В жизни русских читателей есть странная традиция, которую, как оказалось, не властны оборвать ни пандемия, ни репрессии, ни война против Украины. Это ежегодный выход нового романа Виктора Пелевина.

Многие по той же традиции ворчат, но многим неожиданно понравилось. При этом одни считают писателя "рупором антигосударственной пропаганды", а другие всерьёз рассматривают версию о том, что он и Владислав Сурков – один человек!

Впрочем, как видно по сегодняшней подборке комментариев, симпатии или антипатии к Пелевину не предопределяются политическими взглядами.

Константин Мильчин:

1. Главная тема года по версии Пелевина – дискуссии о виновности русской культуры. Русская культура развалила часовню, убила Лору Палмер, отравила воды и небесную твердь, и еще она хочет уничтожить человечество.
2. Пелевин весь год думал о Древнем Риме и даже прочитал от начала и до конца статью в википедии о разновидностях гладиаторов.
3. Пелевин очень обиделся на Галину Леонидовну Юзефович за то что она когда-то обозвала его женоненавистником. Все можно делать в этой жизни, нельзя только называть Пелевина женоненавистником.
4. В романе почти нет Буддизма. Даже Тибетской религии там совсем чуть-чуть.
5. Зато в романе есть прям отличный сюжет. В компьютерной симуляции Древнего Рима власть захватил Порфирий Петрович из "Преступления и наказания" и роман IPhuck 10. Он не человек, а алгоритм. Чего он хочет – непонятно, но поскольку он есть суть русской литературы, то значит он опасен! Главный герой, безопасник Transhumanism Inc должен втерерться в доверие к Порфирию и выяснить чего он хочет.
6. Лучшая цитата книги – "У России было две беды – дураки и дороги. Теперь это мудозвоны и автострады. Главная беда – заскреченная автострада, по которой мудозвонов завозят во власть".
7. В книге есть критикессы Галина Юзефович, и предположеительно, Наталья Ломыкина, а также, предположительно, Шамиль Идиатулин. Еще есть Эдуард Лимонов и Мария Захарова, но это не так интересно.
8. Что читал и смотрел Пелевин весь год? Смотрел "Звездные войны", а перечитывал – "Дюну" Фрэнка Герберта.
9. Военкоры в книге называются духокорами, но эта шутка особого развития не получает.

Галина Юзефович:

Нельзя просто так взять и перестать думать о "Путешествии в Элевсин" Виктора Пелевина.

(дальше будут небогатые спойлеры – что там спойлерить у Пелевина-то, но на всякий случай – не кликайте, если не уверены)

Центральная ось сюжета – герой, отправляющийся на Поиск и приходящий к выводу, что тот, кто дал ему задание, и тот, кого он должен остановить, суть одно лицо Более того, герой понимает, что ни первого, ни второго не существует, а подлинная битва разворачивается в его собственном сердце. Все это удивительным образом перекликается с философским романом Гилберта К. Честертона "Человек, который был Четвергом". Абсолютно та же история – герой отправляется в путь, проходит опасные испытания и возвращается в ту же точку. Альфа и омега сходятся, круг замыкается, пославший и тот, к кому послали, неразделимы.

Пытаться по случайным словам, образам и намекам угадать, что там читал, смотрел или слушал Пелевин за отчетный период, занятие неблагодарное (чего там только коллеги не навычитывали в этом году – смотрю и диву даюсь). Моя гипотеза не лучше и не хуже прочих. Но попытаться разглядеть в Пелевине Честертона как минимум любопытно.

Виктория Гладковская:

Пишут, что "Элевсин" – на удивление добротный роман, каких мы у Пелевина давно не читали. Очень читабельный, увлекательный, почти ни на секунду не пробуксовывающий – в английском языке для таких книг есть непереводимое слово unputdownable.

Григорий Голосов:

Внесу-ка я и свой вклад в легкую волну, связанную с выходом новой книги Пелевина, которую не прочитаю. Ничего не читал после "Ананасной воды". Пелевин для меня – это автор "Затворника и Шестипалого", как связного и компактного, хотя и без особых художественных изысков, изложения одной религиозно-философской концепции. Кроме того, ценю "ДПП/NN" и "Empire V" как наиболее точное, на мой взгляд, отражение общественной атмосферы в России в первой половине нулевых. Тут тоже особых художественных достижений нет, но какова эпоха, таково у нее и отражение (хотя должен признаться, что два четверостишия из стишка "Начальнег мира" по сей день помню наизусть). Для меня лично этих трех пунктов достаточно, чтобы определить видное место Пелевина в истории русской литературы. Комментарии почитаю с интересом, но отвечать не буду: на вкус, на цвет товарища нет.

Остап Кармоди:

Хотел написать пару слов про одного полузабытого писателя, который выпускает по книге в год и вроде бы считался мастером актуального комментария, а теперь вдруг решил игнорировать главное событие современности.
Но какая в сущности разница? То, что говорил этот писатель, оставляло меня совершенно равнодушным последние 20 лет. Почему сейчас меня должно занимать то, о чём он умалчивает?

Андрей Перла:

А теперь про новую книжку Виктора Пелевина "Путешествие в Элевсин".
Тут намедни люди с хорошими лицами, одевшись в белые пальто, спорили в одной социальной сети, кого бы выдвинуть на нобелевку, с учетом "того, что Россия творит на Украине". Вариантов у них было не очень много: Сорокин да Пелевин, да Улицкая, Шишкин еще. Так вот, надо вам сказать, что иноагенты были совершенно правы – Пелевин, конечно же, один из их любимых писателей и вообще один из них. Именно так к нему и следует относиться.
"Путешествие в Элевсин" написано намного хуже, чем все книжки под брендом "Пелевин", которые я читал раньше – а я, по привычке, приобретенной после "Поколения П" и "Чапаева" прочитал больше половины этих книжек. "Элевсин" сделан на скорую руку, явно в спешке, к сроку и без огонька. Он сделан настолько плохо, что автору понадобилось, для оживления скучного текста, вставлять в него отсылки на прежние свои романы. Сделать это изящно и уместно не получилось: написанное раньше и лучше – перекашивает новый текст, просто кричит о том, насколько этот новый текст сырой. Но без этого написанного раньше, без вампиров и Порфирия не получается вообще ничего. Не получается рассказать историю.
Понятно, что неудачи, наверное, бывают у любого писателя – хотя не любой писатель так мало уважет читателя, чтобы ждать восторга публики от своих неудач. Но то, что текст написан плохо, распадается на фрагменты, неинтересен, вял – это лишь меньшая из нынешних пелевинских проблем. Большая в том, что Пелевин, очевидно, прекратил свое существование как мыслитель.
Он же был довольно оригинальный мыслитель раньше, я помню. Говорил с читателем о концепциях, которые читателю казались самыми актуальными, но в этот разговор вносил какое-то свое свежее понимание. Что-то оригинальное имел сказать про буддизм, например. Про капитализм. Про PR. Даже, если подумать, про Льва Толстого.
Сегодняшний Пелевин ничего нового сказать не может. Переписывает наскоро зады антигосударственной пропаганды, как самые убогие из "релокантов".

Анастасия Миронова:

В Доме книги увидела вживую новый роман. Текст разверстан, то есть, с большими интервалами, с огромными полями. Это чтобы растянуть скромный объем на книжку. И не удивлюсь, если книги для него уже пишет нейросеть. Раньше ходили разные слухи: о том, что права на годы вперёд выкуплены под обязательство писать по роману в год или что он давно продал свое имя группе копирайтером, которые сочиняют чепуху. При любой варианте самое логичное продолжение – полностью перейти на нейросеть.
Напоминаю: читать Пелевина давно моветон. Зачем в Доме книги съедали огромные стенды со всеми его книгами, не пойму

Алина Витухновская:

Словосочетание "новый Пелевин" это провинциально, конечно. Впечатление, что людей заперли где-то на окраине мира, в полном безвременье, в ахронии.

Люди как в люльках болтаются где-то между 1930-ми-70-ми годами. Причем люльки эти крепко связаны. Колорадскими ленточками. У мальчиков с синим бантиком, у девочек с розовым.

Кто-то вырывается, доползает до 90-х, а ему там книжкой по голове – "А вот вам новый Пелевин, батенька!".

Иван Преображенский:

Я тоже согласен, что Пелевин – это графомания
Пишут тут, что некие литературные критики считают, что у пелевинщины и статей про быт Сурков на Крайнем Севере один автор.
Мне вот тоже всегда казалось, что Пелевин стилистически так же чудовищен как роман и пьеса ОколоНоля. А кто конкретный автор вообще неважно.
Даже как-то я был бы рад, если бы это доказали. Подтвердило бы безошибочность, в этом случае, моего литературного вкуса 😉
А так, проходная тема. Подумаешь, Шекспир нашелся.

Игорь Караулов:

В шумихе вокруг нового романа Пелевина-старшего меня поражает только внезапное массовое осознание некой смысловой и стилистической связи между ним и Сурковым. Мне кажется, это всегда было достаточно очевидно.
Сам же роман я вряд ли прочту; я бы даже рецензию на него не смог написать. Это всё равно что рассуждать о художественных особенностях 568-й серии "Санта-Барбары" в сравнении с 567-й и 569-й.
В 2011 году, когда я был в жюри Нацбеста, я рецензировал его книжку "Прекрасная вода для ананасной дамы", но с тех пор он написал дюжину новых! И я их, разумеется, не читал.
Вот представьте, если бы Лёв Толстой выпускал по роману в год, каждый раз в один и тот же день, скажем, в годовщину Бородинской битвы. Как быстро он бы надоел публике?

Александр Пелевин:

Я давно уже писал, что Виктор Олегович нынче вовсю косплеит корпорацию Apple, выпуская каждый год, стабильно в одни и те же даты новую книжку, которая почти неотличима от предыдущей. Да и как бы в самой концепции книги iPhuck 10 намек на это не то что жирнейший, а размером с эго Евгения Понасенкова, то есть, просто гигантский.

Впрочем, я думаю, насчет этого мой однофамилец не парится и ему это вполне по кайфу, и не могу осуждать.

Что насчет Суркова – ну, пожалуй, он такой же скучный, как и последние книги ПВО, как минимум в этом сходство точно есть.

Что не мешает обожать Виктора Олеговича за старые его вещи, особенно ранние рассказы, абсолютно и безусловно гениальнейшие.

Вадим Степанцов:

О Пелевине. Годами наблюдаю, как околокультурная патриотическая общественность не замечает его лучших последних романов и повестей, и радостно рвет на клочки все необязательные, проходные вещи. "Исписался, чушь, вот когда-то было "Generation Пи", да и то ерунда полная, плюс ранние рассказы типа "Затворник и Шестипалый"..." – и тэдэ и тэпэ.
Между тем книги писателя делятся примерно поровну, на 1.читабельные и увлекательные и 2. занудные и необязательные к прочтению. Вот на эту вторую категорию год за годом яростно набрасываются наши критики, не замечая легких и изящных "Зала поющих кариатид", "Иакинфа", да много чего ещё. Чехвостят и песочат iFuck, KGBT+, и за дело, и совершенно забыли изумительную А-хули, прошли мимо Кримпая, Светки ЗГЫНН из "Искусства лёгких касаний", и никак не отреагировали на его недавний, пожалуй, лучший роман "Непобедимое солнце". А он стоит того, чтоб в него нырнуть и увидеть всю полноту и пестроту нынешнего мира, доступного ищущему уму, лишний раз пробежаться по лабиринтам античной истории, и восхититься, как гармонично вплетается мистика, эзотерика и прочие випассаны с ашрамами в жизнь реальных людей, русских и нерусских – от Турции до Кубы и Штатов, разных поколений и немыслимых гендеров. Феерия!

Герман Садулаев:

Наши претензии к Пелевину-старшему, что автор уже не торт, каков был в дни нашей юности, напоминают мне недовольство бывшей одноклассницей, в которую все были влюблены 40 лет назад. А теперь мол она не такая. Ну да, поизносилась. Но так ведь и мы слегка обветшали.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться