Сегодня в новом эпизоде подкаста "Генис: Взгляд из Нью-Йорка" – беседа с историком культуры, музыковедом и ньюйоркцем с 40-летнем стажем, мы обсуждаем 20-ю годовщину налета террористов на "Близнецы": кто, что и почему вспоминает – в сериалах, в музеях и в нашей жизни.

Нас легко найти в эфире и на сайте Радио Свобода. Подписывайтесь на мой подкаст на Itunes, Google podcasts, Yandex music. Включайтесь в беседу: пишите мне в социальных сетях и в аккаунтах "Свободы", а также на всех подкаст-платформах.

Александр Генис: К 20-й годовщине налета террористов на Нью-Йорк город готовился всерьез и задолго. Множество событий, посвященных этой трагедии, прошло как в нашем городе, так и во всей стране. Но самое внушительное из них – шесть эпизодов телесериала, который подготовил журнал "Нэшнл Джиографик" совместно с Музеем и Мемориалом "11 сентября", которые 20 лет собирали и отбирали материалы для истории.

Сериал, который называется "11 сентября: один день в Америке", был встречен с огромным интересом. Достаточно сказать, что его рейтинг у зрителей вплотную подобрался к полной десятке: 9 с половиной звездочек на IDMB, я такого и не вспомню. В картину вошли архивные материалы, многие кадры мы никогда прежде не видели, но главное – подробные, очень откровенные и чрезвычайно искренние интервью с людьми, пережившими этот день. Зрители, среди которых немало тех, кто уже родились и выросли после гибели "Близнецов", видят происшедшее глазами свидетелей. Мы слышим рассказы пожарных, полицейских, медицинских работников, спасателей и тех, кто оказался внутри горящих небоскребов, то есть всех, кто стоял к пожарищу так близко, как это возможно; те, кто был ближе, не выжили.

Авторы сериала, исключив дикторский текст, доверили повествование только тем, кто сам пережил этот день. И это придает их работе предельно субъективный характер – живая, человеческая история вне анализа и политики. Важно, что за 20 лет ни одна деталь не потеряла своей громадной эмоциональной силы – просто потому, что забыть такое невозможно. Мы видим самых разных людей – пожарного, особо отличившего в тот день, медика, подобравшего умирающую женщину, бизнесмена, надевшего на решающую деловую встречу свой лучший костюм и яркий галстук, повара, всегда мечтавшего работать в ресторане на 107-м этаже.

Но больше всего, как всегда в годовщину теракта, меня трогают рассказы людей, сбегавших по бесконечным лестницам из 100-этажных небоскребов – наперегонки с огнем. Все они без исключения – герои, уже потому, что не поддались панике и помогали друг другу. Одна немолодая дама рассказывает, глотая слезы, про инвалида с протезом вместо ноги. Не в силах спуститься, он хотел остаться в горящем офисе, чтобы не мешать остальным. Его подхватили незнакомые мужчины и снесли на руках, не дав погибнуть. И такими историями полон весь этот сериал.

Нью-Йорк принято бранить за эгоизм, гордыню, бездушие, суетливость, тщеславие, хвастовство, но в тот день, 11 сентября 2001 год, город искупил свои грехи и стал героем.

(Музыка)

Александр Генис: Соломон, мы с вами и сами свидетели гибели "Близнецов". Что вы прежде всего вспоминаете, когда заходит речь об этом дне?

Соломон Волков: Экран телевизора, который я включил, потому что увидел, что на улице происходит что-то необычное, что именно – понять нельзя было. Я включил телевизор, и уже по всем каналам были только картинки горящих зданий "Близнецов", бегущие люди, не понимающие, что произошло. Если вы вспомните это ощущение, никто не понимал, что происходит, и все боялись самого плохого. Я потом прочел, что огромное количество, несколько тысяч человек сели в лодки и поплыли из Нью-Йорка, чтобы только подальше от этого города быть. Люди ощущали, что с городом сейчас произойдет что-то небывалое и страшное, старались убежать даже из него. У меня, конечно, тоже был от этого от всего шок абсолютнейший. На четвертый или пятый день после того, как я вышел на улицы.

Сначала это был мертвый город, но когда я увидел на встречном человеке майку с надписью "Я уцелел 11 сентября", то понял, что все в порядке. Как говорят в Америке: бизнес Америки – это бизнес. Так вот люди уже через пять дней делали бизнес на этой катастрофе, и тут я понял, что все в порядке. А как вы пережили этот день?

Александр Генис: Вы мне напоминаете нашего друга Андрея Загданского, который в этот день поставил машину в неположенном месте и получил штраф. Он рассказывает, что никогда не был так счастлив получить штраф, ибо это значило, что жизнь продолжается. Вы смотрели все-таки на дистанции, телевизор – это то, что видели все, а со мной было совсем иначе. Я-то живу на берегу Гудзона, и впервые я узнал об этих событиях, когда мне позвонили наши коллеги из Праги и сказали: "Выгляни в окно". Я побежал на набережную и увидел, как горят небоскребы, как врезается самолет, все это было на моих глазах, в отличие от телевизора, я видел это все живьем. И это был самый роскошный осенний день, который только бывает. В Нью-Йорке климат очень непредсказуемый, но 11 сентября 20 лет назад стояла великолепная погода. Такие бывают дни "золотой осени", когда воздух кристально чистый и стояла абсолютная тишина. Все происходило безмолвно, ветер дул в сторону океана, все звуки сносило в воду. Я ничего не слышал, а только видел, как дым охватил небоскреб, а потом, когда дым рассеялся, небоскреба не было. Все это больше всего напоминало анимацию, казалось, что такого быть просто не может. И еще меня потрясли люди. Вокруг меня стояли люди, все снимали происшедшее, но царила страшная тишина, все молча смотрели на это дикое зрелище.

С тех пор я сто раз рассказывал о том, что было 11 сентября, и каждый раз кажется, что все рассказывают одно и то же, как было в этот день, как они перенесли. Это то событие, которое никогда не уйдет из нашей памяти. Поэтому сейчас, в 20-ю годовщину уже появились люди, которые родились после этого, они заново переживают вместе с нами, свидетелями этого события, все эти исторические трагические часы, когда налет на небоскребы был.

Соломон Волков: Вы справедливо сказали в своем вступлении, что Нью-Йорк может восприниматься как город бездушный, суетливый, тщеславный, но в этот день Нью-Йорк стал городом-героем. Для меня Нью-Йорк трансформировался, преобразился в этот день. Должен сказать, что главной фигурой для меня в те дни был Руди Джулиани, мэр Нью-Йорка в то время. Сейчас на Джулиани навешивают, может быть даже и справедливо, множество собак – это другой человек, чем тот Джулиани, которого я увидел тогда. Для меня, как я уверен, для очень многих он был главной фигурой, главным героем этого дня, потому что оказался настоящим, твердым, уверенным лидером, который сумел доказать ньюйоркцам, что жизнь продолжается.

Александр Генис: Я совершенно с вами согласен. Хочу напомнить, что в тот год на Рождество все витрины украшали, как обычно, олени Санта-Клауса. Как известно, одного из оленей зовут Рудольф, и он изображался с лицом нашего мэра, тоже Рудольфа.

Но то, что вы говорите про "навешивание собак", – это, конечно, сильно сказано, потому что Джулиани, что называется, испортил себе некролог. Его отставили от юридической практики, он пойман на вранье, на махинациях, на жульничестве. Поддержав "большую ложь" Трампа об украденных выборах, Джулиани навсегда испортил свою репутацию. Но мы должны его запомнить и таким, каким он был 11 сентября. Я ему этого не забуду, кем бы он ни стал сегодня.

Мы начали разговор с хроникального фильма. Этот мемориальный сериал, подготовленный сотрудниками Музея 11 сентября, вызвал восхищение – фильм обещает остаться в истории как самое полное свидетельство о трагедии, причем эмоциональное свидетельство. Но другой сериал, снятый к годовщине знаменитым кинорежиссером Спайком Ли, вызвал скандал, вынудивший автора перемонтировать фильм перед выходом на экран. Работа коренного ньюйоркца Спайка Ли, который уверяет, что город у него в ДНК, была задумана как оммаж Нью-Йорку, рассказ о том, как мужественно город пережил самые трудные дни за последние 20 лет. Это и наша пандемия несчастная, не только 11 сентября. Но главный эпизод был посвящен, конечно, гибели "близнецов", именно с ним все пошло отнюдь не гладко. Соломон, расскажите об этой контроверзе.

Соломон Волков: Сначала немного о самом Спайке Ли. Это значительная и колоритная фигура в американском кино. Чрезвычайно мне симпатичный и как человек, и как режиссер. Он вечный нарушитель спокойствия. Я бы его называл афроамериканским Квентином Тарантино. Каждый фильм Ли провоцирует какую-то контроверзу, буквально каждый, начиная с самого первого, который назывался "Ей это нужно позарез", 1986 год, молодой еще Спайк Ли. Фильм получил премию в Каннах. Последующие фильмы собирали множество разнообразных премий. Спайк Ли стал первым афроамериканским режиссером, который работал по-крупному, по-большому, с большими солидными фирмами в Голливуде, и в этом смысле он, конечно, историческая фигура. Делал он фильмы самые разные. "Блюз о лучшей жизни" – такая очень своеобразная история возникновения американского джаза, а с другой стороны, фильм-биография "Малкольм Икс" о лидере радикальной афроамериканской организации. В чем только не обвиняли Спайка Ли: и в мизогинизме, и в антисемитизме, недавно на него накинулись за то, что он защищал Вуди Аллена. Так и с этим сериалом. Он опросил для этого фильма больше двухсот человек – это само по себе колоссальнейшая работа. В последнем эпизоде, связанном с гибелью зданий-"близнецов", он в первоначальном варианте дал слово представителям группы, которая называется "Архитекторы и инженеры за правду об 11 сентября". Они доказывают, что небоскребы были обрушены не террористами, а некими заговорщиками внутри страны. Мы ведь сейчас живем в эпоху всякого рода конспирологических теорий, их необычайного распространения в первую очередь благодаря интернету. Так вот опрос 2016 года показал, что больше половины американцев считают, что государство от них скрывает так или иначе разнообразную информацию. Очень многие люди не доверяют государству. Пример – неопознанные летающие объекты. Действительно, в этом смысле государство дает иногда для этого поводы. Столько лет информация об НЛО была засекреченной, потом выпускают какими-то отдельными кусочками, разбирайся в этом как хочешь, тем более если ты не специалист, поневоле начинаешь думать, что от тебя что-то сознательно укрывают.

На закрытых показах для прессы на Спайка Ли напали критики за предоставление голоса этой конспирологической организации. Все стали доказывать, что это глубочайшее заблуждение по меньшей мере, а на самом деле чистое вранье. В итоге он сделал новую редакцию этой серии, попытался смягчить скандальное впечатление, которое сначала его версия отстаивала.

Александр Генис: Все это, конечно, происходит на фоне, как вы совершенно справедливо сказали, безумных конспирологических теорий. И это чрезвычайно опасно, опасно во всех отношениях. То мы слышим, что 6 января на Капитолий напали сторонники всяких анархических групп, а не поклонники Трампа, то мы слышим, что вакцина задумана для того, чтобы нас всех "чипировать". То нам говорят, что сперва всех заставят прививаться, а потом у них будут отбирать Библию и оружие. Такое тоже можно услышать, причем иногда – с самого верха.

То, что Спайк Ли дал равное время конспирологам и тем, кто их опровергает, повергло в изумление ньюйоркцев и оскорбило их. Именно поэтому на Спайка Ли напали свои, например "Нью-Йорк таймс", который всячески поддерживал его, но это вызвало у всех бешенство. Что и справедливо.

Знаете, Соломон, я сам жертва подобных конспирологических бесед, потому что у меня есть товарищ, не буду его называть, который мне в течение нескольких месяцев после 11 сентября объяснял, что ни один еврей не погиб в этих башнях. Евреев, говорил он, и не только он, заранее предупредили, поэтому они все спаслись. Но в то время изо дня в день в течение нескольких месяцев в "Нью-Йорк таймс" печатали списки погибших в этом здании. Я каждый раз звонил своему товарищу и спрашивал: "Как ты думаешь, Натан Коэн, кто он по национальности?" Он говорит: "Ну я не знаю, разные есть мнения". – "А Авраам Шапиро кто по национальности?" Он говорит: "Понятия не имею". В конце концов кончился этот список, но я так его и не сумел переубедить, как и многих других.

Мне всегда кажется, что такие трагедии, как этот террористический акт, да и как все, что связано с пандемией, порождают самые средневековые, самые дикие слухи, потому что они возвращают человека к первобытному страху. Мы боимся непонятного, нам кажется, что мы не знаем, как с этим справиться, если за этим нет чьей-то злой воли. Умысел – тогда просто, тогда хорошо, тогда все нормально, потому что есть какой-то тайный злодей вроде Гейтса, которого все ненавидят, потому что считают, что он должен каким-то образом чипировать наше больное население. Короче говоря, Спайк Ли с этим фильмом, конечно, пролетел. Потому что фильм задуман превосходно, там есть очень много великолепных интервью, как вы совершенно правильно сказали, но эту ошибку его запомнят, конечно. Несмотря на то что он сократил свой фильм на полчаса, так или иначе, вся эта контроверза, как вы говорите, останется в его портфолио.

20-й раз мы с вами отмечаем годовщину этого события, каждый раз они все отмечаются по-разному. Что вам запомнилось больше всего из этих двадцати годовщин, которые мы уже пережили?

Соломон Волков: Я лично стараюсь избегать всего рода поминальных событий и церемоний, мне это просто тяжело. Кстати, у меня в этом смысле был единомышленник Довлатов, который не раз и не два признавался, что ему всякого рода поминальные церемонии в тягость. Поэтому я хочу у вас спросить, что больше всего запомнилось вам?

Александр Генис: У вас еще один был единомышленник – Гете, который ненавидел похороны и не пошел хоронить своего ближайшего друга Шиллера, считая, что смерть – это оскорбление для гения.

По-моему, наиболее трогательный мемориальный акт был тогда, когда на другом берегу Гудзона построили две башни света. Из 200 прожекторов выпускали лучи. Они по ночам создавали миражные, виртуальные башни в память о погибших "Близнецах", которые были самыми красивыми небоскребами в городе. Пожалуй, про это тоже надо сказать и напомнить, что лучше их не было. И тот дом, что построили на их месте, не идет ни в какое сравнение с прежним гениальным "дублем". Один небоскреб – это небоскреб, а два – это уже тираж, писательское дело, может быть, поэтому мне они так нравились.

Когда световые башни поднимались в темноте над городом и пронзали небо – это было необычайно красиво и трогательно. Но еще больше мне понравилось, что их отключали, когда выяснилось, что свет птиц беспокоит. По-моему, это ужасно симпатично. И это напомнило мне одну из самых трогательных историй, связанных с 11 сентября. Буквально в день трагедии, на следующий день, еще через день – всюду висели от руки написанные плакатики с вопросом, не остались ли где запертые животные без ухода. Хозяева их погибли 11 сентября, а в их квартирах живут кошки, собаки, попугаи, нужно их обязательно спасти. И городские власти, несмотря на то, что еще дымились воронки, выручали животных.

Сейчас, в 20-ю годовщину, и в связи с животными я хочу сказать об еще одном замечательном мемориальном событии. В Музее собак, а есть и такой в Нью-Йорке среди более ста музеев, устроили выставку собак-спасателей. Они работали в руинах небоскреба, пытаясь найти выживших. Ни одна собака не погибла, кстати, а их было около 300 псов. Теперь все они умерли от старости. Но в этом музее мы можем увидеть портреты собак и им тоже сказать спасибо.

(Музыка)

Александр Генис: Соломон, сегодня все события нынешней годовщины мемориальных событий проходят на очень печальном фоне. Это – выход американцев из Афганистана, триумф талибов и так далее. Все это финал той войны, которая в сущности началась 11 сентября 2001 года. Насколько тесно связаны эти события в вашем представлении?

Соломон Волков: Для меня главное наследие этих терактов 11 сентября 2001 года и последующих событий – это вопрос, как реагировать на подобное злодейство. Эмоционально или рационально? У меня нет определенной устоявшейся точки зрения. Потому что в первый момент совершенно очевидно, что эмоциональная реакция оправданна, нужна. Эта эмоциональная реакция требует решительных действий, таких, как авиаудары. Скажем, пример – убийство Усамы бин Ладена в 2011 году, которое было спецслужбами американскими организовано по приказанию Барака Обамы. Вот – это было абсолютно законное, нужное, эмоционально чрезвычайно удовлетворительное действие, если угодно, некий бальзам на душу. Вопрос в том, что после 11 сентября начались войны – в Ираке, в Афганистане, все это затянулось в Афганистане, как мы знаем, на 20 лет. На президента Байдена нападают за то, что он свернул военные действия в Афганистане, вывел оттуда американские войска. Это Байден оправдывает как рациональный шаг, я с ним в этом совершенно согласен.

Как по-вашему, что же предпочтительнее – эмоциональная реакция, и должна ли эта эмоциональная реакция длиться 20 лет и продолжаться и сейчас, как мы видим, в откликах на речь Байдена и на действия Байдена? Его обвиняют чуть ли не в предательстве, в измене, а он, наоборот, доказывает, что это единственно возможный выход из того тупика.

Александр Генис: Мы с вами всегда стараемся рассмотреть любую проблему в историческом контексте. Тут тоже есть исторические параллели. Когда началась война в Афганистане, которую все приветствовали, потому что было совершенно очевидно, где прячутся виновные, то эту войну еще приветствовали. Когда началась война в Ираке, уже с все стало сложнее. Если все эти 20 лет военные действия на Востоке американской армии в общем не вызывали особого возмущения по сравнению, скажем, с Вьетнамской войной, то это объясняется только одним фактом: дело в том, что сегодня американская армия добровольная, какой она не была во Вьетнамскую войну. Не было призыва, не было мобилизации, поэтому американцы и терпели 20 лет.

Но я помню, что когда началась череда военных операций, то были в Америке критики, которые говорили: вспомним Первую мировую войну. Это очень правильно, потому что всегда надо вспоминать самую большую ошибку в истории человечества, в истории Запада уж точно – это Первую мировую войну. Историки говорят: почему началась Первая мировая война? Не из-за того, что был совершен отдельный террористический акт, некий Гаврило Принцип убил эрцгерцога – это трагическое событие. Но реакция на террористический акт была несопоставима с самим актом. То же самое произошло с событиями 11 сентября: реакция на эти события была несопоставима с самим событием. Опять-таки, вспомним Первую мировую войну. Если бы любому главе правительства сказали в 1914 году, что война продлится четыре года и закончится такой страшной бойней, то ни одна бы страна не решилась ввязаться в эту войну. Скажите, если бы политикам, тому же Бушу-младшему, который был тогда президентом, сказали, что война в Афганистане будет продолжаться 20 лет, решился бы он на эти действия или нет? Думаю, что нет.

Но я могу понять и другую точку зрения. Мне сейчас все говорят о том, что Америка зря пытается построить демократию, нести свободу для людей, которым она совершенно не нужна, что афганский крестьянин не хочет ни свободы, ни демократии, если его дочка накрасит губы. И это по-своему справедливо. Но вспомним, что у Америки есть и другой опыт. Говорят, не нужно строить чужое государство, не нужно исправлять чужие ошибки. Тем не менее, две самые богатые страны Азии и Европы – это те, которые были оккупированы американскими войсками, – Япония и Германия. Или Южная Корея, где американские солдаты сумели защитить нищую страну, вошедшую в десятку самых развитых в научном, в техническом отношении стран мира – под американским зонтиком. Была надежда на это и в Афганистане, конечно, она была, как мы знаем, напрасна. Тем не менее, можно понять, откуда это шло.

Соломон, давайте от политики, которая неизбежно вторгается в наши беседы, перейдем к культуре. Дело в том, что День памяти 11 сентября завершился крайне важным событием в культурной жизни Нью-Йорка. Открылся после долгого карантина Метрополитен. Без оперы Нью-Йорк не полный город. Возвращение Мет приурочено к 11 сентября. Эту годовщину главный музыкальный театр страны отметил исполнением "Реквиема" Верди. Как вы оцениваете этот выбор? Как вы оцениваете это событие?

Соломон Волков: Я сказал, что не люблю всякого рода поминальных событий, но к этому событию я отнесся с большим интересом и симпатией. Хочу напомнить, что 500 бесплатных билетов на этот концерт в Метрополитен-опера с исполнением "Реквиема" Верди были распределены среди семей погибших людей в теракте 11 сентября. Это благородный жест. Слушатели были в масках, от них, конечно, требовали справки о вакцинации, их проверяли – это все понятно. Но, слава богу, концерт этот прошел, его транслировало Общественное телевидение, главный культурный телевизионный канал Соединенных Штатов. Ведущей была, что тоже отражает тенденцию времени, Мисти Коупленд, афроамериканская солистка балета, сейчас очень популярная. Среди исполнительниц была меццо-сопрано Элина Гаранча из Латвии – это тоже для нас с вами, как людей, которые много лет провели в Риге, тоже очень приятно.

"Реквием" был создан в 1868 году Верди на смерть Россини. Это было коллективное сочинение, Верди досталась по жребию заключительная часть Libera Me ,"Избавь меня, Господи". Потом так сложилось, что умер Алессандро Мандзони, замечательный итальянский писатель, он был очень важным человеком для Верди, его памяти Верди посвятил уже собственный "Реквием", полностью им написанный, куда это Libera Me вошла в качестве заключительной части. Главная тема "Реквиема" и Libera Me – это для Верди Dies irae, "День гнева". Эта тема проходит и в последней части "Реквиема" Верди. Но Верди преображает этот символ, для него это не символ Судного дня, а безжалостное вторжение смерти. Это не поминальное событие, а настоящая оперная драма, и мы в ней слышим не заупокойную мессу, а страстное моление о жизни.

"Реквием" Верди, Libera Me.

(Музыка)

Вы слушали подкаст Александра Гениса "Взгляд из Нью-Йорка". В этом эпизоде, приуроченном к 20-й годовщине разрушения террористами небоскребов-"Близнецов", мы с культурологом, музыковедом и другим ньюйоркцем с 40-летним стажем обсуждали годовщину и связанные с ней культурные мероприятия. Нас легко найти в эфире и на сайте Радио Свобода. Подписывайтесь на мой подкаст на Itunes, Google podcasts, Yandex music. Пишите мне в социальных сетях, оставляйте свои комментарии и приветствия в аккаунтах "Свободы" и на всех подкаст-платформах.

Подписывайтесь на подкаст "Генис: Взгляд из Нью-Йорка" на сайте Радио Свобода

Слушайте наc на APPLE PODCASTS – GOOGLE PODCAST – YANDEX MUSIC

​