Журналисты издания SOTA объявили, что готовят репортаж с территории Курской области, занятой украинскими войсками.

Опубликованное ими фото поблизости от российских оборонительных сооружений – "зубов дракона" – вызвало негодование в провластных телеграм-каналах.

Главный редактор провластного ИА "Регнум" и член Совета по правам человека Марина Ахмедова заявила, что потребует, чтобы Следственный комитет проверил действия журналистов на законность.

Марина Ахмедова

Сами зафиксировали свое преступление, и теперь жалуются на то, что люди это осуждают. Я пока в СК не обращалась, но сейчас, раз напрашиваются, позвоню другому члену СПЧ Кириллу Кабанову, и мы это сделаем. Потому что нечего ходить в повязках убийц к нашим людям вместе с армией врага. Зашли в составе террористической группы, обозначили себя террористами. Должны сидеть в тюрьме.

Несколькими днями ранее Ахмедова поставила журналистов, работающих в Курской области на территории, подконтрольной Украине, в один ряд с иностранными наемниками, а заодно приравняла к ним журналистов Reuters, пострадавших при российском ударе по гостинице в Краматорске. Краматорск находится на международно признанной территории Украины, однако Россия считает всю Донецкую область "своей".

Нарушили нашу государственную границу, работали на нашей территории без аккредитации, а в CNN сказали – "А что такого? Они заходили с украинской армией". Но с армией может зайти журналист, находящийся с ней по одну сторону конфликта. То есть, как правило, военкор, страна которого воюет. Украинский военкор мог. Российский военкор может заходить с нашей армией на освобождаемые территории. Но что там делают СМИ, которые позиционируют себя как независимые? Они обслуживают одну из сторон и также, как наемники, нарушают законодательство. Но главное – они окончательно добивают статус неприкосновенности журналиста. Раз он не независим, чего с ним церемониться? Вот сегодня под обстрел в гостинице попали журналисты Reuters. Пишут, что там были наемники. Ещё три года назад вой стоял бы до небес. А сейчас – что-то не слышно. По наемникам ведь тоже не плачут. Что-то меняется ощутимо в этом мире.

Российская пропаганда заявила, что в гостинице жили "ВСУшники и иностранные наемники". В провоенных телеграм-каналах открыто угрожают убийством журналистам, ступающим на "российскую территорию".

Два майора

Обнаглевшим представителям западного мира показали в действии принцип неотвратимости наказания. Теперь можно и дело по статье 322 УК РФ ("Незаконное пересечение государственной границы Российской Федерации") не заводить.

Украинские комментаторы видят в этом доказательство того, что удар по журналистам в Краматорске был нанесен намеренно.

Денис Казанский

Канал "Два майора" имеет более миллиона подписчиков и является рупором министерства обороны России. Как видим, никто даже не пытается делать вид, что удар по журналистам Reuters был случайностью. Наоборот, даже гордятся, что "уничтожили представителя западного мира".

ФСБ уже возбудила дела о незаконном пересечении границы против семи журналистов, опубликовавших репортажи из Суджи. Однако все они – иностранные граждане: корреспонденты украинских СМИ, Deutsche Welle, CNN и итальянского телеканала RAI. Непонятно, каким образом можно обвинять журналистов с российским гражданством в незаконном пересечении границы собственной страны, отмечают в том числе провластные комментаторы.

Анастасия Миронова

Какими бы подлецами не были журналисты, явившиеся к нам на танках ВСУ, незаконно граждане России как могут попасть на родину? Кстати, интересно: если гражданин идёт не через пограничный контроль, он законно пересекает границу или незаконно?

Бомжи в Париже

А поясните, что там за скандал с Сотой? Типа, в чём проблема, что российские журналисты с российским гражданством съездили на территорию российского города, оккупированного ВСУ? Я пока за нашими французскими проблемами следил, как французское государство французского гражданина Дурова сажает, всё пропустил, что там в странах третьего мира творится. Что не так, кто виноват, почему российским журналистам нельзя в российский город ездить? Поясните, плиз.

За поездку в Курскую область сотрудников SOTA единодушно раскритиковали журналисты издания Ксении Собчак "Осторожно, новости".

Сергей Титов

Ужасное ощущение от журналистов Sota, которые поехали в ту часть Курской области, которую захватили ВСУ. Мы тут сидим и выдрачиваем третий год какие-то рамки этичной работы – в Курск и Белгород едем сразу, а в ЛДНР никогда. Тут помолчим, чтоб не сесть, а тут поможем пострадавшим от войны. С волонтерами и местными проезжаем поближе к местам боев, но с ВС РФ никак не взаимодействуем. А оказывается, что [плевать] абсолютно, нет никаких правил и можно по родной земле ходить с армией захватчиков (понятно, что там будет [чертов] пресс-тур и реклама чужой армии, хотя уже десятки свидетельств расстрела мирных жителей).

Мы против войны и вы против войны, но вам окей будет рекламировать ВСУ вот в этой конкретной ситуации? И потом считать себя российскими журами? И потом ругать и язвить про тех, кто тут сидит? Какие у эмигрантов тогда вообще могут быть вопросы к репортажам из Донецка или Запорожской области, которые сняты без взаимодействия с армией? Надеюсь, журналисты Sota, которые живут в России сейчас, успеют купить билет и уехать, потому что [потрясающее] решение их руководства точно повлечет реакцию.

Дарья Насонова

Оппозиционных журналистов из страны [выдворили], сделали иноагентами и нежелательными организациями, назаводили пачку дел, отрезали возможность безопасно вернуться домой.

Центристов загнали под шконки, вынудив лавировать между возможностью присесть на бутылку и необходимостью говорить для тех, кто все еще хочет слышать что-то отличное от z.

Пропагандистов облизали с усиленной мощью, как талантливых (не осуждаю), так и безвкусных бездарей типа Р*идовки.

И во всем этом безумии издание, чьи сотрудники все еще живут на территории России, едут к ПРОТИВНИКУ, который ЗАНЯЛ часть ЭТОЙ территории с БОЕМ и ЖЕРТВАМИ, и собираются дать оттуда репортаж.

Я все еще против войны, я осуждаю войну, начало войны было ошибкой, но сейчас она перешла на нашу землю, умирают наши люди, обстреливают дома наших городов, и ОЧЕВИДНО, что абсолютно [плевать], как ты относишься к вышеупомянутому политическому решению, потому что теперь сторона твоя автоматически определена. Гражданин России НЕ МОЖЕТ сотрудничать с военными силами Украины, потому что это ПРОТИВНИК, всё, ты либо на той стороне, либо на этой.

Выбора больше нет – часть Курской области оккупирована.

Можно ненавидеть Путина и носить значок черного квадрата #нетвойне, но это больше не имеет никакого значения, увы.

"Просто такая, видно, выпала нам планида".

Это мое личное мнение, которое не является мнением редакции или моих коллег.

Алексей Полоротов

Получается, если соте ок кататься на оккупированную территорию в Курской области с украинской армией, то с нашей стороны не должно быть никаких моральных проблем с поездками на Донбасс.

Другие журналисты уверены, что уравнивать поездки в Донбасс и Курскую область нельзя.

Алексей Ковалев

Принципиальная разница между оккупированной Курской областью и Донбассом в том, что президент и первые лица Украины в ходе вторжения в Россию не заявляют, что никакой России на самом деле не существует, поэтому это исторически украинские земли, которые просто в рамках восстановления исторической справедливости, по результатам референдума и соответствующего конституционного закона возвращаются в состав Украины, теперь Курская область с Украиной навсегда, а кто не согласен – тому уголовка, даже иностранцам заочно.
Так делает официальная Россия с Донбассом – чтобы избежать, по крайней мере, в своих глазах, ответственности, которую несёт по международным законам оккупирующая сторона за население на оккупированной территории. А так ручки-то вот они – просто мы считаем, что это не оккупированная территория, а наша, и всегда была наша, поэтому выкусите со своими журналистами и правозащитниками, пусть только попробуют сунуться, посидят на подвале передумают, а мы пока им визу аннулируем, пока сидят, у нас тут такие порядки (кто помнит Саймона Островского). Ну а какие ещё порядки – это мы все уже хорошо знаем, я за свои рассказы про эти порядки ещё долго не буду летать самолётами Аэрофлота.
К поведению Украины, конечно, есть вопросы. Например, довольно неприятно смотреть кадры репортажа на ТСН, съемочная группа которого суёт камеру в лицо испуганным людям в подвале, моим соотечественникам, в присутствии военных, их соотечественников. Понятно, что это не может считаться журналистской работой. Это мало чем отличается от "интервью беженки из Мариуполя", записанных в кабинете ЦОС ФСБ. Я видел и более благостную картинку, но она мне сразу напомнила репортажи российского гостелерадио самых первых дней вторжения, буквально конца февраля – начала марта 2022. Там были такие деревни на самом севере Киевской области, где встали на блокпост хвосты БТГр Восточного военного округа, да так и простояли до конца марта, не столкнувшись ни с каким сопротивлением, пока их не ротировали обратно через Беларусь (а там уже скормили угледарской мясорубке). Ну и там местные жители на камеры ВГТРК спокойно рассказывали, как нормальные хлопцы зашли чисто водички с колодязя попросить, похожий вайб у украинских репортажей. В Курской области, правда, уже гораздо больше времени прошло (уже скоро будет столько же, сколько Херсон был с Россией навсегда), но никакого массового сопротивления местных, которые если не сами партизанят по колоннам врага, то скидывают координаты своим военным, не видно.
Понятно, что шансы, что при общевойсковом вторжении не погибнут мирные люди, ничтожно малы. И непохоже, чтобы украинские артиллеристы при наведении на цель руководствовались принципами гуманизма чаще, чем российские. Но что-то мне подсказывает, что на территории військової комендатури Курської області потом не обнаружатся братские могилы и сотни трупов с завязанными за спиной руками. Именно потому, что там сейчас находятся съёмочные группы кучи западных телеканалов. Да, на пресс-туре ВСУ – но, я надеюсь, ты не будешь мне сейчас рассказывать, что коррреспондент CNN Ник Уолш согласится смотреть в другую сторону, если украинский оккупационный комендант ему скажет типа, ну щас мы тут немножко местных постреляем, ты покури пока. Да и если Бучу было видно со спутника, то Суджу отлично видно с него же, не сомневайся.
Так что моральная проблема такова, ну а ездить ли [украденной] фальшивой Соте в Курскую область или вам в ЛДНР – это уж вы сами решайте, мне главное чтоб вы там живы, здоровы и на свободе были.

Редактор "Соты" ответил на претензии коллег.

Алексей Обухов

Часть территории России не просто оккупирована. На ней остались российские граждане – остались, как отмечает госпожа Насонова, под противником (опустим капслок). Получается, что теперь их судьба должна волновать только российскую армию с ее КАБами и другими средствами выравнивания городских ландшафтов. Так наглядно известную мысль Бабченко "Родина бросит тебя, сынок, всегда" у нас не иллюстрировали давно.

Мы же считаем иначе. Именно сейчас и нужно искать все возможные способы, чтобы попасть в Суджу и ее окрестности – и рассказать о том, что происходит там на самом деле. "Хватит смотреть на мир глазами Сенкевича", – как шутили в перестроечном КВНе. Хватит смотреть на мир глазами украинских, английских, американских, арабских и любых других СМИ, особенно если речь идет о России (а это все еще Россия).

Поднимемся и на более высокий уровень обобщений. Можно ли журналистам ездить в оккупированные украинские регионы? – Да, можно. Кто и откуда иначе узнает о том, как на самом деле там живут (и умирают) люди, как их преследуют и строят потемкинские деревни? Нужно ли ждать на границе "традиционной" России беженцев, чтобы выспросить их обо всех деталях – но не делать рокового шага через эту границу, ведь это… А, собственно, что это? Страшно? Незаконно? (Расскажите это нежелательным иноагентам.)

Или позвольте сделать еще предположение: там, на оккупированных территориях, живут какие-то неправильные люди. То ли россияне, то ли украинцы, но точно второго сорта? А то и вдруг кто узнает, что журналист Х (заметьте, не Y и даже не Z) ездил туда, откуда по возвращении не пустят ни в хорошие русские, ни в Театр на Бронной, ни, скажем, в Швейцарию? Этого, безусловно, нельзя исключать, поэтому лучше заранее занять патриотическую позу.

А на самом деле, все должно быть устроено совсем не так. Журналист, как и врач, – без границ. Если где-то совершается несправедливость или просто происходит важное, он должен быть там. И средства для такой поездки могут быть любыми.

Переодеться девочкой-припевочкой и мальчиком-одуванчиком. Договориться с армией РФ, Украины и боевыми треножниками марсиан. Это не имеет значения, важен лишь результат – который должен быть честным. И задача редакции – обеспечить возможность поездки и объективность результата.

О том, что поездки в Курскую область журналистов, в том числе иностранных, важны, ранее писал Дмитрий Колезев:

Странно, что на все бригады ВСУ, вошедшие в Курскую область, не завели уголовные дела. Наверняка бы это очень помогло.

А вообще, тут заметно, как российское государство делает свой обычный выбор между интересами конкретных людей и абстрактными государственными интересами. Присутствие иностранных журналистов в Судже – в интересах жителей этого оккупированного города, потому что так меньше риск злоупотреблений и преступлений со стороны украинских военных. Если бы российское государство заботилось о благе своих граждан, оно должно было бы благодарить западных журналистов за то, что те ездят и проверяют, как там сотни российских граждан выживают под оккупацией.

Но вместо этого российское государство дает сигналы, что западные журналисты в Суджу ездить не должны. Ведь государству наплевать на простых людей, ему важнее эфемерные собственные интересы. А репортажи западных журналистов о том, что в Судже мирных граждан не пытают и не убивают, этим интересам противоречат.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться