Сегодня – 19 лет с момента ареста бывшего сотрудника компании "ЮКОС" Алексея Пичугина. Тогда ему было 40 лет. А теперь у тех, кто родился, когда его взяли под стражу, уже у самих могут быть дети. Наверное, Алексей не узнал бы свою страну, выйди он из-за решетки прямо сейчас. За эти два десятилетия в России произошли такие колоссальные изменения, что некоторые понятия были опрокинуты с ног на голову, стали подразумевать под собой нечто противоположное, как в оруэлловском новоязе.

Ещё четыре месяца назад я бы назвала ключевыми индикаторами состояния государства качество его судебной системы и степень свободы СМИ. На первом судебном процессе в отношении Пичугина коллегию присяжных пришлось распустить – очевидно, потому, что её члены склонялись к оправдательному вердикту. Об этом тогда писали многие журналисты, и копии этих публикаций до сих пор можно найти в кэше поисковых систем, веб-архивах и в социальных сетях. В кэше – потому что каких-то СМИ нет уже давно, какие-то радикально изменили обличье, стали пропагандистскими ресурсами… Но тотальное наступление на остатки свободы слова, если не сказать её полный разгром произошел, конечно, после начала так называемой спецоперации России на территории Украины.

Что касается суда и самой независимой его разновидности, суда присяжных, то им научились манипулировать. Для того чтобы осудить Пичугина впервые (напомню, судья Олигвер приговорил подсудимого к 20 годам лишения свободы, и я глубоко убеждена, что этот вердикт послужил основой для всех последующих неправосудных, ужесточавшихся раз от раза, вплоть до пожизненного, приговоров), понадобилось распускать коллегию. Но позднее скандалов с роспуском неугодных коллегий присяжных становилось всё меньше, потому что попытки сопротивления произволу подавлялись в зародыше.

"Умышленно закладывают во время судебных заседаний отрепетированные процессуальные нарушения, используя их впоследствии для отмены неудобного вердикта, поясняют [присяжным], что доказательств вины подсудимого нет, но они точно знают, что он виновен"… Так, по мнению Александра Маркина, автора повести "Смертельный кредит", фрагмент которой про Пичугина опубликован на сайте Радио Свобода, способны действовать манипуляторы для получения нужного им вердикта. Сам Маркин был оправдан присяжными, но впоследствии осуждён на повторном суде.

Я вижу в вехах дела Пичугина не только его персональную историю, трагедию, но и отражение общей тенденции развития (точнее, деградации) путинской России. От авторитаризма к тоталитаризму и нынешнему, наверное, самому страшному периоду. В 2013 и в 2017 годах Президиум Верховного Суда РФ весьма специфически "пересматривал" (это предписывал России ЕСПЧ) приговоры в отношении Пичугина. Например, он в рамках своего же заседания как бы возобновил судебное производство, на необходимость чего указал Европейский суд. Но разве таким образом была устранена закрытость первого судебного процесса, которая скрывала порочность доказательной базы обвинения? Разве был допрошен заново главный "свидетель" обвинения уголовник Коровников, чей допрос в первой инстанции был, по оценке ЕСПЧ, проведен с нарушением закона?

Заседание имело притворный, имитационный, фальшивый характер. "Несмотря на два решения Европейского суда по правам человека, несмотря на российскую и международную кампанию в защиту Пичугина, несмотря на все усилия Михаила Ходорковского и Леонида Невзлина – мстительная длань российского как бы правосудия не разжимается", – комментирует ситуацию общественный деятель, литератор и правозащитник из Санкт-Петербурга Леонид Романков в своей недавно вышедшей в свет книге "Письма Алексею Пичугину. 2017–2022".

Точно так же нас теперь пытаются убедить, что если сровнять украинские города с землей – это никакая не катастрофа и не преступление, а "спецоперация". Если выходишь на улицу лозунгами "За мир!" или "Нет войне!" – это "дискредитация российской армии". Что может больше скомпрометировать российский суд, чем ангажированные судебные решения? Что может больше дискредитировать российскую армию, чем её собственные действия – то, что было зафиксировано на фото и видео на территории Украины многочисленными и независимыми друг от друга наблюдателями?

Смотри также

Остаться единицей. Вера Васильева – о человеке в тюрьме

Прошлогоднее этапирование Пичугина в СИЗО "Лефортово" Москвы, его внезапный отказ от адвокатов, с которыми Алексей сотрудничал более 15 лет, от общения с правозащитниками из ОНК, некие следственные действия с ним, о которых писали СМИ, а потом столь же внезапное для многих наблюдателей возвращение в колонию "Черный дельфин" в первые дни "спецоперации" – случайное ли совпадение? В моих глазах это ещё одна личная катастрофа, крушение надежд, оставшаяся почти никем не замеченной на фоне катастрофы мирового масштаба.

Сразу после 24 февраля у меня, как ни странно, забрезжила надежда – не только в отношении судьбы Пичугина, но и других политзэков. Ведь раньше казалось, что нынешнее состояние системы стабильно и может сохраняться сколь угодно долго. А теперь система, на мой взгляд, сама нанесла себе такой удар, от которого уже не восстановится. Но, увы, как показало время, если даже речь идет об агонии, то она может быть продолжительной, она способна разрушить ещё многие жизни, не только на линии фронта.

Это касается и Пичугина, и других российских политзаключенных, и положения России в мире. Но победа, я думаю, всё-таки в конечном итоге окажется на стороне свободы. Она будет такой, как это сформулировал в одном из своих писем из-за решётки Владимир Кара-Мурза, говоря о российских политзаключенных вообще и о Пичугине в частности: "Я уверен, что день настанет – я думаю, что скорее, чем кажется".

Вера Васильева – журналист, ведущая проекта Радио Свобода "Свобода и Мемориал"

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться