Сегодняшний специальный выпуск программы Радио Свобода "Грани времени" не похож на предыдущие. Мы подводим итоги 2023 года с моими коллегами-журналистами Иваном Ворониным, Артемом Радыгиным, а также Дмитрием Морозом, которые много месяцев рассказывали нам событиях как внутри России, так и за ее пределами, особенно в Украине, где почти два года идет война. Также моими собеседниками будут историк Андрей Зубов (признан властями РФ "иноагентом") и журналистка Екатерина Дунцова. Центризбирком России отказался допустить молодого политика из Ржева до сбора подписей на выборах президента Российской Федерации.

^{Видеоверсия программы}

"Террорист" Борис Акунин – угроза для режима?

Мумин Шакиров: Бориса Акунина внесли в Реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга и возбудили против него уголовное дело по двум статьям – "Оправдание терроризма" и "Распространение "фейков" об армии России". Судя по всему, имелась в виду история с провластными пранкерами Лексусом (Алексеем Столяровым) и Вованом (Владимиром Кузнецовым), которые обманом связались с Акуниным и Быковым и позже опубликовали отрывки из разговоров с творцами, где они поддержали Украину.

Остаются ли поэты и писатели властителями дум, если их преследуют? Или власть просто из-за страха переоценивает их возможности? Этот вопрос я адресовал Андрею Зубову.

Андрей Зубов: Конечно, того состояния умов и отношений литературы и общества, которые были в XIX – начале ХХ века (помните, "неподкупный голос мой был эхо русского народа"), сейчас нет. Не надо обманываться! Еще долго русские писатели – тот же Гроссман, тот же Солженицын – пытались писать эпопеи, как Толстой. Я думаю, это относится даже к "Доктору Живаго" Пастернака. Но сознание народа стало другим. Появилось кино, появился телевизор. И сейчас доминируют уже другие, не книжные, а намного более легкие формы вкушения информации. Поэтому такие огромные деньги, такое огромное значение нынешняя российская власть уделяет пропаганде через телевизор и информационные интернет-сети. Но тем не менее для культурной части российского общества писатели (особенно такие, как Быков и Акунин, которые очень популярны среди образованной части русскоязычного мира не только в России, но и в Украине, и в Беларуси, и в Казахстане, и в Закавказье), конечно, они много значат. Но надеяться, что этих людей перестанут читать, – абсурд. Надеяться, что эти люди перестанут писать, – абсурд. Надеяться, что общество выберет себе других кумиров, – абсурд. Совершенно очевидно, что нынешние действия власти, как когда-то объяснял Победоносцеву император Николай II, только раздувают интерес, этот пламень. Поэтому опричники Путина просто идиоты, но надо сказать им спасибо: они рубят сук, на котором они сидят. А мы все ждем, когда этот процесс завершится.

Спутники войны – пропаганда и блокировки

Мумин Шакиров: Мой собеседник – Иван Воронин, который весь этот год рассказывал нам о событиях как внутри России, так и за ее пределами. Иван, какие темы вам показались наиболее важными?

Иван Воронин: Лично для меня ключевым моим материалом этого года был разговор с жителями Мариуполя, как уехавшими, так и до сих пор остающимися там под российской оккупацией, о том, что стало с их домами. Потому что это яркое свидетельство того, каким образом русский мир вошел в их страну, в их город и даже в их дом.

Фрагмент эфира от 22 июля 2023 года.

Мумин Шакиров: Оккупационная власть всячески пытается лакировать действительность и вкладывает какие-то деньги на восстановления города. Но весь мир видел в руинах Мариуполь, включая завод "Азовсталь". Удалось ли Кремлю с помощью пропаганды и денег изменить представление об этом украинском городе, пережившем страшную катастрофу в первые месяцы войны?

Иван Воронин: Эта картинка могла произвести впечатление непосредственно на аудиторию федеральных каналов и каналов провластных блогеров, которые туда активно ездили и рассказывали о том, как похорошел Мариуполь (пользуясь старым московским мемом). И я полагаю, что жители Мариуполя, особенно те, кто застал этот город уже после начала российской оккупации, не смогут подтвердить эти данные. Самой красноречивой, пожалуй, была история, когда Владимир Путин лично туда приехал. Это было знаменитое видео, где Путину показывали обновленный Мариуполь, а на заднем плане одна из жительниц города кричала ему и федеральным каналам: "Это все неправда! Это все напоказ!" И я полагаю, что именно это – наиболее яркая картинка того, что там на самом деле происходит.

Мумин Шакиров: Были разговоры и пошли слухи, что якобы россияне покупают квартиры в Мариуполе, который отстраивается. Насколько это правдоподобная история? Или здесь есть элемент пропаганды?

Иван Воронин: Думаю, мы можем этому доверять, поскольку первая информация об этом появилась от независимых медиа. Возможно, потом российская пропаганда это подхватила. Журналисты общались с потенциальными покупателями, и те рассказывали: "А что такого? Хочу я вложиться в недвижимость недалеко от моря. Цены наверняка пока явно ниже рынка". В этом какого-либо противоречия они абсолютно не видели. "Это не война, а спецоперация", – утверждает пропаганда. Возможно, точно так же думают и потенциальные покупатели.

Мумин Шакиров: Вы в этом году ездили в Нарву на 9 Мая. Что вы там увидели?

Иван Воронин: Важно уточнить, что этот город находится на границе Эстонии и России, страны отделяет одна река, а сводит их один мост. Это буквально разные миры: слева – Евросоюз, НАТО, справа – Россия, спецоперация, ура-патриотизм и так далее. Власти Эстонии крайне ревностно относятся к празднованию 9 Мая именно из-за того, что российская пропаганда использует победу над нацизмом в 45-м году в качестве, в том числе, оправдания вторжения в Украину. И 9 мая этого года российские власти со своей стороны в Ивангороде выставили огромную сцену, где транслировали празднование 9 Мая. Напомним, как это выглядело.

Фрагмент эфира от 13 мая 2023 года. Сейчас в Нарве живет 54 тысячи человек: 87% – русские, 98% говорят по-русски, у половины гражданство Эстонии. Концерт на 9 Мая ивангородские власти анонсировали еще в середине апреля. Под сцену у крепости вырубили часть деревьев, с другой стороны основания моста поставили огромный экран, на котором транслировали от песен из военных фильмов до песен Z-певца Shaman. Утром 9 мая на стене Нарвского замка (в нем теперь расположился музей) вывесили баннер "Путин – военный преступник". Российская сторона попросила о встрече на границе, где потребовала снять баннер. Эстонская сторона ответила отказом, заявив, что баннер не нарушает законов Эстонии. Я уточню, что гимн России очень громко звучал с эстонской стороны реки Наровы.

Мумин Шакиров: Этот концерт на российском берегу – жест доброй воли или все-таки провокация?

Иван Воронин: По крайней мере, эстонские власти явно расценили это как провокацию и ответили своим баннером на Нарвском замке. Опасность ситуации в том, что огромное количество населения именно в этом городе, прямо на границе России и Эстонии, не только русскоязычное, оно еще и обладает российскими паспортами.

Мумин Шакиров: Это означает, что они могут получать пенсии и там, и тут? Или этот вопрос нельзя рассматривать сквозь призму денежного интереса?

Иван Воронин: Вполне возможно. Но я не исключаю, что это люди, которые застали Советский Союз, возможно, по нему ностальгируют и не до конца понимают, где теперь проходит граница между странами.

Мумин Шакиров: Каково отношение к этой истории эстонских властей? Вы же общались с эстонскими чиновниками. Насколько они толерантны, терпимы? Или это у них вызывает раздражение?

Иван Воронин: Я общался непосредственно с мэром Нарвы. Эта чиновница прекрасно понимает, что прямо сейчас она сидит на пороховой бочке, где каждый подобный инцидент может вызвать очень странную реакцию той или другой стороны. Более того, именно в тот день, 9 мая, в Нарве наблюдались стычки, например, на людей с флагами Украины нападали люди, явно поддерживающие российское вторжение.

Мумин Шакиров: Вы неоднократно в своих репортажах поднимали тему блокировки YouTube-платформы в России. Что сейчас происходит в этой сфере и области? И грозит ли отключение YouTube россиянам?

Иван Воронин: Основания для опасений, помимо прочих, нам дают российские чиновники, которые напоминают о том, что как Карфаген должен быть разрушен, так и YouTube должен быть заблокирован. Но дальше начинаются нюансы. Например, что российский IT-сектор не готов к блокировке YouTube. Столь мощного хостинга в российском IT-сервисе не существует. Любопытно, что они пытаются перетаскивать аудиторию во "ВКонтакте", в "VK Видео". Плюс они готовят монетизацию, а это очень важный момент. Но тут любопытный аспект, как они перетащили самое популярное YouTube-шоу LABELCOM "Что было дальше?". Авторы этого проекта удалили абсолютно все видео со своей платформы в YouTube, чтобы даже из ностальгических чувств для просмотра старого выпуска пришлось бы залезать во "ВКонтакте".

Фрагмент эфира от 17 июня 2023 года.

Мумин Шакиров: Кстати, Дарбиняна вчера признали "иноагентом", Минюст его внес в списки иноагентов.

Иван Воронин: Вполне возможно, за подобные комментарии.

Мумин Шакиров: Переход развлекательных программ из YouTube-платформы во "ВКонтакте" – эта тенденция еще продолжается? Или что-то еще можно посмотреть в YouTube?

Иван Воронин: YouTube все еще не заблокирован. Здесь ключевая проблема, как мне кажется, в том, что это буквально медиафронт. Российские власти имели надежду, как сказал наш эксперт Саркис Дарбинян, что удастся продвигать программы "Газпром-Медиа", ВГТРК и прочие проекты в стиле "Соловьев Live" через YouTube и конкурировать с независимыми медиа. YouTube отреагировал на это иначе и осудил их за поддержку российского вторжения в Украину, в том числе исходя из американских санкций, должен был выполнить требования по блокировкам. Проблема в том, что (как мы знаем по опыту блокировки Instagram) отток аудитории в такой ситуации неизбежен. Это приведет к тому, что российские пользователи пойдут либо в "VK Видео", либо в Rutube. И пока все упирается в техническую возможность и в то, что эти платформы не готовы к такому потоку трафика. По оценкам российских властей, пользователей YouTube в России – около 90 миллионов. Это довольно серьезная сумма и серьезный трафик.

Мумин Шакиров: Instagram, конечно, запрещен или заблокирован в России, но с помощью VPN все равно там бурно кипит жизнь. Что происходит там с развлекательным контентом? Он там остается в большом количестве или оттуда тоже уходит?

Иван Воронин: Это просто несопоставимо с YouTube, это разные жанры: красивые картиночки и большие видеопроекты, видеопрограммы, в том числе. Instagram все-таки оставался довольно нишевой историей. Поэтому люди, которые не были заинтересованы в постоянном скролле ленты и просмотре видео блогеров... Да и те, кстати, регулярно приглашали всех в свои телеграм-каналы, во "ВКонтакте". Те просто покинули. Остались в российском сегменте те, кто, грубо говоря, не представляет себя без Instagram, без ежедневного скролла ленты с утра и вечером. Но тем не менее вечная необходимость включать VPN, выключать VPN... В России были шутки: нужно открыть Instagram – включаешь VPN, нужно заказать такси или доставку еды – выключаешь VPN, хочешь выложить фотографию еды в Instagram – снова включаешь VPN. И это неизбежно вызывает отток пользователей, к сожалению, для этой платформы.

Из-за парты – на войну

Мумин Шакиров: Теперь моим собеседником будет Артем Радыгин, который также рассказывал нам о главных событиях 2023 года.

Артем, поговорим о вашей выборке событий, которые вы освещали весь этот год.

Артем Радыгин: Первое, что я выбрал, – это, наверное, мобилизация. Она хоть началась в прошлом году, но, как мы видим, не останавливается и очень много кого волнует.

Фрагмент эфира от 25 ноября 2023 года.

Мумин Шакиров: Что указывает на намерения Кремля рано или поздно все-таки объявить полную мобилизацию? Они перехватили инициативу на фронте, но несут огромные потери.

Артем Радыгин: Я не думаю, что Кремль перехватил инициативу, она все равно была всегда за Россией, поскольку Россия начала эту войну.

Мумин Шакиров: Но были отступления, сдача Херсона, прогнали российскую армию из-под Киева, освободили полностью практически Харьковскую область. Так что инициатива была на стороне ВСУ.

Артем Радыгин: Мне слабо верится, что российские власти в открытую объявят: "Мы начинаем массовую мобилизацию". Но то, что мы видели весь этот год, от массовой мобилизации не отличается. Может быть, жителей крупных городов это не так сильно затрагивает, но чуть ли не в каждой семье есть человек, который хотя бы через одно-два рукопожатия знаком с тем, кого забрали на войну или кто пошел по своей воле. И если мы вспомним, что было за этот год, – Минобороны подстроило под себя законодательство. К примеру, стало проще принуждать срочников подписывать контракты. Теперь можно пойти на контрактную службу с 18 лет, сразу после школы.

Мумин Шакиров: Электронные повестки.

Артем Радыгин: Да. Запреты на выезд. Государство подготовило себе базу, чтобы можно было как можно больше людей нагрести. И если, может быть, сейчас в больших городах не так сильно ловят, то мы видим последние несколько недель, как усиленно ловят мигрантов, как заставляют людей, которые получили гражданство, под угрозой того, что "либо мы у вас паспорт отберем, либо идите служить". Так что я не думаю, что России нужно объявление о какой-то большой мобилизации, она уже идет. Людей потихоньку выдергивают и заставляют идти в армию.

Мумин Шакиров: Сколько уголовных дел завели на тех, кто отказывается, несмотря на наличие повесток, идти в армию?

Артем Радыгин: Такие случаи есть. Мне трудно будет сказать именно цифру, поскольку многие эти дела засекречены. Но, по крайней мере, несколько десятков таких громких дел уже были за этот год.

Мумин Шакиров: Какой еще сюжет вы подготовили по итогам этого года?

Артем Радыгин: Я думаю, что тема мобилизации плавно перетекает в то, что происходит с людьми, когда они возвращаются с войны. И к сожалению, мы видим, что государство не работает с теми людьми, которых же оно отправило воевать. Когда они возвращаются с войны в мирную жизнь, мы видим рост преступности.

Фрагмент эфира от 1 февраля 2023 года.

Мумин Шакиров: Какие виды преступлений рождает эта война?

Артем Радыгин: Как мы видим по статистике МВД, это рост числа преступлений с огнестрелом и с взрывчаткой. Важно отметить, что статистика в основном идет за 22-й год – начало 23-го. Я думаю, мы к этой теме вернемся в следующем году... За несколько предыдущих недель или месяцев вернувшийся с войны заказчик убийства четырех человек снова нанял киллера. Листаем дальше: суд в Ростове-на-Дону приговорил бойца ЧВК "Вагнер" к 6 годам 11 месяцам особого режима за стрельбу по машине с полицейскими. И такие новости появляются буквально каждые две недели.

Мумин Шакиров: Рост преступлений связан с большими городами? Или это происходит по всей России?

Артем Радыгин: Чаще такие новости мы видим из регионов. Мое личное мнение, что люди возвращаются с войны не в самую лучшую жизнь, с ними никто не занимается, никто не проводит каких-то психологических обследований, никто не работает над травмами… Неважно, какая у них была мотивация, хотели они воевать или их заставили туда идти. Война наносит им травмы психологические. Люди возвращаются и еще раз кого-то убивают, либо срываются на родственников, доходит до избиений, убийств.

Мумин Шакиров: Имеет ли значение, кто вернулся? Есть зэки, которых помиловали... с огромными сроками они сидели… Кто страшнее – зэки или добровольцы?

Артем Радыгин: Одинаково страшно это для всех. Тут, конечно, может быть индивидуально. Но война не проходит бесследно. Неважно, для кого, сидел человек до этого или он первый раз попал на войну из гражданской жизни, я думаю, пострадают многие. Семьи мобилизованных рассказывают, в каком ужасе они пребывают, когда муж возвращается. Такие проявления посттравматических расстройств... я думаю, у солдат, которые возвращаются с войны, бывают не только посттравматические расстройства. И если с этим не работать, то мы и будем видеть, как эти случаи появляются все чаще и чаще.

Мумин Шакиров: Как власть реагирует на рост преступности?

Артем Радыгин: Вместо того чтобы лечить, диагностировать, вместо того чтобы проводить серьезную, системную работу с людьми, которые прошли через войну, власти пытаются отгородиться от этой темы тем, что травмированных людей, которые возвращаются, пытаются обратно забросить на войну – так, чтобы они просто не вернулись живыми.

Мумин Шакиров: Это называется "утилизация". По-моему, вы так и назвали главу этой темы.

Фрагмент эфира от 18 марта 2023 года.

Мумин Шакиров: Преступления, связанные с зэками, с теми, кто вернулся с фронта, сильно увеличивают статистику? Или это все-таки частные случаи и можно статистикой пренебречь?

Артем Радыгин: К сожалению, статистика, на основе которой мы можем делать какие-то выводы, не совсем точная. Чтобы уменьшить как-то число преступлений бытовых с насилием, с огнестрелом людей, которые возвращаются с войны, как мне кажется, государство просто пытается их подольше держать на войне. И получается так, что это билет в один конец: ты один раз попал на войну и уже оттуда не вернешься. И не стоит обольщаться какими-то положенными отпусками, какими-то увольнительными. Мы общались за этот год со многими военными, и их семьи жалуются, что обещают, но никого не отпускают. А на тех, кого отпускают, либо давят, либо просят вернуться. И все равно отправляют, пока они там просто не умрут... Например, недавно 47-я бригада Сухопутных сил Вооруженных сил Украины с нами поделилась кадрами с коптера. Там двое военных несут своего раненого товарища на какой-то подстилке или куртке и в какой-то момент просто его стряхивают и уходят, оставляют раненого. И такие кадры мы часто видим, как оставляют своих...

Будут ли обменивать пленных?

Мумин Шакиров: Процесс обмена пленными между Россией и Украиной зашел в тупик. Уже почти четыре месяца стороны не обмениваются пленными по-крупному. Но если военных и детей при помощи многочисленных международных общественных организаций Россия понемногу отдает, то ситуация с мирными жителями, попавшими в плен, просто патовая. Россия либо не признает, что имеет в своем распоряжении гражданских пленных, либо отдает их по одному-два человека за раз. Иногда родственникам пленных удается вызволить своих родных при помощи крупных взяток должностным лицам в системе ФСИН, прокуратуре или судах, но и этот механизм действует не во всех случаях. С нами на связи – Дмитрий Мороз.

Дмитрий, как вы считаете, какова вероятность того, что процесс обмена пленными разблокируется в следующем году? И что на это может повлиять?

Дмитрий Мороз: На это может повлиять только один человек одним собственным приказом. И все в Украине, да и во всем мире об этом, наверное, знают. И большие надежды возлагаются на то, что все-таки Владимир Путин будет немного более логичен в своих действиях. Но в следующем году в России выборы, и возможно, к ним он решит немножко смягчить эту политику. Все-таки официально около 4,5 тысячи украинских граждан – и военных, и гражданских людей – пребывают в российском плену. А по данным украинского омбудсмена, возможно, гражданских 28 тысяч. И мы надеемся все-таки на то, что этот процесс разблокируют в следующем году. Как мы видим сейчас, он практически в ступоре.

Мумин Шакиров: Что ожидается на арене боевых действий в следующем, 2024 году? Как будет развиваться эта военная история?

Дмитрий Мороз: Арена боевых действий будет зависеть напрямую от поставок западных вооружений. Сегодня я не просто так нахожусь рядом с президентом США Байденом. Я думаю, все зависит от того, что решит Сенат Соединенных Штатов Америки. Если разблокируется эта помощь, если разблокируется помощь Евросоюза и пойдут настоящие вооружения: самолеты F 16, ракеты дальнобойные, тогда, возможно, Вооруженные силы Украины к концу следующего года смогут выйти на рубежи по состоянию на начало полномасштабного вторжения. Мы даже не говорим сейчас о полномасштабном освобождении Крыма, потому что для того, чтобы освободить Крым, я думаю, любой военный эксперт, мало-мальски сведущий в вопросах войны, понимает, что для этого Украине надо мобилизовать еще как минимум 300–400 тысяч человек. Этого пока не происходит, идут только разговоры об этом.

Мумин Шакиров: Очень важно понять, что происходит на Банковой, какие ошибки в этом году допустил Владимир Зеленский, и естественно, возникли проблемы во взаимоотношениях его с Валерием Залужным. Вы можете указать на те ошибки, которые, на ваш взгляд, отразились на ситуации на фронте?

Дмитрий Мороз: Основная ошибка президента Украины в том, что он провалил коммуникацию – коммуникация с народом, коммуникация с западными странами. Мы видели, что какие-то проблемные моменты с Польшей возникали, при этом мы не видели, что из Киева направляются какие-то делегации для того, чтобы экстренно решать все эти вопросы. Кроме того, мы помним статьи в западных и американских медиа о том, что якобы назревает конфликт между президентом Зеленским и главнокомандующим Вооруженными силами Украины Валерием Залужным. Вместо того чтобы Зеленскому и Залужному выйти на совместную пресс-конференцию, брифинг (можно выбрать любую форму) и успокоить людей, граждан Украины, успокоить западное общество, что "все нормально, мы работаем, у нас все в порядке", вместо этого полное молчание. И это порождает слухи, не нужные никому: ни Украине, ни Западу. И естественно, на этом фоне ухудшается ситуация и с поставками вооружений. Ведь западным политикам нужно объяснить, почему мы даем оружие Украине. А в Украине назревает конфликт. И естественно, Кремль все это использует для себя.

Екатерина Дунцова против Кремля

Мумин Шакиров: Центризбирком России отказался зарегистрировать инициативную группу по выдвижению журналистки из Ржева Екатерины Дунцовой в президенты. ЦИК утверждает, что обнаружил более ста ошибок в ее документах, а нотариус во время заверения бумаг указал неверный номер паспорта организатора собрания инициативной группы. Также ЦИК сказал, что протокол собрания не позволяет установить численность инициативной группы Дунцовой.

"Екатерина Сергеевна, вы молодая женщина, у вас еще все впереди. Любой минус всегда можно перевести в плюс. Любой опыт – это все равно опыт", – сказала глава ЦИК Элла Памфилова в конце заседания.

С этой цитаты мы и начнем нашу беседу с Екатериной Дунцовой, которая сейчас с нами на связи.

Екатерина, на ваш взгляд, высказывание про возраст – это было издевательство или она искренне это сказала?

Екатерина Дунцова: Я думаю, что это стандартная фраза, которая используется для того, чтобы подчеркнуть недостаточный опыт.

Мумин Шакиров: Многие наблюдатели и политтехнологи говорили, что Путину ни в коем случае нельзя противопоставлять людей другого поколения, иначе на этом фоне он выглядел бы не очень свежо, скажем честно. Поэтому участие в выборах старого бойца, коммуниста Харитонова... и Слуцкий тоже далеко не мальчик, они ближе ему по возрасту. Не кажется ли вам, если вы, может быть, были бы постарше, у вас было бы больше шансов? Или это не тот сценарий?

Екатерина Дунцова: У нас сейчас произошло такое событие – за полтора месяца с момента моего выдвижения (может быть, чуть меньше) люди почувствовали, что они действительно нужны, их мнение важно, и они могут что-то реально для этого сделать. Потому что они воодушевились настолько тем, что у них будет молодой кандидат с демократическими ценностями, с мирной повесткой, что они начали абсолютно вовлеченно участвовать в продвижения меня, в разговорах со своими знакомыми, которые не собирались идти на выборы. Как и они, в принципе, не собирались идти на выборы, потому что выбор без выбора для многих людей означал бесполезность похода на избирательный участок. Действительно, это им помогло поверить в то, что их мнение, возможно, будет услышано. Мне очень сейчас обидно прежде всего за них, потому что выявленные ошибки всего лишь говорят о большой бюрократии, которая, в частности, в законе прописана. Прежде всего мы должны были соблюсти процедуру голосования. И больше 500 человек точно были в зале. Больше 500 человек прошли через нотариуса. И больше 500 человек меня поддержали. То есть процедура была соблюдена.

Мумин Шакиров: Вы попросили партию "Яблоко" поддержать вас и выдвинуть от имени этой организации. Явлинский сразу отказал, заявив, что партия вас не знает. Зачем вы стучались в дверь, которую вам не открыли?

Екатерина Дунцова: Это опять же из-за того, что мне важно, чтобы ожидания людей не были растеряны. Они очень хотят, чтобы я была кандидатом, и я использую для этого любые возможности. В любом случае их ресурс не будет потерян, поскольку есть мнение, что нужно их объединять, опять же не для какого-то агрессивного воздействия, не для призывов к каким-то радикальным методам. Это позитивное, созидательное действие во благо нашей страны – по наблюдению на выборах, по организации политического объединения, возможно, которое будет связано с человечной Россией, с правами и свободами граждан, про которые многие из нас уже забыли.

Мумин Шакиров: Что еще можно изменить в вашей ситуации после отказа в регистрации ЦИК? Был ли у вас какой-то "вариант Б"?

Екатерина Дунцова: Кроме выдвижения от партии?

Мумин Шакиров: Вы же прекрасно понимали, с кем вы имеете дело. Элла Памфилова, в общем-то, не первый год сидит на этой должности. И вы, наверное, понимали, что шансов не так много. Или я ошибаюсь?

Екатерина Дунцова: Естественно, мы верили в некоторой степени в новогоднее чудо, потому что мы сделали действительно очень многое за короткий срок. У нас не было команды, которая работает за огромные деньги. У нас был чисто волонтерский состав, на добровольных началах. Это народная инициатива, народное желание. И мы будем действовать дальше в любом случае. Если не от "Яблока", значит, есть другие варианты.

Мумин Шакиров: Чего вы добились как политик за этот короткий срок своей деятельности, какой опыт приобрели?

Екатерина Дунцова: Прежде всего я поверила в наших людей. Потому что проживаю в небольшом городе, где довольно концентрированная аудитория, в том числе людей, которые с утра до вечера смотрят федеральные каналы. И сложно в этой ситуации говорить о том, что наши люди хотят жить в свободной стране, говорить свободно, что они готовы поддерживать людей, которых незаконно осудили или осудили на большие сроки буквально просто за мнение, даже не за действия насильственного характера, а просто за мнение. В этом ощущении я жила долго. И я думаю, что многие мои коллеги – журналисты и активисты – тоже чувствовали потерю себя. Полтора года мы думали: для чего мы существуем, как мы можем пригодиться? И у меня, хотя я не стала кандидатом, появилось ощущение, что все, что я сделала, не зря. И то объединение, которое случилось, оно важное как потенциал на будущее.

Мумин Шакиров: Что бы вы спросили у Путина, если бы состоялись дебаты?

Екатерина Дунцова: Мне этот вопрос задавали еще задолго до того, как я начала баллотироваться в президенты. Я бы спросила: когда у нас в стране в большем приоритете будет именно человек, а не какие-то другие посылы, скрепы, установки, как мы должны жить. Я думаю, что воля людей и их желания гораздо важнее. И нужно всегда к ним прислушиваться. Вот я бы спросила: когда у нас будет человечная Россия?

Мумин Шакиров: Ожидаете ли вы каких-то преследований со стороны властей после этой истории? Или вы думаете, что вас оставят в покое?

Екатерина Дунцова: Судя по тому, что меня не признали "иноагентом", я думаю, что преследований не будет, потому что я не нарушаю закон.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться