YouTube-канал "Популярная политика" появился в первые дни войны с Украиной. Его создают бывшие участники ФБК, экс-координаторы штабов Навального и журналисты закрытых недавно российских СМИ. Например, среди ведущих – внесенные российской властью в список экстремистов и террористов сторонники Навального Руслан Шаведдинов, Леонид Волков, Георгий Албуров, Иван Жданов, осужденная за якобы подстрекательство к нарушению санитарных норм и объявленная в розыск МВД России Кира Ярмыш, руководительница отдела расследований команды Навального Мария Певчих, репортер Дмитрий Низовцев, и не только они. К ним присоединились в недавнем прошлом журналисты "Эха Москвы" Нино Росебашвили и Майкл Наки. Скоро, по словам авторов "Популярной политики", в кадре появятся другие российские журналисты. В качестве участников выпусков – эксперты в разных сферах, политики и свидетели войны: военный аналитик Юрий Федоров, экономисты Сергей Гуриев и Максим Миронов, украинский журналист Дмитрий Гордон, писатель Дмитрий Быков, советник главы Офиса президента Украины Алексей Арестович, украинский артист Андрей Данилко, музыкант Владимир Котляров. За месяц работы новое медиа получило больше 20 млн уникальных зрителей и примерно 120 млн просмотров. Сейчас команда "Популярная политика" создает два раза в день выпуски новостей и делает интервью о войне с Украиной, внутренней политике и экономике России.

О новом, созданном без лишнего промедления и уже популярном медиа Радио Свобода рассказал Руслан Шаведдинов.

– Обычно от идеи создания нового СМИ до ее воплощения проходит как минимум несколько месяцев. Как вы работаете в таком экстренном режиме?

– Мы как политическая организация были всегда заинтересованы в существовании большого количества разных российских независимых СМИ. В связи с войной, которую начал Путин, в России не осталось ни одного крупного СМИ, которое бы называло вещи своими именами. Нам пришлось быстро, на ходу создавать свое медиа. Мы и так планировали делать свое СМИ, но из-за того, что Путин экстренно зачистил все независимые крупные медиа, мы запустили свой YouTube-канал. Ежедневно с первого дня войны на "Популярной политике" выходят новостные выпуски, авторские программы, и мы планируем расширять сетку вещания.

– Можно сказать, что сейчас ваша команда полностью состоит из эмигрантов?

– В какой-то степени да. Но современные технологии позволяют из любой точки мира создавать выпуски и уникальные расследования. Мы, конечно, стараемся делать так, чтобы участники нашей команды находились вне зоны доступа репрессивного российского государства. Редакция, которую мы создаем, будет физически находиться в одной стране, потому что люди, которые в кадре, должны быть в одном месте.

– У вашего нового медиа существенные цифры посетителей и просмотров. Из каких стран ваша аудитория?

– Подавляющее большинство из России и русскоязычных стран. Мы за первый месяц смогли выйти на огромную аудиторию. Я уверен, интерес к альтернативной информации, а значит, к нашей работе будет расти.

– Чем в работе "Популярной политики" вы особенно гордитесь?

– Все, что делает "Популярная политика", уникально, потому что сейчас очень мало крупных русскоязычных видеопроектов, которые освещают войну. В наших эфирах уже было много гостей из Украины, в том числе высокопоставленных политиков. Комментарии нашему СМИ давали известные экономисты Сергей Гуриев, Олег Ицхоки, Сергей Алексашенко. Подбор спикеров – это то, чем мы гордимся. Собой мы тоже гордимся, потому что мы учимся и наши последние выпуски намного лучше февральских. У нас бывают включения с мест события, таким образом зрители, многие из которых только начали догадываться о преступлениях в Украине, могут своими глазами посмотреть, что там происходит, и услышать очевидцев. На канале выходят уникальные расследования. Недавно мы отправили нашего корреспондента на яхту единоросса Дмитрия Саблина. Мы прогулялись по этой яхте и показали, что там внутри. Также мы показали аудитории яхту спонсора Путина миллиардера Алексея Мордашова и выпустили расследование о новой вилле пропагандиста Владимира Соловьева.

– Можно сказать, что жители Украины легко соглашаются принять участие в эфирах российского медиа "Популярная политика", или вам приходится их убеждать?

– У нас нет никаких проблем с участниками эфиров из Украины. Мы против войны и неоднократно об этом говорили. Украинские эксперты, должностные лица и очевидцы регулярно появляются в интервью и сюжетах "Популярной политики", потому что важно, чтобы о войне рассказывали люди, которые сейчас все видят своими глазами. Гости прямых эфиров свободно говорят, что они считают нужным. Мы не знаем, что именно участники эфиров скажут. Ни разу за дни войны не было такого, чтобы какой-то гость произнес проклятья в адрес простых жителей России. На мой взгляд, украинские граждане отделяют тех, к кому они пришли в эфир, от Путина. Я думаю, украинские участники эфира понимают, что наша аудитория не согласна с войной и ищет альтернативные источники информации тому, что российской аудитории рассказывают федеральные каналы. Кроме того, ведущие в прямом эфире могут отвечать и спорить. Мы не только даем слово нашим героям, но спорим с ними и выражаем свое мнение. Мы освещаем войну в разных аспектах, и для нас очень важно понимать последствия войны для России, поэтому мы много времени уделяем экономике и внутренней политике России. Мы никогда не говорили, что мы настоящие журналисты. Мы вынуждены это делать, потому что в стране сейчас отсутствуют настоящие СМИ. Мы плюем на ограничения, которые для медиа создает российская власть, и продолжаем последовательно говорить правду.

– Что значит ваша фраза о себе: "Мы не настоящие журналисты"?

– Мы – сотрудники ФБК, и главная наша цель какой была, такой и остается, – это борьба с коррупцией и смена политического режима в России. Мы не учились на профессиональных журналистов, но мы хороши в другом. Профессиональных журналистов мы привлекаем к нашей работе. Большое количество журналистов из запрещенных в России качественных СМИ откликнулись на наше предложение, и мы сейчас проводим собеседования. Мы сделали предложение журналистам, которые остались без работы из-за цензуры в России. Кого-то из них вы уже видите в эфирах "Популярной политики", например, Нино Росебашвили и Майкла Наки. В скором времени появятся другие профессионалы, которые помогут нам делать ещё больше контента. Я думаю, "Популярная политика" обречена на успех, надо только нашу работу правильно настроить.

– Расскажите, как сейчас выстроена работа "Популярной политики"?

– У нас есть дневной выпуск военных новостей, где мы говорим, главным образом, об Украине, и итоговый вечерний выпуск, в котором мы обсуждаем главные темы дня. Во время ежедневного выпуска "Честное слово" ведущий 45 минут общается с гостем. Гости "Честного слова" – это эксперты из разных сфер. Сергей Бойко, действующий депутат городской думы Новосибирска, делает авторские передачи о региональной политике. Леонид Волков ведет передачу в формате ответов на вопросы. Скоро у нас будут программы о коррупции и внутренней российской политике. Что-то начнет появляться с постпродакшеном: мы готовим запуски в ближайшее время.

– Почему среди ведущих "Популярной политики" нет Любови Соболь?

– Любовь Соболь, наша коллега и товарищ, занимается каналом "Навальный Live". "Навальный Live" – это канал о нас как о политической структуре, там публикуют расследования и политическую агитацию. "Популярная политика" – это журналистский проект, новое медиа, в идеале телеканал, который должен создать у зрителя ощущение постоянного присутствия среди серьезных событий, которые происходят сейчас в России, Украине и мире. Нам хочется, чтобы у жителей России был под рукой телеканал, где можно узнать последние новости, услышать профессиональные оценки и частные мнения, найти поводы для размышления и дискуссий на самые важные темы.

– Команда Навального много лет противостояла в том числе пропаганде российских федеральных телеканалов. ФБК и штабы Навального сделали немало расследований о российских пропагандистах. Какова роль в войне с Украиной этих людей?

– Российские пропагандисты – полноценные соучастники этой войны. Кровь людей, которая ежедневно проливается на войне с Украиной, на руках в том числе пропагандистов. Соловьевы, Киселевы, Эрнсты и прочие все эти годы разжигали войну и сейчас так ее освещают, чтобы вызывать у россиян ненависть к населению Украины. Конечно, пропагандисты – это преступники, и мы добиваемся санкций по отношению к ним. Многие уже попали под санкции, но пока не все. Когда власть в России сменится, эти люди будут обязаны предстать перед судом.

– Вы удовлетворены, в частности, санкциями против Владимира Соловьева?

– То, что у Владимира Соловьева, который долгие года получал огромные деньги за разжигание ненависти к Западу, нет теперь доступа к имуществу в Европе, – это хорошая новость. Мы долгие годы добивались санкций против пропагандистов, но они введены с большим опозданием.

– Жителям России, даже небольших поселений, доступен интернет. Несколько лет команда Навального делала популярный сайт "Навальный Live", вы расследовали преступления российских властей и широко их освещали. В регионах работали штабы Навального и критиковали публично местных чиновников. "Медуза", "Дождь", "Медиазона", независимые региональные медиа, русскоязычные западные СМИ предоставляли альтернативную пропаганде информацию. Почему в таком случае россияне продолжают верить пропаганде? Иначе чем объяснить высокую, согласно опросам общественного мнения, поддержку россиянами войны с Украиной?

– Путин пытается убедить всех, что его поддерживает население, но это не так. Репрессивная машина была создана, чтобы Владимир Путин оставался главой России как можно дольше. Большое количество жителей России сопротивляется происходящему, несмотря на риски и давление. По данным правозащитников и юристов, тысячи людей задержаны на антивоенных акциях. Это значит, на акции протеста выходили десятки тысяч граждан России, если не сотни. Еще больше людей высказываются против войны в социальных сетях, сотни тысяч россиян покинули страну в знак несогласия с политикой Путина. Конечно, многолетнее вливание гадости в головы жителей России, чем занимается, например, Соловьев, приводит к результату. Но я не согласен с тем, что большая часть жителей России верит пропаганде. Интернет в самом деле есть почти на всей территории России, но основная проблема в том, что многие россияне почти не интересовались политикой до недавнего времени. В настоящий момент до них надо дотянуться. Мы стремимся не переубедить тех, кто верит Соловьеву, а объяснить тем, кто избегает политики, что происходящее сейчас – это результат того, что они не высказывают свое мнение. Гадости творятся, потому что хорошие люди молчат, как говорит Навальный. Мы делаем для того, чтобы жители России не молчали, все возможное. Мы умеем находить наворованное российскими чиновниками и рассказывать об этом. Журналисты Fake news "Дождя” умеют разоблачать, разбирать по косточкам лживые сюжеты пропаганды. Все это поможет нам достучаться до еще большего количества людей, даже до тех, которые сейчас смеются с мема "а что случилось". Наша задача – разбудить этих людей, объяснить жителям России, что случилось, вернуть их в политику и побудить вместе с нами менять нашу страну.

– Вы уверены, что до людей, которые игнорируют события в Буче или шутят о войне с Украиной, можно достучаться?

– Важно понимать, что так себя ведут не одинаковые люди. У них разные мотивы. Кто-то игнорирует войну из-за малодушия, потому что не хочет признавать себе, что его страна убивает соседний народ. Другие, пытаясь подхихикивать, прячутся от страшных новостей. Наша задача – понять этих разных людей и найти к ним подход.

– С какими угрозами в свой адрес вы сейчас сталкиваетесь?

– Я собрал, как и мои коллеги, полный набор уголовных дел, в том числе личное внесение властью России в список террористов и экстремистов России. С юридической точки зрения, одним уголовным делом меньше или больше, никакой роли не играет. Люди, которые в России занимаются политикой, всегда в зоне риска. Российская власть не борется с конкурентами в легальном поле, на выборах, например. Она уничтожает альтернативных кандидатов с помощью пропаганды, убийств и фальсификации уголовных дел. Как вы видите, несмотря на риски, большая часть команды Навального продолжает свою деятельность, и мы этим очень гордимся.

– Вы, человек, который не один год занимается оппозиционной политикой, предполагали, что Путин начнет такую войну с Украиной?

– Мы понимали, что Путин – это жулик, узурпатор власти и диктатор. Но я не верил, что он пойдет на настоящую, полномасштабную войну. И сейчас мне не верится, что все это происходит. Я показываю в эфире ежедневно ужасные кадры, но не могу к ним привыкнуть. Я нахожусь в оцепенении и шоке, потому что никогда нельзя было представить, что я буду жить во времена, когда моя родная страна нападет на Украину.

– Сейчас многие журналисты работают в тяжелом информационном поле. Как вы спасаетесь от выгорания?

– Может быть, мы тут такие стрессоустойчивые, что на выгорание никто не жалуется. Война у меня все время в мыслях, но я отвлекаюсь от этого информационного поля: читаю книги, дышу свежим воздухом, сохраняю позитив и в кадре, и за его пределами. Мне важно, чтобы люди, которые слышат меня в эфире, не опускали руки.

– Я заметила, что на канале "Популярная политика" с военными экспертами чаще всего разговариваете вы. В 2019 году вас после обыска насильно отправили в армию, и вы провели там год. У вас есть объяснение действиям российских военных в Буче?

– Я не уверен, что могу ответить на этот вопрос. Я был в армии на Крайнем Севере. Меня во время службы окружали четыре человека, которые весь год следили за каждым моим шагом. Мне часто пишут российские военные, очень разные люди, о творящемся в российской армии. Я не могу точно и с уверенностью объяснить, почему конкретные российские военные такое творили в Буче. Этих людей ничем нельзя оправдать. Они в самом деле военные преступники и должны предстать перед судом. В целом я объясняю зверства в Буче непрофессионализмом и коррумпированностью российской армии. Я уверен, что многие военные чины заняли свои должности благодаря коррупции и отсутствию конкурентной борьбы.

Коррупция в российской армии такого масштаба, что даже в военное время солдаты оказались с просроченными пайками и без теплой одежды. Мы видели кадры, когда срочники рассказывали, как они попали на войну. Они думали, что едут на учения, а их забросили в Украину. Новобранцы не знали, как действовать, кто-то из них просто стал пушечным мясом, другие попали в плен. Российская армия непрофессиональна, об этом, в частности, говорят потери среди генералитета. Как генералы оказываются на поле боя, когда современная военная тактика позволяет этого избежать? Одна из причин, по которой в России сохранен обязательный призыв, – заинтересованность власти в сохранении механизма, который подавляет волю совсем молодых людей. Армия в России – это налог на бедность. Люди из крупных городов легко откупаются или поступают в университеты с военными кафедрами. Ребята из маленьких городов не могут подкупить военкомат, кроме того, кое-где армия – это один из немногих социальных лифтов. Мои знакомые солдаты из Архангельска ненавидели армию, их все там бесило, но они планировали остаться на контракте, потому что зарплата в их поселке 9 тысяч рублей, а как контрактники они могли бы получать 20, а, может быть, даже 30 тысяч рублей.

– Что сейчас, когда многих людей, даже наиболее активных, захватило чувство беспомощности и бесперспективности, помогает вам двигаться дальше?

– ​Я уверен, каждый наш сотрудник верит в то, что он делает. Лично я не могу опустить руки, потому что зло, с которым мы боремся, только и ждет, чтобы все перестали сопротивляться. Я злу такого подарка не сделаю и унывать не собираюсь.