После того как 11 ноября стало известно об аресте бывшего координатора штаба Навального в Уфе Лилии Чанышевой, сторонник Навального Евгений Трубченко сел на самолет в аэропорту Самары и улетел в Ереван. Затем он добрался до Грузии. “Уверен, что это ненадолго, но точных сроков я не ставлю. Издевательство и совершенно бредовое дело в отношении Лилии Чанышевой не оставили особо выбора. Сумки собрал за сутки, взял совсем немного денег и двинулся в аэропорт. Сейчас я в Грузии. Отъезд из страны для меня огромный ужас и удар, сейчас я разбит и опустошён”, – написал Евгений Трубченко, бывший координатор штаба Навального в Самаре, на своей странице в социальной сети. О деталях своего отъезда активист рассказал Радио Свобода.

– Евгений, вы уехали экстренно, можно сказать, эвакуировались. Вы успели попрощаться с семьей?

– Я объяснил ситуацию близким, погладил моего десятилетнего пса Зевса и дал ему косточку напоследок. Я собрал небольшой чемодан, закинул в рюкзак ноутбук и поехал в аэропорт Курумоч, вылетел прямым рейсом в Ереван, затем – в Тбилиси.

– Кому вы оставили свою собаку?

– Зевс остался с моей младшей сестрой. Ей предстоит много радостного в виде прогулок с Зевсом два раза в день, вычесывания, кормления и так далее. Я рад, что успел до эмиграции вылечить Зевса, у него был отит – лечить это долго и дорого. Но теперь он здоров, и дальше сестра, я надеюсь, справится с новыми обязанностями. Сегодня во время разговора с сестрой по мессенджеру я позвал Зевса по имени, и он повел ушами, будто узнал мой голос. Я бы очень хотел взять Зевса с собой, но нет прямого перелета в Тбилиси из Самары. Долгая поездка слишком тяжела для пожилой собаки. Надеюсь, что смогу вернуться в Россию и погулять своим псом.

– Вы до вчерашнего дня не планировали эмиграцию?

– Планов на эмиграцию никогда не было. Планы строят на светлое будущее. Эмиграция – это то, чего я никогда себе не желал. После возвращения Алексея Навального из Германии я стал размышлять об эмиграции. Но я решил, что не могу бежать, пока Алексей сидит. Когда он написал письмо своим сотрудникам, в котором, в частности, была такая фраза “Вы не эмигрировали, а были вынуждены временно сменить месторасположение нашего офиса”, я снова задумался об эмиграции. Отвратительная ситуация с Лилией Чанышевой заставила меня быстро принять решение. Талантливый политик и молодая женщина стала для кучки сумасшедших людей экстремистом. Это уже совсем сумасшедший дом! И в рамках этого сумасшедшего дома экстремистом может стать любой, кто поддерживал Навального, работал на него. А уж если ты фотографировался с Навальным, то все, дружочек, весь Центр “Э” будет работать на тебя. Я как-то пытался осознать, что может стать последней каплей, после чего я точно покину Россию. После отравления Навального я делал все, что в моих силах, чтобы ситуацию исправить. После ареста Лилии я понял: мои силы кончились и наступил предел.

– Почему вы выбрали Грузию?

– Мой выбор был очевиден. Грузию часто упоминали в разговорах об эмиграции. В Тбилиси живет большое комьюнити политических эмигрантов из России.

– Как вы сейчас себя чувствуете?

– Последний день в России я хотел скорее вылететь, быстрее покинуть страну. Время, когда пограничник проверял мой паспорт, тянулось невероятно долго. Сейчас настроение у меня подавленное: сложно принять тот факт, что мне пришлось уехать из любимого города из-за риска оказаться за решеткой. Я получаю много сообщений со словами “держись”, но как мне держаться, если я в другой стране, где никого не знаю. Я сегодня в двух странах побывал, хотя не планировал ехать ни в одну из них. Сейчас я в отеле, завтра я его покину и встречусь с политическими беженцами, буду думать, как и где арендовать жилье. Меня утешает, что в Грузии хорошо относятся к русским, Грузия стремится в Европу и тут в целом доброжелательная обстановка. Грузия – европейская страна, исходя из того немного, что я успел увидеть, например, работу полиции. В аэропорту Тбилиси я попросил полицейских о помощи, потому что не понимал, где мне найти такси. И сотрудник полиции проводил меня к месту, куда подъезжает такси. Я не знаю, подошел бы ли я так к сотруднику полиции в России. Скорее всего, нет. Я здесь диссидент, человек со стороны, и в Грузии я никогда до эмиграции не был. Я путешествовал по Италии, Испании. Пока мне просто нужно выдохнуть, надо отдышаться и дальше думать.

– Структуры Навального перестали работать, бывшие координаторы либо уехали из России, либо перестали заниматься политикой, в том числе Лилия Чанышева. Как вы думаете, зачем арестовывать по делу о создании "экстремистского сообщества" и отправлять на два месяца в СИЗО Лилию Чанышеву?

– Я не могу ответить на этот вопрос, потому что мне не понять логику садистов. Возможно, это хаотичный выбор, возможно, это месть кого-то из верхушки Башкортостана. Возможно все, Россия – страна возможностей. Да, Лилия Чанышева ушла из политики после закрытия штабов Навального, и я не могу понять, почему ее преследуют. Я боюсь, что это правда: люди с безумной улыбкой на лице крутят барабан и вытаскивают из него шарики с фамилиями, а после этого возбуждают дела и дают сроки.

– Но вы еще до признание структур Навального экстремистскими организациями перестали быть координатором штаба Навального в Самаре. Все равно вы чувствуете себя в зоне риска?

– Лилия тоже давно отошла от политики и строила планы на жизнь с мужем и детьми. Мы все в зоне риска: не важно, как давно перестали заниматься политикой и как глубоко были погружены в политику.

– Вы сталкивались с преследованиями после того, как структуры Навального признали экстремистскими?

– Мы провели акции в поддержку Навального. 23 января в Самаре я шел во главе шествия в поддержку Навального. В Самаре 23 января на акцию за Алексея вышло огромное количество людей: человеческое море от фонтанов на улице Осипенко до площади Славы.

После этого меня вызывали на допрос по уголовному делу о перекрытии дорог. Но я не придал этому большого значения: не “Новичком” меня, в конце концов, отравили. Меня никто не пытался пугать. Силовики, как я предполагаю, понимали, что если активист не испугается, то он раструбит об этом в интернете, а я их не боялся. Не знаю, можно ли назвать преследованием административные дела против меня за митинги, но их было очень много, я всех и не вспомню. Кроме того, в 2019 году силовики провели обыски на моем рабочем месте и в квартире, где я тогда жил.

– После закрытия в штабе Навального вам было трудно найти работу?

– Огромные были проблемы с поиском работы. В какой-то момент я искать работу перестал, потому что потенциальных работодателей очень смущала моя связь со структурами Навального, и начал работать на себя. Я пока не знаю, какое направление я выберу для работы в Грузии.

– Почему вы присоединились к команде Навального?

– Алексей Навальный прекрасно выглядел на фоне этой заплесневелой субстанции. Он хочет победить коррупцию и знает, как это сделать. Алексей мог и может убедить людей, почему его идеи нужны нашей стране. Меня привлекли эти его качества, а еще его смелость и харизма. Я работал в самарском штабе Навального с самого открытия и почти до конца, отдавая этой работе все силы. Мне казалось, что Алексей – это пример мужества и самоотдачи.

– Вы предполагали, когда присоединились к команде Навального, что вам придется бежать из России одним днем?

– Я был уверен, когда присоединялся к команде Навального, что он победит. Но, видимо, прекрасную Россию будущего придется отложить.

– Вы продолжаете верить в прекрасную Россию будущего?

– Невозможно верить все время в плохое, я нисколько не похоронил надежду на прекрасную Россию будущего. Немного пришлось отложить, но прекрасная Россия будущего обязательно наступит. Сейчас в России все сломалось, какие-то сумасшедшие придумывают законы, обязывающие называть всех иноагентами и экстремистами, хотя некоторые коллеги тех, кто придумывает эти законы, – воры и взяточники. Это такой период, и он пройдет. Я уверен: Алексей выйдет на свободу, мы все вернемся в Россию, устроим предвыборную кампанию. И мы победим.