна, мы не знаем, потому что третья фаза клинических испытаний не проведена. Она может быть не очень эффективна, может быть значительно менее эффективна, чем, скажем, РНК-вакцины, о которых мы говорили, это пока сказать невозможно, так как совершенно невозможно сказать об эффективности российской вакцины.

Смотри также

Температура – 40,2. Побочные последствия вакцины "Спутник V"

– Понятно, что Кремль гнался прежде всего за престижем, первым в мире регистрируя вакцину. Он доказал эту самую свою технологическую продвинутость?

– Никакой продвинутости в том, что имеется лаборатория, которая может делать элементарную генную инженерию, нет – это вещь абсолютно рутинная. Нужно приготовить рекомбинантный аденовирус, который будет вырабатывать спай-белок коронавируса. Таких лабораторий тысячи во всем мире, которые могут это делать. Там имеется много тонкостей в этом деле, конечно, я не хочу просто в них вдаваться, потому что там можно использовать аденовирус человека такого типа, можно использовать аденовирус человека другого типа, можно использовать аденовирус обезьяны, как делают в Оксфорде, а не человека и так далее. Российские ученые, которые этим занимаются, они достаточно квалифицированные абсолютно, чтобы все это понимать. Это абсолютно мирового класса лаборатория под руководством Логунова, никто с этим не спорит, но таких лабораторий много. Устраивать из этого какое-то международное соревнование – это абсурд.

– Мы надеемся на вакцину, но неизвестно, когда она будет доступна для всех, а между тем уровень заражений в Америке рекордный. Губернатор Калифорнии только объявил о введении почти по всему штату комендантского часа с 10 вечера. Что у нас впереди – новая всеобщая обязательная изоляция? Чему нас научили эти десять месяцев жизни с пандемией?

– Я не знаю, надо ли вводить изоляцию сверху, но то, что все должны стараться избегать контактов и носить маски, сидеть дома, работать на удаленке и так далее, – это совершенно очевидно. К сожалению, в Америке вопрос о ношении масок был политизирован, многие не носили масок. Конечно, собираться большими компаниями нельзя. Мы приближаемся к большим праздникам, в это время традиционно люди собираются семьями – это все необходимо остановить. Когда люди разные, приехавшие из разных домов, собираются в одном месте и вместе находятся в течение длительного времени, в течение нескольких часов без масок – это совершенно однозначно приводит к распространению вируса.

– Но несмотря на страхи смертность от COVID в США заметно снизилась?

– Доктора, которые этим занимаются, говорят, что значительно улучшилось лечение, то есть с болезнью лучше ознакомились доктора, в результате смертность упала существенно – это правда.

– При этом появляются новые препараты. На днях американское Федеральное агентство по контролю за медикаментами одобрило новое средство, изготовленное на основе образцов крови одного из первых американцев, переболевшего COVID. Тоже выглядит достижением. Новый препарат создан за несколько месяцев.

– Насколько я понимаю, речь идет о моноклональных антителах. Моноклональные антитела – это, безусловно, очевидное совершенно новое средство лечения. То есть вы делаете искусственно антитела, которые набрасываются на вирус и его нейтрализуют. Такие антитела применили для лечения Трампа, когда он заболел. Мы не знаем, из-за этого он так быстро вылечился или нет, но можно предполагать, что из-за этого тоже. И это, безусловно, очень мощный лекарственный препарат. Проблема с моноклональными антителами состоит в том, что они очень дорогие. Моноклональные антитела всегда очень дорогое лекарство. И применять его надо в самом начале инфекции. Если вы начнете применять моноклональные антитела, когда уже полностью все симптомы возникли, вирус уже проник в организм в полной мере, там бесчинствует – это уже слишком поздно, вы не сможете столько антител набухать в человека, чтобы они нейтрализовали такое количество вирусов. Поэтому нужно применять рано, как и применили в случае Трампа, с появлением первых симптомов, и может быть, это помогло. Но это, безусловно, легко делать в отношении президента страны, а вот как делать в отношении простых граждан? Как решать вопрос, стоит этому человеку, который еще симптомов не имеет или только самые первые симптомы слабые имеет, сразу давать очень дорогостоящее лекарство? Потому что подавляющее число таких людей выздоравливает в результате применения менее дорогих средств лечения. Поэтому это большая проблема с моноклональными антителами. Если ты президент страны или очень богатый человек, ты можешь это себе позволить, а будет ли страховка покрывать такое дорогостоящее лечение, я не знаю.

– А насколько полезным, с вашей точки зрения, будет домашний тест на выявление инфекции, который тоже был одобрен американскими медицинскими властями? Обещают результат в течение тридцати минут. Специалисты говорят, чем больше тестов, тем лучше.

– Я просто не очень знаю подробностей. Существует проблема со всеми этими быстрыми тестами. Помните, был быстрый тест, который Трамп очень рекламировал, а потом почти все в Белом доме заразились вирусом? Дело в том, что в быстрых тестах всегда есть большая вероятность ошибки, если он не основан на ПЦР, золотом стандарте тестирования – полимеразной цепной реакции. Но это не быстрый тест. Вопрос, какую ошибку в тесте мы можем себе позволить. Они могли дать одобрение, хотя он и не имеет очень высокой степени надежности.

– Наверное, самый интересный и важный вопрос сейчас – когда мы справимся с этим вирусом? Через месяц, через полгода, через год? Ведь при наличии эффективных вакцин мы этого, нужно думать, добьемся?

– Я не знаю. Кстати, наличие вакцин вовсе не гарантирует конец пандемии. Потому что, как известно, для того чтобы пандемия прекратилась, нужно, чтобы приблизительно 70 процентов населения либо переболело, то есть приобрело иммунитет, либо было вакцинировано. Не кажется, что подобного рода цифры реалистичны в отношении вакцинирования. Потому что все опросы показывают, что где-то около половины населения готово вакцинироваться, а насильно вы вакцинировать не будете, по крайней мере в Соединенных Штатах. Поэтому вакцина может защитить тех, кто наиболее уязвим, стариков, людей с разными проблемами со здоровьем, но может ли она остановить пандемию, сможем ли мы жить нормальной жизнью, той, которой жили до пандемии, и когда это случится, это совершенно нельзя сказать. Просто так с помощью вакцины стадный иммунитет не приобретешь, это, видимо, нереально в наших условиях. Но с другой стороны, действительно, когда сейчас такая вспышка, что еще 10–20 процентов иммунизированных набежит за счет переболевших, да, можно на это надеяться.