• Диверсанты, украинские спецслужбы, пранкеры – кто стоит за поджогами военкоматов в России?

• Госдума за полгода приняла 500 законов и ушла в отпуск до сентября.

• Россия вернулась в лидеры по количеству случаев торговли людьми.

Embed share

Кто стоит за поджогами военкоматов

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:53:57 0:00

Скачать медиафайл

• 240p | 137,7MB
• 360p | 198,8MB
• 480p | 312,9MB
• 720p | 802,2MB
• 1080p | 959,2MB

КТО ПОДЖИГАЕТ ВОЕНКОМАТЫ?

В России поджигают военкоматы: больше 20 случаев поджогов только за последнюю неделю. За поджог задерживают людей, от которых таких поступков обычно не ждешь: пенсионеров, молодую учительницу, 54-летнюю работницу завода. Почти все они на допросах утверждают, что получили указания от неизвестных людей, которые звонили им, представляясь сотрудниками ФСБ или правоохранительных органов, и требовали, чтобы люди шли и поджигали военкоматы. Власти называют эти поджоги "терактами", но не всем подозреваемым предъявляют обвинения в терроризме.

Embed share

Поджоги военкоматов

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:02:07 0:00

Скачать медиафайл

• 240p | 5,9MB
• 360p | 9,3MB
• 480p | 17,2MB
• 720p | 36,1MB
• 810p | 41,7MB

С нами адвокат "Первого отдела" Евгений Смирнов. Почему здесь такой разброс в обвинениях: от "порчи имущества" и "вандализма" до "терроризма в составе преступной группы"?

Евгений Смирнов: Я бы здесь выделил группы людей по причинам, по которым они совершают эти действия. Таких групп можно выделить четыре. Первая – это люди, не согласные с войной: им не оставили никакого выбора высказать свою точку зрения. Митинги у нас фактически запрещены, писать в интернете нельзя, за все отправляют в тюрьму на срок до десяти лет. И люди таким способом выражают свой протест. Вторая группа активно появилась в сентябре-октябре прошлого года – это те, кто подлежал мобилизации. Они старались поджогами военкоматов избавить себя от участия в войне: жечь личные дела призывников, парализовать деятельность военных комиссариатов.

Третья группа – это те, кто ведется на телефонных мошенников, переводит деньги из-за звонков "службы безопасности Сбербанка". Сейчас такие люди, видимо, находятся в полной власти от звонков людей, связанных со спецслужбами Украины. И четвертая категория – это те, кого российские правоохранительные органы спровоцировали на совершение этих преступлений.

Марьяна Торочешникова: Для полицейской отчетности.

Евгений Смирнов: Да. Это как раз те, кого "совершенно случайно" за 100 метров от военкомата задерживают с сумкой, набитой бутылками с зажигательной смесью.

Марьяна Торочешникова: А почему люди ведутся на такие указания, соглашаются совершать явно противоправные действия? Мы созвонились с психологом, судебным экспертом Олегом Долгицким.

Олег Долгицкий: Первое, что происходит в этой ситуации, – человека запугивают. Ему представляются сотрудниками силовых органов, и это сразу меняет контекст. Наследие сталинских репрессий, карательной психиатрии все еще живо у населения. И у каждого человека существует установка, что он может быть в чем-то виноват. Потому что сейчас, в условиях динамически меняющегося общества, находящегося в кризисе, никто не понимает, что происходит, нет понимания о существовании какой-то нормы. Когда звонят "представители" каких-то "силовых органов" – бесконечные "полковники", "майоры" или "сотрудники Центробанка", первая мысль, которая возникает у человека, не имеющего опыта: все, приехали, началось. В общем, человека выводят из состояния спокойствия.

А так как все люди еще находятся в состоянии повышенной стрессонаполненности на фоне текущих боевых действий на наших границах, естественно, тревожность растет еще больше. И в этот момент, когда сознание человека перегружается, он буквально впадает в состояние транса и становится ведомым.

У человека угнетается функция сознания и включается бессознательное. А дальше субъектов ведут на протяжении долгого времени, то есть потихонечку готовят (обычно на это уходит один-два дня) и на второй день им уже дают задание, например, бросить "коктейль Молотова". Критики в этот момент нет, потому что человеком владеет страх. Он находится в некой фабуле. Обычно она такова: они все контролируют, и если человек будет что-то делать не так, сядет он, сядут его родственники, поэтому он должен слушать только голос. "Вокруг все враги. Поэтому делайте то, что я говорю. Если вы все сделаете, все будет хорошо и в конце никто не пострадает".

Смотри также

Правительство поддержало закон о сроках до 5 лет за уклонение от службы

Марьяна Торочешникова: Если исходить из презумпции невиновности, следователи должны бы поверить вот этим "загипнотизированным" людям и искать тех, кто их таким образом обработал. Но судя по тем приговорам, которые уже выносили, вроде не появлялось никаких "голосов из телефона". Следователь должен был бы провести психолого-психиатрическую экспертизу, понять, что человек, наверное, был неадекватен в тот момент, зомбирован, что у него не было умысла на совершение преступных действий, и искать того, кто отправил этого человека поджигать.

Евгений Смирнов: Экспертизы часто проводят, особенно если это дело особо тяжкое. Напомню, что за поджоги военкоматов стали возбуждать дела о терроризме и даже о госизмене. Смею предположить, что экспертиза либо не находит никаких заболеваний... А я уверен, что у многих из этих людей заболеваний все-таки нет.

Марьяна Торочешникова: А в какой момент вместо статей о хулиганстве, вандализме, порче имущества начали подтягивать сюда "терроризм" и даже "госизмену"?

Евгений Смирнов: Все это началось примерно с осени прошлого года, когда во время мобилизации стали поджигать военкоматы. В принципе, по всем делам, так или иначе связанным с войной, наблюдается плавное ужесточение наказания. Например, за переводы денег в Украину раньше максимум выносили предостережение о недопустимости нарушения закона, а сейчас возбуждают дело о госизмене, что грозит пожизненным лишением свободы. То же самое с поджогами военкоматов.

Марьяна Торочешникова: Помимо военкоматов атакуют еще и объекты железных дорог. Буквально на днях в Красноярском крае за поджог на железной дороге ФСБ задержала троих подростков. Кстати, по подсчетам "Медиазоны", к середине апреля этого года российские власти сообщали о задержании не меньше 66 человек по делам о диверсиях на железных дорогах в более чем 20 регионах России. Треть из этих задержанных – несовершеннолетние. У вас есть объяснение происходящему? Они тоже пытаются наработать статистику или действительно какие-то злоумышленники вовлекают несовершеннолетних в эти диверсионные действия?

Евгений Смирнов: Я не удивляюсь, что граждане нашей страны, которые лишены какой-либо возможности влиять на свою судьбу, на жизнь государства, на то, что государство творит в мире, не видят других способов выразить свой протест, кроме как заложить взрывное устройство или поджечь военкомат.

Марьяна Торочешникова: В декабре 2022 года Дума приняла закон, который предусматривал наказание вплоть до пожизненного лишения свободы за "содействие диверсионной деятельности". Много ли вы знаете таких дел?

Евгений Смирнов: Пока не очень много. Но у нас есть определенный лаг между тем, как статья вводится в Уголовный кодекс, и тем, как она начинает активно применяться. В последнее время лаг – от трех до шести месяцев. Я думаю, в скором времени, когда пройдут первые пилотные дела, наработается методическая база, мы увидим всплеск дел по этой статье.

Марьяна Торочешникова: И, соответственно, уменьшится число дел о госизмене? Или они все равно будут нарастать?

Евгений Смирнов: Они стали возбуждать их парами. Они считают, что это идеальная совокупность преступлений: человек, поджигая военкомат или взрывая железную дорогу, совершает и террористический акт, и одновременно – государственную измену. Две статьи вместе вменяются ему за одно деяние.

Марьяна Торочешникова: И сроки, конечно, там заоблачные?

Евгений Смирнов: Да, сейчас – пожизненное лишение свободы.

ТЕПЕРЬ ЖИВИТЕ С ЭТИМ

500 новых законов – таков результат семи месяцев работы Госдумы России. 30 июля весенняя сессия закончилась, и депутаты ушли в отпуск до сентября. За минувшие семь месяцев они среди прочего ужесточили уголовное законодательство и законы, связанные с призывом и мобилизацией, запретили трансгендерный переход и разрешили убивать бездомных животных. В некоторых случаях авторы законопроектов в комментариях журналистам сами путались в деталях собственных инициатив.

Embed share

500 новых законов

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:02:58 0:00

Скачать медиафайл

• 240p | 8,3MB
• 360p | 13,3MB
• 480p | 22,3MB
• 720p | 46,8MB
• 1080p | 68,3MB

КУПИТЬ/ ПРОДАТЬ ЧЕЛОВЕКА

Россия впервые за несколько лет вернулась в антилидеры по количеству случаев торговли людьми. Один миллион 800 тысяч фактов купли или продажи в стране зафиксировали аналитики международной организации Global Slavery Index. По их данным, хуже дела обстоят только в Турции и Таджикистане. При этом судебная статистика в России не отражает даже малую долю всех случаев работорговли. Обществу становится известно о них крайне редко. В начале августа, например, полиция в Челябинской области арестовала мужчину, который похитил, а затем 14 лет удерживал в своем доме и насиловал женщину.

Embed share

Торговля людьми в России

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:04:41 0:00

Скачать медиафайл

• 240p | 13,5MB
• 360p | 22,4MB
• 480p | 40,9MB
• 720p | 79,5MB
• 1080p | 117,3MB

На видеосвязи с нами – сотрудница Центра защиты пострадавших от домашнего насилия Софья Русова и соосновательница Фонда "Безопасный дом", экспертка по проблеме торговли людьми Вероника Антимоник.

Насколько актуальна проблема торговли людьми и рабства в 2023 году, когда, казалось, об этом уже должны были все забыть как о страшном сне?

Вероника Антимоник: Это одна из самых актуальных проблем современности. И очень важно понимать, что современное рабство отличается от того рабства, о котором многим известно. Основное отличие в том, что торговля людьми – это самое прибыльное преступление, и именно из-за этого масштабы приобрели такой размах. Отличие и в том, что теперь это нелегально. Все-таки в большинстве стран мира, кроме Мавритании, раньше это было разрешено, было обыденностью, с которой сложно было бороться. А сейчас это признано преступлением, да и форм стало намного больше.

Марьяна Торочешникова: В 2022 году, по данным Международной организации труда при ООН, 28 миллионов человек были вовлечены в рабский труд, а еще 22 миллиона состояли в принудительных браках. Таким образом, принудительные браки приравнивали к рабству. Почему?

Вероника Антимоник: Принудительные браки действительно являются случаем современного рабства. В основном это происходит в мусульманских странах и сообществах.

Женщины передаются во владение мужчине, в другую семью, в которой они подвергаются сексуальной, трудовой и репродуктивной эксплуатации. По сути женщина в данном случае является товаром. И эта эксплуатация может быть каким-то образом монетизирована, то есть на этом можно получить какую-то преступную выгоду. Поэтому это является формой современного рабства. Это принуждение: женщина не может свободно дать согласие или отказаться от этого. Она вынуждена делать все то, что ее обязывают в рамках этого принудительного брака.

Марьяна Торочешникова: А какие еще разновидности рабства существуют в современном мире?

Вероника Антимоник: Наиболее распространенная форма – коммерческая сексуальная эксплуатация. В основном это то, что происходит в секс-индустрии. Ключевым показателем является именно принуждение: человек не может свободно, самостоятельно выйти или оказаться от этого.

Второй по распространенности формой является трудовая эксплуатация. Существуют также другие формы эксплуатации и принуждения: принудительное попрошайничество, эксплуатация в криминальной активности, коммерческая репродуктивная эксплуатация и торговля органами.

В России присутствуют все формы торговли людьми.

Марьяна Торочешникова: Какое влияние война, которую Россия ведет на территории Украины, оказывает на рынок торговли людьми?

Софья Русова: Мы понимаем на примере других стран, оказавшихся в зоне военного конфликта, что в связи с перемещенными лицами, с потоком беженцев ситуация становится опасной, и в первую очередь для уязвимых групп – это девочки и женщины. Многие страны научились как минимум говорить об этой проблеме и пытаться ее решать. А вот в России она практически не поднимается, было возбуждено очень небольшое количество дел.

Смотри также

От женщин требуют рожать

Я не могу привести точные данные по России, потому что они разнятся. Даже в МВД на журналистские запросы иногда дают разные данные по поводу пропавших без вести. Если мы посмотрим комплексно, в том числе сколько людей пропадает без вести, то люди не находятся годами в розыске. Что с ними, куда они пропали? И это не всегда маргинальные, уязвимые группы. Только за прошлый месяц было несколько историй, которые стали публичными в разных регионах России. Они касались сексуальной и трудовой эксплуатации.

В частности, в Поволжье мужчину принуждали торговать мобильными телефонами. Кстати, он гражданин России.

Про мигрантов – вообще отдельная история, это боль многих правозащитников. Я напомню о деле в Гольянове, отдаленном районе Москвы. Оно было очень громкое, но по факту там никого не привлекли к ответственности: почти десятками лет в продуктовом магазине удерживались мигранты, в 2002 году хозяйка магазина очень жестоко избила работницу, не получилось замять и возбудили дело по поводу жестокого обращения. Шли годы, женщин продолжали бить. Они вербовали новых.

Но вопрос вербовки в этих делах вообще никак не расследовался, как и вопрос бездействия полиции. Ведь в Гольянове даже жители это замечали, жаловались, обращались в полицию, в прокуратуру, но было полное игнорирование. Более того, сотрудники полиции, как известно уже из предварительного расследования, были в курсе, потому что возвращали тех, кто пытался сбежать из этого магазина. Но никто не привлечен к ответственности. По всем федеральным каналам показали – и ничего.

Марьяна Торочешникова: Насколько сложно человеку выбраться из ситуации рабства?

Вероника Антимоник: В современном рабстве и в торговле людьми людей удерживают в основном психологически, а не физически. Самые действенные способы – это угрозы и долговая кабала. Почти всем пострадавшим угрожают сделать что-то с ними и с их близкими. Преступники объясняют человеку, что он должен какие-то деньги за что-то. К сожалению, многие пострадавшие вообще не знают, что то, что происходит, – преступление. Соответственно, люди могут продолжать оставаться в этой ситуации. И чем дальше они там находятся, тем больше развиваются различные механизмы травматической привязанности. Такая ситуация постоянного принуждения и насилия очень сильно меняет отношение человека к себе и к этой ситуации: чем дольше, тем сложнее выйти. И все преступники это прекрасно знают.

Марьяна Торочешникова: А если человек обратится за помощью, скажем, в обычное отделение полиции, его выслушают, примут всерьез его рассказ?

Вероника Антимоник: В этом и состоит вторая часть проблемы. У нас в практике были случаи, когда люди находились в эксплуатации 20–26 лет. Во-первых, они не понимают, что это преступление, во-вторых, не знают, куда обратиться, а в-третьих, если даже они обращаются, то не всегда получают ту помощь, на которую они имеют право по международным стандартам.

К сожалению, если они пойдут в полицию, чаще всего у них как минимум не примут заявление, потому что для правоохранителей не всегда очевидно, как доказать наличие состава преступления. У них один из первых вопросов: "А ты могла свободно уйти?" – "Могла". – "И почему ты не ушла?" Как и с домашним насилием – тут очень похожая реакция.

А могут еще посмеяться или даже возбудить какое-то дело в отношении человека. Большой процент пострадавших – это мигранты, их могут обвинить, например, в нарушении миграционного законодательства, выдворить или депортировать. Во многих случаях преступники еще принуждают людей к совершению каких-то сопутствующих преступлений, соответственно, в этом их тоже могут обвинить, даже уголовное дело завести. Поэтому обращение в полицию в лучшем случае ни к чему не приведет, а в худшем может принести еще больше проблем. Самостоятельно идти туда не стоит, это ничего не даст.

К сожалению, в России нет никаких государственных программ, нет федерального закона против торговли людьми. Проблемой занимаются только некоммерческие организации. Ресурсы очень ограниченны, поэтому удается сделать не так много, как мы хотели бы.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться