3 марта 2022 года российские войска похитили корреспондента УНИАН Дмитро Хилюка, который был у себя дома в Козаровичах под Киевом. С тех пор его переводят из одной российской тюрьмы в другую. Против него до сих пор не выдвинули никаких обвинений, при этом СК РФ "не располагает информацией" о том, где находится Хилюк. Ивана Козлова задержали 21 апреля: он с семьёй пытался выехать в Крым из тогда ещё оккупированного Херсона – сейчас Козлова обвиняют в "шпионаже". Испанского волонтера Марьяно Калатаюд Гарсию (далее – Марио) похитили 19 марта 2022 года возле собственного дома в Херсоне – его держат в СИЗО аннексированного Симферополя более года, не предъявляя никаких обвинений. Таких историй тысячи.

Подсчитать, сколько мирных жителей Украины на самом деле задержали российские силовики, трудно. По данным украинского Центра гражданских свобод (ЦГС), в России и на оккупированных территориях Украины по состоянию на январь 2023 года находилось около двух тысяч украинских гражданских пленных. Организация "Репортёры без границ" со ссылкой на Международный комитет Красного креста утверждает, что на подконтрольных России территориях могут находиться до 10 тысяч незаконно вывезенных граждан Украины. По словам уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека Дмитрия Лубинца, реальное количество незаконно вывезенных гражданских может достигать 25 тысяч. Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба назвал цифру в 20 тысяч человек, при этом отметил, что жертвами насильственного исчезновения и незаконного содержания под стражей стали 8 800 гражданских лиц, а более 10 200 числятся пропавшими без вести.

Согласно докладу инициативы T4P ("Трибунал для Путина"), в период с 24 февраля 2022 по 31 марта 2023 только в Харьковской области организацией было зафиксировано 1874 случая насильственных исчезновений мирных жителей. В основном, согласно докладу, людей похищали по двум сценариям. Первый – прицельный визит домой или на работу. Второй – похищение на улице или на блокпостах. Председатель Правления Украинского Хельсинкского союза по правам человека, директор Харьковской правозащитной группы и соучредитель инициативы T4P Евгений Захаров в комментарии для Радио Свобода объясняет, что насильственно исчезнувшие отличаются от обычных пропавших без вести тем, что российские власти похищают гражданских и умышленно скрывают местоположение этих людей. "Они отвечают на запросы родственников и говорят, что не знают, где находятся их родные, что их нет под российским контролем. Потом оказывается, что они всё-таки знали их местонахождение и эти люди были под их контролем. Если информация скрывается долго, мы классифицируем это как насильственное исчезновение, которое запрещено международным правом", – сказал Захаров. Он добавил, что общее количество украинцев, находящихся в российских тюрьмах, может достигать 20 тысяч человек. По его словам, косвенным свидетельством этому может служить тот факт, что около 20 тысяч человек, по данным Национальной полиции, находятся в розыске.

Так или иначе, по данным, которые привёл Дмитрий Лубинец, вернуть в Украину за полтора года полномасштабного вторжения удалось только 144 гражданских лица. Ещё какое-то количество гражданских Россия отпустила из своих тюрем.

Но тысячи жителей Украины уже больше года содержатся в официальных и неофициальных тюрьмах на оккупированных территориях Украины или в России – их пытают, насилуют, из них выбивают показания против самих себя. Механизма в международном праве, который бы позволил вернуть этих людей домой, нет. Женевские конвенции не предусматривают обмен гражданских. Россия просто должна их отпустить, но этого не происходит.

Журналист Дмитро Хилюк

Российские солдаты задержали корреспондента УНИАН Дмитро Хилюка и его отца возле их дома под Киевом в марте 2022 года. Через 8 дней отца отпустили, а Хилюк исчез. Организация "Репортёры без границ" выяснила на основании многочисленных свидетельств очевидцев, что его похитили российские военные. Журналиста "этапировали" из одной импровизированной тюрьмы на оккупированных территориях в другую, одной из них стал аэропорт в Гостомеле Киевской области, сообщает РБГ. Там заключённых держали в больших промышленных холодильниках.

После этого Хилюка привезли в СИЗО №2 в Новозыбкове (Брянская область). По информации "Репортёров", в этом изоляторе в мае 2023 года содержались как минимум 500 украинцев. Там Хилюка поместили в общую камеру, а после, в апреле, – в камеру 42. В мае его перевели в одиночную камеру, где он пробыл как минимум до конца месяца. В этом СИЗО Хилюка несколько раз избивали, а во время допросов его обвиняли в "украинской пропаганде" и "работе против России".

В сентябре родители Хилюка получили от сына записку со словами "Дорогие мама и папа, я жив и здоров. Со мной всё хорошо". На ней стояла дата – 14 апреля 2022 года. С тех пор – тишина. Российская сторона не признаёт, что журналист содержится в России. 19 января 2023 года Минобороны России в ответе на очередное обращение родственников Хилюка заявило, что оно не обязано предоставлять кому-либо информацию об украинских задержанных, связанных со "спецоперацией". Информацию Минобороны было готово предоставить только Красному Кресту. Впрочем, РБГ утверждают, что Красный Крест так и не допустили в СИЗО №2 в Новозыбкове, где содержался Хилюк.

Тогда же, в январе 2023 года, Следственный комитет России заявил "Репортёрам без границ", что "не располагает информацией о том, где содержится Хилюк".

По последней информации, Хилюка перевели в одну из колоний во Владимирской области. РБГ утверждает, что он находится либо в ИК-6, либо в ИК-7. По информации РБГ, в ИК-7 содержится около 300 украинских военнопленных и гражданских лиц. В камерах, рассчитанных на восемь человек, находится 15 заключённых. Украинцам, по информации РБГ, не дают общаться с российскими заключенными и переводят их из камеры в камеру примерно раз в два месяца. "Единственное, чем их заставляют заниматься, так это читать пропагандистские книги, в которых Украина преподносится как нацистский режим, или петь русские патриотические песни. В тюрьме, судя по всему, работают в основном сотрудники ФСИН, однако один из источников сообщил и о присутствии среди них и военных. Большинство заключенных имеют статус "свидетелей", им не предъявляют официального обвинения и у них нет доступа к адвокату", – сказано в расследовании РБГ. Россия продолжает отрицать существование Хилюка.

"Фактом содержания в тюрьме украинского журналиста, не совершившего никаких преступлений, Россия продолжает нарушать Женевские конвенции. Использование гражданских лиц в качестве трофеев для получения от них информации или промывания им мозгов добавилось к длинному списку злодеяний, совершенных с начала войны. В настоящий момент Дмитро Хилюк является государственным заложником. Он должен быть освобожден без каких-либо условий", – считает руководитель отдела расследований РБГ Арно Фроже.

"Шпион" Иван Козлов

Иван со своей супругой Марией и детьми встретили российское полномасштабное вторжение в Херсоне. Мужчина работал в IT-сфере, а также мастером по дереву. Семья Козловых провела под оккупацией неполных два месяца и решила уехать из Херсона через Крым. 21 апреля они пытались попасть на территорию Крыма через пункт пропуска Армянск. Всех мужчин там допрашивали. Автобус медленно заполнялся мужчинами, прошедшими "интервью" с ФСБ. Кого-то отпускали сразу, кого-то держали часами. И вот спустя несколько часов пустовало только сиденье Ивана. В скором времени мужчина позвонил своей супруге и сказал забрать вещи с КПП. Он добавил, что "ей там всё объяснят". На КПП никто ничего не объяснил, только лишь дулом автомата указали, куда следует пройти. Телефон Ивана молчит уже больше года.

Первые месяцы о нём не было никакой информации. Только дальние знакомые рассказали Марии, что её муж, возможно, находится в аннексированном Россией Крыму. Мария наняла адвоката, начала рассылать электронные запросы в различные российские инстанции: прокуратуру, Управление по правам человека, ГУФСИН. В ответ приходили шаблонные отписки. Лишь один раз военная прокуратура Черноморского флота сообщила Марии, что "данное лицо" находится в СИЗО №1 города Симферополь. Осенью 2022 года Ивана перевели в СИЗО №2.

Практически год Иван ничего не знал о судьбе своей семьи. Его убеждали в том, что его жену и детей тоже задержали. Письма, которые писала Мария, не доходили. В марте 2023 года Марии сообщили, что "лицу" было предъявлено обвинение в шпионаже. Назначенный адвокат ничего не сообщает Марии о делопроизводстве, ссылаясь на гостайну. "Мне, как жене, не положено знать, что там с ним происходит. Мне не говорят, как он. Я ничего не знаю ни о его судьбе, ни о ходе судебных заседаний", – рассказывает женщина.

Одежду Ивану в изоляторе не выдали, всё необходимое ему передавала супруга. Кормят там, по словам Марии, ровно так, чтобы никто не умер:

"Когда я передавала какие-то элементарные продукты вроде лука и яблок, адвокат рассказал мне, что Ваня просто взял лук и ел его, потому что он больше года не видел лука. У него такие просьбы через адвоката: кусок мыла передать. Прогулки так называемые устраиваются раз в неделю. Сначала тебя ведут в позе буквой "Г" по длинному коридору: руки за спиной, лицо в пол. При этом ты должен подниматься по ступенькам, не видя их. Потом тебя выводят на 15 минут в бетонную коробку. В камерах у них практически нет света: окна заделаны. Заключённые не понимают, когда наступает ночь, а когда – день. Там просто подавляют человека и его волю.

Изначально это был здоровый молодой мужчина тридцати трёх лет. Он уже празднует там второй свой день рождения. Что с ним сейчас – не знаю. Сейчас стали доступны электронные письма. Он писал, что поначалу он похудел, щеки впали и почернели, потому что первый год был ужасный: тут еще и психологическая обстановка угнетала, он год не знал, где его жена и дети. Из-за этого он не мог есть. Ну и сама еда была, мягко скажем, так себе. Сейчас пишет, что благодаря передачам он себя чувствует лучше. Красный крест туда доступа не имеет. От них мы получаем только отказы", – сказала Мария.

По словам женщины, в Украине нет государственной структуры, которая бы целенаправленно занималась вызволением гражданских из плена. Координационный штаб по обращению с военнопленными при Главном управлении разведки Украины занимается сбором информации от родственников, но не поиском и вызволением людей, отмечает Мария.

"Получается, что по гражданским ситуация очень тяжелая. Они никак не связаны с процедурами обмена. Если в начале казалось, что их как-то будет обменивать, включать в списки, потому что гражданские есть с обеих сторон, за это время было очень много людей захвачено, но вернулись только единицы. Но ведь никто не объясняет, как вернули этих людей.

25 июля прошел митинг под Кабинетом министров Украины касательно постановления №257. Именно Кабмин должен принять поправку к закону о сфере влияния и возможностей Координационного штаба. Тогда он сможет заниматься не только военнопленными, но и гражданскими. И вот вчера наконец к людям вышли представители Кабмина, зарегистрировали их обращение. Таких обращений было много в электронной форме, но все они игнорировались.

Они приняли, услышали и сказали, что такой поправкой будут заниматься. То есть спустя полтора года полномасштабной войны они только будут рассматривать эту поправку, представляете? Это нужно время рассмотреть, принять, а потом реализовать. Нужно организовать деятельность штаба, организовать рабочую группу: они же не смогут это повесить на людей, которые уже там работают. Нужна будет другая группа по гражданским пленным.

Люди сидят больше года, а к ним ещё и добавляются новые. Никто на данный момент не заинтересован в решении данной проблемы. Непонятно, когда будет запущен этот процесс. Вопросов больше, чем ответов. Проблема в том, что это что-то новое. Нет никакой инструкции, где бы говорилось, что надо делать, в случае если ваш муж оказался в гражданском плену. Эти два слова-то раньше и рядом не стояли: "гражданский" и "плен"", – резюмирует женщина.

Испанский волонтёр Марио

Марио работал в одном из испанских городов начальником Департамента дорожного строительства. В Украину его сподвигла приехать развязанная Россией война в Донбассе в 2014 году. Ради этого он досрочно вышел на пенсию: жизнь в курортном городе, хорошая зарплата и комфортабельная машина остались в прошлом. В Украине он занимался волонтёрской деятельностью: развозил нуждающимся людям в зоне боевых действий одежду, а в госпитали – системы переливания крови, жгуты, шприцы и пелёнки. В Херсоне он сотрудничал с местным педагогическим университетом, собирал там гуманитарную помощь.

По словам гражданской жены Татьяны, Марио решил остаться в Херсоне, потому что посчитал, что может быть там полезен людям. С самого начала полномасштабной российской агрессии он ходил на митинги против оккупации. "Помощь людям он оказывал людям исключительно гуманитарную, – отмечает его жена Татьяна. – На российских ресурсах его представляют как комбатанта. Говорят, что он принимал участие в боевых действиях. Для меня это смешно. Да, он помогал людям в зоне боевых действий, но оружие никогда в руках не держал".

19 марта Марио возвращался с очередного митинга в поддержку Украины. Прямо возле дома двое мужчин в балаклавах затолкали его в тёмно-синий микроавтобус и увезли в неизвестном направлении. Татьяна вспоминает, что у Марио были проблемы со здоровьем: была нарушена чувствительность рецепторов, из-за чего у него сильно болело плечо. Во время перевозки в СИЗО похищенных мирных жителей сложили в автобусе друг на друга. Марио с больным плечом лежал в самом низу. На нём лежали ещё 3 человека. Так начался печально известный для многих похищенных людей путь: здание ФСБ на Франко 13 в аннексированном Крыму – СИЗО №1 – СИЗО №8 (или же №2, но фактически это одно здание).

В СИЗО №1 во время одного из построений Марио укусила в колено тюремная собака. Он просил сотрудника изолятора убрать собаку – тот не реагировал. Недолго думая, мужчина ударил собаку кулаком – в эту же секунду ему прилетело в ответ от надзирателя.

Никакой возможности связаться с Марио у Татьяны не было: письма через Красный крест попросту не доходили. Узнавать о нём информацию удавалось только от людей, которые когда-то сидели с Марио в одном СИЗО или в одной камере. Как и другие обитатели симферопольского СИЗО, Марио регулярно подвергался пыткам: его били шокером. Мужчина жаловался адвокату на плохое самочувствие. Он считал, что ему какое-то время подсыпали что-то в еду, поскольку у него было непроходящее чувство опьянения. В СИЗО №1 у него сильно отекли ноги, позже – случился сердечный приступ. Сотрудники колонии, пусть и не сразу, но оказали Марио помощь и вызвали врача.

Информацию о пытках в симферопольских СИЗО подтверждает и юрист Анатолий Фурсов, который представляет интересы Марио.

"Все, кто возвращался из СИЗО №2, в один голос заявляли, что всех жестоко пытают. Людей бьют по ногам палками, пытки жёсткие. Пытают электричеством: бьют током по ушам. Людей подвешивают в неудобной позе, наручники в этот момент прорезают кожу до костей. Шокерами бьют постоянно без причины. Людей регулярно вывозят в здание ФСБ, там проводят псевдорасстрелы. Человека пытаются заставить что-то подписать, достают пистолет, подносят к голове, перезаряжают и говорят: Сейчас вот мы тебя расстреляем.

Условия содержания нечеловеческие: в камерах круглосуточно горит свет, подъем в 6, отбой в 22. Сидеть в это время нельзя, даже семидесятипятилетнему Марио. Периодически спецназ устраивает "маски-шоу" в камерах и избивает заключённых. Заставляют петь патриотические песни, смотреть патриотические шоу о величии Путина. Еда – тухлые продукты. Собеседник, побывавший там, рассказал, что курица, которую потом давали заключённым, стояла перед этим во дворе несколько дней на жаре.

К людям там относятся как к вещам, причём в буквальном смысле слова. Поскольку никаких законов для содержания украинцев и не только в российских СИЗО без обвинений не существует, их передают в СИЗО по передачному акту как вещи".

По словам Фурсова, оказать помощь задержанным жителям Украины в таких условиях сложно: "Я нанимаю и контролирую адвокатов, которые пытаются что-то сделать, потому что по-другому это назвать сложно. Мы везде получаем отказы. ФСБ отказывается общаться, на запросы не реагирует. Это проблема не только Марио. В этом СИЗО находится около двух тысяч человек.

Я написал где-то 50 жалоб, и в апреле 2023 года мне ответила военная прокуратура Черноморского флота. Они написали, что такой человек действительно задержан таким-то подразделением ФСБ в Симферополе и этими же сотрудниками помещён в систему ФСИН. При этом ФСБ, не отрицая, что Марио находится у них, утверждает, что всё касающееся этого гражданина является государственной тайной. На самом деле гостайна не должна ограничивать человека в защите. После этого они перестали мне нормально отвечать. Просто ссылаются на предыдущие ответы.

Продолжает Анатолий Фурсов:

Наши адвокаты ходили в ФСБ – их приняли, им поулыбались, сказали: "Ребят, у нас идёт война, это всё гостайна, обычный порядок здесь не действует". Вопросы мы задаём простые: "Есть Конституция России, есть УПК, есть человек, который больше года находится в СИЗО без суда и следствия. Он не обвиняемый. У него нет вообще никакого статуса. Как вы можете его держать?" На этот вопрос нам никто не даёт ответ. На личном приёме заместитель начальника Управления защиты прав человека
в уголовном процессе господин Пилипейко Борис Григорьевич сказал адвокатам: "Я сам в шоке, и начальство не знает, что с вами делать и что вам отвечать", – рассказал юрист.

При этом МИД Испании делал официальный запрос в Россию. Российская сторона ответила, что в Крыму не содержатся испанские граждане. ФСИН тоже отрицает тот факт, что Марио у них.

При этом юрист регулярно отправляет посылки Марио, и они доходят – система ФСИН присылает уведомление. К тому же 7 июля 2023 года во время пресс-конференции под названием "Своих не бросаем", организованной Россией и посвященной вопросу гражданских пленных, Лариса Шеслер, которую называют председателем Союза политических эмигрантов и политических заключенных Украины, заявила, что в Крыму содержится испанец, который "устраивал провокации против российской армии, воспользовавшись представлением о том, что он неприкасаемый". Шеслер предложила рассмотреть вариант обмена "испанца".

Помимо этого, у юриста Фурсова есть ответы от ФСБ и Генпрокуратуры, а также показания свидетелей, которые подтверждают, что Марио находится в симферопольском СИЗО.

"Понятно, что процессуально его действительно нет, потому что нет такого закона, который позволил бы держать Марио в СИЗО, – говорит юрист. – Видимо, Россия побаивается, что Марио может умереть, а угроза такая есть, поэтому ему разрешили передавать продукты – остальным заключённым такая привилегия недоступна.

Для его обмена нужна политическая воля и согласие обеих сторон. Я буквально сегодня общался с испанской стороной. Мне сказали, что о случае Марио знают на самом высоком уровне в Испании, этим пытаются заниматься, вели переговоры с Украиной. Украина включала Марио в обменные списки, но Россия утверждала, что Марио в России нет".

По словам охранников СИЗО, к Марио приставили врачей для дополнительного ухода. Сотрудники ФСБ сказали надзирателям, что те "отвечают за Марио головой". Марио доступна ещё одна привилегия – ему можно отправить посылку. У других заключённых с этим возникают большие проблемы. Несмотря на всё это, по словам Татьяны, у Марио развиваются серьёзные проблемы с сердцем.

Фурсов и его коллеги предполагают, что ФСБ могут считать испанского волонтёра ценным обменным ресурсом:

"Он пожилой человек, работал в администрации испанского города. Возможно, его захотят обменять на кого-то серьёзного. Большая вероятность, что у России есть шпионы в Испании. В случае если кого-то из них задержат испанские спецслужбы, ФСБ предложит его обменять как раз на Марио. Для чего-то же его берегут", – сказал правозащитник.

"Я столкнулась с тем, что в Украине не знают такой категории, как гражданские пленные. Наш омбудсмен придумал им новое название "гражданские заложники", потому что есть Женевские конвенции, в которых нет понятия гражданского пленного, – говорит гражданская жена Марио, Татьяна. – Простите, а как тогда назвать то, что с ними делается? Фактически их взяли в плен. Их держат в тех же самых условиях, что и военнопленных. Согласно конвенциям, их просто должны отпустить, но их никто не отпускает. Отпустить человека в их случае означает сознаться в совершении военного преступления.

Знаете, у меня в голове просто не укладывается: зачем россиянам нужен человек в возрасте 75 лет, гражданин другого государства? Что он может им принести, кроме юридических неприятностей? Потому что рано или поздно всё заканчивается. Будут установлены факты о том, кто причастен. Сейчас он просто удерживается. В юридическом поле он просто невидимка. Год и четыре месяца удерживают человека. За всё это время ни одного обвинения ему не смогли пришить".

После начала полномасштабного вторжения вопросами военнопленных занималось Министерство реинтеграции временно оккупированных территорий Украины, позже все полномочия по вопросу пленных были переданы Координационному штабу при ГУР. По словам женщины, если Министерство реинтеграции хотя бы как-то занималось возвращением гражданских, то ГУР занимается только военнопленными. "Что ни говори, но в приоритете у государства всегда были военные. Как наше Национальное информационное бюро говорило: "Мы делаем всё, чтобы каждый украинец и каждая украинка вернулись домой". Потом уже многие стали писать: "Каждый защитник и каждая защитника будут возвращены домой". Всё-то прекрасно, но как же гражданские? У нас на оккупированных территориях даже не было возможности вступить в Вооружённые силы. 24 февраля военкоматы уже были успешно закрыты. Это ведь не вчера началось. Я знаю людей, у которых родственники – тоже гражданские – сидят по пять – семь лет", – сказала женщина.

Судьба человека

Семьи похищенных, правозащитники и активисты сходятся во мнении, что Россия должна немедленно отпустить всех гражданских, но этого не происходит. Эффективных и безотказно работающих способов возвращения людей из гражданского плена попросту нет. Карина Малахова-Дячук, соосновательница организации "Цівільні в полоні", которая на данный помогает 255 семьям гражданских пленных, в разговоре с Радио Свобода рассказала об условиях содержания гражданских в российском плену:

"Многие были задержаны во время незаконных фильтраций якобы до выяснения обстоятельств. Год и пять месяцев уже выясняют. Кто-то содержится на территории России, но им до сих пор не предъявили никаких обвинений. Содержат их в таких же условиях, что и военнослужащих. С военными-то всё более-менее ясно: из них могут выбить звание, воинскую должность, номер части, как зовут командира, расположение позиций. Мирных же можно лупить до посинения и рассказывать им: "Да ты же наводчик, да ты же шпион". Там очень много можно придумать. Выбивать из них показания и избивать их можно бесконечно. Это люди, которые не едят многие месяцы нормально. На выходе из плена люди теряют за четыре месяца в плену 30-50 килограммов, максимум был 70".

Основная проблема в возвращении гражданских из плена, по мнению Малаховой-Дячук, заключается в том, что такой обмен не предусмотрен Женевскими конвенциями. "Там написано, что мирное население брать в плен нельзя. Если их всё же задержали, то им должны объяснить причину задержания. Задержанным должны предоставить адвоката и обеспечить связь с родными. Ничего этого сделано не было. Наша страна находится в тупике. Наши органы власти говорят, что Россия должна их отпустить, потому что в обмен гражданские не могут идти. Мы не можем их вернуть, Россия их должна отпустить. Россия их естественно брала не для того, чтобы спустя полтора года взять и отпустить.

Механизм их возврата пока попросту не изобретён. Есть российские коллаборанты, которые удерживаются в Украине, но говорят, что Россия не заинтересована их менять. К тому же в Украине сегодня нет органа власти, который бы занимался вызволением гражданских. Всё это размазано ровно настолько, насколько вообще это можно было бы размазать. Этим не занимается ни Координационный штаб при ГУР, ни офис Уполномоченного по правам человека. Лубинец говорит о том, что права этих людей нарушены, рассказывает об международному сообществу, но органа, который будет заниматься возвратом, нет", – сказала соосновательница организации "Цівільні в полоні".

Периодически гражданских обменивают, однако Малахова-Дячук отмечает, что в таких обменах нет никакой системности и логики. Кого-то, по информации гражданской организации, Россия просто отпускает. Радио Свобода известно о нескольких случаях, когда вывезенных в Россию или на оккупированные территории мирных жителей Украины действительно отпустили. Один из гражданских провёл в заключении больше года.

По словам правозащитника Евгения Захарова, в действиях России есть состав нескольких преступлений:

"Безусловно, это можно классифицировать как военное преступление. Вообще, насильственно исчезновение по Римскому уставу классифицируется как преступление против человечности. Это статья 7, пункт i). Что касается задержаний, на сей счёт есть два состава преступления: это можно классифицировать как военное преступление, так и преступление против человечности – это тоже статья 7 Римского устава, но уже пункт e). Мы подготовили подробное обоснование по этим действиям, которое мы в ближайшее время отправим в офис прокурора Международного уголовного суда", – рассказал Захаров.

Основные проблемы в вопросе возвращения гражданских заложников можно разделить на несколько категорий:

• Статус гражданских, находящихся в плену, не регламентирован Женевскими конвенциями – их там просто не должно быть.
• Украина считает вывезенных Россией мирных жителей гражданскими заложниками, Россия же классифицирует их как "задержанных", но не пленных. Но по своему статусу, отмечают правозащитники, они приравнены к военнопленным, поскольку и те, и те якобы "противодействуют СВО".
• Многим гражданским, вывезенным Россией, так и не предъявили обвинения. Таким образом, они находятся вне правового поля, но при этом содержатся в российских тюрьмах.
• Россия готова обменивать гражданских на военнослужащих, Украина – нет. Помимо незаконности данного процесса, он может повлечь за собой опасный прецедент. Под контролем России всё ещё находятся украинские территории, и она может таким образом начать пополнять свой обменный фонд.
• В редких случаях задержанных отпускают или обменивают, но эти процессы происходят хаотично.
• За более чем полтора года (а на самом деле за 9 лет, поскольку Россия и раньше похищала гражданских с оккупированных территорий, некоторые из них всё ещё не возвращены домой) в Украине так и не появился государственный орган, который бы занимался целенаправленно делами гражданских. Координационный штаб занимается вопросами военнопленных. Родственники похищенных людей долгое время пытаются добиться внесения изменений в постановление №257. Поправки бы позволили расширить полномочия Координационного штаба. Пока они всё ещё не внесены.
• Красный крест и статусы. Красный крест опирается на ту информацию, которую ему предоставляет Россия. Если Россия помечает ветерана АТО как военнопленного, то и Красный Крест его пометит так же. При этом войсковая часть, в которой когда-то служил ветеран, не будет вносить его в обменные списки, потому что он в ней уже не числится.

Уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Дмитрий Лубинец выразил опасение о том, что если в ближайшее время не будет создан действенный механизм для возвращения гражданских, то их освобождение может затянуться на десятилетия.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться