Владимир Зеленский дал резонансное интервью газете Washington Post. "Самые важные санкции заключаются в закрытии границ, потому что русские отбирают чужую землю", – сказал Зеленский в разговоре с изданием, добавив, что россияне должны "жить в своем собственном мире, пока не изменят свою философию".

При этом слова украинского президента в сети восприняли двояко: то ли как призыв к запрету на обычные поездки, то ли как предложение депортировать в Россию даже оппозиционно настроенных россиян и политических эмигрантов.

Пропутинские комментаторы исходят злорадством.

Сергей Мардан:

Идея депортации пришла откуда не ждали.

Мы, в общем, не против. Высылайте. Примем как родных. Кто-то поедет домой, к папе с мамой. А кто-то – сразу в лагерь.

Латынина, семейство Гудковых, Жданов, Волков, Люба Соболь, Гуриев и Чичваркин отправятся сразу или на лесосеку, или в солнечный Магадан…

Бывшие члены УЖК "Эхо Москвы" будут драться с Бабченко и Тимченко за усиленную пайку и право делать стенгазету "На свободу с чистой совестью".

Оксимирон, Face и старенький Гребенщиков организуют вокально-инструментальный ансамбль из талантливых заключенных и станут лауреатами конкурса среди осУжденных "Калина красная".

Анастасия Кашеварова:

Ну че, Максим Галкин? Каково вам, Алла Борисовна? Кто там в Риге пишет оды Зеленскому – возвращаетесь или вас вернут? Дубайские пакуете чемоданы?

Судьба предателей известна – они не нужны никому. Потому что предав единожды, предадут и дважды.

Юлия Витязева:

Не знаю, осознано или нет, но Зеленский своим заявлением о том, что гнать из Европы надо всех обладателей российского гражданства, кинул ту самую пачку дрожжей в ту самую опполиберальную выгребную яму, которая вот уже почти сутки возмущённо бурлит и пенится, пытаясь выяснить "а нас за шо?"
Разумеется, никому из них не улыбается перспектива возвращения в Россию, где на каждого из них есть несколько красивых папочек, в которых хранятся свидетельства их художеств, каждое из которых – вполне себе уголовное дело.

Так или иначе, слова Зеленского действительно попали в больную точку.

Николай Митрохин:

Запрет на выдачу российским гражданам европейских виз – будет большой ошибкой, которая не решив ни одной задачи, породит множество практических проблем. ЕС давным давно – и в 2008 и в 2014-м должно было бы приступить к составлению списков реальных врагов Запада и душителей демократии в РФ – и возможно это бы подействовало (не единиц, а тех тысяч чиновников, силовиков и пропагандистов). Сейчас наблюдается попытка смешать палачей и жертв в одном флаконе.

Валерия Ратникова:

Что важно – нельзя критиковать президента воюющего государства за такую позицию в отношении граждан страны, напавшей на его страну. Люди из Украины, политики из Украины сейчас имеют право почти на любую позицию и мы должны только это принимать и делать все для того, чтобы война кончилась.
Но я прошу помнить: чем больше вы изолируете россиян от всего мира, тем больше вы толкаете их в объятья Путина. "Везде и правда русофобы", – начинают верить они. "А зачем нам выезжать, у нас и так страна большая", – смиряются они. Россия – не тонущий Титаник, на который можно закрыть глаза и, отгородившись от 140 млн россиян, перекреститься. 140 млн человек не отменишь.

Макс Кац:

Вообще, для меня самое обидное в заявлении Зеленского даже не то, что он вдруг лично меня, мою команду и других коллег предложил отправить в Россию, чтобы нас там посадили.
Понятно, что этого не случится – никто никуда высылать россиян не будет и даже прекращать выдавать визы будут вряд ли.

Самое обидное, что это заявление помогает Путину.

У Путина сейчас есть две главные проблемы. Первая состоит в том, что западные страны считают эту войну – войной добра со злом и выделяют очень много денег и оружия Украине. Вторая проблема в том, что российское общество воевать не хочет, в армию не идёт даже за большие деньги – и, несмотря на бесконечное количество оружия, людей для эффективной войны Путину не хватает.

Украинские власти всегда вели чёткую политику: мы воюем не с народом, а с вторгшейся армией. Мы ничего плохого не хотим россиянам, мы защищаем свою землю. Одно время, когда Зеленский давал интервью российским СМИ, вообще казалось, что это президент здорового человека просто, по сравнению с нашим, который в бункере сидит.
Мы, говорили украинские власти, часть западного мира, и на западный мир в нашем лице напала Россия, которая ценности западные не признаёт и хочет уничтожить их у нас. Всё было чёрно-белое.

А что сейчас, когда врагами стали все россияне, особенно антивоенно настроенные?
Такое мышление группами, а не индивидуальное, европейским ценностям противоречит, а путинской пропаганде даёт инструмент для мобилизации людей на войну. Смотрите, мол, всё то, что мы вам говорили про антироссию и про повальную русофобию, правдой оказалось. Идите воевать за отечество и всё такое.

В обоих главных для Путина вопросах это заявление – ему полезно.
При этом у этого заявления нет никакой обратной стороны: россияне не побегут свергать Путина, чтобы их пускали в Европу. Лишь у 25% россиян есть загранпаспорта, за пределы Турции с Египтом из них ездило меньшинство, и именно это меньшинство – громче всех высказывается против войны.
Даже если всех этих людей и правда выслать завтра в Россию, ничего, кроме закрытия антивоенных каналов и ещё больших репрессий, не произойдёт.

Конечно, это заявление резко ход войны не повернёт, но Путину немного поможет.

Лиза Лазерсон:

Объясните, в чем здесь логика? Вы недостаточно боретесь, говорили они. Но те, кто боролся, либо уже сели, либо бежали под угрозой посадки. Теперь их предлагается наказать и вернуть?

Напомню, что Запад при этом спокойно покупает нефть и газ, финансируя "спецоперацию". За стаканчиком виски переговаривается по Северному потоку-2, пока гибнут солдаты и мирные жители. И уверенно обвиняет россиян в поддержке войны со страниц больших газет.

Дмитрий Колезев:

Логика Зеленского понятна: очевидно, что Кремль не сопротивляется отъезду инакомыслящих из страны, наоборот, выдавливает их. Путину выгоден отъезд оппозиционеров. Значит, надо стараться делать так, что инакомыслящие не могли уехать и создавали давление на Путина и его систему внутри России.

Но этот подход не учитывает несколько вещей.

Во-первых, сложно прогнозировать, сколько месяцев, лет, десятилетий (?) понадобится на то, чтобы это давление выросло до критической точки.

Во-вторых, в России сейчас установлен настолько жесткий репрессивный режим, что любое инакомыслие пресекается на корню. Институты гражданского общества разрушены, протесты запрещены, независимой прессы нет. Как здесь развиться протесту? Вот из Северной Кореи тоже нет выезда. Как там северокорейцы, поменяли свой режим?

В-третьих, возможен ведь и обратный эффект. Одно дело когда правительство страны опускает железный занавес – ты на него злишься. Другое дело, когда этот железный занавес опускают снаружи. Если такое случится, какой-то процент тех россиян, которые сейчас настроены антипутински, прозападно и проукраински, могут почувствовать себя уязвленными со стороны тех, кому они симпатизировали. Это может лишь способствовать сплочению вокруг Путина.

В-четвертых, есть ведь и другие страны, кроме Европы. Сомнительно, что даже если в ЕС услышат призыв Зеленского, Турция, Казахстан, Эмираты закроют въезд россиянам. Так что инакомыслящие поедут не в Европу (куда и сейчас добираются далеко не все), а в другие страны. Менее безопасные для них, чем Европа, но все же более безопасные, чем Россия.

На полях еще можно заметить, что если страны Запада примут такое решение, но при этом продолжат покупать у путинского режима нефть и газ, то это будет смехотворно. "Вы, россияне, меняйте там как-нибудь режим Путина, а мы пока продолжим заливать его деньгами, потому что нам нужна энергия для нашей экономики".

Аббас Галлямов:

Смысл сказанного заметно отличается от того, что президент Украины говорил в начале вторжения. Помните, он тогда даже специальное выступление на русском сделал, сказав протестующим россиянам: "Мы вас видим". Нынешний отказ видеть их, скорее всего, связан с динамикой происходящего. Поначалу у украинского президента не было уверенности в том, что ВСУ сумеют противостоять вторжению, зато была надежда на то, что недовольные россияне устроят революцию. Сейчас он убедился в том, что его армия и сама способна бить интервентов, а еще – в том, что надежды на скорое свержение Путина не оправдались.
Вот и получилось, что никакого толку от "хороших россиян" нет, поэтому говорить им приятные вещи, пытаться им понравиться Зеленскому, вроде как, незачем. Зато украинцам такой отказ от полутонов, скорее всего, придётся по душе. Особенно – армейцам.

Михаил Пожарский:

С одной стороны это противоречит тем европейским ценностям, к которым хочет приобщиться Украина и которые не приемлют принципа коллективной вины. С другой стороны это выглядит как предложение увеличить живую силу противника в условиях конфликта. Однако эмоции Зеленского можно понять. В марте он говорил. что россиянам следует бежать из страны, дабы не поддерживать рублем диктатуру. Но с тех пор прошли месяцы, случился ряд громких событий, за одно упоминание которых в России сажают на 100500 лет. В общем, некоторое разочарование украинского президента русским народом ожидаемо. К Украине сейчас вообще предъявляют очень высокие требования. Украинцы должны разбить в поле "вторую армию мира", но сделать это они должны в белых перчатках (привет Amnesty International), не отклоняясь при этом от европейских ценностей. Требования противоречивые: если вы воюете, то неизбежно погружаетесь в пучину племенных эмоций, в мировоззрение формата "свой-чужой". Поэтому война неизбежно оставляет шрамы на обществе. Я надеюсь, что у украинцев хватит сил сопротивляться этому процессу, однако это все-таки украинская проблема, а не наша.

А какие проблемы наши? Это проблемы российского общества и его будущего. И в последнее время слишком много стало разговоров о том, что россиян все обидели. Россиян обидел тиран Путин, россиян обидел Запад, покупающий у тирана газ, россиян еще раз обидел Запад, введя неизбирательные санкции, россиян обидели злые украинцы, не желающие различать полутона пока на них летят бомбы и ракеты. При этом западные лидеры не раз заявляли, что никакой коллективной вины для все россиян не будет. Но тем, кто желает расчесать свои обиды, оказывается легко заниматься черрипикингом, коллекционируя заявления украинцев, а также популистов из иных исторически травмированных Россией стран (страны Балтии, Финляндия, Польша). Показательно, что даже те новости, которые в итоге опровергают - например, про запрет россиянам сдавать TOEFL - успевают пройти по три круга в соцсетях, породив множество обиженных реакций. Есть отдельные глупые заявления, есть отдельные вредные санкции. Но в целом никаких "гонений на россиян" на Западе нет.

Ирина Якутенко:

а) Идет война, а на войне искать справедливость, конечно, можно, но на успех рассчитывать не стоит. Все, кто участвует в войне, находятся под властью эмоций, из которых ненависть, мягко говоря, не последняя. Нам, сидящим в теплых безопасных квартирах, невозможно понять их состояние, это можно только прочувствовать самому (не дай бог). Так уж устроен наш мозг: эмоции и мысли – два разных опыта, проходящие по разным – буквально – ведомствам мозга, и как ты ни старайся, при помощи мыслей почувствовать эмоции нельзя. А под эмоциями мы принимаем совсем другие решения, которые в спокойном состоянии никогда не приняли бы. Потому что эмоции – сильнейший мотиватор, собственно говоря, основной.
Более того, когда люди долго живут с какой-то эмоцией, они часто меняются, потому что именно эта эмоция начинает определять поступки и ход мыслей, и они уже не отдают себе отчета в этом. Сопротивляться этому можно, но сложно, и у всех разные исходные возможности делать это – опять же, в силу разного устройства мозгового железа, которое определяет возможную силу эмоций и способность «разумных» частей мозга aka префронтальной коры их контролировать, а также силы и продолжительности стимула, надежды, что скоро ситуация улучшится итд.
б) Совершенно точно под сильнейшими эмоциями уже много месяцев живет президент Зеленский. Я смотрю его обращения почти каждый день, и эмоциональное напряжение в них очень заметно. Война идет пять месяцев, разрушены целые города и области, дороги, мосты, подстанции, всё. Шансы вот-вот потерять ЛНР/ДНР, а может еще и Запорожье с Херсонской областью более чем реальны. Запад, конечно, помогает, но явно недостаточно, чтобы можно было эффективно противостоять агрессии, не теряя при этом тысяч солдат – еще вчера живых людей, которые могли бы мирно жить и никогда не брать в руки оружие.
Если вам кажется, что вы бы в такой ситуации смогли оставаться спокойным как Будда и принимали бы исключительно взвешенные и продуманные решения с учетом всех долгосрочных последствий, то я вас разочарую. Существует множество исследований, в которых показано, что большинство людей уверены, что выполняют множество повседневных активностей от вождения автомобиля до проявления дружелюбия и умения быть интересным собеседником лучше, чем средний человек. Как вы понимаете, это не может быть правдой чисто математически.
в) От того, что сказал Зеленский и любой другой украинский политик, чиновник или военный, не должны меняться наши действия. Очевидно, что это заявление вызовет (и уже вызвало) у многих россиян, которые сочувствуют Украине, множество эмоций от недоумения до ярости. Под их влиянием очень просто плюнуть, сказать: "Чума на оба ваших дома" и, скажем, прекратить донатить или помогать беженцам. Это сделать тем проще, что у многих и так за пять месяцев ослабла та самая эмоциональная мотивация к сопереживанию.
Но так делать не надо. Важно понять, что это непродуктивные эмоции толкают вас на такой шаг. Отвечать необдуманными действиями на необдуманные слова – путь в никуда. Задетое самолюбие и злость из-за того, что кто-то не оценил нашу (вашу) помощь, не сравнятся с болью, яростью и отчаянием от убийств десятков тысяч невинных людей, эмиграции миллионов, от полного разрушения мирной жизни. Важно понять это и продолжать делать то, что должно. Как вы помните, в ответ предполагаются не орден и доска почета, а всего лишь будь что будет. И заодно ваше осознание того, что вы остаетесь человеком, несмотря на обстоятельства. Это, кстати, куда важнее ордена.

Станислав Кучер:

Главное - нет смысла обижаться, возмущаться, впускать в себя по такому случаю негатив и тем паче менять свое отношение к Зеленскому.
Во-первых, человек полгода несет на своих окрепших, но все же не железных плечах такую ношу, которая в новом тысячелетии не выпадала на долю ни одного европейского лидера. Он не андроид, не инопланетянин и не йогин десятого уровня, ожидать от него стопроцентно осознанных мыслей, слов и поступков в режиме 24/7 как минимум наивно. Советовать Зеленскому быть аккуратнее в заявлениях, тем более в априори резонансных интервью, конечно, можно - но ожидать от него безукоризненной аккуратности точно не стоит.
Я, кстати, не думаю, что, в отличие от первых месяцев войны, все граждане России для него теперь "на одно лицо". Уверен, он прекрасно все понимает и точно не призывает выслать обратно в Россию ни журналистов "Дождя", ни кого-либо еще из политэмигрантов, включая Шендеровича, Невзорова или Галкина.

Андрей Захаров:

В реакции на это заявление для меня очень четко проявились две вещи.

Первая – и о ней я уже тут писал – это какое-то мазохистское стремление части антипутински настроенных россиян заслужить прощение украинцев здесь и сейчас. "Мы против Путина и войны, простите и полюбите нас поскорее", – по сути продолжают говорить они, и с таким отношением, конечно, заявление Зеленского их шокировало. Типа, мы же против войны, нас нужно любить, мы другие.

Нет: украинцы теперь имеют право ненавидеть всех россиян без разбора, от их одобрения или неодобрения никак не зависит, что только мы отвечаем за нашу страну и за ее будущее. Негативное отношение будет фоном к нашей жизни еще долго, это только одно из первых испытаний, и если мы проявим чуть больше стойкости в принятии этих испытаний, то это будет хоть каким-то, но все же проявлением той самой коллективной ответственности. Ответственности, которую нельзя путать с коллективной виной – это радикально разные вещи (например, я не виноват, но я ответственен априори).

Но при этом я прекрасно понимаю, откуда взялась такая паника: кругом звучат призывы прекратить выдавать визы россиянам, статус многих убежавших в других странах довольно хлипкий, и на волне этой паники люди подсознательно боятся, что к словам Зеленского сейчас прислушаются. И это показывают вторую вещь – крайнюю тревожность нашего общества, которое идет корнями в довольно невротичное детство российских детей (вечно занятые и холодные родители, большой процент неполных семей, абьюз со стороны родителей и учителей, подавление наших эмоций через "терпи, раз деды терпели" и прочее).

Потому что, конечно, на холодную голову ясно, что никто никого в теплушках высылать не будет, но в своей панике, через бесконечные посты, мы как будто хотим переубедить Зеленского. Оставьте его в покое: у него в стране война.

И да, будет трудно; да, коллективная ответственность будет догонять нас где угодно. Каждый раз принимать ее с паникой и постами "полюбите нас" – довольно затратно с психологической точки зрения, бессмысленно и вообще вредно для общего дела.

Игнат Давыдов:

Вчера в ФБ и Твиттере все обсуждали высказывание Зеленского о том, что россиянам нужно запретить выдавать виз в Европу. И у меня сложилось впечатление, что в России какая-то коллективная проблема с эмпатией. Не потому, что я считаю, что Зеленский прав, и всех россиян действительно нужно депортировать из Европы в Россию свергать Путина (люди в России сейчас в целом мало на что могут повлиять). А потому что никто из нас был президентом страны, которая вот уже почти полгода обороняется от озверевшей российской армии. И никто не может хотя бы приблизительно представить себе, что эти долгие 6 месяцев чувствуют Зеленский и 40 миллионов украинцев, которых беспрерывно бомбят. У нас просто нет никакого морального права указывать им, что думать и что чувствовать. А у украинцев есть такое же моральное право не переживать о проблемах российских эмигрантов.
Мне кажется, для всех россиян сейчас bare minimum – избегать формулировок, которые украинцы могут неоднозначно читать. Думаю, в нынешних условиях это самая базовая и справедливая модель поведения.