21 мая в России отмечают День полярника. Это молодой праздник – его стали отмечать только с 2013 года, но российские исследователи самых экстремальных и холодных регионов Земли относятся к этой дате серьезно.

Антарктида – особенное место: мир льда и ветров, доверчивых пингвинов и моржей, китов и морских котиков, полярного сияния и вулканов. Этот материк был открыт самым последним. И большинство исследователей сходятся на том, что он был открыт русскими мореплавателями. В 1819 году, по инициативе Ивана Крузенштерна, император Александр I отправил морскую антарктическую экспедицию на поиски южного континента. Эта экспедиция имела чисто научные цели и состояла из двух шлюпов, "Восток" и "Мирный", под командованием Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. 28 января 1820 года оба судна достигли берегов Антарктиды, точнее ее шельфовых ледников, и на три дня опередили британцев. "Восток" и "Мирный" полностью обогнули Антарктиду, и таким образом было доказано, что она является не полуостровом и не скоплением льдов, как предполагалось ранее, а отдельным материком. С тех пор в Антарктиду было совершено множество географических экспедиций из разных стран. Но долгое время там не велось никакой регулярной деятельности.

И только после создания Научного комитета по изучению Антарктики в 1957 году, который с тех пор исполняет роль "правительства" на самом южном материке нашей планеты, началось систематическое изучение Антарктиды. На сегодняшний день Антарктика не принадлежит ни одной стране, являясь регионом мира и науки, но любая страна может вести там научные исследования и наблюдения. В настоящий момент там существует 70 постоянных научных станций, которые принадлежат тридцати с лишним странам. В их числе 7 российских станций: Восток, Мирный, Беллинсгаузен, Новолазаревская, Прогресс, Русская и Молодежная. Две из них сезонные, еще пять – зимовочные.

Есть поверье, что тот, кто хоть раз побывал в Антарктиде, навсегда "заболевает" этим континентом и стремится вернутся туда вновь и вновь. Радио Свобода побеседовало с одной из тех, кто "заболел" Антарктидой, – Ириной Репиной, ученым-метеорологом, заведующей лабораторией взаимодействия атмосферы и океана института физики атмосферы РАН, побывавшей в Антарктике четыре раза и проведшей там в общей сложности почти два года.

Как попасть в Антарктику

"Когда наш ледокол подошел к берегам Антарктиды была глубокая ночь, глубокая ночь полярного дня. Мы вышли на занесенную снегом палубу. Льдины терлись о борт и звенели. А в свете ночного полярного солнца сияла всеми оттенками огромная ледяная стена, над которой возвышался уходящий в бесконечность купол – антарктический ледник. Ледяная стена была значительно выше нашего ледокола – несколько десятков метров. Линия границы ледника и океана называется антарктическим барьером. Это край ледника, от которого откалываются и уходят в свои длинные путешествия айсберги. Я замерла в молчании, не обращая внимания на колючий иней, покрывший ресницы. Наверно нечто подобное испытывают жертвы синдрома Стендаля: восторг и потрясение были настолько глубоки, что внутри меня что-то навсегда изменилось", – написала я, вспоминая свое первое путешествие в Антарктику.

Я впервые попала в Антарктику в 1999 году. От своих коллег я узнала, что существует организация "Российская антарктическая экспедиция", которая является отделом института Арктики и Антарктики. Любой российский ученый может подать заявку в эту организацию на выполнение научного проекта в Антарктиде и, если эта заявка будет принята, отправиться на самый южный континент. Я подала заявку на изучение взаимодействия атмосферы и океана в южной полярной области в 1998 году, а уже в ноябре 1999 года оказалась на ледоколе "Академик Федоров", который занимался снабжением российских антарктических станций. Мы привозили туда продовольствие, топливо, оборудование и новых сотрудников. Моя первая экспедиция в Антарктику длилось семь месяцев, и я была единственной женщиной среди научного состава судна. Но для меня это время пролетело очень быстро, потому что меня накрыла "антарктическая болезнь" – любовь к Антарктике, а счастливые, как известно, часов не наблюдают

И на следующий год я написала уже другую заявку, на этот раз я попросилась на станцию Беллинсгаузен и отправилась туда на семь месяцев. Эту станцию полярники называют антарктическим курортом. Она находится на острове Кинг-Джордж около Антарктического полуострова и является самой теплой и уютной из всех российских станций. Остров Кинг-Джордж совсем небольшой – всего лишь 78 километров в длину и 30 в ширину. Там не бывает семидесятиградусных морозов, как на станции "Восток", а летом там температура достигает 0°C. На этом же острове находятся станции других государств: Аргентины, Бразилии, Китая, Перу, Польши, Уругвая, Чили и Кореи. Некоторые из них , например чилийская станция Эскудеро, расположены в пешей доступности и сотрудники станций ходят друг к другу в гости

Исследования в Антарктиде

Я исследую в процессы в приземном слое атмосферы, то есть как подстилающая поверхность влияет на атмосферу и наоборот. В Антарктиде это особенно интересно, потому что там имеется большое разнообразие поверхностей: ледники, море, открытые скалы, которые разным образом прогреваются.

Полярные регионы очень мало изучены, и информации о том, как взаимодействуют атмосфера и поверхности в полярных районах очень мало. Особенно это касается прибрежных областей и в, частности, острова Кинг-Джордж, где я работала. Мы изучаем процессы, которые происходят на этих границах, а позже используем наши данные для разработки климатических моделей. В полярных условиях мы наблюдаем экстремальные проявления физических процессов на этих границах, ведь нигде больше на планете ничего подобного не происходит. Ради изучения этих крайних проявлений и проводятся такие исследования.

В Антарктиде есть ледники, с которых дуют стоковые или катабатические ветра. Они возникают везде, где есть склоны. Средняя скорость ветра в Антарктиде – 240 км/час, а максимальная – 322 км/час. Это катастрофический ветер, который развивается на склонах и достигает огромной скорости. Его довольно сложно прогнозировать, а чтобы суметь делать прогнозы нужно его изучать. Мои коллеги и я изучили "дыхание" этого ветра: он неоднородный, внутри него существуют разные структуры, вихри. Он ослабевает, когда доходит до поверхности моря.

Вообще говоря, в первую очередь побережье Антарктиды – это рай для биологов и орнитологов. Например, в районе станция Беллинсгаузен, которая находится на берегу пролива Дрейка, отделяющего Антарктиду от Южной Америки, очень много самых разных животных: всевозможные тюлени, морские слоны, морские львы, морские котики, морские леопарды, тюлени Уэдделла, а также огромное разнообразие птиц, первое место из которых занимают всевозможные пингвины. Причем все они непуганые и не обращают на людей совершенно никакого внимания. Когда я выходила к берегу океана, моей главной задачей было случайно не наступить на котика. Зубы у котиков большие, и укусить они могут пребольно. В Антарктиде люди на животных не охотятся, это запрещено законом, хотя лов рыбы и криля в антарктических водах разрешен и регулируется квотами, которые распределяются Антарктическим комитетом каждый год. Арктические воды очень продуктивны, то есть богаты питательными веществами, поэтому там огромное разнообразие позвоночных и беспозвоночных морских животных.

Ну и, конечно же, в Антарктиде активно работают геологи. Искать там ничего они не могут, поскольку всякая геологоразведка в Антарктиде запрещена, поэтому они изучают уникальное геологическое строение – ведь в Антарктиде сохранились древние породы. Полезные ископаемые наверняка тоже есть, но по условиям международных конвенций вести их разработку в Антарктиде строго-настрого запрещено.

Еще на южном материке активно работают гидрологи. Ведь в Антарктике есть уникальные озера. Часть – скрытые подо льдом, но есть озера, которые открываются летом. Это меромиктические озера, вода в которых не перемешивается, в них практически отсутствует циркуляция воды, то есть нижний слой никогда не смешивается с верхним. Есть там не только озера, но и скрытые под тощей льдов горные хребты – вроде тех, что рисовал на средневековых картах турецкий адмирал Пири Рейс. Но средневековые картографы рисовали горы, конечно, совершенно условно.

Разные страны ведут исследования разной интенсивности. Чилийцы, к примеру, ограничиваются лишь орнитологией. Из всех, кого я видела, больше всего работают, пожалуй, ученые из Южной Кореи. Им почти не уступают китайцы, весьма активны австралийцы. На американских станциях я не бывала. Россияне несколько отстают, в первую очередь активность определяется финансированием научных исследований в той или иной стране.

Кто может попасть в Антарктиду

Помимо научных сотрудников, на станции всегда есть механики, которые обеспечивают отопление и жизнедеятельность станции и водители, которые обслуживают технику, а также электрик, врач и повар. Все это люди, которых влечет полярная романтика и которые следуют за своей мечтой. Для того, чтобы туда попасть, они, также как и я, должны были подать заявку в Российскую антарктическую экспедицию, вакансии там объявляются регулярно.

Например, на сегодняшний день там объявлено две вакансии: специалист по спутниковой информации и врач. К врачам предъявляются особенные требования. Хотя все кандидаты, желающие получить работу в Антарктиде, проходят тщательную медицинскую комиссию, и в результате для такой работы отбирают самых здоровых людей, но от травм и экстренных ситуаций никто не гарантирован. Поэтому врачом на антарктической станции может работать либо травматолог, либо хирург – специалист, способный сделать операцию.

А еще в Антарктиде можно встретить волонтеров. Во время моего первого сезона в Антарктиде на нашей станции было человек 15 волонтеров из Рязани. Они заключили договор с Российской Антарктической экспедицией на очищение территории станции от мусора. У нас скопилось много разного мусора. В основном это были бочки из-под топлива и различная техника, которая уже исчерпала свой срок службы. Волонтеры собирали все это в одну кучу и потом грузили на чилийское судно, с которым тоже был подписан договор. А судно все это увозило на материк. Причем весь путь из Рязани до станции Беллинсгаузен волонтеры оплачивали на средства спонсоров.

Жизнь на станции

На станцию Беллинсгаузен можно прибыть на корабле, а можно прилететь на самолете. В полутора километрах от станции находится чилийский аэродром. Туда прилетают самолеты из Чили, Аргентины и Уругвая по совершенно непонятному нам расписанию.

Сотрудники станции живут в домах, стоящих на сваях. Вся станция состоит из пяти зданий. Поскольку я была единственной женщиной на станции, то мне выделили отдельную комнату. Многие сотрудники жили по два человека в комнате. Все комнаты напоминают корабельные каюты, с той разницей, что душ у нас был один на всю станцию и находился в котельной. Еще у нас была общая кухня, столовая, комната отдыха и несколько лабораторий. На любой арктической станции проводятся постоянные наблюдения за метеорологическими и аэрологическими условиями среды. А иногда к ним еще добавляются гидрологические, биологические и гляциологические наблюдения.

Раньше традиционно женщин старались не брать ни в рейсы и на полярные станции, во избежание конфликтов и ссор. Можно сказать, что у полярных исследований было "не женское лицо". Сейчас ситуация немного изменилась и девушки на станциях появляются, хотя и редко. Но во время своих путешествий в Антарктику я была единственной женщиной в коллективе. Я чувствовала себя очень комфортно, но тут все зависит от каждого конкретного коллектива. Отношения могут сложиться по-разному.

На станции Беллинсгаузен бессменным начальником много лет был уникальный человек – Олег Сахаров и он собрал вокруг себя очень хороших, доброжелательных и интересных людей. Изначально Олег работал радистом, прошел северные и южные полярные станции. И задержался на Беллинсгаузене, превратив станцию в уютный дом для тех, кто туда приезжали работать. Он знал несколько языков, свободно говорил на английском и испанском, благодаря чему легко налаживал контакты с соседними станциями.

Помимо станции Беллинсгаузен, я также побывала на станции Мирный в конце зимовочного сезона. Станция Мирный находится на восточном побережье и выполняет технические задачи. Она обслуживает станцию "Восток", которая ведет бурение антарктического льда. Материал, который добывают в результате этого бурения, уникален. Он позволяет реконструировать изменения климата Земли на протяжении сотен тысяч лет. Для осуществления этих работ нужно много техники и топлива. На станцию "Мирный" приходят суда с техникой, провиантом и топливом, а уже оттуда все доставляется большими караванами из вездеходов вглубь Антарктиды на станцию "Восток".

Меня на станцию "Мирный" забросил вертолет, и хотя я планировала там провести всего один день, из-за непогоды мне пришлось задержаться на пятеро суток. Там я встретила коллектив из мужчин, которые уже полтора года провели на станции в отдалении от цивилизации и полтора года не видели свои семьи. В таких условиях можно было бы ожидать различных инцидентов, но отношение ко мне было очень бережным и даже трепетным.

И самый трогательный в своей жизни букет мне был подарен именно там, на станции Мирный. Дело в том, что в Антарктиде запрещено выращивать любые растения, чтобы не нарушить эндемичные условия и не занести туда случайно какой-нибудь вид, который впоследствии может навредить полярной флоре или фауне. Но сотрудники станции выращивают на своих подоконниках разные растения – и огурцы и помидоры в том числе. Полярный день длинный, солнца много, а в комнатах тепло, и их зеленые питомцы там процветают. А тамошние метеорологи вместо овощей выращивал васильки. И он мне подарил целый букет своих цветов. Посреди вечных бесконечных льдов – васильки. Нежданно– негаданно. Этот букет я запомнила на всю жизнь.

Еще я провела один день на станции Новолазаревская. Она находится в ста милях от северного побережья Антарктиды, чуть к востоку от нулевого меридиана. Это удивительный мир из гор, ледников, озер и гротов. Антарктический оазис в глубине материка. Мы отбирали там пробы воздуха. И даже успели пообщаться с сотрудниками находящейся по соседству индийской станции. Женщина-врач нарядила меня в свое сари. И даже есть фотография – я в ослепительно синем сари на фоне синего неба и рыжих гор с ледниками.

Побывала я и у иностранных коллег. На острове расположено несколько станций других государств. Чилийская станция Эскудеро находится в пешей доступности от станции Беллинсгаузена – нужно лишь перейти ручей. К нам часто приходили рабочие с этой станции скоротать время долгие полярные дни и пообщаться. Они говорили только на испанском, а наши рабочие только на русском. Но это совершенно не мешало общению. Уже через месяц мы знали, где живут их семьи, сколько у кого детей, какая у кого жена. Приходили к нам и сотрудники с других станций, особенно теплые отношения были с корейцами, которые работали через пролив. Недалеко была и китайская станция. Мы шутили, что крайняя степень опьянения – это когда начинаешь хорошо понимать китайцев. С китайцами, кстати, мы общались рисунками. Когда я летала на вертолете на польскую станцию, также расположенную на нашем острове, я поняла, что я понимаю абсолютно все, что говорят поляки, правда тут, мне, наверное, помогло то, что я знаю украинский язык.

Существуют и "всенародные" антарктические праздники. Например 22 июня – у нас в северном полушарии – это день летнего солнцестояния, самый длинный день в году. А в Антарктиде, наоборот, – это день зимнего солнцестояния, самый короткий день в году. На этот день приходится середина зимовки. После 22 июня продолжительность дня начинает увеличиваться, а зимовка переваливает за половину. В этот день дружно гуляют все станции Антарктиды, независимо от национальных и языковых различий.

Как обойти блокировку?

читать >