Вечером 14 октября в Москве на офис правозащитного центра "Мемориал" (признан российскими властями "иноагентом") напали несколько десятков человек. Инцидент произошёл во время показа фильма Агнешки Холланд "Гарет Джонс". Просмотр был организован совместно с Польским культурным центром.

Примерно через 10 минут после начала фильма в зал ворвались люди в масках и приказали всем лежать. Многие зрители испугались, решив, что это захват заложников. Затем нападавшие зашли на сцену и стали называть собравшихся "фашистами" и выкрикивать лозунги "Долой!" и "Уходи!".

До приезда полиции удалось задержать троих из ворвавшихся в "Мемориал". Их забрали в отдел. После этого полиция оцепила здание, где расположен офис "Мемориала" – гостей просмотра из него выпустили, а сотрудников организации – нет.

Руководитель образовательных программ "Мемориала" Ирина Щербакова была в тот момент в зале. Она рассказала Радио Свобода, что это уже не первая атака за несколько дней:

– Это продолжается уже несколько дней подряд. У нас 4 октября было открытие выставки, которая называется "Материал" – женская память о ГУЛАГе. Было много послов, сейчас получилось, что женщин очень много среди послов. В связи с этим опять НТВ, "Россия 24" под окнами дежурила, за ними бежала и снимала – был отвратительный помоечный сюжет. На следующий день опять был такой же сюжет. Сейчас они приехали в связи с показом польского фильма "Гарет Джонс" Агнешки Холланд. Мы очень ждали этого показа, это замечательный кинорежиссер. Показ был разрешен нашим МИД Польскому культурному центру. И когда показ начался, НТВ рванулось в зал. Мы не пустили. Фильм начался. В этот момент вся эта группа как бы НТВ стояла перед нашими дверями и с кем-то разговаривала по телефону и кого-то вызывала. Наконец, человек 30 появилось – это не совсем титушки…

– Как бы вы их описали?

– Это подрастающие титушки, такая "Молодая гвардия". Потому что те уже обычно такие бойцы – как мы их видели и в Украине, и как мы видели их в Беларуси. А это такой их молодежный отряд. Возраст был – лет 20, совсем молодые ребята.

– И они были в масках?

– Они были в масках. Они выглядели совсем не так, как обычно, когда на нас наезжал НОД или SERB. Мы их тоже уже за многие годы хорошо знаем. Это была другая публика. Они прорвались через служебный вход, потому что кто-то сидел от них в зале и открыл им кнопку этого служебного входа. Они ворвались в зал. Это все абсолютно походило на Германию 1933 года, только они не громили помещение, но, конечно, провоцировали какой-то скандал, может быть, драку. В зале сидело много совсем пожилых людей, поэтому это все выглядело довольно страшно, когда они им кричали: "Мордой в пол!" Кто-то из них крикнул даже: "Руки за голову!" А дальше такие речевки: "Фашисты, предатели, вон из России!" и так далее. Все это было отрежиссировано. Все это снимали, конечно, так называемые телевизионщики.

– Они все-таки тоже просочились?

– Они с ними прорвались. Это все было ими организовано, это была совместная спланированная акция. Насколько дальше она была спланированная, тут у меня есть сомнения, а вот это было спланировано абсолютно точно. Они снимали, они нарывались на скандал. Понятно, какая была картинка – возмущенная молодежь требует закрытия "Мемориала", чтобы он убрался вон из страны. Как историку, видеть все это, я бы не сказала что смешно, но в этом есть, конечно, жуткая историческая ирония.

– Кто полицию вызвал в итоге?

– Мы вызывали. Но за пять минут до приезда полиции нападавшие прорвались к двери. Мы удержали только троих из них. Полиция довольно быстро приехала, и они были сравнительно вежливы с нами. Уехали оформлять протокол с ними наши два сотрудника. Этих троих задержанных мы им передали, они потом были отпущены, судя по всему. Во всяком случае, след их простыл, этих троих подрастающих титушек. И дальше полиция как-то так, не совсем понимая, сказала, что надо составлять протокол, перезванивалась с кем-то. Мы потребовали, чтобы фильм продолжался. В общем, наши мужественные зрители некоторые не ушли, а досматривали фильм. Фильм кончился. За это время Росгвардия уехала, а приехали люди не в форме, много, как-то еще добавлялись, еще добавлялись. Они не слишком представлялись на наши просьбы. Это был, насколько мы понимаем, Центр "Э", это было ГУВД "Тверское" и представители СК. И тогда началась очень странная история, потому что из потерпевших мы стали превращаться (это ведь очень в атмосфере чувствуется) почему-то в подозреваемых, что мы сами на себя напали.

– В чем это выражалось?

– Это выражалось в том, что были закрыты двери сразу же и начались следственные действия. Они сказали, что никого из зала не выпустят без оформления протокола, а это значит, нужен паспорт и у наших зрителей, конечно, тоже. Мы – понятно, мы их и вызывали, мы готовы были паспортные данные предоставить, но и наши пожилые зрители, которые должны были почему-то отвечать на вопросы, была ли у них судимость или откуда они узнали об этом мероприятии, – это все уже стало носить какой-то характер. И они стали говорить, что они должны сейчас осмотреть здание на предмет следственного эксперимента и, возможно, изъять технику. Тут мы стали требовать, чтобы пришел наш адвокат, но они не впускали адвоката. И вот тут-то мы оказались странным образом в положении каких-то странных подозреваемых. И это длилось долго, и это было очень неприязненно в наш адрес, крайне неприязненно. Но, по-видимому, все-таки не было окончательно каких-то указаний…

– Что же с вами сделать в конце концов?

– Да, да, да. Может быть, это была акция устрашения. Может быть, они обрадовались, что есть какая-то зацепка, и можно тут по этой линии что-то такое сделать. По-видимому, они долго ждали каких-то указаний, что в результате они должны делать. В это время появилась наш адвокат, но не потому что они ее впустили, а она сама вошла – это все-таки большое жилое здание там, где мы находимся. И тогда она уже стала с ними разговаривать другим образом. Но чтобы не уйти с пустыми руками, все-таки они изъяли камеру наблюдения, хотя мы им предоставили все флешки с нее. Там была пожарная безопасность завязана. Таким образом, офис остался незащищенный. И вот непонятно, когда они это вернут, что сегодня делать. Там ночевали дежурные. У нас огромная коллекция – это все очень большие риски.

– Как историку, как германисту, ваши знания и интуиция подсказывают, кто за этим стоит?

– Конечно, никакая тут не самодеятельность. Просто бывает, что в наших структурах, а их много, отвечают, по-видимому, за работу с нами разные организации. Я думаю, что это такая форма давления со стороны власти, преследующая несколько целей. Во-первых, чтобы напугать людей, чтобы они к нам не ходили. Это ведь очень важно. Ведь недаром в таком помоечном сюжете, который делался про нашу выставку открывшуюся про женскую память ГУЛАГа, один из пунктов заключался в том, что москвичи игнорируют, москвичи не ходят, зал пустой, никто в "Мемориал" не ходит. Вчера люди к нам пришли. Таким образом, их надо напугать, чтобы они не ходили. На это же, вообще, закон об иноагентах направлен, чтобы с нами боялись сотрудничать, чтобы мы оказались в изоляции.

Председатель правления международного общества "Мемориал" Ян Рачинский рассказал Радио Свобода, что его также удивили действия полиции:

– Это не первый инцидент такого рода, хотя, по счастью, они не стали частыми. Я думаю, что это довольно бессмысленное со стороны нападавших мероприятие, потому что результат был прямо противоположный. Публика не испугалась. А после того, как эту шпану выдворили, показ был возобновлен, сорвать его им не удалось. Здесь гораздо более странно и заставляет задуматься поведение полиции. Ее действия были и незаконны, и бессмысленны. Они не проявили интереса к задержанию нападавших, а троих их практически вынудили забрать. А дальше закрыли вход и выход. Если бы преступление совершили мы, тогда, действительно, в этом был бы смысл, чтобы никто не мог унести улики, что-то спрятать, с кем-то договориться. Но дело в том, что мы пострадавшая сторона, и закрывать возможность людям выйти – это ни на чем не основанные действия. Тем более что некоторые из желавших выйти приехали на место уже после событий. Тем не менее пришлось несколько часов сидеть взаперти, то есть лишение свободы без законных оснований.

Нападение на офис "Мемориала" широко обсуждалось в социальных сетях:

Дмитрий Колезев:

В этом все безумие 2021 года: молодчики врываются на кинопоказ "Мемориала" и устраивают откровенно фашистскую акцию устрашения, при этом кричат "фашисты" в адрес людей, собравшихся посмотреть фильм о Голодоморе.

(Фильм, кстати, интересный — "Гарет Джонс". Это лента об американском журналисте, который приехал в СССР в надежде взять интервью у Сталина, а в итоге выпустил несколько статей о Голодоморе, рассказав миру об этом явлении. И вообще о том, что в сталинском СССР все далеко не так благополучно, как утверждается советская пропаганда и как бы хотелось думать левым по всему миру. Помимо Джонса, о Голодоморе писали Николаус Бассехес и Малькольм Маггеридж. В целом же западные интеллектуалы, в том числе журналисты, часто выступали апологетами сталинского режима).

Дмитрий Белановский:

Показ начался в 19.10, выступал кто-то из «Мемориала», затем выступил глава Польского Культурного центра в Москве. Примерно минут через десять мы услышали дикие крики, и в зал ворвалась толпа, нет, стадо орущих молодых людей в масках. Они забрались на сцену и скандировали «Фашизм не пройдет» и еще что-то про искажение исторической правды. К моей жене прицепился какой-то хмырь с микрофоном «НТВ» и допытывался у нее, зачем она здесь. Умница-жена прикинулась веником и сказала, что пришла сюда отдыхать. «А как вы вообще здесь очутились?», - не унимался энтэвешник, на что жена ответила, что ее сюда позвали. «А кто позвал?» «Друзья позвали». «А вот не считаете ли вы, что этот фильм – это искажение исторической правды?» «Ничего не знаю, - ответила жена, - я только что начала смотреть. И вообще, отойдите от меня и не распространяйте заразу».

Ирина Варская:

Сухое описание. Через 15 минут после начала показа фильма Агнешки Холланд в темный зал «Мемориала», скатываясь чохом по лестнице, ворвались молодчики в черном, с закрытыми лицами и дикими воплями «руки за голову!», «все на пол!». С заходящимся гиканьем ордынцев с нагайками. С истовыми горлопанскими речевками: «не трогайте нашу историю!», «фа-ши-с-ты!», «руки прочь от нашей истории!», «нет иноагентам!», «у-хо-ди-те».
Вся эта тьма тьмущая закрыла плотной стеной сцену и начала выкрикивать людям в лицо что-то абсолютно не требующее ответа. Это был мир зомби. Кроме бесконечных волн ненависти, визгов, воплей, выкрикиваемых в испуганный и ошалелый зал, кроме зигований, им нечего было дать и сказать.
Через 10 минут …речевок не осталось.
По их рядам уже шел шорох, нужно было поддерживать саспенс, но силёнок не оставалось…
Зал не реагировал.
На них просто смотрели, за ними наблюдали в звенящей тишине…
Я не нашла ничего лучшего, как встать - и пойти прямо к сцене.
«Аргументы!» - прокричала я, подняв руки и резко врезаясь в их стройный ор.
АР-ГУ-МЕН-ТЫ!
Все вдруг затихли и один молодчик растерянно обернулся к стоящим за ним - и закричал в самую глубь кривляющейся и шевелящейся сцены: «Документы?! ГДЕ НАШИ ДОКУМЕНТЫ?!».
Все остальные совершенно не могли ничего изобразить, кроме вложенных в их уста общих речевок. Разговор исчерпывался на полуслове. Заговаривать с ними, как холодно делала я, было абсолютно бесполезно.

Иван Преображенский:

Власти решили реконструировать в Москве Берлин тридцатых годов двадцатого века
Неизвестные гопники ворвались в офис Мемориала и сорвали показ фильма Агнешки Холланд. Кричали: руки за голову, на пол, лежать!
С ними, конечно, камера НТВ.
В Москве реконструкторы заигрались и уже играют в Берлин после назначения Гитлера канцлером. Уж простите, немецкие коллеги. Я понимаю, что это инсценировка, вроде инсценировки взятия Рейхстага.
Но на этот раз это инсценировка показа "На Западном фронте без перемен" в Берлине и срыва сеанса. В Москве, по счастью, гопники не били людей, но полиция, как я понимаю, тоже задерживала всех.
А в это время "московские гостинные" празднуют приход в российскую столицу гурманского справочника Мишлен. Лучшие повара и рестораны. Ах, ах какой шик

Марина Литвинович:

Удивительно, как вчера, одновременно, на расстоянии 3 км друг от друга происходил погром в «Мемориале» и вручение мишленовских звёзд московским ресторанам. (Нападение на Мемориал при этом сопровождалось «журналистами» НТВ, которые пришли вместе с погромщиками)
Потом, спустя много лет, история зафиксирует лишь первое событие в ряду похожих, но для потомков будет важнее знать, что все это было одновременно и совсем рядом. И что можно было участвовать и там, и там.
Ведь давно известно, что торжества и аресты умеют совмещать.

Анна Монгайт:

С момента позапрошлой инаугурации Путина , когда одновременно винтили протесты на бульваре и по пустой трассе в сопровождении кортежа и дронов первого канала ехал ВВП , мы открыли для себя эфир в два окна . Мир, как параллельная реальность . С тех пор вся моя жизнь , как два окна . В Москве это особенно остро ощущается-буржуазность , светское благополучие , комфортный быт и одновременно аааааааа, что творится, пытки , обыски , беззаконие , страх и тьма. Два окна . Вчера одновременно вручали звёзды мишлен в зарядье и какие-то нацики срывали кинопоказ в мемориале . Менты , которые приехали туда якобы вязать гопников, на самом деле , заперли всех в зале , переписали паспорта, изъяли системы охраны и противопожарной безопасности . Теперь Мемориал по закону не сможет работать в своём здании. Конечно , это же неудобная организация , правозащитники , ведут учёт жертв сталинских репрессий. Моя лента горела спорами, правильно ли раздали звёзды. Два окна . Из окна Мишлена окно Мемориала принято не замечать. Иначе становится понятным, какое хрупкое между ними стекло .

Татьяна Фельгенгауэр:

Государство продолжает отдавать монополию на насилие гопникам, руками которых разбирается с неугодными. Ничем хорошим это не кончится. Не говоря уже о том, что таким образом власть усугубляет и поощряет раскол в обществе (но на это общество Кремлю глубоко плевать).

При этом, я уверена, что принимающие подобные решения чиновники считают, что их эта волна насилия не затронет. Они думают, что гопники будут устраивать налёты только на правозащитников, а их уютный вечер с вручением мишленовских звёзд - не тронут.

По первой - да. Но вот дальше власти все сложнее будет управляться с этой гопотой. Раз уж вы там отдаёте всё больше прав и возможностей этим уродам, надо бы просчитать, что правозащитники довольно быстро закончатся. И что тогда вы будете делать? Думаете, эти существа по вашему сигналу будут сидеть смирно? Ну-ну…

Сергей Пархоменко:

Прекрасная подробность про сегодняшнее нападение на Мемориал.
Приехавшая по вызову полиция увезла с собою для дачи показаний и объяснений только трёх сотрудников Мемориала. А нападавших хулиганов - ни одного.

Ирина Щербакова:

Все было похоже на фильм или спектакль, и возможно так оно и было на самом деле. Сначала появилась девица с оператором из НТВ, которая уже который день старается делать про нас помойные сюжеты. Мы ее не пустили. Пока собирались зрители на просмотр фильма, она продолжала рваться. Потом , когда начался фильм , нтвшники стояли под дверьми и названивали по телефонам. Наконец, появилась на улице группа гопников, и они ворвались со служебного входа-подсадные утки сидели в зале и открыли дверь. Дальше все напоминало конец веймарской республики-штурмовики приходят громить либералов. И полиция вела себя похожим образом. А вы что там показываете, такое запрещённое, -вязались они ко мне. Потом , как водится, трёх задержанных нами гопников потихоньку отпустили, а у нас оказался полон дом людей в форме и в штатском. И мы превратились в задержанных и подозреваемых.

Ян Рачинский:

Спасибо друзьям и журналистам за столь быструю реакцию на выходку отечественных хунвэйбинов (или как там они произносятся). Без вас эта история могла тянуться долго и закончиться иначе.
Конечно, кое-где в заголовки вкралась неточность - пишут, что "Группа неизвестных сорвала показ фильма в офисе «Мемориала» в Москве".
Пытаться-то они пытались, но не смогли - и впредь не смогут, наших посетителей не запугают ни хунвэйбины, ни полиция.
Из публики почти никто не ушел, и после выдворения ворвавшейся шпаны показ возобновили.
Но вернувшись домой в 3 часа ночи я уже не знаю - было это нападение хулиганов или полиции.
Поведение полицейских было весьма странным - задерживать дебоширов они не слишком старались, зато заблокировали выходы и никого из зрителей и сотрудников не выпускали - даже тех, кто появился на месте после событий.
Затем они закрыли и вход - и при этом невзначай создали эпохальную инсталляцию, заблокировав дверь в "Мемориал" наручниками. Получился отличный образ времени, в котором мы живем.
Сначала казалось, что они просто медлительны - очень неспешно опрашивали очевидцев, потом неспешно раздали всем зрителям и сотрудникам бланки для "объяснений", где надо было указать не только подробные персональные данные, но и наличие судимостей, и источник информации про сегодняшний (уже вчерашний) показ. Смущало то, что руководит работой полицией человек в штатском, отказавшийся представиться.
Потом к дюжине примерно правоохранителей, уже толкущихся в помещении и около, добавился еще пяток и руководитель в штатском захотел осмотреть не только зал, в котором был просмотр, и не только коридор, по которому бежала эта шайка, но и весь офис, включая кабинеты. Это требование высказывалось им достаточно агрессивно в течение часа примерно, а в переговорах полицейских между собой слышалось и про изъятие техники. Мы не проявили избыточной договороспособности; а затем после какого-то телефонного звонка он заметно сбавил тон.
После появления адвокатов (сердечное им спасибо, что все-таки пробрались на место событий вопреки желанию полиции) вся неприятная работа была оставлена молоденькому следователю с указанием непременно что-нибудь изъять. Этим "что-нибудь" оказался видеорегистратор - хотя все относящиеся к нападению записи с него были скопированы и переданы полиции двумя часами ранее. Трудно понять, какие еще записи могут быть интересны полиции или ее руководителям в штатском - нет у нас ни тайных посетителей, ни подпольной работы.
В итоге - хунвэйбины отняли у собравшихся 20-30 минут, материального ущерба офису не нанесли; полицейские же уволокли видеорегистратор (хотелось бы получить его обратно в обозримое время) и отняли время с половины восьмого до начала третьего.
Вот и гадай, чье нападение пережить легче...

Антон Орехъ:

Это вам вместо мимимишных мишленовских звёзд. Вчера вечером гопники атаковали показ в помещении Мемориала. Гопников отпустили, пострадавших заперли и изымали оборудование. Да! Совсем забыл! Мемориал - иноагент! А гопники чьи агенты?

Елена Русакова:

Слишком похоже на то, что обыск и изъятие как раз и были исходной целью. В офисе находятся уникальные документы, базы данных и музейные экспонаты по истории политических репрессий. Власть в стране принадлежит тем, кто открыто называет себя преемниками тех палачей.
Приличным гражданам надо объединяться для защиты Мемориала - даже не в знак солидарности, а ради самих себя, близких и просто соотечественников. Потом будет поздно.

Стас Кувалдин:

То есть из небольшого события, рассчитанного на несколько десятков зрителей и согласованного между МИДами РФ и Польши решили устроить скверный анекдот - с подментованными гопниками, имитацией (пока что) погрома и полицейскими рылами, запирающими"Мемориал" Анекдот, который гарантированно попаданием на ленты мировых новостных агентств.
Государство борется за историю - ровно для того, чтобы создать новый примечательный исторический эпизод

Олег Пшеничный:

Погром в «Мемориале» происходит в год столетия академика Сахарова, который участвовал в создании «Мемориала» и был его почётным председателем.
План государственных мероприятий к 100-летию утверждался на уровне Путина. Может быть, там были какие-то секретные параграфы?

Николай Подосокорский:

Я не могу никак защитить "Мемориал" от преследования со стороны государства, но выражаю солидарность с организацией и ее сотрудниками, которым сейчас приходится нелегко. Все они делают важное дело для своей страны, гражданского общества и памяти о государственных преступлениях. Безусловно, "Мемориал" так же, как и Дмитрий Муратов, заслуживает Нобелевскую премию мира. Давайте хотя бы не молчать о творимом беспределе и напоминать не только об именах тех, кто пострадал тогда, при советской власти, но и тех, кого преследуют за общественную и профессиональную деятельность прямо сегодня, на наших глазах. "Мемориал" должен устоять, а мы должны ему в этом помочь.

Поэт Лев Рубинштейн в разговоре с Радио Свобода предположил, что исходя из почерка за этим нападением может стоять ФСБ:

– Мне кажется, что оттуда ветер дует. Они какие-то свои тухлые разводки устраивают, потому что это чистая провокация. Причем у меня ощущение, что там не было никакого плана вообще, кроме того, что с этим "Мемориалом" что-то надо делать. Пока они не решаются его закрыть или кого-то арестовать. То есть они, разумеется, это могут в любой момент, сейчас ситуация такая, что более-менее нет ничего, чего они не могут. Поэтому, мне кажется, что это какой-то этап какой-то очередной спецоперации. То, что они постепенно придушивают все свободное, независимое и живое – это понятно. Но они предпочитают делать это небыстро, видимо, для того, чтобы у людей (а их там много, и штаты все время раздуваются), все время было какое-нибудь занятие.

– Судя по описанию людей, которые там были, это организованное нападение. Были люди в масках, они кричали…

– Люди в масках – понятно. Они даже не знали, что им надо кричать, потому что это тоже какой-то экспромт идиотический – про фашистов вспомнили, притом что сами выглядели и действовали именно как фашисты. Такая типичная Германия 1934 года, когда они приходили в какое-нибудь кабаре. А то, что они туда пришли вместе с телевизионщиками, это как бы не оставляет никаких сомнений, что все эти ребята даже не подментованные, а подчекистнутые (я придумал такой термин). Не знаю, что дальше будет. Я сегодня списывался с кем-то из своих друзей-приятелей. И у меня даже возникла идея что-нибудь устроить типа политического вечера, что-нибудь устроить в их поддержку. Что мы можем? Мы мало, что можем.

– Вы отметили, что эта власть ненавидит все живое. Но за что они конкретно "Мемориал" ненавидят?

– Дело в том, что они стремятся (они – это такая социальная группа "они" и мы сейчас все понимаем из контекста, кто такие – они). Они, может быть, сознательно, может, и несознательно стремятся к тоталитарности. А тоталитарность предполагает, что власть владеет дискурсом, а также и памятью. Недаром первое лицо государства беспрерывно что-то про войну говорит, все время играет в оловянных солдатиков, что свидетельствует о некоторых изменениях в интеллектуальной картине. И памятью тоже надо владеть. "Мемориал" – это институция, которая хранит человеческую, народную, социальную, культурную память. Это уникальная институция. Если ее разгромить – это значит из мозга целой страны изъять центр, который заведует памятью. Это очень символично.

– Как быть нормальным людям, которые за этим всем следят и наблюдают? Где найти силы, чтобы жить дальше и как-то еще оставаться в своем уме?

– Живем как-то. Для человека моего поколения как раз это все легче, потому что мы жили при совке позднем, умели относиться к происходящему как к климатическому явлению. Ко всему советскому, что нас окружало, мы относились как к климату, как к погоде, что если холодно – надо одеться, если тепло – надо раздеться, если дождь идет – надо уйти в укрытие. Видимо, что-то такое предстоит. Но поколению предстоит вырабатывать собственные стратегии собственного сопротивления. Ведь сопротивление необязательно должно быть таким бурным и жертвенным. Это вопрос персонального темперамента: кто-то это умеет, кто-то на это готов, кто-то на это способен, а кто-то – нет. Но ключевое слово все равно "сопротивление". Дело в том, что сопротивление – это функция живого организма. Вообще, организм всегда сопротивляется окружающей среде – это единственное условие его выживания.