Голливуд был фабрикой грез не только для публики, но и для тех, кто надеялся стать звездой и покорить мир. Для великого множества красавиц эта надежда так и осталась несбыточной. А вот героине нашего сегодняшнего рассказа выпал даже не счастливый билет, а настоящий джекпот. Но превратности шоу-бизнеса не позволили ей добиться всемирной славы. Владимир Абаринов представляет очередной эпизод подкаста "Обратный адрес".

Мы не знаем в точности, как именно американский киномагнат Сэмюэл Голдвин нашел Анну Стэн. Это было в 1932 году. Ему нужна была новая суперзвезда, способная затмить Грету Гарбо. В одной из статей того времени написано, что Голдвин увидел портрет Анны Стэн в New York Times и немедленно послал своих агентов в Европу на ее поиски. Я никакого портрета в NYT того периода не нашел.

Но для начала надо рассказать, кто такая Анна Стэн. В этом эпизоде "Обратного адреса" участвует Александр Васильев – искусствовед, историк моды, знаток русского Голливуда. Александр Александрович, в ранней биографии Анны Стэн много неясного. Неизвестен даже ее год рождения – то ли 1906-й, то ли 1908-й...

– Скорее в 1906-м, потому что шестерку очень легко переменить на восьмерку. А так как в Голливуде было принято всегда молодиться, то обычно женщины в это время просто шестёрку переделывали в восьмерку, дописывали загогулину небольшую.

– В Голливуде она стала говорить и писать в анкетах, что она родилась в 1910 году. Во всяком случае родилась она в Киеве.

– Если я не ошибаюсь, её фамилия была Фесак. Я понимаю, что у нее была мама вроде бы шведка, вроде бы танцовщица. А папа, я понимаю, что был украинец. Они были наверняка связаны с миром театра. Скорее отыщут ее в архивах киевской оперы, если такие архивы есть, чем в США. Я думаю, надо искать по фамилии Фесак.

– Действительно, ее девичья фамилия – Фесак. По поводу папы есть разные сведения: то ли он был театральный художник и продюсер, то ли учитель танцев, то ли служащий в обувном магазине. Мама была наполовину шведкой, наполовину русской. Я нашел американскую газету Ukrainian Weekly за декабрь 1937 года, где Анна называет себя украинкой и утверждает, что до 12 лет она говорила только по-украински. В своих американских интервью она много рассказывает об ужасах Гражданской войны, которые пришлось пережить ей и ее семье. Здесь трудно отделить правду от вымысла, это была часть ее публичного образа, но и оснований не верить ей у нас нет.

Поскольку в Америке она утверждала, что родилась в 1910 году, ей пришлось говорить, что свою театральную карьеру она начала в возрасте 15 лет. В её официальной голливудской биографии указана и первая главная роль, которую она сыграла – Ганнеле в одноименной мистической драме Герхардта Гауптмана. Вот тут уже начинаются сомнения. Анна Стэн играла в студии, которой руководил известный актер, исполнитель роли Барона во мхатовской постановке "На дне" Иван Чужой. Труппа эта под названием "Театр студийных постановок" никогда не ставила эту пьесу Гауптмана. Но не исключено, что и тут Анна не слишком покривила душой. Дело в том, что пьесу эту ставили Станиславский и Немирович-Данченко еще в 1898 году, но спектакль был снят по требованию церковной цензуры. Так что вполне возможно, что Иван Чужой решил после революции возродить замысел своих учителей. Но до премьеры дело опять-таки не дошло. Где-то в период своей работы в киевской театральной студии Анна вышла замуж. Мужа ее звали Борис не то Штейн, не то Бронштейн – вроде бы тоже актер и антрепренёр варьете. Единственное, что осталось Анне от этого мужа, который непонятно куда делся, – ее псевдоним "Стэн".

В 1926 году Анна появилась в Москве и прошла отбор в Театр Пролеткульта. Якобы при протекции Станиславского, но мы этого наверняка не знаем. О её работе в этом театре ничего не известно, и опять-таки тень сомнения закрадывается: театром руководил Сергей Эйзенштейн, а в одном из своих поздних интервью Анна рассказывает, что познакомилась с Эйзенштейном только в 1929 или 1930 году в Берлине. Единственное объяснение: в театр она поступила, но ничего там сыграть не успела, потому что в том же году началась её стремительная кинокарьера.

– Кинокарьера стремительно взлетела, когда Анна приехала в Москву. Ее самый популярный фильм был "Девушка с коробкой". По удивительному стечению обстоятельств, единственный фильм Анны Стэн, который регулярно показывали по советскому телевидению. Не знаю, как его пропускали, потому что всё-таки она эмигрировала, никогда не вернулась. Как правило, фильмы с участием актеров-невозвращенцев в СССР не показывали. Иное дело – Анна Стэн. Может быть, она кому-то внешне полюбилась, может быть, они пропустили, не поняли, кто играет там эту роль. Но в любом случае даже я в детстве в Москве этот фильм несколько раз видел по Первой программе.

"Девушка с коробкой". Сценарий Валентина Туркина и Вадима Шершеневича. Режиссер Борис Барнет. Шляпница Наташа Коростелева – Анна Стэн. "Межрабпом-Русь", 1927 год

– "Девушка с коробкой" – это уже главная роль, а до этого она снялась в эпизодах у Абрама Роома и в авантюрно-шпионской картине "Мисс Менд", имевшей громкий успех. Это был фильм Бориса Барнета и Федора Оцепа по роману Мариэтты Шагинян. А снимались в нем Игорь Ильинский, Михаил Жаров, Наталья Розенель (супруга наркома просвещения Анатолия Луначарского) и Анель Судакевич.

– Конечно, счастье, я считаю, для неё, что она попала в эту красивую когорту. Я думаю, она не была бездарной артисткой, она же была очень симпатичной. Я с ней не был знаком, но был знаком с её подругой Анель Судакевич, это тоже была актриса немого кино, полька, которая немало снималась. И Анель с ней фотографировалась. В домашнем архиве Анель Судакевич я переснимал портреты Анны Стэн, стоящей рядом. Думаю, от этого произошла знаменитая западная путаница – Анну Стэн с Анель Судакевич смешали в один персонаж. Не знаю, кто-то, может быть, из не очень просвещенных киноведов решил, что это одна и та же русская артистка. Это две разные артистки. Да, они были дружны, у них совершенно непохожая внешность. Но в Америке их перепутали. Затем одна реально туда эмигрировала, а другая, я имею в виду Судакевич, не только осталась в Москве, но вышла замуж за очень известного танцовщика из Большого театра Асафа Мессерера, дядю Майи Плисецкой, прожила долгую жизнь. Она стала главным художником в московском цирке. Как только кино заговорило, возможно, легкий польский акцент, а возможно, нежелание сниматься дальше увели её из кино, и она продолжила на поприще оформительском, как художница по костюмам.

– Путанице способствовало еще и то, что обе дебютировали в один год в одном и том же фильме. Во время съемок "Мисс Менд" Анна Стэн познакомилась с Федором Оцепом и стала его женой. Комедия "Девушка с коробкой" прославила её. В последующие два года Анна снялась еще в нескольких фильмах, в том числе в картине Якова Протазанова "Белый орел", где ее партнерами были Василий Качалов и Всеволод Мейерхольд. Ну а в 1929 году Федор Оцеп поехал в Германию – это не была эмиграция, Оцеп работал в советско-германской кинокомпании "Межрабпомфильм", – и Анна Стэн уехала с ним.

– Это ещё эпоха Веймарской республики, когда Берлин был переполнен русскими эмигрантами. Я читал какие-то отзывы, которые я в своей книге "Русский Голливуд" изложил, что Анна Стэн в Москве жила не очень сладко, она даже описывала какой-то голод, что реально было для тех лет. Всем хотелось заграничной жизни, главным образом заграничного комфорта. А в чём выражался комфорт в это время? Конечно, наряды, обувь, меха, макияж, модные прически. На фотографии, копией которой я располагаю, Анель Судакевич одета в старомодное длинное платье, тоже 1920-х годов, с заниженной талией, Анна Стэн в коротеньком, закрывающем только колени, кутается, как в кокон, в модное пальто, с малюсенькой шляпкой. То есть я так понимаю, что она чувствовала свое стилистическое превосходство, следила за модой. Естественно, чувствовала себя красоткой. Она и была красавицей.

– А вы знаете о встрече Анны Стэн с Эйзенштейном в Берлине как раз в это время? Эйзенштейн, Григорий Александров и оператор Эдуард Тиссэ собирались в Голливуд, и Эйзенштейн будто бы сказал Анне: "Я буду там снимать фильм. Приезжайте, да поскорее. Я дам вам большущую роль. Прославитесь на весь крещёный и некрещёный мир!"

– Я этой детали не знал, но это меня не удивило. Я вам хочу сказать об одном интересном факте. Вы знаете, что действие одного из её популярных немецких фильмов, "Сальто-мортале", происходит в цирке, это история танцовщицы из цирка и её любовных приключений. Мне даже сдается, что именно этот фильм, который наверняка из-за того, что там участвовала известная бывшая советская артистка, увидел Александров. Когда с Любовью Орловой был снят фильм "Цирк", то это некий намек, парафраз фильма Анны Стэн.

Фридрих Холландер. "Я не знаю, кому принадлежу". Анна Стэн и оркестр Ильи Лившакова. 1931 год

- Хочу сказать о немецком кино в это время. Оно было переполнено актрисами-красавицами русского происхождения. Одной из самых популярных актрис в Берлине в этот период была Ксения Десни, тоже киевлянка, победительница конкурса "Мисс Берлин", очень красивая, фотогеничная женщина, которая стала матерью крайне популярной британской актрисы Тамары Десни. Б Берлине дебютировала Вера Воронина, одесситка, которая тоже затем эмигрировала в Голливуд, там сделала карьеру до звукового кино. В Берлине прекрасно играла Лия Мара, её настоящее имя было Александра Гудович. Она была родом из Риги, снялась во многих фильмах, танцевальных в том числе. В Берлине в начале 1920-х годов успешно снималась Пола Негри, она была полька, но говорила и по-русски. Недостатка актрис со славянской внешностью и знанием, естественно, немецкого языка с акцентом было множество. Почему именно у Анны Стэн сложилась карьера, хотя образцовой её карьеру я все-таки никогда назвать не могу?

Ещё добавлю: в Берлине успешно снималась Ольга Гзовская, легендарная актриса Художественного театра, красавица, одна из любимиц Станиславского. Ее муж Владимир Гайдаров, обладатель библейской внешности, несмотря на русское имя и фамилию, скорее еврей, чем русский, но очень красивый актер. Они как раз не получили никаких приглашений в Голливуд и от отчаяния были вынуждены в начале 1930-х годов просить советскую визу о возвращении назад на родину. Их приняли и, слава Богу, не репрессировали, но приняли с прохладцей, в Москве жить запретили, поселили в Сибири, если я не ошибаюсь, в Новосибирске. Ему дали руководить художественной самодеятельностью при клубе, а ей, по-моему, даже этого не дали. То есть жили они вовсе не шикарно. Видимо, жизнь в Берлине была совсем безденежной. Это всё забытые имена нашей культуры, которых сейчас точно не будут вспоминать, потому что сейчас такое гонение на саму идею эмиграции. Считается, раз уехал – значит, предатель родины. Неудобный период в истории.

– Анна Стэн много чего сыграла в немецком кино, в том числе Грушеньку в "Карамазовых" – экранизации Оцепа.

– Меня совершенно не удивляет, почему Голдвин, который всегда искал что-то, чтобы поразить свою публику, увидел эту актрису и понял, что именно это ему надо в Голливуде. Единственная проблема Голдвина заключалась в том, что все фильмы, которые он видел с Анной Стэн, были на немецком языке.

– В некоторых источниках пишут, что Голдвин вообще никаких фильмов с Анной Стэн не видел, влюбился в фотографию. По-моему, это маловероятно. Я считаю, что по крайней мере одну картину с Анной он должен был посмотреть. И это не "Карамазовы", а "Бури страсти", где партнером Анны был Эмиль Яннингс. Об этом фильме много писали в американской прессе. Голдвин должен был его смотреть. Он вознамерился сделать из Анны Стэн новую звезду Голливуда...

"Бури страсти". Режиссер Роберт Сиодмак. UFA, 1932 год

– ...первой величины. О ней писали как о новой Гарбо, что она даже круче Гарбо, что она интереснее ее, что она затмит её сейчас. Тем более что у нее имя было такое хорошее, запоминающееся, короткое имя, короткая фамилия – то, что надо для карьеры. Плохо, если вас зовут на Западе Гликерия Федотова, хотя Федотова была гениальной актрисой. Любят коротенькие имена.

Гарбо была великая драматическая актриса. Она была великолепна в больших драматических ролях, хотя ей случалось играть и в комедии "Ниночка" Нину Ивановну Якушеву. Это очень хорошая комедия, но для нее было важнее играть эпические роли. Эпические роли Анне Стэн не подходили. Вы знаете, ее часто неправильно интерпретировали. Анна Стэн в Голливуде провалилась в драматических ролях, а как только её перевели в комедийное амплуа, она оказалась ровно на месте. Я, конечно, не могу о ней судить со всей определённостью по тем немногим фильмам с её участием, которые я посмотрел. Но я понимаю, что её поставили на слишком высокий пьедестал. На первом месте ей было не устоять, а на втором она была хороша.

– Она была замечательной субреткой.

Анна Стэн в мюзикле "Бомбы над Монте-Карло". Режиссер Ханнс Шварц. UFA, 1931 год

– Можно сказать и так – субретка, это ей подошло бы.

– Тем не менее она начала сниматься сразу с очень высокой планки. И имела успех.

– Я так не считаю. Анна Стэн там себя проявила очень взбалмошно. Давайте, во-первых, объясним, почему она стала сниматься. Когда её привезли в Америку, Голдвин для себя сделал печальное открытие: актриса не говорила на английском языке. Это главная драма Голливуда. Они заплатили ей очень высокий контракт, если я не ошибаюсь, её называли "ошибка ценой в миллион долларов". Когда ее привезли, поняли, что ее английский не только слаб, но, по-моему, его вообще не существует. Ей взяли коуча, стали учить, на это, если я не ошибаюсь, ушел целый год, пока её привели в чувства и из немецкой артистки сделали некое подобие американской. А в это время она перестала следить за диетой, требовала в том прекрасном доме, который ей отвели в Голливуде, киевской еды. На этой плохой диете она дико разнеслась. Когда она выучила английский язык – это еще до съемок "Нана", она просто стала пампушкой.

Конечно, Голдвин взвыл, её посадили на знаменитую яблочную диету. Всех сажали на эту диету в Голливуде, чтобы они худели. Яблочная диета заключается в том, что вы едите только яблоки целый день, сколько хотите. Так надо сидеть, по-моему, два или три месяца. Ничего мучного, ничего мясного, ничего другого, яблоки и яблоки. В результате её и научили английскому, и вернули форму. Тут фильм "Нана", она капризничает, она сказала, что не хочет сниматься в их голливудских костюмах, у неё в Берлине якобы были гораздо лучше. У неё там есть музыкальный номер, где она поёт, в брюках-клёш 1930-х годов. Это что такое? "Нана" – это всё-таки эпоха Эмиля Золя, это турнюры, XIX век. Она отказалась от того, что предлагали ей художники. Конечно, это была ошибка. У Анны Стэн был плохой вкус, и этот плохой вкус вылился в плохие костюмы этого фильма.

"Нана". Режиссеры Дороти Арзнер и Джордж Фицморис. 1934 год

– Кстати, за то время, когда она обучалась английскому языку, ей платили по 15 тысяч долларов в неделю. А вы знаете, что эту историю Коул Портер вставил в свою песню Anything Goes? Название можно перевести словами "И так сойдет". Она была написана в 1934 году для одноименного мюзикла. Это такие куплеты на темы светских сплетен того времени. И там есть куплет про Голдвина, который пытается научить Анну Стэн английскому, а она ему отвечает: "И так сойдет".

– Известный очень фокстрот, потрясающий. Мне, конечно, грустно, потому что и дикция у нее хромала, но любил её главный продюсер. У неё был потрясающе талантливый муж, который так хорошо отредактировал ее контракт, что по контракту она была untouchable (неприкасаемой. – Прим. РС.), никак нельзя было задеть, всё было предусмотрено. Я читал интервью про её дом в Голливуде в 1930-е годы, довольно такой минималистичный интерьер, там было много пустых поверхностей – это немножко по стилю напоминало стиль "баухаус", модный в Германии. Может быть, это было влияние мужа. В Голливуде было много роскоши, люди любили так называемый стиль четвёртого рококо, где были завитки всевозможные, зеркала, купидоны, а у неё как раз была такая напористая немецкая простота.

– Этот дом – достопримечательность Санта-Моники. Его создал по заказу третьего мужа Анны Стэн Юджина Френке его друг, один из основоположников архитектурного модернизма австрийский архитектор Рихард Нойтра, к тому времени тоже перебравшийся в Америку. Дом имеет статус исторического памятника. Я посмотрел, что с ним происходит сейчас, и оказалось, два года назад он был выставлен на продажу за 15 миллионов долларов. Вот так Юджин Френке, он же Евгений Френкель, отблагодарил Анну за то, что она помогла ему эмигрировать в Америку. Он тоже выходец из Российской империи. В Голливуде стал вполне успешным продюсером и режиссёром. В одном из своих фильмов, "Одинокая женщина", он снял Анну Стэн. Вообще Голливуд долго не хотел верить, что Анна Стэн – ошибка Голдвина. После картины "Нана", которая вопреки ожиданиям, не имела кассового успеха, она снялась у Рубена Мамуляна, еще одного уроженца России...

– В фильме, который мы должны называть "Воскресение", но мы его называем по-американски – "Мы поживем". Я считаю, что художественные съемки Рубена Мамуляна просто потрясающие. Он же и "Королеву Кристину" снимал с Гретой Гарбо. Он великолепный. Тоже один из тех героев, которых не хотят оценить на родине. Она там смотрелась органично, потому что ее лицо действительно похоже было на Катюшу Маслову. Великолепное такое, я бы сказал, русопятое лицо симпатичное.

We Live Again ("Мы поживем" или "Мы снова живы"). Режиссер Рубен Мамулян. Нехлюдов – Фредрик Марч, Катюша – Анна Стэн

– Адаптацию романа для кино делал романист Торнтон Уайлдер, во вступлении роль Льва Толстого сыграл его сын Илья Львович, а художником-постановщиком был Сергей Судейкин.

– Судейкин был великолепный, конечно, мастер, он работал и у Никиты Валиева в "Летучей мыши", сделал очень много на Западе, выдающийся автор.

– И третий очень заметный фильм с Анной Стэн – "Брачная ночь" режиссера Кинга Видора, где её партнером был Гэри Купер. Какие имена! Все эти три картины, несмотря на звеёдные имена, не оправдали надежд, и Голдвин отступился. Ему стало ясно, что новой Греты Гарбо или Марлен Дитрих из Анны не вышло. Но амбиции у неё были. Она ставила себя на одну доску с ними, а на самом деле подражала обеим.

– Конечно, к ней отнеслись очень ласково. То есть они считали, что раз уж деньги такие заплачены, давайте попробуем, и так, и сяк. Но я не могу вам сказать, что публика её не полюбила, было выпущено немало рекламной продукции. Были выпущены шоколадные карточки с портретом Анны Стэн, они у меня есть в коллекции, которые вкладывались в таблетку шоколада для тех, кто коллекционирует див Голливуда. Были даже выпущены заколки для волос под названием "Анна Стэн", для того, чтобы девушки себе укладывали такую же прическу, как у нее. То есть старались её каким-то образом приподнять сопутствующим товаром. И это в то время, когда в Голливуде еще была Ольга Бакланова, когда в Голливуде еще была Алла Назимова, когда в Голливуде была Евгения Леонтович. То есть Анну Стэн в 1930-е годы реально тянули за уши, старались сделать из неё что-то очень значимое. Но эта ставка себя не оправдала. Возможно, это была ошибка. В любом случае в более позднее время ни одна артистка русского происхождения звуковыми фильмами с такими большими режиссёрами и актерами похвастаться уже не могла.

– Да, отдел паблисити студии Голдвина постарался на славу. Тем временем в Европе началась война. Федора Оцепа она застала во Франции. Он бежал от нацистов в Касабланку, там французская администрация заключила его как иностранца-еврея в лагерь для перемещенных лиц, в 1941-м ему удалось вырваться оттуда и он все-таки добрался до Америки...

– Вы же видели фильм "Касабланка" с Ингрид Бергман и Хэмфри Богартом. Они все улетали в Лиссабон, там был самолет в Лиссабон, это единственный был путь.

– У Оцепа было имя, и он стал режиссером в Голливуде. В первой же своей американской картине, "Три русские девушки", он снял Анну Стэн. Это был ремейк советского фильма "Фронтовые подруги".

- Да, совершенный ремейк "Фронтовых подруг". Если я не ошибаюсь, по-моему, во "Фронтовых подругах" играла Зоя Федорова. Как связана жизнь! Зоя Федорова, которая, конечно, за этот фильм не пострадала, но пострадала после этого фильма, потому что она стала очень популярной актрисой, в неё влюбился американский военный, она забеременела от этого брака. Военный улетел в США, а Зоя попала в ГУЛАГ. Она сидела 10 лет на лесоповале. Анна Стэн осталась в США, её никто не репрессировал. Не дай Бог бы ей вернуться.

– Поговорим о второй половине жизни Анны Стэн.

– В промежутке между фильмами она ударилась в живопись и стала полупрофессиональным художником. В моей коллекции есть одно её полотно на тему театра: изображены театральные маски, серпантин летающий. Она делала выставку в Нью-Йорке. Говорят, работы успешно продались.

– Романов, увлечений у нее не было?

– Не знаю. Она была умная женщина, которая поняла, что ей надо держаться того, чего она достигла. Она скончалась, если я не ошибаюсь, в 1993 году, по-моему, в Нью-Йорке, на девять лет пережила мужа, – рассказал историк моды Александр Васильев.

– В 1934 году в Голливуд приезжал Александр Вертинский. Он познакомился с Анной Стэн и посвятил ей, пожалуй, лучшее свое стихотворение.

Вы покинутый принц золотой андерсеновской сказки –
В голубых ледниках “Дева льдов” Ваше сердце хранит,
Ваше юное сердце, ещё не познавшее ласки,
Превращённое в камень. В сапфир. В тёмно-синий гранит.

Вы влюблялись во сне? Вы видали весну на Бермуде?
Вы слыхали, как Баха играет в соборе орган?
О какой там любви говорят эти страшные люди?
И за что их любить, этих мстительных злых обезьян!

Вы не знали любви? Но любовь – это просто бессилье.
Вы сдаётесь на милость того, кто заведомый враг
И, конечно, любовь опалила у Ангелов крылья,
И, конечно, любовь их низвергла из Света во Мрак!

Мой единственный друг, Вы на пленниц совсем не похожи.
Разве мало Вам сцены и славы бенгальских огней?
Вы не знали любви? Но ведь в этом же счастие тоже!
Улыбаться с экрана во тьму никому – никому из людей.

Подписывайтесь на подкаст "Обратный адрес" на сайте Радио Свобода

Слушайте наc на APPLE PODCASTS – SPOTIFY

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться