Челночная дипломатия президента Франции Эммануэля Макрона, его встречи с Владимиром Путиным и Владимиром Зеленским создали иллюзию перспектив некоторой деэскалации на внешнем фронте путинского режима. А вот в борьбе с политическими противниками Кремль наращивает усилия. Рамзан Кадыров безнаказанно обещает расправляться со своими оппонентами. Готовится новый суд над Алексеем Навальным. Арестована Мария Алехина. Продолжаются гонения на "Мемориал".

Угрозу войны с Украиной и войны Кремля с оппонентами обсуждаем с публицистом и социологом Игорем Яковенко, в эфире - политологи Петр Залмаев (Киев), Сергей Марков.

Ведет передачу Михаил Соколов.

^{Видеоверсия программы}

Михаил Соколов: Эфир наш сегодня посвящен теме военной. Владимир Путин ведет войну на всех фронтах, и на внешнем пока дипломатическими методами, угрозами силовых действий, и на внутреннем борется с остатками оппозиции методами как псевдозаконными, так и чисто криминальными. Начнем с Украины, российско-украинского кризиса, я бы сказал, кризиса европейского, мирового масштаба, с челночной дипломатии президента Франции.

Михаил Соколов: Такая картина этого визита. Дальше в очереди в Москву Лиз Трасс, министр иностранных дел Великобритании прибывает. В общем, поток визитеров, обеспокоенных ситуацией, накоплением российских войск на границе с Украиной. Наверное, в Кремле довольны таким особым вниманием, которое они вызвали этой самой напряженностью, которую пообещал Путин еще в ноябре?

Игорь Яковенко: Действительно, можно сказать, что они довольны. Поскольку я смотрю все время телевизор – у меня работа такая медиакритика, – я вижу, с каким огромным восторгом воспринимают кривляния, ужимки российских представителей за рубежом и в самом Кремле, считая это громадной победой. На самом деле это, конечно, тотальное поражение. Потому что сама идея устроить это напряжение и сама идея по сути дела развернуться спиной к Европе, а лицом непонятно к кому, потому что Азии как единого целого не существует, непонятно, к кому в Азии – к Китаю?

Мы только что видели серию унижений, которые испытал Путин, когда приехал просить поддержки у Си Цзиньпиня. На самом деле это действительно очень серьезное поражение. Потому что помимо того, что на этом напряжении Россия потеряла достаточно большое количество миллиардов долларов, безусловно, это и пробуждение Запада.

Путин смог все-таки преодолеть вялость, апатичность, деградацию политических элит и все остальные беды, которые испытывал Запад в последнее время, он смог сплотить НАТО в значительной степени, единодушный ответ НАТО тому свидетельство. Он смог обеспечить большую военно-техническую и финансовую помощь Украине, то, чего Украина не могла добиться. Он смог добиться серьезного укрепления украинской армии. Он смог добиться достаточно высокого уровня сплочения украинского народа. Сейчас уже, насколько я знаю по данным соцопросов, свыше 60% украинцев хотят в НАТО, раньше было меньше половины. То есть он очень многого добился. В России, как известно, сейчас 76% учителей получают оклады ниже минимального уровня оплаты труда. Вот, собственно говоря, это достижение можно считать главным.

Михаил Соколов: Мы и рост цен видим невероятный.

Игорь Яковенко: Все удовольствия налицо. Поэтому это, конечно, катастрофическое поражение Путина, которое выдается за победу. Самое главное, что Путин находится в ситуации, когда он торгует угрозами, он пытается постоянно пыжиться, собирает огромную флотилию на Черном море.

Михаил Соколов: 6 десантных кораблей.

Игорь Яковенко: Там еще с Балтики идет невероятное количество кораблей, судя по всему, тоже в Черное море. Поэтому это все торговля угрозами. В результате долго это продолжаться не может, потому что долго держать кулак занесенный невозможно, через какое-то время это становится смешным, надо что-то делать. Решиться на фактически начало третьей мировой войны вероятность очень невелика.

Тем более что этот очень странный на первый взгляд демарш генерал-полковника Ивашова, известного "ястреба", черносотенца и мракобеса, который вдруг превратился в "голубя", на самом деле означает только одно – это такая почтовая посылка, упакованная в Ивашова, от генералитета, поскольку это человек, который долгие годы был начальником управления делами Министерства обороны, а значит человек, очень сильно интегрированный в Генштаб, в Министерство обороны, знакомый со всеми генералами. Практически наверняка это посылка генералитета с требованием объяснить этому человеку, который зачем-то что-то делает в Кремле, что воевать не надо, воевать мы не можем, поскольку ружья у нас кирпичом чищенные и стрелять не могут, как было сказано замечательным человеком в соответствующем произведении. Поэтому это явно предупреждение генералитета, людей, которые понимают, что такое война, что такое вооруженные силы Российской Федерации и что такое вооруженные силы НАТО. А раз не надо это делать, значит непонятно, что делать дальше. Поэтому Путин сейчас пыжится, тужится, пытается что-то из себя изобразить, принимает всех.

На самом деле в конечном итоге я думаю, что войну с высочайшей степенью вероятности не устроит, хотя правильно люди делают, что готовятся к войне, потому что здесь работает так называемый синдром Эдипа, когда информационные потоки по освещению той или иной ситуации могут сработать как самосбывающийся прогноз, так и в обратную сторону – саморазрушающий прогноз. В настоящий момент некоторое, может быть, преувеличение опасности войны срабатывает в сторону разрушения этого прогноза, благодаря которому этого ужасного, катастрофического, апокалиптического прогноза не будет. Я думаю, что это правильная история. Все упреки, что напрасно истерика, напрасен психоз, они ошибочны. Я думаю, правильно делают, что обеспечивают Украину оружием, потому что это лучший способ для того, чтобы Путину дать сигнал: не надо начинать войну.

Михаил Соколов: Питер, на ваш взгляд, снизилась ли угроза войны сейчас благодаря этой челночной дипломатии? Например, господин Макрон, встретившийся с Путиным в Москве и с Зеленским в Киеве.

Питер Залмаев: Пока рано говорить. Потому что, во-первых, мы сразу же услышали контраст в этих заявлениях. С одной стороны, мы слышали от французов некие оптимистические намеки на то, что все-таки процесс сдвинулся с мертвой точки. Сразу по приземлении Макрона в Киеве Песков послал такой привет французскому президенту, буквально опровергнув факт какого-либо прогресса.

Давайте поставим последние слова господина Макрона в контекст недавней истории попыток Франции способствовать перемириям на постсоветском пространстве. Все помнят, как господин Саркози в 2008 году так же содействовал миру в Грузии, когда российским президентом был Медведев, Путин при этом оставался по факту президентом. До сих пор, несмотря на то что Саркози после этого заявил, что благодаря ему мир был восстановлен в Грузии, тем не менее, в Грузии самой, если вы спросите представителей политикума, людей на улице, они вам скажут, что из-за Саркози и был зацементирован эти путинский прорыв в Грузии. Тот факт, что Абхазия и Южная Осетия были навеки, как считают в Грузии, потеряны именно в том числе благодаря господину Саркози

Вы уже говорили о том, что господин Путин не устал еще от визитов международных лидеров, уже летит министр иностранных дел Великобритании и так далее. Поэтому, я думаю, ему невыгодно сейчас говорить о каком-то прогрессе, он хочет побольше внимания к своей персоне.

Сама картинка этой встречи, я думаю, все обратили внимание, уже ленивый только не обсмеял этот пятиметровый стол. Я думаю, это не случайно и это не боязнь заразиться от французского коллеги "омикроном", а это из той же серии, вы помните овчарку и госпожу Меркель, как Путин таким образом давил на свою немецкую коллегу, это такая часть путинской стратегии унижения, может быть легкого троллинга, конечно, работает на внутреннюю аудиторию, русскому мужику в глубинке это очень нравится.

Что мы слышали от Макрона – это вначале термин "финляндизация" прозвучал, хотя после этого он опроверг, что это было. Речь идет, скорее всего, о том, что все-таки Украину будут принуждать в контексте "нормандского формата", завтра будет второй раунд переговоров, где участвуют Россия, Украина, Германия и Франция, в очередной раз принудить Украину к исполнению "минских соглашений". Путин надеется, что только по лекалам Москвы, а это будет означать фактическую утрату Украиной суверенитета.

Михаил Соколов: Я хотел бы обратить внимание на некий контекст, вот эта некрофильская частушка, которую процитировал Владимир Путин в Москве Макрону, который, видимо, не очень в курсе российского народного творчества. Потом господин Зеленский ему ответил. Давайте мы это посмотрим.

Михаил Соколов: Я не буду цитировать полностью тот похабный текст, который целиком есть, каждый может заглянуть в интернет и погуглить. Это случайная такая проговорочка Владимира Путина или, на ваш взгляд, это желание создать такой насильнический контекст в переговорах по поводу Украины, деэскалации и всего прочего?

Игорь Яковенко: Я думаю, что это и то, и другое. С одной стороны, это, безусловно, прорвалось его некрофильское отношение к Украине, отношение такого серийного маньяка-насильника, который одновременно, как правило, является импотентом. Ему очень хочется, чтобы Украина беспомощная, в бессознательном состоянии, возможно, мертвая лежала и он мог с ней делать все, что хочет. Ненависть, как у всякого маньяка-насильника, одновременно импотента, ненависть к женщинам, месть им за свое сексуальное несчастье у Путина проявляется к Украине, как ненависть к стране, которая выбирает свободу. На фоне страны, которая выбирает свободу, Путин ненавидит ее за собственное убожество, в которое он толкает страну. Поэтому это прорвалось, такой некрофильский, садистский, насильнический аспект его отношения к Украине.

А с другой стороны, это сознательное опускание страны. Я вчера посмотрел программу "60 минут" – это восторг был, все в восторге, начиная с ведущего Попова, известного депутата Журавлева, любителя насиловать черепах, преемник лидера ЛДПР, видимо, будет в дальнейшем, молодое дарование сотрудник Russia Today Алексей Наумов. Все восхищались, перемигивались, переглядывались, краснели, как школьники, с наслаждением цитируя эту частушку из "Красной плесени", такой есть музыкальный коллектив, который до сих пор не был никому известен, а благодаря Путину он стал очень популярен. Путин пришел к власти на "мочить в сортире", сейчас он, видимо, все-таки заканчивает "Красной плесенью". Я думаю, что это завершающий этап путинизма. Сколько он продлится, я, естественно, не знаю, но это уже такое разложение.

Есть, конечно, куда дальше, много есть народных частушек, которые он будет цитировать, особенно он любит цитировать с представительницами женского пола. Помним, как он Меркель рассказывал про брачную ночь анекдот. Это все-таки деградация. За 20 с лишним лет своей власти он деградировал и опустил элиту политическую, культурную страны уже до такого уровня, когда в публичном пространстве цитируется то, что обычно в нормальном приличном обществе не упоминается.

Это же еще и политика отгораживания. Он этим шестиметровым столом демонстрирует тот ров с крокодилами, который он сам вырыл между собой и Европой. То, что он Макрона полчаса держал, проверял на вшивость, унижая его, безусловно, кстати говоря, это компенсация за то унижение, которое он испытал, когда приехал просить поддержки у императора всея Китая, никто его не встречал, сидел он одинокий, вынужден был смотреть на свою команду 404, которая без гимна, без флага выступает. Это совершенно безумное заявление совместное.

Михаил Соколов: Довольно пустое.

Игорь Яковенко: Мало того, оно унизительное. Там подчеркнуто под диктовку Си был записан Тайвань и не был включен Крым. За это он сейчас вымещает на лидерах Запада, которые вынуждены с ним якшаться.

Михаил Соколов: Питер, насколько я понимаю, вам есть что сказать по этому поводу.

Питер Залмаев: На самом деле не могу согласиться с коллегой по поводу его оценки популистских ходов Путина, что касается очередного опуса. Единственное, в чем не согласен, тут не некрофильство. Красавица не мертва, она всего лишь спит сочная, Путин действительно ее, так или иначе, хочет.

Знаете, это нужно ставить в контекст такого отношения к Украине Путина, которое он продемонстрировал буквально в первые годы своего президентства, когда в разговоре со своим коллегой Джорджем Бушем-младшим он назвал "вообще не страна". Конечно, буквально несколько месяцев назад все помнят статью Путина в претензии на историческую монографию, где он практически называет Украину и Россию, украинцев и русских одним народом.

Процитирую одного из российских оппозиционных комментаторов, что по сути этой ремаркой он продемонстрировал суть "минских соглашений", если мы будем еще говорить о "финляндизации", на которую намекает господин Макрон, "минские соглашения" – это есть по сути готовящееся изнасилование Украины, если Украина будет вынуждена такими, как Макрон, исполнять по московским лекалам эти "минские соглашения".

Михаил Соколов: Может быть такой вариант, когда "минские соглашения" будут как-то скорректированы?

Питер Залмаев: А как скорректированы? Путин сказал уже, буквально вчера прокомментировал и сегодня сказал, что корректироваться они не будут. Украинская сторона их нарушает. Единственное, что интересно во всех "минских договоренностях" для России – это чтобы ОРДЛО, так называемые республики, их вожди, главари этих республик были допущены до кормушки в Киеве, до федерального правительства. Депутаты из Донецка и Луганска, чтобы заседали в Раде и блокировали Украину на пути в Европу, на пути в НАТО. По сути это и есть то, чего добивается Владимир Путин. Он не добивается нерасширения НАТО, НАТО, я не думаю, что его действительно так волнует, он понимает, что Украина не будет в скором времени принята в НАТО, ему нужна Украина сугубо как придаток Российской империи.

Михаил Соколов: Сергей, что вы скажете, чего добивается сейчас Москва от Запада и от Украины в рамках этой всей челночной дипломатии и частушечного хамства?

Сергей Марков: Владимир Путин требует от киевского репрессивного режима реализации "минских соглашений". Собственно, не скрывает, давным-давно об этом говорит. Все знают, что киевский режим не выполняет эти соглашения. Он уже 7 лет требует, но тот все не выполняет и не выполняет. Полностью здесь координация со своим руководством из спецслужб США. Сейчас сказано, что если вы не будете дальше выполнять, то мы тогда будем вынуждены сами обеспечить безопасность жителей ДНЛ и ЛНР, чтобы больше их не обстреливали по ночам. А их там обстреливают каждую ночь, как вы знаете. Поэтому будут признаны ДНР и ЛНР, будет с ними заключен договор военный, может быть, по пути Крыма возьмут, хотя, я думаю, более вероятно по пути Абхазии и Южной Осетии, будет заключен договор и российские войска там разместятся для защиты этого населения от этих обстрелов каждую ночь.

На случай возможного наступления ВСУ сосредоточена российская военная группировка, которая в этом случае разгромит ВСУ. Большая часть солдат и офицеров ВСУ перейдут на сторону России, нет никаких сомнений. Напомню, что 87% украинской армии, которая была дислоцирована в Крыму, перешла на сторону России в 2014 году, сейчас, наверное, меньше будет процент, мне кажется, где-то 60–70% примерно солдат и офицеров ВСУ перейдет на сторону России. После этого возможно освобождение других регионов юго-восточной Украины. Вот что конкретно предлагается.

Михаил Соколов: Получается, нам Сергей Марков изложил программу аннексии этих территорий восточного Донбасса. Будут масштабные санкции?

Игорь Яковенко: Не существует ни малейшей опции подписания, выполнения "минских соглашений" по лекалам Кремля. Не может быть в принципе такого президента и такой Рады, такого правительства в Украине, которое начало бы реализовывать "минские соглашения" в той последовательности, в том виде, в котором этого хочет Кремль. Это просто означает самоликвидацию Украины. Допустить впихивание в состав Украины этих двух бандитских формирований – это самоубийство для Украины. Даже если вдруг внезапно сойдет с ума президент, сойдет с ума правительство, то Украина, в отличие от России, там граждане субъектны, кроме всего прочего там сформировался специфический институт субъектности общества, как Майдан, просто-напросто буквально в несколько секунд будет интервал между попытками реализовать "минские соглашения" по лекалам Кремля и отставкой правительства и президента. Надежды этих насильников, некрофилов типа Путина и Маркова, они будут не реализованы.

На самом деле здесь еще одна вещь, о которой, мне кажется, есть смысл сказать. То, что было в 201–15 году, когда Украина действительно лежала без памяти, погруженная в свои внутренние проблемы, то состояние украинской армии, которое было тогда, и то, что сейчас, мобилизация украинского общества – это небо и земля, поэтому ничего похожего не будет, никакую Одессу, Харьков, другие части Украины не сдадут. Будет в случае вторжения очень серьезное сопротивление и украинской армии, и будет партизанская война, которую не выдержит российская армия, России просто не будет после этого.

Михаил Соколов: Я слышал недавно такое мнение, что Путин решил проблему Чечни, отдав ее в управление одному из кланов сепаратистов. Не предлагает ли, все время настаивая на "минских соглашениях", Москва Украине найти своего Кадырова для Донбасса и жить с этим самым специфическим весьма режимом под флагом формально центрального государства?

Питер Залмаев: Во-первых, зачем так мелко копать? Мы слышали заявление от британских официальных лиц, британской разведки, что в план Путина входило установление на троне в Киеве над всей Украиной некоего господина Мураева, пророссийского политика, который пользуется популярностью у однозначной цифры, 5–6%. Что уж говорить об этом плане, который вы озвучили. Возможно, такой план тоже прорабатывается.

Не могу не согласиться с Игорем, что, судя по всему, Владимир Путин и человек, который озвучивает его мысли с нами сегодня, господин Марков, возможно, они немножко оторвались от реальности, когда говорят, что ВСУ встанет на сторону России, в том же Харькове, если он будет захвачен, будут встречать армию российскую с цветами. Опять-таки, не та уже армия и не то население. Во многом благодаря Владимиру Путину Украина никогда уже не будет российской, нет такого запроса здесь на российское влияние, тем более на российскую оккупацию. Я думаю, что большинство сейчас не только политиков, но и населения Украины, если был бы референдум, голосование, проголосовали бы фактически за сдачу этих территорий Донбасса с тем, чтобы отрезать от себя эту раковую опухоль, это токсичная тема. Потому что ни оккупация Крыма, ни оккупация Донбасса не будут признаны легитимными украинским правительством, потому что это приведет к Майдану и сметет этого президента, который готов так будет сделать. Поэтому, я думаю, украинцы прекрасно понимают, что ОРДЛО им по сути не нужно, готовы как минимум заморозить этот конфликт, чтобы никогда не видеть этих лиц в украинском правительстве.

Михаил Соколов: Я думаю, мы сейчас перейдем к внутриполитическим российским темам. Я неслучайно сказал о Чечне, поскольку она за последнее время стала такой горячей точкой снова на карте России благодаря конфликту, который происходит вокруг семьи Янгулбаевых и угроз Кадырова отрезать головы, закопать в земли, расправляться со своими оппонентами, похищение жены отставного судьи в Нижнем Новгороде. В общем, новый элемент дестабилизации на карте России, мы его, безусловно, видим – это факт. Сейчас политик оппозиционный, один из соратников Алексея Навального и Бориса Немцова Илья Яшин создал петицию за отставку главы Чечни Рамзана Кадырова, эту петицию уже подписало более 150 тысяч человек. Поводом как раз стали все эти угрозы Кадырова и его соратников. Давайте послушаем Илью Яшина.

Михаил Соколов: Не знаю, всегда ли побеждает правда. По крайней мере, вовремя иногда она не побеждает. Что вы видите сейчас? Кстати говоря, наверное, есть параллели между нынешним Донбассом и современной Чечнёй, такие регионы, в которых правят криминальные авторитеты, – это тоже ведь продукт путинской политики.

Игорь Яковенко: Можно добавить еще режим Лукашенко, который примерно похож, со своей спецификой, естественно, на режим Рамзана Кадырова. Я думаю, это очень своевременная петиция. Причем это не только петиция, но и заявление, и видео, которое снял Илья Яшин. Если петицию подписало более 150 тысяч человек, то это видео посмотрело около трех миллионов человек, лайков сильно за 300 с лишним тысяч. Естественно, это все не конвертируется в какие-то политические реальные действия.

Михаил Соколов: Песков сказал: "Нас это не волнует".

Игорь Яковенко: Песков еще сказал, что там накручивается, что это обезличенные подписи. Здесь Песков, как обычно, соврал просто. Я подписал эту петицию: для того, чтобы ее подписать, нужно не только поставить свои имя и фамилию, но и поставить свою электронную почту, а потом еще зайти в эту почту и подтвердить, что это действительно ты, что это твоя подпись. Песков, как обычно, соврал, у него работа такая, так же у Сергея Маркова. Я думаю, что на самом деле это правильная история.

Я слышал много отзывов от очень уважаемых людей, что вроде бы как чего призывать Кадырова к отставке, он не отставится, что призывать Путина к отставке Кадырова – это невозможно. Действительно невозможно, потому что Путин и Кадыров – это сиамские близнецы, у них две разные головы, но одно туловище, потому что они оба пришли к власти на крови и грязи второй чеченской войны, они уйдут вместе, если не будет какого-то медицинского вмешательства. Они связаны, ни Путин не может отставить Кадырова, ни Кадыров не может свергнуть Путина – это единый режим, это сообщающиеся сосуды и финансовые, и военные, и исторические, и личностные.

Михаил Соколов: Хотя некоторые считают, что Кадыров может прийти на место Путина.

Игорь Яковенко: Эта экзотика тоже присутствует в публичном пространстве. Теоретически ничего не может быть невероятного, но вероятность этого события очень близка к нулю хотя бы потому, что та ненависть, которую испытывают сегодня к Кадырову в том числе и силовики, ее надо иметь в виду. Силовики, несмотря на то что армия в России всегда была бессубъектна, начиная с 1917 года, фактически после Гражданской войны армия была кастрирована в политическом отношении. Большевики хорошо понимали, что нельзя армию допускать, это не Турция, где военные перевороты были. Поэтому армию кастрировали, но, тем не менее, не до конца. Мы видим на примере демарша генерала Ивашова, что иногда генералы все-таки говорят свое слово. Поэтому, конечно, Кадыров в Кремле – это не очень научная фантастика.

Михаил Соколов: Кадыров, конечно, не в Кремле, а пока в Чечне, хотя в Кремль его вызывали.

Что вы, Сергей Александрович, думаете о последнем периоде поведения Рамзана Кадырова и его товарищей, об их угрозах, об экспедиции в Нижний Новгород и вообще обо всем, что нам показывают сейчас? Ведь он становится элементом дестабилизации России, о чем говорят даже верные путинисты.

Сергей Марков: Путинисты такое не говорят, кто говорит так, они уже не путинисты, прикидываются только. Рамзан Кадыров не делает ничего сейчас нового из того, что он не делал раньше. То, что происходит в Чечне, – это соответствует всем учебникам политологии. Коллег, которые читали какие-то книжки, даже защищались по политологии, призываю разумно посмотреть. Везде говорится о том, что выход из гражданской войны не осуществляется через демократию, выход из гражданской войны осуществляется через победу одной из сторон и, соответственно, установление диктатуры этой стороны, жесткого политического режима в условиях архаической политической культуры, этот политический режим является не только жестким, но, как правило, ориентированным на одну персоналию, а не на политические партии, которые все в условиях архаичного сознания оказываются переиначенными кланами по сути дела.

Михаил Соколов: То есть вы считаете, что антиконституционные и антизаконные действия могут быть именно в Чечне сейчас?

Сергей Марков: Я бы сказал не антиконституционные, а внеконституционные. Чечня поставлена в особое положение на протяжении всех лет после окончания чеченской гражданской войны, там допускались очень жесткие методы в противоборстве. Тем более что идея, что Чечня должна быть в составе России во главе с Кадыровым, ей противостоят не травоядные либералы, ей противостоят две группы людей, либо радикальные исламисты, либо какие-то группировки, тесно связанные с иностранными спецслужбами. В отношении них, естественно, выбирается жесткий формат. Сейчас ничего нового не произошло.

Михаил Соколов: Вы имеете в виду, например, тех героев России, которые сотрудничали с Главным разведывательным управлением и были уничтожены в разных местах, в Москве и за границей? Этих товарищей, которые не понравились господину Кадырову?

Сергей Марков: Да, такого рода методы допускаются верховной властью для стабилизации политической ситуации. Мне трудно сказать, кто конкретно, я не очень доверяю средствам массовой информации, которые напрямую связаны с иностранными спецслужбами, враждебными России. Я считаю, что такие жесткие методы были допустимы – это политика российского руководства, полностью поддержанная большинством населения России, которое считает, что железным кулаком должна быть установлена там пророссийская власть, полностью поддержана большинством населения Чечни, которое буквально молится на Кадырова и на Путина, как некие преграды от возможного повторения хаоса, который был в Чечне в 1990-е годы.

Михаил Соколов: Я с вами бы не согласился абсолютно. У нас есть интервью правозащитника Абубакара Янгулбаева, который прекрасно знает ситуацию в своем регионе. Вот что он говорит о происходящем в Чечне.

Михаил Соколов: Кремль, может быть, действительно что-то чувствует, поскольку господин Кадыров после вызова его в Кремль, где непонятно, общался он с самим Путиным или с кем-то еще, после этого вызова он получил какие-то деньги от правительства, но перестал высказываться в таком людоедском стиле, который уже был. Россия в конце концов дрейфует в сторону такого чеченского режима, когда уже и рта не открыть будет скоро?

Игорь Яковенко: В целом общий вектор именно такой. Я думаю, что все-таки Чечня – это некоторая экзотика. Кстати говоря, никакой, конечно, гражданской войны там не было, там была самая настоящая империалистическая война, говоря старыми терминами. Достаточно очевидно, что никакого там монолитного единства и поддержки Кадырова нет, несмотря на все эти многотысячные митинги якобы в поддержку. Там есть оккупация.

Никогда чеченское общество не было под властью падишаха. Падишах – это все-таки Иран, это Персия, это Афганистан. То, что происходит в Чечне, – это насилие над народом очевидное совершенно. Безусловно, это результат своеобразной оккупации России, с одной стороны, а с другой стороны – использование одного клана, который пришел к власти. То, что там жестко оппозиционный Телеграм-канал" "1Адат" имеет просмотров по количеству больше, чем всех чеченцев существует на планете, показывает, что на самом деле чеченское общество далеко не монолитно в своей поддержке Кадырова. Мы знаем, чего стоит эта единодушная поддержка, можно спросить у Каддафи, если можно было бы установить с ним какую-то связь сейчас, с загробным миром, когда вдруг стопроцентная поддержка неожиданно оборачивается стопроцентным протестом.

Михаил Соколов: Мы видели Лукашенко, когда выборы были хотя бы чуть-чуть контролируемы, теперь все знают, что никаких 50% он не собрал.

Игорь Яковенко: Все они покоятся на пустоте, точно так же и Кадыров. Кстати говоря, с Путиным та же самая история. То, что дрейфует Россия к все более и более жесткому тоталитаризму – это факт. То, что сейчас голоса информационной обслуги готовы поддержать все, что угодно, отрезают головы – это красивый национальный обычай такой, после гражданской войны всегда надо отрезать головы.

Михаил Соколов: Они не говорят, что это метафора, что его не так поняли.

Игорь Яковенко: Какая, к чертовой матери, метафора? Отрезают головы там самым натуральным образом, люди пропадают. Немолодую очень больную женщину тащат босиком из российского города, похищают. И все это начинают люди объяснять, оправдывать и так далее.

Михаил Соколов: Вы имеете в виду пропагандистов телевидения?

Игорь Яковенко: Это не совсем пропагандисты, потому что непонятно, что они пропагандируют. Нет идеологии, нет образа будущего, в этом на самом деле путинская проблема. Попытки создать какой-то образ будущего приводят к тому, что сейчас он заявляет о том, что мы не Европа, Европа не центр мировой цивилизации, мы отворачиваемся от Европы. А куда поворачиваемся, к чему?

Михаил Соколов: К выживанию. Сначала обещали 2500 долларов заработок, а теперь "борщевой набор".

Игорь Яковенко: А сейчас 76% учителей имеют оклад ниже минимального уровня оплаты труда. Выживание – это не идеология. В условиях блокадного Ленинграда можно было взять эту идею – выжить во что бы то ни стало. Как привлекательный образ будущего это невозможно. Я думаю, что действительно это может существовать только за счет все большего и большего ужесточения режима, за счет того, что будут увольнять учителей за то, что они читают Хармса и Введенского, будут сажать на 15 суток за 7-летней давности пост, как у Алехиной, где каким-то образом особым зрением следователи усмотрели в арабской вязи свастику.

Михаил Соколов: Некоторым не 15 суток, некоторым грозит до 15 лет, как Алексею Навальному, которого будут судить на закрытом процессе во Владимирской колонии якобы за мошенничество и неуважение к суду.

Игорь Яковенко: Я думаю, что там речь идет просто о пожизненном, по крайней мере до тех пор, пока Путин в Кремле, Навальный будет сидеть – это очевидно совершенно. Единственный фантастический способ его освобождения, если ему все-таки в очередной раз дадут Нобелевскую премию мира, будет как-то неловко, его на кого-нибудь обменяют.

Михаил Соколов: Сергей Александрович, зачем вашей системе уничтожать Алексея Навального, фактически пожизненный срок ему делать? Вы чего его боитесь?

Сергей Марков: Алексея Навального никто не боится. Можно я про Чечню дорасскажу? Ничего там не происходит нового абсолютно, что должно происходить по учебникам политологии, то и происходит все эти годы. Сейчас пропаганда ужесточилась антироссийская в связи с возможным началом военной операции на территории юго-восточных областей Украины. Все эти бандеровские подразделения неонацистские страшно боятся кадыровцев, соответственно, их руководство очень боится, что будут кадыровцы использованы, поскольку у них хорошая боевая выучка, они без русских сантиментов.

Михаил Соколов: Мы поняли, что у Кадырова есть своя армия, эту армию хотят где-то использовать. Вряд ли все-таки, на мой взгляд, эта армия столь боеспособна, столь действенна. Она скорее на просторах России может применить себя. Я замечу, что россияне к кадыровскому режиму относятся без особого восторга. Давайте посмотрим, что на опросе говорят у нас.

^{Опрос на улицах Москвы}

Михаил Соколов: Боится Путин Кадырова или Кадыров боится Путина? Или вы боитесь Навального?

Сергей Марков: Власть тоже не боится Навального. Подумайте, о какой популярности политика можно говорить, который за то, чтобы уничтожали русский язык в других странах, который поддерживает "киевскую хунту", который против того, чтобы Крым присоединился к России. Популярность Навального всегда будет резко ограничена группой 5–7%, русофобское меньшинство, его антипопулярность напротив будет очень огромная.

Михаил Соколов: Выпускайте Навального, раз он не опасен для нынешнего режима.

Игорь Яковенко: В сегодняшней ситуации, когда российское население не субъектно, когда у российских граждан отняли не только выборы, но и возможность получать достоверную информацию, большая часть населения использует источником информации российский телевизор – частично нам только что продемонстрирован был, – естественно, поддержка Навального действительно не является поддержкой большинства народа.

То, что мы слышали в отношении Чечни, показывает, что люди мало осведомлены о том, что реально там происходит. Я думаю, что это мгновенно изменится.

Россия обладает очень своеобразным качеством, особенностью: в ней все решается и меняется в два дня, мгновенно. Это знаменитое свойство инверсий, когда сегодня любят, завтра ненавидят. "Русь линяет в два дня, в крайнем случае в три", как сказал Василий Розанов. Так было в 1917 году, так было в 1991 году и так будет третий распад Российской империи, который Путин приближает всеми своими силами.