Акцию в поддержку Алексея Навального 31 января в Москве поначалу призывали провести в самом центре, на Лубянской площади, но власти перекрыли все подступы к ней и акцию в последний момент перенесли дальше от Кремля. Демонстранты, встречаясь с кордонами ОМОНа, растекались колоннами по городу, часть направилась к СИЗО "Матросская тишина", где находился Навальный. Полиция устраивала охоту на демонстрантов, отсекая отдельные группы и применяя силу. В Москве в тот день в результате были задержаны свыше полутора тысяч человек.

Спустя два дня, 2 февраля, суд в Москве изменил Навальному условный срок по делу "Ив Роше" на реальный, несмотря на то что Европейский суд по правам человека нашел в деле существенные нарушения. Навальному было назначено два года и восемь месяцев колонии. В тот же вечер в центре Москвы начались протесты против решения суда. Демонстранты вновь были разогнаны и задержаны крупными силами ОМОНа.

О событиях этих дней – фильм Максима Пахомова, Андрея Киселева, Елены Хоревой и Павла Самойлова "Карета подана".

Монологи демонстрантов

Все устали просто от беззакония, от несоблюдения своих прав и свобод, поэтому и вышли на митинги. Потому что это уже край, совсем уже охамели, охренели, я не знаю, как это назвать цензурно. Причем специально сталкивают народ, вплоть до того, что силовые структуры, которые вынуждены нас гонять, выходят под угрозой увольнения на самом деле. Мне [рассказали] знакомые в другом городе, что их [сотрудников правоохранительных органов] отправляют в усиление, иначе их уволят, и из Росгвардии, и из полиции. У меня есть знакомые, которые говорят: "Мы вынуждены выходить, нас увольняют, нам не на что будет жить". Поэтому по-хорошему мы просто должны объединиться и выходить все вместе. В этом году я первый раз вышла на митинги. Я 23-го была на Пушкинской, нас ОМОН оттеснял, мы шли и пели гимн. Сейчас я тоже приехала. Если до этого у меня дома в семье пытались как-то успокоить: "Ты имеешь право на свое мнение, если хочешь – выходи", то на второй раз мне уже сказали: "Ты выходишь за всех нас, за всю нашу семью, поэтому давай – иди".

(Обращения демонстрантов к цепи ОМОНа, перекрывшего улицу)

– Вы забыли, кому служите.

– Кому вы присягали, Путину или народу?

– Вы получите свою премию за сегодняшний день, за выход в выходной день. Мы волеизъявимся, выразим гражданскую позицию, а вы получите свои деньги за работу в выходной день. Вы нас еще успеете повязать, вас вон там сколько. Мы вышли выразить свою гражданскую позицию, вы для нас автозаки подготовили, дубинки свои.

– Мы же в одной стране живем, мы вам плохого не делаем. Мы свое хотим защитить, нам нужно пройти. Я ничего не делаю плохого, я законопослушный гражданин, но мне говорят, что я в 64 года сдохну. Я два часа из десяти в день работаю на пенсию, и мне говорят – [...] тебе, а не пенсия. Что мне делать, скажите? Пропустите меня. Заберите меня в отделение, но пропустите. Пропустите, мы безоружны, мы руки подняли. В чем причина? Почему не можешь меня пропустить? Ты же закону служишь, брат мой. Тогда ты незаконно меня не пропускаешь. Наши семьи вашими соседями могут оказаться. Не применяйте насилия к людям, мы не хотим никакого насилия, мы хотим просто жить в этой стране, а не существовать.

Кажется, это их стратегия, они хотят, чтобы вымотались, проголодались, устали и в следующий раз на митинг идти было просто впадлу. Мы все равно будем выходить, конечно же. А еще у меня есть вопросы к лозунгу "Россия будет свободной". Это звучит инфантильно, типа – все будет хорошо, не переживай. Как-то надо четче мысли формулировать. Что значит Россия будет свободной? Россия – свободна. Просто Россия – это не государство, это граждане, граждане страны. Мы свободные люди, просто власть дерьмо, ее надо менять.

Я хочу, чтобы выпустили Алексея Навального. Я хочу, чтобы Путин ушел. Я хочу остановить ментовской беспредел. Когда-то мне казалось, что Навальный – это просто бутафория оппозиции в России, но учитывая, сколько ему пришлось пережить, учитывая, что его только что посадили, увидев, сколько людей поддерживают этого человека здесь в Москве, на что они готовы идти, – это не может быть неправдой.

Я кричу, я скандирую вместе со всеми "позор" или "менты – позор России", когда происходят стычки и задержания. Но я их не ненавижу, у меня нет к ним ненависти. Почему они так ненавидят нас, мне непонятно. Я сейчас стояла и смотрела, что им говорит командир перед тем, как направить куда-то, – что нужно сказать людям, как их надо настроить, чем зарядить, чтобы они били граждан собственного государства, я не понимаю. А он ничего им не сказал, говорит: "Туда". То есть эта ненависть внутри них. Они ментами стали зачем, чтобы бить людей? Они ментами стали, чтобы защищать граждан. Но они не защищают граждан, они их бьют.