Алипат Султанбегова стала волонтером штаба Навального в Краснодаре после того, как узнала об отравлении политика. Алипат осталась в России, несмотря на признания штабов Навального экстремистскими. За два года она получила семь "административок" за политическую деятельность. Недавно на нее возбудили уголовное дело о повторной дискредитации российской армии. В годовщину начала войны с Украиной Алипат возложила цветы к памятнику Тарасу Шевченко. Вскоре из-за преследования властей ей пришлось уехать из России. В интервью Радио Свобода активистка рассказала о своем сопротивлении и о работе Антивоенного комитета Кубани.

– Как вы рискнули выйти на акцию, посвященную годовщине войны против Украины в ситуации, когда репрессии против инакомыслящих становятся все более жестокими? Вам не было страшно?

– Перед любой политической акцией, которую российское государство считает якобы незаконной, большинство активистов испытывает тревожность. Но я понимала, что это важная дата – годовщина войны, против которой я выступаю. Мне не хотелось бы, чтобы 24 февраля мой город Краснодар остался в стороне. Я обычно, когда иду на акцию, думаю “лишь бы успела ее сделать до задержания”. Когда я пришла к памятнику Тарасу Шевченко, там уже лежали цветы. Так краснодарцы пусть не массово, но высказали свое “нет” войне.

– Что было написано на табличках, которые вы положили вместе с цветами?

– На одной табличке было написано ”4 февраля – день позора”, на другой был список наиболее пострадавших украинских городов и слова “прости нас, Украина”. Эта фраза вызвала огромное негодование у полковника Локтева, к которому после задержания меня отвели в кабинет. Он орал: “За каких "нас" ты просишь прощения, не смей просить за меня прощения!”

– Почему после признания штабов Навального экстремистскими вы не уехали из России?

– Из-за российских политических заключенных. Они сейчас сидят за наши права. Я не хочу, чтобы подвиги Алексея Навального, Ильи Яшина и смерть Бориса Немцова оказались напрасными. Я понимаю, сколько людей отдали свою свободу в борьбе за нашу общую свободу. Мне хочется внести свою маленькую долю в приближение прекрасной России будущего. Я не могу сдаться и признать свой страх перед властями. Я их не боюсь, я не буду следовать их сценарию и молчать. Мне пришлось уехать, но я продолжу говорить, чтобы было видно: российские граждане выступают против войны. Страшно всем, но люди пытаются действовать, хотя бы переубеждать своих близких. Мне хочется открыто говорить об антивоенном движении в России. Да, противники войны, живущие в России, не пойдут на танки, идти с голыми руками на танки – это слабоумие. Но они продолжают через надписи, листовки и тексты убеждать в своей антивоенной позиции. Особенно хочется сказать украинцам, что в России не все Z-повернутые. Украинцам сложно сдерживать ненависть по отношению к россиянам, но, может быть, они могли бы понять, что не все граждане России враги, среди россиян у них есть и друзья.

– Когда вы читаете новости, как власть мучает Алексея Навального, не кажется ли вам, что его жертва была напрасной?

– Я не считаю его поступок жертвой. Жертва звучит уничижительно. Возвращение Навального – это именно поступок, который дал нам всем шанс на объединение, на борьбу за свои права. Он даже сейчас продолжает совершать подвиги, увеличивая свой срок. Конечно, его поступок не напрасен. Если бы Алексей Навальный остался в Европе, то он бы уже не был собой, смелым человеком, который любит свое дело и свою страну.

– Как вы попали в Краснодарский штаб Навального?

– Я, к сожалению, поздно, только в 2020 году стала активисткой. До этого я читала журналистские расследования, наблюдала жизнь вокруг себя, делала выводы и задавалась вопросом, почему в городах страны, у которой такой бюджет, раздолбанные дороги, здания больниц даже в региональном центре в таком состоянии, будто бы их бомбят, и нищее население. Благодаря творчеству Оксимирона я узнала об Иване Голунове, увлеклась творчеством Анны Политковской. В 2020 году я увидела, как в пандемию российское государство отнеслось к своим гражданам, пытки мирных граждан, выступивших против власти, в Беларуси, митинги в Хабаровске. Последней точкой стало отравление Навального. После этого откровенного преступления со стороны власти я стала его сторонницей. Ни о какой демократии не может быть речи в стране, где власть травит своего основного оппонента. Я предложила штабу Навального помощь. В конце ноября меня первый раз задержали на акции протеста. За два года я получила семь административок и одно уголовное дело. Можно сказать, я наверстала за все годы, когда не принимала участия в политике.

– Почему вы в студенческие годы были аполитичной?

– Я долго жила в пропутинской и просталинской семье, где круглые сутки был включен телевизор, поэтому я считала, что наша власть ничего так, а Путин норм. Мои взгляды стали меняться, когда я начала жить самостоятельно. Я училась в университете, где ректором была депутатка “Единой России”. Студентов заставляли выходить на всякие парады. Я там была пару раз, но, к счастью, я не держала в руках флагов “Единой России” и “Молодой Гвардии”. После того, как я начала активно работать, я не интересовалась политикой совсем. Я не ходила на выборы, несмотря на требования администрации вуза. Сюжет о протестах на Болотной площади я увидела в гостях. И, впервые услышав страшное слово “оппозиция”, я решила, что этим митингующим людям нечего делать. О Навальном я узнала в 2017 году и подумала, что он какой-то странный, городской сумасшедший. Но я не была слепой, я видела, что вокруг все плохо. В какой-то момент просто понимания для меня, человека с обостренным чувством справедливости, стало мало. Я захотела действовать для того, чтобы в России было хорошо. Я верю в свою страну и считаю, что даже сейчас у России есть огромный потенциал и пока у нас есть еще шанс.

– Как вы думаете, какой стала роль штабов Навального в жизни российских регионов?

– Штабы Навального дали возможность людям с оппозиционными взглядами говорить на большую публику открыто о проблемах своего региона, которые власть пытается заглушить. Штабы объединяли активистов в разных сферах для того, чтобы сделать страну лучше. Они давали возможность раскрыться, рассказать о своих идеях и воплотить их, учиться правозащите и проводить расследования. Очень жаль, что я поздно пришла в штабы Навального. Я долго искала, как мне приносить пользу, и нашла там свое место в жизни. Было очень грустно, когда их закрыли.

– Что вы думаете о предложении соратников Навального выйти на акции в день его рождения? "4 июня в 14:00 выходите на главные площади своих городов, где бы ни были, в какой стране ни находились, выходите, чтобы поддержать Навального" – так они написали.

– О Навальном сейчас нельзя забывать людям в мире. Его сторонники объявили всемирную акцию, а Россия – тоже часть мира. Но каждый живущий в России человек должен осознавать риски участия в политических акциях и самостоятельно принимать решение. Скорее всего, участников акции будут задерживать. И, я уверена, люди в российских городах выйдут на пикеты в поддержку этого политика. В Краснодаре тоже выходили на акции в поддержку Навального, а в 2021-м проводили акцию в день его рождения.

– Каким для вас стал день начала полномасштабной войны против Украины?

– Я читала ленту новостей весь день, и у меня текли слезы. Я была уверена, что война станет точкой невозврата для правления Путина. Самой главной скрепой в российском обществе была уверенность “зато при Путине нет войны”. Я ожидала массовых протестов во всей России. Но, к сожалению, многие россияне поверили, что война – это спасительная спецоперация. Но я не верю в так называемое "большинство поддерживающих Путина". Людей “за” и “против” примерно одинаковое количество. Те, кто “за”, могут громко кричать о своей позиции. Те, кто “против”, за слова об антивоенных взглядах могут сесть в тюрьму. Но большинство россиян не решили, как они относятся к войне.

– Как Антивоенный комитет Кубани, о котором Радио Свобода рассказало год назад, работает сейчас?

– Он продолжает работать, и число его сторонников растет. Антивоенный комитет Кубани сообщает последние политические новости, выпускает листовки (за год больше 30 тысяч), портит баннеры, пропагандирующие войну. Бюджет, выделяемый на баннеры, ограничен, и они обычно долго висят, даже с краской и антивоенными фразами. Конечно, баннеры и листовки не остановят войну и не укроют украинцев от пуль, но они помогают формировать вторую точку зрения на войну, отличную от навязанной государством. Кроме того, такие баннеры могут вызвать сомнения в правильности войны с Украиной у случайных прохожих. Антивоенный комитет Кубани рассказывает о том, сколько идет денег на войну в то время, как цены растут, а пенсии и зарплаты нет. Многим людям важно объяснить, как война сказывается на их кошельке, как цинично это ни звучит. Другим гражданам, у которых есть эмпатия, важно рассказать, что война – это смерть и страдания реальных людей, а не якобы патриотические лозунги и призывы. Возможно, такой человек начнет сомневаться, изучать факты и перестанет поддерживать войну. Такая работа нужна для того, чтобы люди с антивоенными взглядами не отчаивались и не чувствовали себя одинокими. Я думаю, что многие россияне поддержали войну, потому что пропаганда работала хорошо, а мы, люди с критическим мышлением, смеялись над ней и недооценивали ее влияние на наших близких. Пока мы иронизировали над Симонян и Соловьевым, они успешно отравляли сознание нашим родственникам и друзьям, особенно старшего возраста. Недавно Комитет начал выпускать антивоенную газету в печатном виде. На шести разворотах опубликованы тексты об основных событиях месяца, связанных с войной. В публикациях газеты есть ссылки на доказательства правдивости информации, изложенной в текстах. Комитет выпустил более 6 тысяч экземпляров. В одном из домовых чатов была фотография газеты Комитета, где ее издателей называли врагами России.

– Вы смогли побудить своих родителей поверить в правду о войне?

– К сожалению, я упустила своих родителей. Мама поддерживает Путина и считает его политику верной. Мама внушаема и подвержена влиянию авторитетных фигур, мол, центральное телевидение и человек, который много лет занимает пост президента, врать не будут. И еще у нее царь хороший, а бояре плохие. Она критикует местных чиновников, но не может увидеть порочную взаимосвязь всех структур российской власти. Мои младшие родственники – моя поддержка. Они меня понимают, хотя и не могут говорить об этом открыто.

– Почему вы попросили у своих читателей прощения за эмиграцию?

– После возбуждения уголовного дела у меня был выбор: сесть в тюрьму или покинуть Россию. И я ждала как чуда сообщения от адвоката, что все-таки мне можно остаться в России. Но чуда не произошло, я собрала рюкзак и быстро улетела. Я попросила прощения за свой отъезд, потому что было ощущение, что я оставляю других активистов, что я бросаю тех, кто против войны, что я бросаю политзэков.

– Вы недавно задали себе вопрос :"А если ничего не получится?" И сами на него ответили: “А если ничего не получится, мы будем знать, что остались честными людьми” . Думаете, этого достаточно?

– Этого не то чтобы достаточно. Мне важно понимать, что в условиях войны я смогла сохранить в себе человека, бороться и говорить. Это важно для того, чтобы в дальнейшем, когда падет режим Путина, продолжить нашу работу. Только человечность сможет спасти Россию.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться