Прогнозисты гадали, для чего соберется Совет безопасности РФ, заседание которого ещё и перенесли на более раннее время. Основных версий было две: полномасштабное вторжение в Украину и признание сепаратистских республик Донбасса.

Сыграл второй вариант.

Александр Морозов:

я не верил в то, что они "съедят чижика". С большой торжественностью и дрожью в голосе этот колхоз вышел из минских соглашений по собственной инициативе.

Впрочем, само заседание (якобы оно шло в прямом эфире, хотя в реальности показывали запись) показалось зрителям довольно гротескным.

Леонид Гозман:

Сегодняшний спектакль, который они назвали трансляцией заседания Совета Безопасности – ни одной бумажки в руках участников, ручки на коленках и напряженное ожидание, когда же учитель вызовет к доске – ярко продемонстрировал, что никто из даже самых высших начальников не может и не смеет сказать ему ничего, кроме того, что он хочет услышать. А смешная ситуация с Нарышкиным, показывает, что "каждный шаг в сторону, будет, растудыть, рассматриваться как, растудыть, побег". Он сидит один в своем огромном стерилизованном гробу, и в голове его медленно разворачиваются картины мировой истории, которую он призван поправить. Вот он и поправляет.

Евгений Понасенков:

Выступление товарища Нарышкина, конечно, превосходит творческие заслуги Пьера Ришара, Игоря Ильинского и Чарли Чаплина. Желание соскочить с будущего трибунала и оставить нынешние деньги было огромным, но пацаны не позволили. Странно, что все дело было не на корточках.

Кристина Астафурова:

Вся жизнь промелькнула за какие-то секунды перед Нарышкиным вместе со шпилем в Солсбери и бассейном в гостинице "Украина". А впереди, в конце того самого тоннеля – скамейка запасных в Гааге.

Роман Попков:

Полезное зрелище сегодня было: этот Совбез, эта галерея лиц. Это же просто интеллектуальная, эстетическая, антропологическая катастрофа.

Леонид Кацва:

Посмотрел в записи. Ужас. Концентрация вранья и лизоблюдства. Соревнование в агрессивности. Предсказывать решение не возьмусь. В любом случае – нагнетание агрессивной истерии. Любое решение по ОРДЛО, помимо прочего, обернется и резким ухудшением жизни в России. И не только падением рубля и курса акций, которое уже случилось, но и резким усилением изоляции. В каких формах – вскоре ощутим на собственной шкуре.

Алла Сумарокова:

Социология уже очень давно вопит, что люди ждут от власти сосредоточенности на внутренних проблемах. А не новых геополитических хулиганств. Но хрен там, мы опять щас будем бомбить. И в итоге опять конечно Воронеж.

Алексей Мельников:

Если бы во времена позднего Брежнева показали заседание Политбюро, на котором обсуждалось введение войск в Афганистан, то это, пожалуй, ускорило бы уход СССР.
Но тогда до этого не додумались, а сейчас, при дряхлеющем строе выдали на люди публичное совещание "мозга страны" – Совбеза. Всех собрали в одно место. Чтобы вся страна видела, "кто нами правит". Было бы что показать. А так, судя по выступлениям, получилось неумно.

Юрий Фёдоров:

Решение Путина "повязать кровью" свое окружение говорит о том, что он этому окружению не доверяет, возможно, чувствует там скрытую оппозицию и недовольство. Иначе зачем бы ему понадобилось устраивать им публичное унижение? По-видимому, Патрушев, Нарышкин и, не исключено, Бортников во время предшествующих обсуждений высказывались против признания ОРДЛО.

Владимир Гельман:

Если и есть что-то позитивное в сегодняшнем решении о признании Россией "ДНР" и "ЛНР", то это сам факт трансляции заседания Совета Безопасности (пусть и с купюрами). Эта трансляция полезна тем, что позволяет отмести всякие иллюзии в отношении высшего политического руководства страны. Все увидели не сверх-информированных гипер-рациональных супер-стратегов, а, скорее, таких школьных троечников, которые трепещут перед вызвавшим их к доске суровым учителем. Кто-то неумело выкручивается, кто-то отделывается дежурными фразами, кто-то в ужасе говорит совсем не то, что хочет услышать учитель... словом, спектакль в театре марионеток получился так себе. А потом, как поется в одной из любимых песен моей юности, "кукол снимут с нитки длинной // и засыпав нафталином // в виде тряпок сложат в сундуках".

Впрочем, решение в итоге принято, и многие ему, конечно, рукоплещут.

Виктор Алкснис:

Российская Федерация к противостоянию с консолидированным Западом не готова.
В первую очередь по вине действующей власти.
Но в условиях шахматного цугцванга, когда любой ход лишь ухудшает положение, признание независимости Донбасса позволяет РФ хотя бы сохранить свое лицо.

Наталья Холмогорова:

Это следовало сделать в 2014.
Но лучше поздно, чем никогда.

Захар Прилепин:

Это империя, братья и сёстры. Это ее жизнь, поступь, дыхание.
И это о том что: всё – было – не зря.

Платон Беседин:

8 лет они ждали. 8 долгих, очень долгих, болезненных, израненных, вывихнутых, окровавленных лет. Сегодня произошло непросто важное – произошло историческое, фундаментальное. Произошло то, что должно было поизойти. Потому что в Донбассе наши люди.
…и да, постялтинский мир кончился, как и мир однополярный. Пришла справедливость.

Марина Ахмедова:

Мои друзья мне не раз говорили – "Ты никогда не выступаешь против Путина из-за Донбасса". И это правда. Путин для меня все эти восемь лет был единственной гарантией безопасности Донбасса. Я верила в то, что он – сильный человек для того, чтобы принять решение по Донбассу, и не видела никого другого кому под силу было бы принятие этого исторического решения. И я не ошиблась.
Почему же это было так важно для меня все эти восемь лет? Это вообще не про идеологию, не про какие-то идеи, которые я могу поставить выше человеческой жизни. В том-то и дело, что не могу. Это не про ненависть. У меня ее ни к кому нет. Но я ненавижу насилие. Это то, чего не должно быть никогда. На Донбассе я впервые в жизни столкнулась с насилием и много раз становилась его свидетелем. Я встретила там людей, которые были такие как я – верили во все то, во что верила я, говорили как я, думали как я. Их убивали именно за это! За то, что они вот такие. И я каждый раз это чувствовала так, будто убивали саму меня. Нелегко часто быть убитой. Я хотела, желала, ждала, чтобы это насилие прекратилось. И сейчас я чувствую себя очень свободным человеком. Историческое решение только что принято. И я, как свободный и тоже неслабый человек говорю – я поддерживаю президента. Я уверена, что ему нужна наша поддержка, и мы должны ему ее сейчас оказать

В тот же день Пушилин и Пасечник были в Кремле, Путин подписал указ о признании обеих республик, после чего с ними сразу же были подписаны договоры о дружбе и сотрудничестве.

Григорий Юдин:

Полгода назад я говорил с одним очень высокопоставленным европейским дипломатом. Я спросил:
– Каковы будут действия Европы, если Путин признает ДНР и ЛНР, проведёт там плебисцит и присоединит их?
– О, он этого не сделает, – спокойно ответил мне дипломат.
– Почему же? – несколько удивился я. – Там раздаются российские паспорта, люди голосуют на российских выборах.
Его ответ меня по-настоящему поразил:
– Это же убыточные территории. Россия и так вложила туда огромные деньги, а если она присоединит эти территории, там придётся оставить просто гигантские средства. Эта территория совершенно разрушена, её очень тяжело восстановить.
Сама мысль, что Путин руководствуется такими соображениями, показалась мне совершенно дикой. Однако я попытался ухватиться за логику собеседника и спросил:
– Но не думаете ли Вы, что раз Путин и так уже вложил туда столько денег, он захочет хотя бы получить с этого какой-то символический выигрыш и по меньшей мере объявить эти территории своими?
– Нет, – спокойно ответил мой собеседник. – Поверьте мне, это просто слишком дорого. Он никогда этого не сделает.

Сергей Пархоменко:

Кстати, не нужно путать два события: признание независимости и присоединение, захват. Это разные действия, и между ними как мминимум может пройти немало времени. Абхазия, например, уже столько лет признана, – а так и не присоединена.
Тем не менее, о признании независимости: никто ещё две недели назад не собирался этого делать. Эти территории России по-прежнему не нужны (для России, как ни цинично это звучит, гораздо выгоднее, чтобы эти два ржавых гвоздя торчали из тела Украины и мучили ее), и этот искусственно созданный к случаю и по заказу поток “беженцев" – не нужен тем более. Это реактивное решение, вынужденное, форсированное, выросшее из событий последних недель, – ситуационный ответ, потребовавшийся, чтобы вывернуться из стыдного поражения.
Но вот теперь можно будет сказать: так и было задумано, вот как мы хитро все устроили, всех нагнули и вокруг пальца обвели.
И даже – “Вот вы спрашивали, зачем мы устроили эту выходку с безумными ультиматумами в декабре? А вот зачем, ха-ха, а вы думали, мы всерьез, да?..”
Это дикая ситуация, когда судьба куска чужой земли, вместе с судьбами четырех миллионов людей, решается при помощи провокаций и силового захвата с сугубо “информационной” целью, – чтоб перехватить инициативу в проигранной пропагандистской войне. Байден эту войну вел на страницах газет, на сайтах, в залах брифингов и пресс-конференций. Путин хладнокровно ее перенес на живую землю и живых людей.

Марк Урнов:

ОЧЕВИДНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ:
1. Политическая консолидация Европы и США.
2. Маргинализация пророссийских настроений и устойчивый рост недоверия к России в европейских элитах.
3. Рост агрессивности и нетерпимости в российской политической элите и российском массовом сознании --> увеличение вероятности принятия ошибочных политических решений.
4. Усиление утечки умов из России.
5. Рост военных бюджетов стран НАТО и России (что значительно болезненней для российских гражданских отраслей).
6. Дальнейшее ослабление рубля и российской экономики в целом (включая углубление технологического отставания).
7. Превращение Украины надолго во врага вне зависимости от каких бы то ни было политических перемен.
8. Рост зависимости России от Китая.
"Кажется, трудно отрадней картину нарисовать, генерал?"

Аббас Галлямов:

Поскольку признание ДНР и ЛНР выглядит как альтернатива большой войне, общественное мнение воспримет его с облегчением. Больших восторгов, конечно, не будет, но и сильного разочарования – тоже. Если нового обострения, чреватого началом нового раунда вооружённого противостояния, не случится, то тема уйдёт из повестки буквально за три-четыре недели.
Вопрос о том, ради чего всё это, собственно, затевалось, пока так и остаётся неотвеченным.

Владимир Варфоломеев:

Смотрю, многие считают, что признание ОРДЛО это альтернатива большой войны. Откуда такая уверенность? Мне-то представляется, что это просто первый акт войны.

Иван Бабицкий:

А почему столько похоронных эмоций?
Признание ЛДНР – это признание Путиным поражения. Все эти территории были изначально нужны только для одного – впихнуть их в Украину, наделив особыми правами влиять на украинскую политику (пункт Минских соглашений об изменении конституции). Поэтому их и не признавали семь лет, и опасаться следовало только, что смогут-таки склонить Запад заставить Зеленского выполнить соглашения, подписанные с участием европейцев.
Украинцам реальный контроль над ЛДНР никто, разумеется, возвращать не собирался при любом исходе, да он им и не нужен давно. Если ограничится признанием – они должны открывать шампанское. Если будет война – тогда плохо, но она не более вероятна сейчас, чем была вчера.
Кстати, похожая история в более мирной обстановке была с турецким Северным Кипром. Его тоже уже Запад попытался впихнуть грекам-киприотам по похожей схеме ("восстановление территориальной целостности" с правом турок влиять на кипрскую политику и без права кипрского правительства контролировать турецкую территорию, если грубо). Разумеется, турки, выгнавшие до того греков с помощью армии исторической родины, двумя руками проголосовали за, а те – против. Хотя европейцы их потом сильно ругали за нежелание восстанавливать свою территориальную целостность.

Фёдор Клименко:

Чтобы не произошло дальше, но уже точно можно поздравить народ Украины с победой. Путин только что, с дрожью в голосе, расписался в своем поражении, крахе восьмилетних усилий по запихиванию раковой опухоли ОРДЛО в Украину, с тем чтобы донецкие боевики могли иметь право вето на любые внешне и внутриполитические решения этой страны. К чему его , кстати, помимо Путина, активно подталкивали и западные партнеры.
Теперь эта раковая опухоль неожиданно оказалась внутри его собственного государства, последствия чего, Россия, думаю скоро начнет ощущать на себе.. Зеленский, которого многие по обе стороны поребрика пренебрежительно называли клоуном, оказался человеком с яйцами, не готовым сгибаться под давлением ни с востока, ни с запада.

Александр Бидин:

Про то, к каким последствиям все это приведет внутри РФ, и думать не хочется. Потому что никакого воодушевления геополитическими "победами" в обществе не наблюдается (что отрадно). А только наоборот – предвкушение очередного падения уровня жизни и как следствие неминуемый рост недовольства. И судя по осенне-зимнему сезону, глушить это недовольство будут с помощью ксенофобии против мигрантов и гендерной моральной паники. К ЛГБТ ещё и феминисток прикрутят в качестве врагов народа.
Но главное, чтобы все это пике не обернулось реальной, полномасштабной войной с Украиной.

Хазби Будунов:

Основная интрига момента – признают в рамках контролируемых территорий или рамках областей. Признание областей означает нападение России. Если начнется война, то Украина ожидаемо проиграет, никто не придёт ей на помощь. На самом деле Донбасс никому не нужен. Это балласт. Обе стороны стали его заложниками.

Александр Баунов:

Учитывая, что Путин не любит быть предсказуем, жить по чужому календарю, и действует в логике спецоперации, возникает путаница.
Это концентрация войск и угроза вторжения была операцией прикрытия для признания Донецка и Луганска? Или это признание – операция прикрытия для вторжения и смены режима.
То ли всё вместе – прикрытие для главной дипломатической цели: заставить Киев выполнить Минские соглашения и федерализваться, заставить Запад дать гарантии безопасности и нерасширения НАТО.
Признание без отвода снимет вопрос Минских соглашений для Украины, но не снимет вопрос гарантий для Запада. А для убедительности, признание можно оговорить не в реальных границах, а в тех, которые указаны в конституциях республик – то есть в границах бывших областей. Об этом были намеки на публичном заседании Совбеза. Тогда признание, даже если состоится, не снимет военного давления на Украину и через нее на Запад.

Илья Пономарёв:

Если Россия признает ДНР/ЛНР в действующих границах – это будет легализация существующего статуса-кво и выход РФ из минских соглашений. Думаю, Украине это выгодно и расчищает путь к выработке нормального мирного плана. Если Путин все-таки на это решится, значит, с разумом там совсем плохо.
Если при этом в открытую будут введены части регулярной армии – это ещё и новая аннексия с новой волной изоляции России от остального мира.
Если же признание ЛДНР будет в границах Донецких и Луганских областей, то вне зависимости от использования армии это будет полноценным вторжением и должно получить соответствующий отпор.

Остап Кармоди:

Ну что, похоже, что план у них такой: признать ДНР и ЛНР в административных границах областей и начать наступление на Мариуполь.
Что с Киевом не понятно. Возможно, будут держать войска у северной границы Украины, чтобы сковать украинскую армию, а может будут параллельно идти на Киев – вероятно будут решать по ходу дела, учитывая реакцию НАТО. Думаю, в любом случае, если украинская армия будет сопротивляться, объявят геноцид русского населения и будут стрелять по Киеву "в наказание", говоря, что стреляют по Минобороны и т.п. (наверняка не попадут).
Очень надеюсь, что всё это не сбудется, но уже фактически в это не верю.

Максим Дбар:

Конечно, настоящей иронией было бы, если ДНР и ЛНР поблагодарили Путина за признание независимости и как независимые государства тут же подали заявку на вступление в НАТО. И Нарышкин такой: а я всегда говорил, что надо было в состав РФ включать, а не признавать суверенитет

Наконец вечером Путин выступил с обращением к россиянам. Говорил о том, что Украину придумал Ленин, а люди там страдают от коррупции.

Впрочем, сторонникам понравилось!

Борис Якеменко:

Донбасская речь Путина, безусловно, войдет в новейшую историю России и Украины. В историю Украины как эпикриз, в историю России – как оформление и фундамент еще одной важнейшей геополитической победы, в ходе которой восстанавливается историческая справедливость.

Хотите декоммунизации? Получите.

Конечно, это было не решение, принятое на Совбезе. Совбез был возможностью представить палитру мнений, посмотреть на уверенных и сомневающихся. Но такую речь невозможно было написать за пару часов между Совбезом и обращением. То есть решение было готово и обращение было написано давно. Об этом свидетельствовали и недавние намеки Путина "действовать по плану".

Обращение – сублимация всего того, что говорилось об Украине долгие годы, историческая хроника поражений и катастроф Украины, диагностическая карта существующего европейского миропорядка, насквозь лицемерного и фальшивого. Это предложение всем "партнерам" прекратить шулерскую игру краплеными политическими картами – мы все видим и знаем, а это значит, что вам не выиграть. Шулер успешен до момента разоблачения, а после странно настаивать на своей непорочности – пора уворачиваться от подсвечников и бежать в прихожую.

Сергей Марков:

Слышите Путина как он объясняет логику России и логику братской страны? Я же говорил вам, что Путин это философ на троне? Вы способны это понять? Путин это мыслитель, который опирается на всю мощь и силу культуры Европы. Да, очень много мыслей и знаний у Путина умножают сомнения и снижают готовность Путина к жёстким и быстрым действиям, как хотелось бы большинству населения. Но Путин ведёт Россию вперед как великую страну великой Европы. Путин пытается спасти Европу. Трагедия Путина, что современные лидеры Европы по сравнению с Путиным это культурные карлики. А кто то просто политические гопники. Путин это величайший современный европейский политик и философ. И его решения служат спасению и России и братской несчастной страны и всей Европы. Вы обязаны поддержать философа на троне Владимира Путина, чтобы помочь ему спасти Европу и развивать Россию. Путин своей речью просто потрясает тех, кто такой речи не ожидал.

Анна Шафран:

Аллилуйя! Свершилось то, чего так ждали те самые патриотические силы, которых упомянул Президент в своём обращении к нации. Те здоровые силы, которые составляют сегодня ядро Государства Российского – консервативное большинство.

Наш Президент, который выступил в 2007 году с Мюнхенской речью, при котором Крым вернулся в родную гавань, который на Валдайском форуме в 2021 году обозначил курс на умеренный консерватизм, сегодня совершил еще один исторический шаг – объявил о признании суверенитета ЛНР и ДНР.

Финансовые рынки лихорадит, весь наш оффшорный олигархат на нервах – куда бечь и что делать… А Президент предупреждал: замучаетесь пыль глотать. Времени было дано предостаточно, чтобы решить все незакрытые за рубежом вопросы, но, как мы помним, и в конце прошлого года выяснилось, что многие – "не успели", им дан был ещё год. Ну а теперь, как говорится, получите – распишитесь.

Вопрос национализации элит решается сам собой, многое расставляется по своим местам. Точнее, процесс развивается и укрепляется.

Егор Холмогоров:

Кстати, надеюсь все помнят, что только что Путин признал два официально декларированных Русских Национальных Государства?

Россия теперь находится в союзе с Русскими Национальными Государствами. Аж двумя. По моему это круто.

Дмитрий Михайлин:

Единственное, о чем жалею – что Путин слишком молодой.
Что он не стал президентом России в 1991 году.

Противникам гораздо меньше.

Константин Янкаускас:

Выступление Путина – это такой чудовищный отрыв от происходящего внутри нашей страны. Такой же отрыв и принятое им решение. Рост цен, бедности, деградация социальной сферы в РОССИИ – а президент читает нам лекции по истории Украины. Это просто финиш.

Антон Орехъ:

Если в двух словах сформулировать то, что говорит Путин, то это речь не о признании ЛНР и ДНР. Это речь о непризнании Украины.

Стас Кувалдин:

Безумно длинная речь, начатая с изложения взглядов президента на историю последнего тысячелетия и особенно XX века (сейчас даже не о верности или тонкости этих взглядов, а просто о том, что фактически это просто мнение одного человека на события прошлого). Потом долгое и мелочное перечисление обид, нанесенных Киевом Москве после 1991 года. Потом изложение, почему Путин считает Украину – ничтожным, не заслуживающим уважения государством (заводы лежат на боку, олигархи воруют – ну, очень убедительно и уместно). Затем – список обид на Запад, тоже очень длинный. Как Запад не учел, не заметил, не выполнил и т.д.
Потом опять про подлетное время ракет, которые обязательно разместят на Украине. И вообще указание на потенциальное злоумышление НАТО к смертельному покушению на Россию, которое в отдаленном будущем должно случиться через Украину.
Весь этот багаж из мнений, непровеоенных сведений, недоказуемых утверждений и просто раздражения многолетнего правителя, что с его картиной мира согласны не все, становится поводом для отчаянного шага и перевода отношений с Украиной на язык пушек (с малопредсказуемым обещанием о "последствиях за дальнейшее кровопролитие").
Перед этим мы видели, как группа серых мужчин и примкнувшим к ней дамам фальшиво и неубедительно изображали "обсуждение" вопроса вообще-то влияющего на дальнейшую судьбу страны. Притом делали это так, чтобы всем було понятно, что большинство из собравшихся никакого отношения к формированию этого решения не имели, что это речи не политиков и государственных деятелей, а придворных, и когда одно случайное замечание правителя повергает в страх даже вроде бы влиятельного сановника и заставляет его блеять что-то жалкое невпопад.
За всем этим наблюдает ошеломленный народ, не готовый и не собиравшийся, как бы цинично это не звучало, спасать Донбас и в подавляющем большинстве, в отличие от Крыма, не чувствует к нему эмоциональной привязанности и не считает его отрыв от Украины восстановлением справедливости. И, скорее всего, слушает слова про "геноцид", "покушение на славянство" и т.д., как казену. жвачку, пропуская мимо ушей просто как новый язык начальства.

Дмитрий Колезев:

Прочитав сказанное Путиным, пока не очень понял, как признание ДНР и ЛНР решает для России украинскую проблему (то есть то, что Путин считает проблемой).

Кроме того, получается, что Украина – это какое-то ненастоящее государство. Зато ДНР и ЛНР самые настоящие, как вы понимаете.

Речь Владимира Путина звучала так, словно на Донбассе он останавливаться не собирается.

Кирилл Рогов:

Все-таки это удивительно и потрясающе, что человек, который пришёл к власти в образе прагматика, чьё призвание было стабилизировать Россию, свёл свою президентскую карьеру к маниакальной идее войны с Украиной. Это просто навязчивая идея у него.
Нельзя никому находиться на президентском месте более 8 лет, иначе он превращается в угрозу для собственной страны.