Американский телеканал CNN со ссылкой на источники утверждает, что российские военные начали покидать окрестности Киева. Собеседники СNN называют это "серьезным стратегическим сдвигом". Но они также допускают, что эти силы могут оперативно вернуться на позиции в случае необходимости. И опасаются, что Россия вслед за отводом войск начнет новые бомбардировки Киева.

Материал телеканала "Настоящее время".

В сводке Генштаба Вооруженных сил Украины также говорится, что российская армия отводит часть войск. Но, по мнению ВСУ, это не означает, что Москва отказалась от планов окружить Киев. В США скептически относятся к действиям России. Пресс-секретарь Пентагона Джон Кирби сказал, что это не отвод войск, а "передислоцирование".

Журналист-расследователь издания Bellingcat Христо Грозев в спецэфире телеканала "Настоящее Время" рассказал, действительно ли российские войска отступают, важные ли это шаги к завершению войны, а также могут ли быть правдой сообщения о предполагаемом отравлении российского бизнесмена Романа Абрамовича, который участвует в переговорах между сторонами.

– Вы согласны с пресс-секретарем Пентагона Джоном Кирби? Правда ли, что российские войска отступают?

– Я согласен с ним. Может быть, его слова не совсем правильно были отражены. Он тоже говорит, что они отступают из Киева, но, возможно, будут перенаправляться на другие регионы. Это то, что мы наблюдаем уже несколько дней, это то, что вчера было преподнесено как компромисс, но это было вынужденное решение российской стороны. Вынужденное только потому, что от Киева нет прогресса, потому что эта ось у них провалилась. И потому что им нужны новые силы на южной и восточной осях, потому что там у них тоже не так хорошо идут дела. И они опасались, что будет контратака с украинской стороны. Поэтому по двум причинам они были обязаны вывести свои войска из Киева.

Вернутся ли они через месяц на Киев или будет то, что Джон Кирби называет "массовое поражение на Киеве", – это риск, который остается. Но я не уверен, что российское руководство пока приняло это решение, потому что они не знают, что произойдет на юге и на востоке.

– Сергей Шойгу сказал, что все задачи первого этапа выполнены. Получается, это неправда?

– Это зависит от того, как переформулировать задачи. Цифры, которые он назвал, по уничтожению определенных инфраструктурных частей техники украинской стороны, они [достаточно приблизительные]. Потому что он говорит о том, что было до начала войны, но не говорит о тех цифрах вооружения, которые появлялись и продолжают появляться на украинской территории благодаря этой войне. Украина же начала получать огромный поток нового вооружения, которое намного лучше того старого и которого будет в итоге намного больше. Поэтому не может быть никак правдой то, что демилитаризация Украины, которая была названа одной из многих целей, была выполнена.

– То есть получается, что началась чуть большая милитаризация Украины?

– По крайней мере, апгрейд военно-индустриальной комплектации Украины.

– Что касается переговоров. Видимо, потому что спустя месяц всем очень хочется, чтобы война закончилась, очень многие люди, в том числе в социальных сетях, восприняли результат переговоров как первый шаг к завершению войны. Вы тоже так считаете? Или пока что еще рано говорить, что это приближает конец боевых действий?

– Я присоединюсь ко всем тем экспертам, которые говорят, что мы ничего не знаем, не знаем, что происходит в голове Путина. Можем только предполагать, что ему уже передают более правдивую информацию, чем раньше, о том положении российской армии, о том расположении сил на поле боев. И часть из этого мы даже не видим, например количество дезертиров, количество отказавшихся российских офицеров и солдат от участия. Эта информация, которую они точно видят, а мы – нет. И на основе этого, возможно, он принял решение, что надо найти выход на основе какого-то виртуального компромисса. Конечно, этот компромисс должен быть приемлемым для украинской стороны. Если можно было бы найти компромисс по "ЛНР", "ДНР" и Крыму, то можно было бы ожидать конца войны. Но я не вижу, какое решение по этим трем пунктам будет приемлемым для украинской стороны.

– Насчет Донбасса. Там же есть вопрос с границами самопровозглашенных республик – будут ли они занимать все области, или они будут гораздо меньше. Россия, конечно, хочет, чтобы они занимали все области. Как вам кажется, у России есть силы, ресурсы, возможности для того, чтобы отодвинуть линию фронта еще глубже на востоке и на юге?

– Я ожидаю, что часть из этих войск, которые сейчас отводятся из оси Сумы – Киев, они сначала выедут на российскую территорию – уже начали выезжать вчера, – и потом их забросят в "ДНР" и "ЛНР" с целью, чтобы закрепить ту новую территорию, которая приближается к административным границам. Так что, я думаю, это и будет самый вероятный гарантированный следующий военный ход России – пытаться закрепить эти административные границы.

– А насколько, как вам кажется, у России много шансов это сделать спустя месяц войны, на которую мы смотрим?

– Без новых людей, без новых контрактников это очень сложно. Им нужно примерно 200 тысяч новых контрактников. Все зависит от того, насколько они смогут убедить людей подписать контракты при условиях, что потери до сих пор были такие большие. По информации, которая проходит среди военных и солдат, потерь намного больше, чем отражается в СМИ. Поэтому я ожидаю, что с этим у них будет проблема.

– Появился Шойгу, он жив. Вчера какое-то время он был не в бункере. Как вам кажется, стал ли мир дальше от угрозы ядерного удара со стороны России?

– Не из-за того, что Шойгу появился, он стал дальше. Конечно, он должен появляться. Все слухи о его здоровье были безосновательными. Но я продолжаю верить, что в основном он и будет сидеть в Москве. А пока есть любой риск применения массового оружия с российской стороны, этот риск не исчез. Он уменьшился из-за того, что Путин его исключает своей формулой. Он уменьшился из-за того, что есть дестабилизация внутри силовиков в России. Она же объективна, некоторые из них были устранены, а все остальные знают настоящую картину войны и знают обо всех потерях российской стороны.

Уменьшение стабильности Путина уменьшает и риск, что будет выполнен потенциальный приказ о применении ядерного оружия. Все будут думать: "Стоит ли мне выполнять приказ человека, который не будет гарантированно меня защищать через год-два". Поэтому, я думаю, риск уменьшился из-за этого.

– Люди, которые, как вы говорите, не выполнят приказ о нажатии кнопки, – это такие "голуби мира" в военном руководстве России?

– Это единицы. Это люди, которые будут думать, скорее всего, о своей собственной безопасности. Они знают реальную картину войны. Это основное население России ее не знает, а они знают. Они знают, что среди их коллег была чистка, они понимают, что стабильности вообще нет. И они будут думать, что если это доведет до изменения власти, до уличных протестов, демократично выбранного президента и так далее. "Что будет со мной, если я выполню этот приказ?" Если они не выполнят, то, скорее всего, их посадят. А если выполнят, то новая власть их посадит, но, кроме этого, могут вызвать в Гаагу и так далее. Поэтому вот такие чисто эгоистичные расчеты должны довести до того, что один из этих пяти человек, которые находятся в цепочке между приказом и нажатием кнопки, скорее всего, откажется от этого.

– По поводу расследования, которое вам пришлось экстренно выпускать, по поводу возможного отравления Романа Абрамовича и других членов переговорной группы. Вам не кажется, что сам факт отравления совершенно не вяжется с перемирием, к которому мы приближаемся? Зачем травить переговорщика, если через очень короткий промежуток времени стороны будут находить общий язык в Стамбуле?

– Это было сделано второго-третьего числа. В масштабах войны это очень давно. И здесь есть два возможных объяснения. Одно из них – источник Wall Street Journal сказал свою версию о том, что, скорее всего, это не официальный Кремль, не сам Путин, а это партия войны внутри Кремля. Силовики, которые не хотят, чтобы было политическое решение этого кризиса.

А второе объяснение – еще тогда сам Путин был частью войны и не хотел мирных переговоров, потому что пока не понимал необходимости [таких шагов] со своей стороны. Вдруг появляются разные олигархи, некоторые из них начинают прямо выступать против войны, а другие начинают брать субъектность в этих переговорах и делают себя важными для Запада. Для него же должно быть так, чтобы все олигархи зависели только от него и не имели какую-то субъектность на Западе. Поэтому тогда еще это могло быть выгодно России по нескольким причинам.

– Как вам кажется, можно ли называть такое отравление теоретически "использованием химического оружия"? Есть теория, что Соединенные Штаты, например, не комментируют никак эти расследования именно потому, что если они признают, то они будут вынуждены выполнять свое обещание как-то ответить на использование химического оружия в Украине.

–У меня самое вероятное объяснение такое, что, как написали The Guardian и другие СМИ, американская сторона знала об этом отравлении, но решила об этом не говорить. Я думаю, именно та версия правильная, потому что они не хотят испортить возможность мирных переговоров, они не хотят Путина загнать в угол, потому что это может реально довести до принятия решения по ядерному оружию и так далее. Это довольно опасный момент. Конечно, более вероятно в этой ситуации, что американцы знали, что это не сам Путин, а партия войны и другие силовики дали приказ на это применение химического оружия. Поэтому они, возможно, даже общаются или общались с Кремлем по этой теме и решили этому не давать публичности.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться