Одно из самых сильных разочарований в жизни я испытал, когда впервые увидел фотографию Марса. Первая «звезда» на вечернем небе, он нам никогда не давал покоя. Живя на третьей планете, мы невольно приписали второй свою молодость, а четвертой — свою старость. Эта фантастическая хронология побуждала ученых искать на Марсе вымирающих братьев по разуму. Так, астроном Скиапарелли составил подробную карту планеты с несуществующими каналами. Маркони утверждал, что ему удалось поймать закодированный радиосигнал марсиан. Поверив ему, американское правительство объявило трехдневное радиомолчание, но Марс его так и не прервал. Куда успешнее действовали писатели. Алексей Толстой даже устроил на Марсе пролетарскую революцию. В его «Аэлите» меня больше всего занимало меню бедных марсиан: дурно пахнущее желе и опьяняющая жидкость с ароматом цветов. В таком обеде легко узнать студень с одеколоном, или, вспомнив «Петушки» Венички Ерофеева, — «вымя с хересом»…

Но увидев драгоценный снимок, я понял, что мы никогда не найдем на Марсе ни соратников, ни собутыльников, ни собеседников. Глядя на безжизненный, лишенный тайны и величия, попросту скучный, хоть и инопланетный ландшафт, я впервые с тоской подумал: может, мы и правда — венец творения? И это значит, что нам не с кем разделить бремя ответственности за разум, что помощи ждать неоткуда, что Земля — наш Родос, и нам не остается ничего другого, как прыгать — здесь, сейчас, всегда.

И еще я подумал, как повезло нам с планетой: могла быть хуже.

Примирившись с одиночеством, NASA, тем не менее, не хочет прекращать поисков, но теперь, говорят ученые, усилия должны быть сосредоточены на попытках обнаружить неземную жизнь, а не внеземную цивилизацию.

Именно к этому призывает председатель научного совета NASA, специалист по молекулярной эволюции Стивен Беннер (Steven Benner), любезно согласившийся ответить на вопросы корреспондента Радио Свобода Ирины Савиновой.

— Как узнать жизнь на других планетах? В какой она существует форме?
— Живые организмы, когда они нам встретятся в наших исследованиях Солнечной системы, предстанут перед нами в виде микробов. Забудьте научно-фантастические фильмы о пришельцах. Это будут просто-напросто микроскопические бактерии. Ученые считают, что на Марсе, в обнаруженных там подземных водных бассейнах, есть среда для существования жизни в той форме, какая нам известна на Земле. Но есть и другие среды в Солнечной системе. Так, Международная космическая миссия открыла на Титане, спутнике Сатурна, океаны метана. В них тоже может существовать жизнь, но химически сильно отличающаяся от той, что нам известна.

— Хорошо, забудем фильмы об инопланетянах. Но есть ли жизнь в космосе, вообще?
— Не забывайте, что наши исследования не распространяются дальше планет Солнечной системы. Какое-то время мы надеялись, что на Марсе найдут форму жизни вроде той, что мы видим в фильмах типа «Нападение с Марса» или «Война миров». Сегодня нам известно, что на планетах Солнечной системы разумной жизни нет, но в нашей Галактике сотни миллиардов систем и приблизительно столько же галактик во Вселенной. Представляете, сколько это возможностей для возникновения там жизни, может даже и разумной, и сколько шансов ее обнаружить! Но нам туда пока не добраться. Если в космосе жизнь нам встретится, она будет очень непохожей на то, что мы видим вокруг нас или в кино.

— Можно ли сказать, что поиски внеземной жизни привели к каким-то результатам?
— Да. Миссии, посланные на Марс европейскими космическими агентствами и американским агентством NASA, создали совершенно новый портрет планеты. В 1976 году Марс представлялся выгоревшей пустыней, жизнь на которой была маловероятной. Но изучение прибрежных линий океанов и озер, обнаруженных позднее, подтвердило предположение, что два-три миллиарда лет до того, как жизнь возникла на Земле, на Марсе могла существовать своя собственная жизнь.

— Есть вероятность, что молекулы или микробы, то, что вы называете внеземной жизнью, окажись они на Земле, найдут окружающую среду располагающей к развитию? Невинная бактерия ведь может превратиться в непредсказуемого вида живой организм.
— Закономерный вопрос. Отвечаю: это маловероятно. Биологии известно, что, как правило, организм, включая структуру его клеток, в течение миллиардов лет приспосабливается только к определенным условиям. Так что если мы отправим образцы живых организмов с Земли на Марс, — а это должно произойти в следующие сто лет, — не думаю, что им там удастся выжить. То же и в случае, когда живые бактерии с Марса будут принесены на Землю — они погибнут, прежде всего, из-за того, то атмосфера Земли содержит кислород. А он губителен, если вы не привыкли существовать в нем в течение миллиардов лет. Бактерии, занесенные с Марса, погибнут, и это хорошо: мы не заразимся от них, но, с другой стороны, плохо, что такие ценные образцы исчезнут.

— Если вы говорите, что мы не ожидаем найти разумную жизнь на других планетах, хотя ваш научный совет призывает космическое агентство НАСА продолжать поиски, то какие цели ставят перед собой эти исследования?
— Первая, основная, цель состоит в том, чтобы ответить на вопрос, откуда мы взялись. Жизнь на Земле приблизительно одного типа: она пользуется одного рода ДНК, схожими белками и структурой клеток. Морская звезда, дерево и ящерица по виду такие разные, но на молекулярном уровне они удивительно близки друг другу. Могу с уверенностью заявить, что жизни на Земле предшествовала какая-то неизвестная нам форма жизни, не нуждавшаяся в жидкой воде. ДНК использует фосфор, но ее так сказать «скелетом» может служить и мышьяк. Изучая найденные формы жизни в космосе, мы подойдем ближе к ответу на вопрос происхождения жизни на Земле.

— А какая другая цель исследования космического пространства?
— Испанцы приплыли в 1492 году в Америку. Открылись новые территории для проживания человека, и сегодня континент полностью заселен людьми. Изучение Марса преследует, среди прочих, и цель расширения сферы обитания человека. Колонизацию Марса людьми уже сегодня легко вообразить. Но Марс не будет последней остановкой, с него проложат путь в другие галактики.

— Чтобы вне нашей планеты найти жизнь, которая не известно, как выглядит, нужно создать технологии, способные ее обнаружить. Но разве можно создать детекторы, не зная, что они будут искать?
— Верно, мы не знаем, к чему готовимся. Разве что мы встретимся с инопланетянами, вооруженными лазерными пистолетами. С этими известно, что делать — видели в кино. Когда Геродот впервые услыхал о носороге, он подумал, что это единорог. Мы не знаем, какая была жизнь на Земле несколько тысяч лет назад, но и пять лет назад мы не знали, о существовании на дне океанов так называемых «забытых городов», крупных колоний живых организмов, питающихся энергией от Земли, а не от Солнца. Разработка технологий для обнаружения живых организмов в космическом пространстве идет и должна идти неспешными шагами. Начинаем со своей окружающей среды, изучаем атмосферу, земную твердь. Приходим к пониманию, как это все устроено, и классифицируем результаты наблюдения. Находим ошибки. Смотрим по-новому, видим что-то, чего не видели раньше. Делаем заново выводы. Находим ошибки. Смотрим по-новому, видим что-то, чего не видели раньше. Делаем выводы. Видим — ошиблись. Изменяем подход. Проходим через эти циклы снова и снова. На это можно тратить и 20 лет, и 30, и 40…