Конфликт завершился столь же быстро и неожиданно, как и начался. Встретились, возложили венки, Медведев заклеймил сталинизм, Коморовский отметил прогресс в деле рассекречивания катынских архивов, и тут преобладающей стала тема партнерства. Все-таки это не президентский уровень – согласовывать текст на табличке, из-за которой возник скандал. Поэтому договорились о том, что будет создана межгосударственная группа, которая разработает проект памятника на месте авиакатастрофы и решит сопутствующие проблемы. Включая самую трудную: содержание текста на будущей мемориальной доске. Тем не менее осадок остался скверный.

Печальнее всего, что польская табличка с упоминанием "людобуйства", то есть геноцида, была убрана и заменена на более политкорректную буквально накануне визита польской делегации. И тут уж неважно, почему это произошло. Так велели в Кремле или местные власти от себя расстарались, дабы не огорчать Дмитрия Анатольевича. Это была просчитанная бестактность или патриотическая ретивость нижних чинов. В любом случае вышло оскорбительно.

Комментарии местного начальства гармонично соединялись с их действиями. Особенно ярко выступил губернатор Смоленской области Антуфьев, сообщивший, что "две трагедии – расстрел польских офицеров и падение президентского самолета – не имеют ничего общего друг с другом". Хотя общеизвестно, что эти трагедии сплетены намертво, и если бы год назад поляки летели не в Катынь, то президентский борт едва ли стал бы садиться в условиях плохой видимости. Лех Качиньский не мог туда прилететь с опозданием, потому что в течение многих десятилетий Катынь была и остается для Польши символом национальной трагедии и отзывается неутихающей болью в сердцах.

Конечно, о терминологии можно спорить: имел ли место геноцид, и вообще с какой цифры начинается "людобуйство"? Только эти споры не следует вести в отсутствие собеседника, тем более накануне его приезда. И тема слишком деликатна, и ответственность правопреемника слишком велика, чтобы с таким креативным напором заниматься редактурой чужого текста. В конце концов, можно было бы и оставить старую табличку, которая простояла же столько месяцев на месте гибели поляков и никакого ущерба суверенной национальной гордости не причиняла. Если только эта гордость не распространяется на советскую власть, про которую тоже было сказано в изъятом польском тексте.

Год назад, когда несентиментальный Путин заключал в объятия Дональда Туска, Медведев возлагал цветы в польском посольстве, а по гостелеканалу демонстрировалась "Катынь" Анджея Вайды, вдруг показалось, что в России наконец поняли про Польшу нечто самое главное. В частности, ту простую мысль, что отречься от трагедии, забыть о ней, смириться с тем, что Кремль навсегда засекретил часть документов по Катыни для поляков равносильно предательству по отношению к людям, которые безвинно приняли мученическую смерть. Год спустя, когда многие материалы все еще засекречены, а табличку отцензурировали в лучших традициях агитпропа, надежд на примирение поубавилось. И похоже на то, что упомянутая "межгосударственная группа" будет еще долго мучиться, согласовывая текст на мемориальной доске.

Про "геноцид" нельзя. Про советскую власть – нежелательно. Расстрел польских офицеров и гибель польской элиты в авиакатастрофе – события, никак между собой не связанные. Опять распалась связь времен, и руководители двух стран надолго обречены, не понимая друг друга, произносить оптимистичные речи про партнерство.