Как всегда после больших терактов, российская власть – по крайней мере, некоторые её представители – начинает заигрывать с идеей смертной казни.

Александр Дугин:

Смертную казнь надо восстановить просто так. Чтобы смертная тень витала надо всеми, кто бросает вызов обществу, народу, государству. Распространить надо на широкий круг злостных преступлений. И обязательно на предателей Родины. А вот применять можно даже избирательно – для кого-то она будет слишком милосердной. Но сама атмосфера в обществе изменится, вот что важно. Надо всячески и во всем подчеркивать, что с либерализмом покончено – за дела и слова придется отныне отвечать по всей строгости. Пора ввести какую-то кару за сам либерализм, определив его как опасную экстремистскую идеологию, чем он и является.

Александр Ходаковский:

Христианнейшие цари Руси и России рубили головы топором тем, кто, по их мнению, заслуживал казни. На Красной площади до сих пор сохранено историческое тому свидетельство – лобное место. Это делалось не ради крови – ради демонстрации народу, что он имеет защиту не только от внешнего, но и от внутреннего врага. Иногда на плаху или на виселицу попадали не только враги народа, но и "враги народа". Поэтому я согласен, что этот инструмент не должен оказаться в руках коррумпированных и безразличных чиновников, которые его используют не по назначению. У Главы нашей страны есть право помилования – пусть право отнимать жизнь будет только в его руках. И в особых случаях он должен иметь возможность сделать то, чего ждёт от него вся страна, которая проливает сейчас кровь по приказу Верховного Главнокомандующего.

Дмитрий Колезев:

Госдума опять обсуждает возврат смертной казни. Ничего принципиально нового в этом нет, так бывает почти после каждого теракта или другого громкого преступления. Разница лишь в том, что в этот раз обсуждение идет на третьем году войны, когда ценность человеческой жизни на историческом минимуме (в новейшей истории России), а уровень кровожадности власти — на максимуме. За возвращение смертной казни высказался председатель Госдумы Вячеслав Володин, а ранее критиковавший эту идею Павел Крашенинников сказал, что Госдума готова обсуждать соответствующие законопроекты. Конституционный суд отказался от комментария, что означает, скорее всего, что там не понимают, какова воля Путина.

Анатолий Несмиян:

Касательно возвращения смертной казни можно сказать следующее. Сугубо юридически это невозможно сделать, так как действует четкое решение Конституционного суда, которое в 2009 году бессрочно продлило мораторий на ее применение вплоть до принятия закона об её отмене. Иначе говоря – пока нет закона, действует мораторий, когда будет принят закон – отмена состоится законодательно.

Однако в последние годы относительно аккуратное отношение к действующему законодательству сменилось на целесообразность. Что, кстати, дополнительным штрихом показывает отчаянное положение, в котором оказался режим. Он уже не в состоянии управлять системными методами, поэтому переходит к чрезвычайным.

Поэтому юридическое основание довольно просто может быть подавлено политическим решением. Если оно будет принято – никакие решения Конституционного суда не станут преградой. И в этом смысле вероятность возвращения смертной казни не выглядит совсем уж незначительной. То, что в конституции содержится норма, согласно которой смертная казнь может применяться только за тяжкие преступления против жизни, тоже никого не должно успокаивать. Очень просто и легко крамола (то есть, политические преступления против правящего режима) может быть приравнена к таковым. И это не гипотетическая история: когда Навального или Кагарлицкого объявляют террористами, до применения к ним узаконенной смертной казни остается микроскопический шаг.

Лев Шлосберг:

Сама возможность лишить человека жизни решением государства является тяжелейшим искушением, удержаться от которого не сможет ни одна власть. Смертная казнь похожа на мину замедленного действия. Она не может не взорваться.
Ни в одном государстве, в уголовно-правовой системе которого сохраняется смертная казнь, не решена проблема общественного насилия. Тем более смертная казнь не является ограничителем для террористов, многие из которых совершают свои атаки в качестве смертников. Идущего на смерть не страшит смертная казнь.
Российская Конституция 1993 года и постановление Конституционного суда 2009 года не позволяют вернуть применение смертной казни в российское уголовное право. Это знают все специалисты по праву. Но в случае принятия новой Конституции основы и принципы правопорядка могут быть пересмотрены политическим решением.
В России достаточно многие желают открыть ворота в ад, не вполне понимая, что ворота будут открыты для всех без исключения.

Яков Гилинский:

Люди не понимают, что смертная казнь НЕ предупреждение тяжких преступлений, а их провокация! Жестокость государства порождает жестокость населения...
В странах, отменяющих смертную казнь, СОКРАЩАЕТСЯ количество соответствующих преступлений. К. Маркс в одной таблице показал, как после каждого исполнения приговора к смертной казни ВСПЫХИВАЮТ преступления, за которые казнили осужденных. В России последний приговор к смертной казни был исполнен в 1996 г. С 2001 по 2023 год количество убийств СОКРАТИЛОСЬ в 4,5 раза. Хотим восстановить смертную казнь? С моей точки зрения, это – провал в бездну беззакония с тяжелейшими последствиями.

Николай Митрохин:

Но на самом деле самое интересное сегодня – это битва между Кириенко (и видимо АП РФ в целом) с одной стороны и Володиным – отражающим точку зрения Медведева и как минимум части силовиков за возвращение смертной казни. Всё началось вчера, видимо, после поста Медведева, который как обычно выразил позицию "фиолетово-черных" в путинском окружении. В чём его сегодня поддержали главы официозных партий и Володин, но чиновничий аппарат в целом и вообще много людей в элитах (типа сенатора Клишаса) – прекрасно понимают, что сегодня к стенке поставят террористов, а завтра высокопоставленных коррупционеров, а потом через расстрелы счёты начнут сводить между собой группировки силовиков неотличимые сейчас от крупных рейдеров.
Короче говоря, "аппрарату" (т.е. гражданскому чиновничеству) и бизнесу оно не надо. Путин, видимо, запустил тему и думает, а вот "партия войны" хочет стрелять уже не только в Украине, но и в России.

Легко заметить, что у смертной казни сохраняется много противников в среде, далёкой от либеральной оппозиции.

Александр Жучковский:

Я против смертной казни. Страх гарантированной смерти потенциальных террористов если и остановит, то в минимальной степени. Они по большей части и так сознательные смертники, а уж религиозные фанатики и подавно. Другого смысла, кроме устрашения, у смертной казни в общем-то и нет. Есть ещё эмоциональный аспект, популизм правительства и т. д., но это уже политика. С точки зрения практической целесообразности смертная казнь не нужна.

Алексей Нечаев:

Увы, смертная казнь не дисциплинирует людей и не предотвращает трагедии. Наоборот, многих преступников это заставляет действовать более жестоко, не оставляя свидетелей. Терять им уже нечего. В Китае, где есть смертная казнь за коррупцию, проблема тоже никуда не уходит.

При этом нужно помнить про цену судебной ошибки. Это жизнь невиновного человека. Возврат смертной казни создаёт риск таких ошибок в будущем. Мы это уже проходили: большевики начинали с "врагов революции", а закончили деятелями культуры, учёными и предпринимателями. Возвращаться к этому нельзя.

Шота Горгадзе:

Наверное набило оскомину пресловутое "а вдруг судебная ошибка?!", но я вам скажу, как практикующий адвокат: они случаются. И они не так редки, как нам всем хотелось бы.

И еще: решение о снятии моратория на смертную казнь (который существует в нашей стране) необходимо принимать системно, а не эмоционально! Нельзя обсуждать вопрос возвращения смертной казни в момент максимальной эмоциональности общества после случившейся трагедии. Это системное решение, оно не может быть принято только потому, что общество (совершенно справедливо!) требует возмездия подонкам, совершившим террористический акт.

Юриспруденция не про эмоции. Говорю как адвокат, ибо как мужчина разорвал бы подонков голыми руками.

Александр Дюков:

Я уже высказывался неоднократно, но повторю: свой лимит на смертные казни в ХХ веке наша страна выбрала лет на двести вперед.

Да, мне максимально отвратительны террористы, – но у нас казнили слишком много невиновных, чтобы создавать ситуацию, в которой может пострадать еще хоть один. К тому же у мертвого террориста не спросишь, а он может иметь информацию, которая для оперативной деятельности пригодится и которую сразу не опознали как существенную.

Так что не надо смертной казни здесь и сейчас.

Тот общественный запрос, о котором сейчас много пишут, – это на самом деле запрос не о смертной казни, а о безопасности. Фрустрация.

Катя Агранович:

Вот что заметила.

Аргумент, к которому апеллируют новообращенные в своей праведной ярости сторонники смертной казни, звучит так: я против смертной казни, но конкретно этих преступников надо приговорить к высшей мере.

Я безусловно считаю, что призывать к гуманизму в таких обстоятельствах – это насмешка, и говорить об этом вообще не приходится.

Но многие забывают о том, что уголовный закон не имеет обратной силы.

Специалисты по уголовному праву утверждают, что смертную казнь, даже при её возвращении (что подразумевает изменение Конституции, к тому же), к исполнителям теракта в Крокусе невозможно будет применить как раз из-за этого свойства отсутствия обратности силы в УК.

Так что даже при отмене моратория они будут сидеть пожизненное.

Имеет ли смысл в свете таких обстоятельств продолжать эту дискуссию, я не знаю.

Действительно, в теме слишком много юридических загвоздок.

Борис Вишневский:

Несколько слов к набирающей обороты в Госдуме кампании за возвращение смертной казни.

Можно выкрутить руки Конституционному суду, чтобы он сменил позицию (хотя закон запрещает КС возвращаться к уже разрешенному вопросу).

Можно принимать любые решения в парламенте.

Но нельзя обойти окончание статьи 20 Конституции (из ее "неизменяемой" части).

О том, что смертная казнь может назначаться только при обязательном предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом присяжных.

Между тем, – об этом напомнил позавчера мой коллега по "Новой" Леонид Никитинский, – из-под рассмотрения в суде присяжных полтора десятка лет назад выведен целый ряд преступлений. В том числе, о терроризме, насильственном захвате власти, вооруженном мятеже, государственной измене, шпионаже, диверсии и ряд других.

Эти дела, в соответствии со статьей 30 УПК РФ, рассматривает коллегия из трех судей федерального суда общей юрисдикции.

Поэтому по этим делам смертную казнь применять будет все равно нельзя.

Да, можно вернуть эти "составы" на рассмотрение суда присяжных. Но практика показывает, что присяжные не всегда соглашаются с доводами следствия.

Что тогда? Менять принципы работы суда присяжных? Отбирать только заведомо лояльных? А если и они усомнятся?

Сталина Гуревич:

Значит так, зайки мои пушистые, расскажу вам популярно, почему все эти надувания щек про смертную казнь для террористов – разговоры в пользу бедных и истерической публики, жаждущей хлеба и зрелищ.

Не, вернуть смертную казнь вообще не проблема, и в этой части я категорически не согласна с коллегами, считающими, что это конституционно невозможно. И не нужно для этого никаких совещаний, заявлений Володина и референдумов.

Просто председатель ВС РФ вновь, как в 2009 году выходит в КС РФ с просьбой о разъяснении. Мол, так и так, у нас тут новые территории образовались, если там суд присяжных будет, можно ли таки смертную казнь назначать и исполнять, особенно если учитывать, что в 2009 КС РФ указывая на невозможность применения опирался на ныне денонсированную конвенцию?

И КС РФ разъяснит, что поскольку мы из Конвенций всяких и Советов европейских вышли, а в никакие новые Конвенции по правам человека не вошли, позицию, изложенную в Постановлении КС РФ от 19.11.2009 N 1344-О-Р, следует пересмотреть с учётом действующей правовой обстановки и начать применять смертную после введения суда присяжных во всех регионах России.
И все, казните террористов сколько влезет.

Только есть маленький момент. Смертная казнь для террористов не предусмотрена в принципе. Только ПЖ. То есть если не будет доказано, что в ходе теракта имело место умышленное убийство, а не смерть человека в результате теракта (долго объяснять, но поверьте есть разница), никакой смертной казни, только ПЖ. Со смертной казнью для педофилов та же фигня: изнасилование с убийством – казнь в независимости от возраста потерпевшей, а вот смерть малолетнего ребенка в результате изнасилования – хрен, только ПЖ.

Если кто-то не в курсе, в России сейчас существует пять составов со смертной казнью: квалифицированное убийство, геноцид и три посягательства на жизнь – государственного или общественного деятеля, лица, осуществляющего правосудие или предварительное следствие, и сотрудника правоохранительных органов.

Так что продолжайте аплодировать обещаниям смертной казни для террористов, бурно и продолжительно.

Фёдор Крашенинников:

Я считаю, что смертную казнь в итоге не вернут – они и без нее убить могут кого угодно. И да, мобилизации с хватанием на улицах, тоже не будет в ближайшие месяцы.