Независимые муниципальные депутаты Красносельского округа Москвы стали одними из первых, с кем вскоре после начала войны в Украине расправились российские власти. Недавно Мосгорсуд оставил в силе приговор бывшему муниципальному депутату Илье Яшину – восемь с половиной лет колонии общего режима – за так называемое "публичное распространение заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил РФ".

Другого депутата этого же района Алексея Горинова посадили в тюрьму за антивоенные высказывания на семь лет. Экс-главе Красносельского муниципального округа Москвы Елене Котеночкиной, поддержавшей Горинова, пришлось эмигрировать из-за преследования властями. Её заочно арестовали по делу о распространении "фейков". Экс-советник Яшина и Котеночкиной Кирилл Суворов получил шесть административных протоколов и два месяца в общей сложности провел за решеткой в 2022 году из-за постов в социальной сети. Несмотря на возможные риски, он остается в России. Об этом выборе Кирилл Суворов рассказал Радио Свобода.

– После начала войны с Украиной немало активистов с антивоенными взглядами приняли участие в муниципальных выборах 2022 года в Москве и других городах. Как вы к этому отнеслись?

– Последние честные муниципальные выборы прошли в Москве в 2017 году. На них не было дистанционного и электронного голосования. Из-за прозрачности кандидаты могли честно пройти в качестве муниципальных депутатов. Впоследствии выборы в Москве, можно сказать, отменили, за счет введения так называемых инноваций. Закон о выборах базируется на Конституции, как и другие нормативно-правовые акты в нашей стране. Если в результате военных действий или других политических событий отменяют де-факто Конституцию, то сам закон о выборах теряет смысл.

Люди с антивоенной позицией, которые пошли на муниципальные выборы в 2022 году, по моему мнению, занимались "сизифовым трудом". Многие из них были запрятаны по распоряжению мэрии в приемники-распределители. И это становилось поводом для их недопуска на выборы. И получилось, что те кандидаты, которые смогли принять участие в выборах, сыграли роль массовки, которая, скажем так, создала, эффект легитимности выборов. По моему мнению, у многих кандидатов не было ни программы, ни избирателей, которые бы их знали и поддерживали. Избиратель, доверяющий и знающий своего избранника, – основа основ на местных муниципальных выборах, где нет партийных и федеральных списков и обезличенных кандидатов.

– Некоторые кандидаты говорили, что участие в выборах им нужно лишь для того, чтобы рассказывать избирателям о войне с Украиной? Что вы думаете о такой причине для участия в выборах?

– Это хорошая причина – информировать людей о том, что происходит в мире и в стране. Но кандидат в муниципальные депутаты должен быть либо местным жителем, либо человеком, который много полезного сделал в районе, либо каким-то очень медийный персонажем. В ином случае у него не будет аудитории, даже его благие побуждения – доносить до граждан антивоенную позицию – не найдут отклика. На последних муниципальных выборах власти очень жестко контролировали избирательные кампании. На встречах с избирателями сидели сотрудники полиции и слушали выступления кандидатов. Сказать что-то открыто и честно против путинской внешней политики было невозможно и грозило моментальным снятием с гонки. В целом, я считаю, что участие в муниципальных выборах – не самый лучший метод донести позицию, которая идет вразрез с позицией властей.

– Почему, как вы думаете, муниципальные депутаты Горинов и Яшин получили такие большие сроки?

– В высказывании Горинова даже не было как таковой антивоенной позиции. Депутат сделал заявление гуманного характера. Он сказал, что в военное время нельзя организовывать детские праздники. Муниципальные депутаты ближе всего к населению. В Госдуме много депутатов, которых никто не знает ни в регионе, от которого они избирались, ни в стране в целом. Муниципальных депутатов знают местные жители. Жители района воспринимают как запугивание атаку за антивоенные слова на депутата, которого они избрали представлять их интересы, которому они доверяют, КПД которого очень высок. Так власть порождает всеобщий страх, на котором она и пытается удержаться в России.

– Некоторые кандидаты объясняли свое участие в муниципальных выборах тем, что начинать учиться управлять страной надо с участия в местном самоуправлении. Что вы об этом думаете?

– Я придерживаюсь мнения, что в России невозможна мирная смена власти. Илья Яшин не соглашался со мной и говорил, что через работу с населением можно преобразовать власть мирным путем, поэтапно меняя состав депутатских объединений, начиная с самых низовых. В этом плане Красносельский район и несколько районов ЦАО Москвы, где в 2017 году победили оппозиционные и независимые депутаты, показательны. Команда Ильи Яшина когда пришла к власти, начала решать самые низовые проблемы ЖКХ. Этим мы завоевали доверие части населения района.

Когда в 2019-м Илью, который выдвинулся на выборы в Мосгордуму, сняли с выборов, то его избиратели поддержали другого кандидата по системе “Умного голосования”. Он прошел, победив человека из команды Собянина, проректора ВШЭ Валерию Касамару. Этот пример показывает, что, завоевав доверие избирателя на уровне муниципалитета, можно изменить состав парламента города, далее – республики или края, а потом уже – и Госдумы.

Если бы везде в России действовала такая система накопления сил и ресурсов снизу и доверху, то были бы возможны изменения в политической системе. Но сейчас говорить о подобных изменения бессмысленно. Выборов как таковых нет и, возможно, не будет. История разных диктаторских режимов показала, что в моменты глобальных внутренних и внешних политических событий, когда отменяли выборы, как и другие права и свободы граждан, их зачастую не возвращали гражданам в мирное время. Всё это продолжалось до тех пор, пока диктатуры не рушились, изжив себя.

– Как вы стали советником муниципального депутата?

– Мне с юности была интересна общественная работа. В 2013 году начальник собеса района Красносельский и моя бывшая школьная учительница посоветовала мне пойти в управляющую компанию для того, чтобы заниматься работой с населением. Я там проработал несколько лет, обрел аудиторию, которой разъяснял, как работает система ЖКХ. И в 2017 году после победы Ильи Яшина я предложил ему организовать при муниципалитете общественный совет, куда бы вошли деятельные жители района. Они бы давали рекомендации совету депутатов, как развивать местное самоуправление. В этот совет вошли около 50 человек, и они помогали депутатам.

До выборов я примерно представлял, кто такой Яшин. Главным образом, я знал из сообщений в СМИ о его отношениях с Ксенией Собчак и видел сюжеты, где он и Борис Немцов участвовали в публичных мероприятиях. Потом я увидел, как Яшин добросовестно и ответственно работает на должности, которая не соответствует его статусу. Его размах как политика выше мелкой хозяйственной работы муниципального депутата. Но Яшин и его команда с ней очень хорошо справлялись. Члены команды Яшина, насколько мне известно, не были друзьями до того, как они начали сотрудничать. И то, как у них получилось сработаться, произвело на меня впечатление.

– Чем вам запомнилась работа команды Яшина?

– Конечно в первую очередь тем что Илья отказался от своей персональной машины. Ее стали использовать под нужды социального такси. Он показал, что в маленьком районе можно передвигаться пешком, а не возить свой зад за бюджетные деньги в теплой иномарке. Яшин был по-настоящему народным депутатом.

Победа команды Яшина показала, что люди сами могут выбирать депутатов, сами распоряжаться своей судьбой, а не только получать назначенцев из мэрии Москвы. И благодаря команде Яшина стало ясно, что оппозиционные депутаты могут в интересах избирателя сотрудничать с властью. И она признала эффективность их работы: Котеночкина была награждена грамотой префекта, а Яшин – грамотой от военкомата за отличное выполнение обязанностей председателя призывной комиссии. Елена Котеночкина в целом на посту муниципального депутата показала потрясающую работоспособность. У меня Яшин и Котеночкина ассоциируются с Прометеем и Данко, которые пожертвовали собой, освещая путь людям.

– Как у вас получалось совмещать работу в бюджетной сфере и сотрудничество с оппозиционером Яшиным?

– Деятельность советника депутата у меня была на общественных началах. Ее можно было совмещать с другой работой или с коммерческой деятельностью. Я до 2022 года все время работал в каких-то бюджетных организациях. Свою работу и инакомыслие я, наверное, смог совмещать, потому что хорошо работал на основном месте.

– Что вы говорили Котеночкиной и Яшину, когда стало понятно, что их собираются посадить?

– С Еленой Котеночкиной мы обсуждали, что ей надо быстрее уезжать. Елене советовали это её коллеги и жители района. Илье я не советовал эмигрировать, потому что он знал, на что идет, и его позиция была непробиваемой, сформированной давно, до весны прошлого года. Я знал, что его даже родители не могли уговорить покинуть Россию.

– Почему вы не эмигрируете?

– Я стал немного ленивым к глобальным переменам, а таковой является временный или окончательный отъезд из страны. За границей надо иметь гарантированный род деятельности, а мне никто ничего не предлагал. Моим родителям за 70 лет, им нужна моя психологическая и физическая поддержка.

– Как жители района отреагировали, когда власть так расправилась с их
избранниками?

– Я весной 2022 года принял решение свернуть свою общественную деятельность и заняться помощью жителям Украины. Жители нашего района могли участвовать в сборе средств, их потом через волонтеров передавали адресатам помощи. В связи с этим мы продолжаем общаться с представителями домового самоуправления. В целом жители нашего района прогрессивно мыслящие, очень умные и хорошо образованные люди. Многие из них были возмущены тем, что Яшина и Горинова приговорили к таким срокам.

– Почему вы перестали заниматься общественной работой?

– Я помогал людям бесплатно, за счет своих личных сил и времени. И я
получал радость, если получалось помочь. Но в 2022 году когда я увидел, как эти люди сами выбивают у себя табуретку из-под ног и перестают принимать мою помощь, я решил прекратить ее оказывать. В условиях тотальной диктатуры власти решать какие-то бытовые вопросы лишено всякого смысла. Бессмысленно красить дверь в доме, когда его крыша горит. В этот момент я увидел, как жители Украины нуждаются в моей помощи и заслуживают эту помощь. Мы с Котеночкиной собираем сейчас деньги на помощь пострадавшим школам и больницам Украины. Если, конечно, из заключения вернутся Яшин и Горинов, а Котеночкина сможет приехать в Россию без опасений оказаться в тюрьме, то я к ним присоединюсь, и мы снова погрузимся в атмосферу протекающих труб и затопленных подвалов.

– Каким для вас стал день 24 февраля?

– В этот день произошло переосмысление жизни и я понял, что до 24 февраля жил в одной стране, которая была моим домом. Но после этой даты дом оказался мне чужим, ближе и роднее стала Украина, откуда мои корни, где живут мои родные люди, где родились мои сын и дед.

– То есть нападение на Украину было для вас неожиданностью?

– Нет, я давно наблюдал за российской властью и предполагал, что людоед рано или поздно снова захочет крови. А самая легко добываемая кровь – это кровь того, кто ближе всего. Для меня было неожиданностью, что такое количество моих сограждан поддержит правительство России. Получился симбиоз из людей, которые активно поддерживают власть, тех, кто выполняет ее приказания, и молчаливой массы. Если бы масса вышла на протесты, то все остальные бы испугались и убежали. Получилось, что большинство людей, которых я встречаю на автобусной остановке и в магазине, поддержало эту преступную политику. Я всегда был позитивным человеком и старался видеть в людях хорошее, но сейчас я не могу ничего хорошего в них увидеть.

– В чем причина такой пассивности населения России?

– В России огромное количество зависимых от государства бюджетников. В Москве им неплохо платят, поэтому такой простой экономический мотив заставляет их молчать.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться