Люди любят смотреть сериалы про зомби. Про вампиров тоже любят, но про зомби лучше. Вампир, он хитрый и красивый. Он завлекает красотку, кусает её, но дарит ей вечную жизнь. Конечно, вампиру нельзя выходить на улицу из-за солнца, но сейчас, при карантине, никто на улицу и так не выходит, поэтому вампирские проблемы близки обывателю, он вампира понимает и жалеет. А вот зомби не жалеют, потому что они уже не люди, вечную жизнь не дарят, одеты в лохмотья и дурно пахнут. Поэтому, когда зомби дают по лбу топором, обыватель встречает этот шаг с чувством удовлетворения – это как вырвать сорняк с грядки: вроде и зелёный, но вредный.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Но сколько зомби ни делай "секирбашка", они всегда тут как тут – выползают из-за угла, из стиральной машины (интересно, что они там позабыли) или уже лежат в кровати твоей любовницы, когда ты к ней прибегаешь, спасаясь от толпы зомби. И выясняется, что и твоя любовница… ну, укусили её полчаса назад… И тогда наш киногерой, взяв котомку, фото пропавшей жены и кремниевое ружьё прадеда, отправляется искать Ойкумену. Под Ойкуменой подразумевается какое-то место, где безопасно и где научились лечить вирус, делающий из людей зомби. И пока наш герой идёт к Ойкумене, он рассуждает о том, что наступил Апокалипсис и что жизнь уже никогда не будет прежней.

Предлагаю сравнить его мир с нашим. Думаю, что апокалипсис (я специально написал тут это слово с маленькой буквы) уже наступил.
Итак, сравниваем.

Перед нами смертельный вирус – да, он пока смертелен только для пожилых, но кто знает, куда он мутирует. Непонятно, где ты его подхватываешь: вроде бы никуда не ходил, был в перчатках и маске, даже скафандр у знакомого подводника достал, но вот уже валяешься с температурой и отёком лёгких. Точно как в фильмах – оглядываясь, вышел любимую собачку покормить, а из-за будки выскочил зомби и напал. Позвал Бобика защитить, а Бобик и сам озомбировался еще с утра…

Лекарства нет – в фильме говорят о какой-то таинственной лаборатории в снегах Аляски, а у нас рассказывают о "почти готовых" вакцинах, с "эффективностью 94,5%". Естественно, что об этой эффективности рассказали выжившие. Умершие промолчали.

Идём дальше: в фильме никто не собирается группами – все боятся, что "Джон, который стоит рядом с тобой, через три минуты будет уже не Джон". Мы тоже не собираемся, только у нас это называется "самоизолироваться" и "карантин". Герой фильма смотрит в окно и пугливо задёргивает занавеску, чтобы его не увидел зомби. Мы, в нашей жизни, требуем от друга, который решил зайти на кофе, чтобы он предоставил четыре справки, что не болен, а потом подробно расспрашиваем, с кем он сегодня контактировал, была ли у них справка и "не чихнул ли кто-то на тебя?".

В фильме работы нет – герой идёт среди разрушенных торговых центров, заводов и пустых кафе. Я иду по улице и вижу бесконечные надписи "Аренда", "Сдаётся". На что живут в том фильме и на что живёт сейчас малый бизнес в реальной жизни – никому не известно.

В фильме друга героя кусает зомби. Лекарств нет, поэтому укушенного начинают лечить тем, что под рукой, – корой дерева, стиральным порошком или керосином. В реальной жизни тебе в почтовый ящик бросают рекламку – в ней та вонючая жидкость, которую вчера рекламировали как средство для мытья пола, а сегодня, как выяснилось, она лечит все штаммы "короны", только нужно развести концентрат водой "один к пяти". Кстати, она и псориаз лечит, только разводим в пропорции "один к шести". А если пол мыть, то, напоминаю, "один к двум".

Но вот наш киногерой добирается до Аляски. Он измождён и падает пред вратами Ойкумены. Сознание его туманится, потрескавшиеся губы шепчут: "Бобик, прощай!", но тут открываются врата… Мужество и героизм награждены! Наш герой попадает в сказку – тут, в этом месте мечты, собрались те, кто уцелел. Тут полно еды, тут красивые девушки. Посреди снега стоят бочки с горячей водой, типа джакузи, вино из огромных бокалов пьют прямо сидя в этих бочках. Здесь же герой неожиданно встречает свою жену, которую потерял ещё в первой серии и которую искал весь сериал – она кидается ему на шею, но герой чуть расстроен, поскольку красотки, что были с ним в бочке, на двадцать лет моложе. Все танцуют, поют… и не замечают, что огромные ворота прикрыты не полностью и через щель уже заглядывает кто-то в страшных лохмотьях, вместе с мутантом Бобиком, который все серии шёл за любимым хозяином, чтобы злобно укусить его за ногу. Значит, будет второй сезон.

Смотри также

"Я бы ею не прививалась". Вирусолог о "Спутнике V" и будущих карантинах

И его будем смотреть мы. Те, у кого нет вакцины, нет работы. Те, кто не надевают маски, считая, что они особенные и не заболеют. Те, кто своей беспечностью, а может и злым умыслом, сделал возможным этот наш апокалипсис. Да, пока это слово можно писать с маленькой буквы, но кто знает, что будет через пару месяцев.

Но в любом негативе есть зерно надежды. Человечество сотни раз стояло перед лицом полного уничтожения, но выжило. В сериале наш герой научился видеть зомби за километр, питался травой и освоил кремниевое ружьё прадеда – так и выжил. Мы же, в реальной жизни, привыкли ходить в масках, здороваемся лёгким ударом кулака, обучаемся онлайн, пьём цинк.

Правда, мы не пошли искать Ойкумену. Мы надеемся, что наш дом останется домом, вместе с Бобиком на диване. Мы выживем.

Матвей Ганапольский – политический публицист, журналист "Эха Москвы"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции