И так уже огромный срок Юрия Дмитриева в понедельник был увеличен карельским судом ещё на два года: с 13 до 15 лет.

Борис Вишневский:

Вернулся из Петрозаводска, с оглашения приговора по "делу Дмитриева".
Ощущения тягостные, конечно.
Расправа (это не суд, это расправа) над 65-летним историком, которому увеличивают срок с 13 до 15 лет по тому же делу, по которому он уже дважды (!) был оправдан – чудовищна.
То, что это месть спецслужб человеку, который не дает забыть о преступлениях сталинских палачей – очевидно.
Судья Екатерина Хомякова, выносившая этот приговор, несколько месяцев назад представлена к повышению – к назначению в Верховный суд Карелии.
И она признает виновным дважды оправданного Дмитриева.
Кто хочет – может верить, что это так случайно совпало. Я – не верю.

Екатерина Барабаш:

Историк Юрий Дмитриев, человек отваги и чести, и сотая доля которых не может даже присниться его палачам, человек, вытащивший правду о сотнях невинно убиенных, приговорен наследниками убийц к 15 годам строгого режима. Это по сути смертный приговор – Дмитриеву, скорее всего, суждено там и умереть. Страна чекистов и убийц, лгунов и садистов. Вы можете не верить в ад, но он ждет вас. Надеюсь, что скоро.

Николай Митрохин:

За убийство дают существенно меньше. С учётом остальных сроков этого года по политическим делам – можно однозначно констатировать, что авторитарный режим перешел из "мягкого" в жесткую репрессивную стадию. К стенке ещё не ставят, но сажают так, чтобы не вышли.

Виктор Судариков:

Я надеюсь, что текущий режим падет раньше.
И те, кто виновен в гонениях, понесут наказание. До самого верха.

Анна Шмаина-Великанова:

Бог все видит, судья Хомякова.
Бог все видит, верховный суд Карелии.
Бог все видит, большой начальник Серышев и прочие большие начальники.
Бог есть.
Прощает Он безумию забав, но никогда пирам злоумышленья.
Рано или поздно Юрий Алексеевич выйдет на свободу, братья отдадут ему меч, он вернется к раскопкам, к возвращению имен жертв, и имена палачей заодно вылезут на свет Божий, к ужасу, стыду и злобе потомков.
Ибо нет лицеприятия у Бога.

Ренат Давлетгильдеев:

Не судья решил сегодня судьбу историка. Не он писал приговор. Не он мстил – ведь 15 лет строгого режима (серийным маньякам в России дают меньше) – это именно месть, ничего общего не имеющая ни с одной из статей, упомянутых в деле.
Месть Дмитриеву – за то, что убийц из числа тех, чьи портреты принято в последние годы вешать во властных кабинетах рядом с Путиным, историк так и называл – убийцы. И доказывал преступления чекистов прошлого, которых нынешние сделали своими кумирами.
Месть правозащитникам. Месть журналистам. Месть тем, кто поддерживал Дмитриева, несмотря на чудовищность статьи, подобранной максимально издевательски, изощренно грязно.
А ещё это месть тем редким людям в системе российской власти, которые, будучи невольно втянутыми в дело Дмитриева, почему-то вспоминали про человеческое в себе, про безусловность правды и невозможность зла.

Конечно, есть и голоса тех, кто не верит в невиновность Дмитриева, и откровенные издёвки.

Александр Степанов:

Я так понимаю, что сегодня в определенных СМИ и пабликах произойдет очередной взрыв той самой субстанции… Ждем новых статей типа "Историка осудили за изучение сталинских репрессий". В сталинскую эпоху написали бы иначе. То было время простых, как штык, бьющих в цель жестких заголовков. Например: "Конец идейного педофила". Примерно так припечатали бы "историка" Дмитриева.

В наши дни это банальное уголовное дело трактуется так, будто некие "наследники чекистов" упрятали в тюрьму невинного человека, отомстив ему за открытие Сандармоха (который на самом-то деле Дмитриев не открывал). И за которого заступились лучшие люди страны, интеллигенты со светлыми лицами, светочи свободы…

Сергей Григоров:

Вся прогрессивная общественность пишет, что это репрессии за разоблачение сталинизма. Но простите, никого в России более не преследуют за разоблачение преступлений сталинизма.

Вникнув несколько лет назад в дело, я увидел однозначные свидетельства педофилии Дмитриева. Но товарищ же был главой к тому времени Карельского "Мемориала". То что я знаю, свидетельствует об однозначной вине Дмитриева. Мне сложно сказать, надо ли за это давать 7, 10, 12 лет. Но факт преступления налицо. Фото, которые делал Дмитриев, и его действия, преступны, влечение к неполовозрелым – преступление.

Но прогрессивная общественность избрала иную тактику политизации процесса.

Тем не менее, даже тут некоторые выражают сомнение в обоснованности приговора.

Владимир Волохонский:

Я, конечно, не считаю нормальным то, что Юрий Дмитриев делал со своей приёмной дочкой, но давать за это 15 лет???

Многие комментаторы обращают внимание на контекст, в котором вынесен новый приговор.

Андрей Мальгин:

Соседние сообщения в сегодняшней ленте новостей:
1) Историку Юрию Дмитриеву увеличен срок заключения до 15 лет.
2)"Ветераны России" попросили Генпрокуратуру и СК привлечь "Мемориал" к ответственности за реабилитацию пособников нацистов.
То есть они решили добить не только историка Дмитриева, но и всех историков дмитриевых, которые только имеются или еще появятся.
Удивительно, что кто-то еще питает какие-то надежды, строит планы на "работу в новых условиях". Да не удастся вам ни приспособиться, ни вписаться. Придут за всеми.

Дмитрий Гудков:

Никаких уступок обществу, никакого милосердия, а о справедливости и вовсе молчите.
Параллельная расправа с "Мемориалом" предрешена.
Конкретных причин мы не знаем – кто и кому перешёл его личную дорогу. Но общие понятны: узурпаторы всерьез считают себя мессиями, строят свой собственный тысячелетний рейх с блекджеком и Путиным – и, не умея создавать будущее, кромсают прошлое.
В будущем нас ждёт оно же: холодная война, Карибский кризис. Во всяком случае, так видят они, а со стороны это все, конечно, фарс, повторяющий прежнюю трагедию. Но люди гибнут по-настоящему.
Бессмысленно требовать свободы Юрию Дмитриеву. Его свобода – это смена режима.

Лев Шлосберг:

15 лет – месть за расследования сталинских преступлений в Сандармохе. То есть за расследование насильственных действий политического характера. 15 лет в несомненной надежде, что Дмитриев не доживёт до свободы.
Как это почти до дней совпадает с завершающимися в Москве судебными процессами по ликвидации "Мемориала" и Правозащитного центра "Мемориал".
Ликвидируют гражданскую организацию и убивают её лидеров. Надеются таким образом убить память о жертвах политических репрессий. Но это продолжение репрессий прямыми (в том числе по родственной линии) наследниками палачей ХХ века, и это обостряет народную память. Новые жертвы напоминают о старых.
Палачи надеются, что суд истории в этот раз будет другим. Напрасные надежды, этот суд не у них в руках. Но Юрий Дмитриев может заплатить жизнью за сохранённую память о жертвах репрессий.

Оксана Мысина:

Тем, что Юрию Дмитриеву сегодня прибавили еще два года к сроку за дело, по которому его уже дважды официально оправдывали, говорит, мне кажется, вот о чем. Что Дмитриев несгибаем. О том, что он – ученый 21 века, попавший в лапы неандертальцев. И они хотят съесть его живьем, в их излюбленном стиле, тем самым, подписывая самим себе приговор. Но это не все. Это, к тому же, – их жалкая попытка пригрозить нам всем за то, что мы не любим Сталина! Сталинский террор будет очень скоро по достоинству оценен – пригвожден к позорному столбу. Культ личности скоро выйдет из моды. За неимением желающих припасть к трону. И еще за неимением тех, кто будет продолжать от этого пошлого акта – тащиться. Скоро. Очень скоро.
Вчера взвился в космос самый мощный Телескоп с истории человечества – James Webb. Мы стали свидетелями того, что человеческий интеллект разработал машину времени! И мы увидим Начало Всех Начал. То, что было с нашей Вселенной 13,6 миллиардов лет назад! Человечество увидит воочию то, что было до Великого Взрыва. Дмитриев, возвращая имена убиенных людоедским сталинским режимом, тоже разработал свою "машину времени", как сказал писатель Дмитрий Быков. Юрий Дмитриев дал вторую жизнь убитым и заживо захороненным невинным. Возрождал из пепла. Даровал бессмертие. Открывал дорогу памяти. Он – истинный ученый и гуманист. А то, что мы видим сейчас на родном небосклоне, поистине смехотворно – возбуждение некоторых деятелей от того, как крепко усвоили они то, как рулить назад! Назад рулить, конечно, можно, да вот незадача – до ближайшего забора, или пропасти.
Юрий Дмитриев и Алексей Навальный – в заложниках. Пока они не будут на свободе, вместо открытия новых галактик, мы будем продолжать утыкаться задом в этот пресловутый забор или беспечно чукать к пропасти.

Леонид Гозман:

Историк Дмитриев (виновен в раскрытии преступлений чекистов) получил 15 (пятнадцать!) лет. С учетом его возраста и условий в наших тюрьмах – это смертный приговор. Что-то вроде 12 тысяч ударов сквозь строй при Николае.
Сергей Зуев, (неправомерно) обвиняемый в экономическом преступлении, тяжело больной человек, перенесший за последнее время несколько операций, несмотря на ходатайства всех на свете, оставлен в СИЗО. Это не точно, но вероятно смертный приговор.
Отказ Запада принять российские "предложения" повлечет за собой военный ответ – некоторые русские, которые сами воевать не пойдут, хотят войны!
Кадыров заявил о необходимости присоединения Украины к России и о много другом, таком же. Он Герой России, руководитель субъекта Федерации, а не просто больной на голову хулиган, как вы могли бы подумать. У него же исчезают без следа родственники безумцев, выступавших с критическими замечаниями в его адрес – это, конечно, клевета.
Молодому дураку, пописавшему на стенку с портретом ветерана, дали четыре года колонии. Садится просто балбесом, вернется, вероятно, бандитом.
Прямо перед Новым Годом – суд по Мемориалу.
Сайт ОВД-ИНФО заблокирован.
И о хорошем: Russia Today присудила талибам, признанным, одновременно, террористами и вменяемыми мужиками, звание "красавцы года". Это не поддержка террористов, не думайте. Мои поздравления и лауреатам, и тем, кто им это звание присудил. А ведь я, негодяй, нанес ущерб чести, достоинству и деловой репутации Russia Today, за что и понес по решению суда заслуженное наказание. Читаю про талибов, понимаю, что был не прав – Russia Today прекрасна. Раскаиваюсь, но поздно!
По-моему, это все какой-то неправильный Дед Мороз. Требую забрать обратно и прислать другого.

Алиса Ганиева:

Это один из многих политических приговоров в этом месяце ("дворцовое" дело, "ингушское" дело, дела сотрудников штабов Навального, дела участник мирных религиозных организаций, дела блогеров, журналистов, учёных…) Год заканчивается блокировкой сайта ОВД-инфо, которое столько лет сквозь бессонные ночи бесплатно помогало всем задержанным адвокатами, памятками, освещением, поддержкой.
Заканчивается пухнущим списком иноагентов. Новыми пытками в колониях. Расширением полномочий силовиков, которым теперь официально позволено вскрывать автомобили и проникать в дома граждан, даже не имеющих статуса подозреваемых. Задержаниями правозащитников, мирных активистов по всей стране. Отказом СК расследовать прошлогоднее самосожжение журналистки Ирины Славиной.
Заканчивается реальной угрозой войны, о которой говорится главой государства почти в открытую.
Но мы же все равно постараемся сохранить себя и быть счастливыми?

Светлана Панич:

Когда глаза и ум застит ненависть и отчаяние, самое необходимое дело – надежда. И самое трудное. Бывают времена, когда у нее нет видимых оснований. Но тем она нужнее. Вопреки всему. Назло. Потому, что те, кто устроил эту "судную" неделю и будет праздновать свои людоедские победы, очень хотят, чтобы все вокруг потеряли надежду, глумились над ней или о ней забыли. Им это жизненно нужно – они питаются безнадежностью, как вампир – кровью. Им, их злому Zeitgeist'у очень удобны люди, воющие от ненависти и отчаяния, уткнувшиеся мордой в угол, ладони, в стол, лишь бы головы не поднимали, уныло твердящие: "А что мы можем?"
Так вот, в кромешном мраке сегодняшней новости о Юрии Дмитриеве, в ужасе ожидания предстоящих новостей я в очередной раз поняла: все равно можем надеяться и совершать, на первый взгляд, бесполезные действия, на которые толкает надежда. Это существительное требует дополнения. Надежда – на что? Совершенно очевидно, что на "правосудие отечественного разлива" сейчас надеяться нечего. На то, что будет услышан голос мирового сообщества, надежды тоже мало. Разве что на некие кулуарные политические телодвижения, но в этом тумане трудно разглядеть что-либо, способное служить основанием надежды. Но пока есть множество знакомых и незнакомых, известных и неизвестных людей, ненавидящих зло и способных защищать, жалеть, поддерживать друг друга, надежда как действие возможна. Кажется, она держится сейчас ни на чем. Болтается, как сдувшийся воздушный шарик, на невидимой хилой нитке. Кажется, будто приговор Юрию Дмитриеву возвещает о начале новых кровавых времен. "И полетели головы, и это была вполне весомая примета, что новые настали времена"... Это из "Баллады о Рождестве" Галича. Возникает вопрос (простите, если он кого-то оскорбит): "А где во всем этот Бог? Чего не вмешается?" Перефразируя известную реплику из "Ночи" Эли Визеля (а у нас сейчас ночь...) – он сейчас в Петрозаводском СИЗО, с Юрием Дмитриевым, с его дочерью Катей, с его родными, друзьями, как всегда, на стороне "изгнанных правды ради" и плачущих с ними. Кому-то это покажется прекраснодушием, кому-то вроде меня в это трудно сейчас поверить с детской безоглядностью, но я знаю, пусть даже только умозрительно знаю, что мы в неделю неправых судов не одиноки. "Мы – "Мемориал", мы – дело Дмитриева, мы – каждый оклеветанный, неправедно гонимый А значит есть надежда.