Федеральная служба статистики России (Росстат) 11 июня опубликовала данные по уровню бедности за первый квартал 2022 года. За его чертой оказались 14,3 процента россиян, или, если посчитать в абсолютном выражении, 20,9 миллиона человек. По сравнению с последним "мирным" кварталом – октябрем-декабрем 2021 года – число бедных выросло на 8 с половиной миллионов.

В статистическом ведомстве объясняют этот рост двумя обстоятельствами. Во-первых, четвертый квартал традиционно является самым "денежным" для россиян. Бонусы, премии по итогам года, так называемые "тринадцатые зарплаты" – все это положительно сказывается на статистике. Но все-таки не настолько, чтобы всего за три месяца отправить "за черту" почти 6 процентов населения страны. Более убедительным выглядит второй фактор – инфляция, которая обогнала рост доходов. Реальные располагаемые доходы после короткого постпандемийного восстановления снова падают.

Причем, что самое любопытное, правительство ничего с этим сделать не может. Занятость повышать весьма затруднительно. По данным того же Росстата, в мае уровень безработицы опустился до минимума за все годы, которые прожила страна после распада СССР. Повышать пенсии, социальные пособия и зарплаты бюджетников – тоже не слишком эффективная мера. Попытки помочь малообеспеченным перевалить черту бедности за счет дополнительных индексаций и единовременных раздач денег всегда заканчиваются очередным всплеском инфляции, которая бьет по доходам всех. В том числе и тех, кто до этого умудрялся балансировать над границей бедности.

В результате бедных становится только больше. До войны дополнительный спрос, который возникал вследствие "щедрости" государства, хотя бы частично мог удовлетворяться наращиванием импорта. Однако международные санкции и добровольный уход из России огромного числа западных компаний этот механизм сломали. Сколько бы правительство ни раздавало денег, товаров и услуг на внутреннем рынке от этого больше не становится.

Банк России в заявлении, опубликованном по результатам заседания совета директоров 10 июня, указал на то, что российская внешняя торговля продолжает сокращаться. Причем темпы падения импорта выше темпов сокращения экспорта. Помимо прочего, это является серьезным препятствием для восстановления работы предприятий, сильно зависящих от поставки иностранных материалов и комплектующих. Да и для импортозамещения требуется оборудование, поставки которого в условиях санкций не только не растут, но продолжают сокращаться.

На способность экономики удовлетворять платежеспособный спрос влияют не только связанные с войной международные санкции, но и сама война. Для создания новых производств, равно как и для расширения существующих, нужны не только инвестиции и оборудование, но и люди, которые на этом оборудовании могут работать. Но в условиях войны, которая ведется преимущественно силами "контрактников", предприятиям потребительского сектора крайне непросто найти работников.

Прежде всего, им приходится конкурировать с военно-промышленным комплексом. Производство танков, пушек, ракет и снарядов по понятным причинам сейчас в приоритете, и правительство на это никаких денег не жалеет. А во-вторых, свободные рабочие руки с рынка выгребает сама армия.

И чем больше российские войска в Украине теряют убитыми и ранеными, тем выше потребность в новых рекрутах. Сокращение безработицы на фоне падения промышленного производства и снижения ВВП свидетельствует лишь об изменении структуры занятости. Количество людей, работающих на рост благосостояния, сокращается, а тех, кто заняты в "экономике разрушения", – растет опережающими темпами.

Впрочем, с точки зрения экономической статистики серьезной разницы между производством ракет и памперсов нет. Более того, чем более разрушительной и кровопролитной будет развязанная Путиным война, тем лучшие цифры нарисует Росстат в конце года.

При подсчете ВВП Росстат учтет каждую тонну сожженной российскими танками солярки, каждую ракету и каждую бомбу, взорвавшуюся в украинских городах, каждый рубль, полученный контрактниками или их родственниками за погибших в чужой стране. Чем сильнее будут разрушены украинские города и села, тем больше потратят денег оккупационные власти из российского бюджета на их восстановление. И это тоже будет прибавкой к ВВП, от которой уровень жизни ни россиян, ни украинцев не повысится.

В том же заявлении, которое опубликовал ЦБ по результатам совета директоров 10 июня, отмечается, что падение российской экономики по результатам года, по всей видимости, будет меньшим, чем прогнозировалось в июне. И эта оценка может оказаться вполне корректной, поскольку падение "мирных" отраслей компенсируют военные расходы и восстановление захваченных российской армией населенных пунктов. Последнее будет отражаться в российской экономической статистике еще не один год, отбирая значительную часть ресурсов граждан страны, живущих в границах Российской Федерации, существовавших до 2014 года.

По сути, уже сейчас можно говорить о начале структурной перестройки российской экономики. Правда не о той, о необходимости которой говорила в самом начале войны глава Банка России Эльвира Набиуллина. Вместо импортозамещения страна получила военную модель, в которой рост ВВП идет за счет снижения общего уровня жизни.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться