1 сентября – особый день в русском годовом цикле, праздник чадолюбия и плодородия, осенних цветов, пышных бантов и торжественных линеек. Непременная часть ритуала – визиты в школы начальства разных рангов. На сей раз общение Владимира Путина с подрастающим поколением ознаменовалось тремя громкими заявлениями, которые мгновенно стали мемами. Во-первых, перепутанные Северная и Семилетняя войны – что поделать, ошибки бывают и у лучшего друга российских историков. Во-вторых, анекдотическое непонимание между школьником, предложившим Путину подписаться на его YouTube-канал, и президентом, который решил что его просят что-то подписать, – это обозначило культурную пропасть между цифровым молодым поколением и пожилым чиновником бумажной эпохи, который побаивается интернета и читает и подписывает документы, что приносят ему в папках. И в-третьих, ламентация о том, что если бы не два распада государственности, "то у нас была бы другая страна". "У нас население было бы сейчас под 500 миллионов человек", – сказал Путин на "Открытом уроке" в ходе общения со школьниками в рамках образовательного марафона "Знание".

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Мечта о 500 миллионах, очевидно, преследует Путина. На "прямой линии" в июне 2021 года он оговорился, что льготной ипотекой воспользовались 500 миллионов россиян, что дало сетевой публике очевидный повод для шуток. Цифра в 500 миллионов фигурировала в заявлениях власти и раньше, ещё в 2012 году тогдашний вице-премьер правительства Дмитрий Рогозин призывал россиян рожать детей, утверждая, что без этого "не будет 500 миллионов населения России, которое нам позарез нужно".

Характерно, что президент видит причину дефицита населения именно в развале империи, а, скажем, не в жертвах красного террора, Гражданской войны, трех волн голода 1921–1922, 1932–1933 и 1946–1947 годов (погибло до 13 миллионов человек), не в коллективизации, депортациях народов, не в Большом терроре 1930-х и не в послевоенных репрессиях. Даже если критически относиться к названной Александром Солженицыным цифре в 66,7 миллиона человек (без военных потерь), то речь всё равно идет о десятках миллионов человек: все они были жертвами государственной политики, о которых, однако, президент Путин предпочитает не упоминать. Для него трагедией является не государственный террор, а распад государственности и потеря территорий.

Магическая цифра в полмиллиарда населения коренится в ресурсной логике, на которой стоит российская власть. По мнению социолога Симона Кордонского, Россия – это "ресурсное государство", в котором вся политика строится вокруг освоения, присвоения и передела ресурсов. В ресурсы превращается всё: не только природное сырье, но и административные функции, государственные услуги, человеческие связи, информация, насилие, угрозы. Архаичная логика ресурсов требует не только больше нефти, леса и угля, но и больше пространства. Отсюда все территориальные проекты путинского режима, от мегаломанской заявки России на 1,2 миллиона квадратных километров континентального шельфа в Арктике, включая зону Северного полюса, поданной в ООН ещё в 2015 году, до локальных операций по отъему территории у соседей: Крыма и Донбасса у Украины, Абхазии и Южной Осетии у Грузии, переговоры о возможном присоединении Беларуси, – так что, вероятно, Россия "прирастёт" на юго-западе токсичным поясом из непризнанных государств и территорий от Южной Осетии до Приднестровья.

Смотри также

Олимпийское беспокойство. Сергей Медведев – о крепостном спорте

В том же ключе архаичного территориального мышления прозвучало прошлогоднее заявление Путина: при создании Советского Союза многие республики, вошедшие в его состав, "получили огромное количество российских земель" и "традиционных российских исторических территорий". При этом при выходе из состава СССР, по мнению президента России, каждой из этих республик нужно было "выходить, с чем она пришла" и не "тащить с собой подарки от русского народа". Эти заявления не на шутку встревожили соседей России, в первую очередь Казахстан.

Население – ещё один ресурс в распоряжении государства, которое управляет им при помощи "биополитики" – набора демографических, социальных и медицинских инструментов, что описал в своей поздней работе "Безопасность, территория, население" французский философ Мишель Фуко. Как заметил политолог Кирилл Мартынов, "президент Путин вызвал бы восторг у Фуко как образец политического лидера XIX века, ожившего двести лет спустя, мыслящего в категориях населения, территории и безопасности. В этой рамке люди нужны, чтобы были рабочие ("основа нашей государственности"), солдаты и надзиратели – так крепкое государство самовоспроизводит себя в телах подданных". Надзиратели, кстати, уже активно клонируются: 1 сентября в новосибирской школе №67 открыли специализированный класс, в котором будут готовить учеников 10–11-х классов к поступлению в образовательные учреждения ФСИН. Классы ФСИН есть и в других регионах страны, известных своими колониями: в Иркутской области, Мордовии, Красноярском крае и Башкортостане.

В логике биополитики строится пронаталистская демографическая политика государства: материнский капитал, курс на выдавливание абортов из системы обязательного медицинского страхования (и возможно, на их дальнейший запрет и криминализацию), многократно поднимавшаяся идея налога на бездетность или всё та же льготная ипотека с анекдотическими "500 миллионами заёмщиков". В идиллическом союзе местных властей с застройщиками и ненасытным стройкомплексом российские города обрастают бетонным кольцом высоток-"человейников", в которых население занимается деторождением, воспроизводя налогоплательщиков, солдат и новых матерей.

При этом никто не задается вопросом: зачем России полмиллиарда населения? Где они будут жить? В тех утопических новых сибирских городах, о которых говорил недавно Сергей Шойгу? В вымышленном "ангарско-енисейском макрорегионе", о котором говорил на экономическом форуме в Петербурге Путин, в мифической Гиперборее? На Дальнем Востоке, куда люди не едут даже за обещанным бесплатным гектаром, и который покидают всё более массово, как покидают и российское Нечерноземье, превращающееся в зону сплошной депопуляции? Выдержит ли этих людей инфраструктура российских городов, наши водные ресурсы, возможности переработки мусора? Насколько готова к этому российская медицина, которая в пандемию COVID-19 показала свои очевидные провалы: в России рекордная избыточная смертность на душу населения – свыше полумиллиона "лишних" смертей с начала эпидемии, а к концу 2021 года эта цифра может вырасти до 700–800 тысяч.

И наконец, главный вопрос: нужны ли человечеству новые люди? Надо ли заниматься бездумным воспроизводством человеческой жизни, когда на планете растут бедность и неравенство, когда не хватает ресурсов Земли, когда мы не можем гарантировать будущим поколениям чистую атмосферу, пресную воду, биоразнообразие, пригодный для жизни климат? Что вообще важнее для современного государства – количество подданных или качество жизни? В постиндустриальных обществах, совершивших второй демографический переход, люди живут дольше и богаче, рожают детей позже и меньше, чем в традиционном обществе, выбирают индивидуальные стратегии семейной или бессемейной жизни. Целью политики должно быть не повышение рождаемости и приращение населения, а снижение смертности, увеличение продолжительности и качества жизни, улучшение здравоохранения и социального обеспечения.

Но все эти вопросы пасуют перед демографической утопией: люди – "вторая нефть", даешь полмиллиарда населения! Перед архаической логикой ресурсного государства. Перед старческим мышлением, которое путает подписку в ютьюбе с подписью на указе.

Сергей Медведев – историк, ведущий цикла программ Радио Свобода "Археология"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции

Как обойти блокировку?

читать >