В конце июня, уже в разгар войны, Украина ратифицировала Стамбульскую конвенцию – Конвенцию Совета Европы о предотвращении насилия в отношении женщин и домашнего насилия. С одной стороны, это кажется само собой разумеющимся: Украина стремится в ЕС, особенно в нынешних военных обстоятельствах, а Конвенция – одна из базовых составляющих "европейских ценностей". С другой стороны, ратификация именно сейчас кажется символичной, как признание роли женщин в тяжелейший для страны момент, знак уважения их равных прав. Даже оговорка о том, что полное присоединение к Конвенции не будет иметь последствий в виде изменения конституции и законов страны, касающихся семьи, брака и воспитания детей, дела не меняет: главный шаг сделан, и нет сомнения, что не только ЕС, но и главным образом гражданское общество Украины будет контролировать исполнение обязательств, взятых на себя государством.

Нельзя сказать, что ратификация Стамбульской конвенции была лёгкой. С момента подписания Украиной в 2011 году этого документа прошло больше десяти лет, против выступали консерваторы и религиозные деятели, традиционно опасающиеся понятия и самого слова "гендер", которое в их глазах нередко отождествляется с неприемлемой для некоторых ЛГБТИ-тематикой. Однако в начале августа 2022 года Владимир Зеленский поручил кабинету министров рассмотреть вопрос о легализации ЛГБТ-браков, отреагировав на соответствующую петицию следующим образом: "Каждый человек является неотъемлемой частью гражданского общества, на него распространяются все права и свободы, закрепленные в Конституции Украины. Все люди свободны и равны в своем достоинстве и правах".

Смотри также

Дорога домой. Александра Вагнер – о возвращении в войну

Поскольку Конституция Украины определяет брак как союз мужчины и женщины, а в военное время менять Основной закон страны нельзя, то практическим решением может стать легализация гражданских партнерств, и создание такого института видится экспертам вполне реальным. Это тоже символично: признание равенства ЛГБТ-людей именно во время войны, как оценка их вклада в общую борьбу с российской агрессией. В петиции говорится: "В настоящее время каждый день может быть последним. Пусть люди одного пола получат возможность создать семью и иметь подтверждающий официальный документ. Им необходимы такие же права, что и у традиционных пар".

Исследование Центра социальных экспертиз Института социологии НАН Украины о толерантности населения Украины в отношении к ЛГБТ, проведенное накануне войны, показало: с 2013 года практически вдвое возросла поддержка права гомосексуальных пар на регистрацию семейных отношений. Полностью "за" выступает 27% населения, с некоторыми оговорками – ещё 26% (в сумме 53%). В 2013 году эта доля составляла 33%, ровно одну треть. Растет и поддержка равноправия ЛГБТ-людей, хотя географически неравномерно, и украинское общество всё ещё остается в этом смысле довольно поляризованным. Так что мифологизированные страхи "гендера" постепенно отступают.

Слова "гендер" и уж тем более аббревиатуры СОГИ (сексуальная ориентация и гендерная идентичность) боятся консервативные элиты и в других странах бывшего СССР. В ходе рассмотрения государственных докладов различные Комитеты ООН регулярно дают дежурные рекомендации (принять комплексное антидискриминационное законодательство, закон о гендерном равенстве) тем странам, где такие документы пока не одобрены, а если одобрены, то в них избегают слова "гендер" и говорят о равенстве мужчин и женщин. Дежурные ответы – антидискриминационные положения рассеяны по другим законам, их и так достаточно. Правозащитники и Комитеты ООН настаивают на включении СОГИ в законодательное определение дискриминации в ряду других оснований (цвета кожи, этнического происхождения, убеждений и прочее), но политики сопротивляются и утверждают, что перечисленных признаков вполне достаточно, СОГИ подразумевается в разделе "и другие".

Принятие антидискриминационного закона, даже не вполне совершенного, – уже большой шаг вперед: запрет дискриминации ясно артикулируется, как и ответственность за его нарушение, создается специальный государственный орган, уполномоченный рассматривать жалобы и проводить экспертизу. В конце июня довольно неожиданно прозвучала новость о том, что "Закон о равенстве и ликвидации всех форм дискриминации" принят нижней палатой парламента Таджикистана и ожидает одобрения верхней, ведь до недавнего времени власти страны не видели в таком законе необходимости. Хотя СОГИ ожидаемо не попали в перечисленные основания дискриминации, всё же в законе говорится о прямой и косвенной дискриминации, о сегрегации, сексуальных домогательствах, виктимизации, позитивных мерах в борьбе с дискриминацией – вполне современный подход и терминология.

Сам факт принятия такого закона не очень вяжется с общим представлением об авторитарном Таджикистане, однако этот жест показывает, что властям страны небезразлично мнение мирового сообщества. Сейчас начался новый этап, и таджикские и международные правозащитные организации подали в органы ООН новые доклады, в которых подняты темы дискриминации этнических, религиозных и языковых меньшинств. Недавние события в Горно-Бадахшанской автономной области показали, что власти Таджикистана ужесточают преследования памирского населения. Хотелось бы верить, что новый закон поможет и здесь создать платформу для общественного диалога.

Нередко проводят аналогию между военной агрессией России, власти которой не признают права Украины на свободу и независимое развитие, и поведением домашнего тирана, подавляющего и терроризирующего близких людей. В самом деле, идеологическая подоплёка войны – это клубок из имперских комплексов, патриархальных "скреп", отрицания равенства и прав других людей. Патологический страх "гендера" – составная часть такой идеологии. Скорее всего, поддержка равных прав ЛГБТИ в Украине вырастет, в том числе "от противного", из-за очевидно зловещей роли России в развязывании войны.

На фоне позитивных изменений в законодательстве соседних стран особенно отчётливо заметно, что в России торжествует мракобесие. Судьба много лет не принимаемого закона о борьбе против домашнего насилия печально известна, какая уж тут Стамбульская конвенция… Закон об "ЛГБТ-пропаганде" хотят ужесточить до полного запрета упоминания самой этой темы в публичном поле. За последние два года все ведущие ЛГБТ-организации оказались в списках "иностранных агентов". Решения Европейского суда по правам человека по делам НКО-"иноагентов" Россия исполнять не собирается.

Ольга Абраменко – эксперт Антидискриминационного центра "Мемориал"

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции​

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться