Взрывы домов на улице Гурьянова: что стало известно 25 лет спустя? О чем и почему умолчала в свое время администрация Билла Клинтона? Могут ли американские законодатели дать ход расследованию терактов 1999 года в российских городах?

О 25-летней годовщине взрыва дома в Москве, на улице Гурьянова, мы говорим с американским публицистом Дэвидом Саттером, автором книги "Тьма на рассвете", в которой он первым из западных комментаторов высказал предположение о причастности Кремля к серии терактов в российских городах, совершенных осенью 1999 года.

Embed share

Американские вопросы: "Россияне – расходный материал для Кремля". К 25-летию взрыва дома на Гурьянова

by Радио Свобода

Embed share

Текст скопирван

The URL has been copied to your clipboard

---

No media source currently available

0:00 0:27:29 0:00

Скачать медиафайл

• 32 kbps | MP3
• 128 kbps | MP3
• 64 kbps | MP3

Pop-out player

Взрывное устройство, заложенное на первом этаже жилого дома на улице Гурьянова в Москве, сдетонировало за две минуты до полуночи 8 сентября 1999 года. В результате мощного взрыва обрушились два подъезда многоквартирного жилого дома. По официальным данным, погибло 106 человек. Четырьмя днями раньше был взорван жилой дом в Буйнакске, несколькими днями позже – еще один многоэтажный дом в Москве и дом в Волгодонске. Следствие назвало организаторами терактов полевых командиров чеченских сепаратистов Хаттаба, Абу Умара и одного из руководителей террористической организации Карачаевский джамаат Ачемеза Гочияева.

По мнению Дэвида Саттера, эта версия несостоятельна:

– Никаких доказательств этому нет, – говорит Дэвид Саттер. – Хаттаб и Гочияев это отрицают. Карачаевцы были просто исполнители, они транспортировали взрывчатку, не зная зачем. Это единственные люди, которые были осуждены. Фактически, кроме голых утверждений по поводу виновности этих людей, никаких доказательств не было предъявлено. Кроме всего этого есть очень много улик, которые указывают на то, что это было сделано ФСБ, не могло быть сделано никем другим. Потому что все-таки организовать взрывы в зданиях – это не так просто, особенно когда речь идет о серии взрывов. С другой стороны, есть уже огромные доказательства, что это была провокация ФСБ. Я думаю, что дисбаланс в пользу версии об ответственности ФСБ настолько убедительный, что никакой суд не оправдал бы русские власти, если они были обвинены как часть судебного процесса.

– Какие, с вашей точки зрения, главные улики?

– Факт, что гексоген производят только на одном заводе в России и этот завод строго охраняется ФСБ. Факт, что эти взрывы были осуществлены профессионалами, потому что для нанесения такого ущерба требуются знания относительно закладки взрывчатки. Но самый убедительный, конечно, факт, что задержали агентов ФСБ в Рязани после того, когда они поместили бомбу в подвале здания, и эта бомба была того же самого типа, который был использован в четырех предыдущих взрывах. Чудом кто-то заметил подозрительное поведение, сообщил об этом, потому что тогда уже вся страна была начеку. Арестовали исполнителей, и потом ФСБ взяла эти взрывные материалы и сказала, что это был сахар. Исполнителей, которых передали ФСБ, увезли, и мы до сих пор не знаем, кто эти люди. Плюс факт, естественно, что Геннадий Селезнев 13 сентября объявил в Госдуме, что взорвали дом в Волгодонске. Но 13 сентября был взорван дом на Каширском шоссе, дом в Волгодонске был взорван тремя днями позже. Как мог Селезнев, который был очень близко тогда к Путину, знать что будет взрыв в здании в Волгодонске?

Смотри также

Смена кремлевского караула. Как Путин стал наследником Ельцина

– 25 лет спустя как видятся уроки этого события?

– Эти взрывы объясняют реальное отношение русских властей к русским людям, отношение к ним как к расходному материалу для достижения политических целей. Их можно убивать с целью только закрепить власть. Сейчас мы видим это в огромных масштабах в Украине. Но это можно было разглядеть еще в 1999 году, когда люди, которые отвечают формально за благополучие народа, использовали момент, чтобы уничтожить совершенно невинных людей, взрывать дома, где они спали. Этот трагический эпизод, как и другие террористические акты, в которых режим участвовал – Беслан, "Норд-Ост", уничтожение малайзийского "Боинга", убийство журналистов, как Анна Политковская, или политиков, как Борис Немцов, демонстрирует менталитет людей в Кремле: это идея, что человек сам ничего не стоит, если надо его убить, чтобы достичь какой-то политической цели, то никаких преград здесь не существует.

– Дэвид, вы проводили собственное расследование этих событий и смогли получить рассекреченные служебные документы Госдепартамента, спецслужб, что дало вам повод сделать вывод о том, что у администрации Клинтона были достаточно основательные поводы подвергнуть сомнения официальную российскую версию происшедшего.

– Администрация Клинтона не действовала на базе информации, которую они имели, которая указывала на то, что эти взрывы очень подозрительные. И я это знаю, потому что я запросил документы из Госдепартамента, из ЦРУ по закону о свободном доступе к информации, и я получил документы. Все, о чем мы сейчас говорим, это было очевидно нашему посольству тогда, в 1999 году. Их информаторы из российских госструктур сообщали, что эти взрывы не только подозрительные, но настолько взрывоопасные в смысле их влияния на общественное мнение, что, если всплывет правда о них, это может просто разрушить всю страну – Америка очень четко реагирует на нарушения прав человека в разных странах. Недавно они выразили сомнение по поводу выборов в Венесуэле, например. Но в этом случае было полное молчание. Когда госсекретарь Мадлен Олбрайт была приглашена свидетельствовать перед комитетом по внешним отношениям в американском Сенате, ее спросили: есть ли информация, которая указывает на виновность чеченцев в этих событиях? И она сказала, что у нее нет такой информации. Потом ее спросили: если это не были чеченцы, кто ответственен за взрывы? Она отказалась от ответа на этот вопрос. Ее ответ был совершенно нейтральный, дескать, мы против терроризма всех видов. Американское правительство с его нежеланием реагировать, готовностью закрыть глаза на эти события, способствовало тому, что память о том, что случилось, практически похоронена. Если администрация Клинтона не была готова это поднимать, следующая администрация тоже. И вообще об этом забыли.

– Это, наверно, можно все-таки объяснить тем, что у них не было реальных доказательств причастности Кремля к этим взрывам.

– Они знали из всех источников, от коммунистов, от людей, которые работали в спецслужбах или, по крайней мере, были идентифицированы как люди из служб безопасности. Они знали из прессы, потому что русская пресса тогда была полна статей, в которых обвиняли власть в этих взрывах. И они знали о событиях в Рязани. Было очень много причин сомневаться в авторстве этих взрывов, особенно на фоне того факта, что они были ключевыми для Путина в его восхождении к власти.

– Можно предположить, что в этой реакции отражалось и особое отношение Клинтона к Ельцину, который как-то признался, что он до боли хотел победы Ельцина на выборах несколькими годами раньше?

– Они настолько твердо встали на позицию, что Ельцин – это великий демократ, и единственная цель американской политики в России – поддерживать Ельцина, независимо, что он делает, что у них был рефлекс закрывать глаза на его действия. Но в этом случае был еще один фактор. Все это очень плохо отразилось на многих карьерах людей, отвечавших за российскую политику. Они не особенно хотели сказать, что, по крайней мере, окружение Ельцина могло быть причастным к террористическому акту против собственного народа. Поэтому это все было сложно. Прежде всего менять точку зрения, второе – признать ошибки, и третье – просто стараться объяснить что-то для обычного американца необъяснимое, что власть может убить собственных граждан, просто уничтожать сотни людей, которые их поддерживали, чтобы удержать политическую власть.

Смотри также

"Почерк Путина". Удар по Днепру напомнил блогерам о Каширке

– Если вы правы, и к этим взрывам были причастны немало людей, то рано или поздно правда о них должна всплыть, как вы думаете?

– Рано или поздно вся правда о них будет известна. Но люди к этому имеют двойственное отношение, потому что это затрагивает Ельцина, а мы не знаем, какую роль он играл в этих событиях, но недавняя информация создает впечатление, что он к ним причастен. Например, в документальном фильме Манского Ельцин сказал, что он интервьюировал 22 кандидата на пост премьера, фактически наследника. Это указывает, что он подходил к этому очень тщательно, что выбор Путина – это не была случайность. Он видел в Путине качества, которые он считал полезными для себя и для его семьи. Эти теракты были завершением длительной стратегии, чтобы сохранить власть. Это не началось накануне первого взрыва, я предполагаю, что эта стратегия была разработана за 6 месяцев до взрывов, когда уже было абсолютно очевидно, что никакого нормального способа не существует, чтобы кандидат, который будет поддерживать Ельцина, мог выиграть на выборах. Я даже слышал, что была встреча с социологами, с советниками Путина, где один человек, которого я знаю, присутствовал, они все согласились, что нет никакого нормального способа, с помощью которого наследником Ельцина может быть кто-то, кого он поддерживает, или может быть Путин. Потом Александр Ослон, который был главным социологом, сказал: "А если будет ненормальный способ?" Мой источник, который присутствовал на встрече, помнит эту фразу до сих пор. Они искали человека, который может реализовать эту стратегию, из-за этого Ельцин мог интервьюировать 22 кандидата. Человек, которого он выбрал, – это был точно тот, которого он хотел. И это связывает Ельцина, по-моему, с этим террористическим актом.

– Дэвид, не стоит ли быть осторожнее с выводами, увязывая российскую власть, в том числе Ельцина, с этими терактами на основе косвенных сведений и домыслов?

– Я думаю, мы должны быть на самом деле осторожными. Но кроме разных косвенных индикаторов есть факт, что он был президент. Сергей Степашин сказал в одном интервью, что Ельцин в этот период контролировал все важные события, несмотря на то что он был часто в пьяном состоянии. Если эта провокация произошла во время его президентства, если люди, которые были замешаны в этом, были люди, которых он назначил, которые были частью его окружения, возникает вопрос: почему он об этом не знал? И почему, если он знал, он это не прекратил? Конечно, нельзя преувеличивать важность косвенных свидетельств, я с этим абсолютно согласен. Но в стране, где не существует настоящего правосудия, где мы не можем вызывать свидетелей или иметь доступ к разным формам доказательств, очень трудно знать, что случилось в высших кругах власти. Мы не имеем другого выбора, чем анализировать все, что нам доступно. Косвенные доказательства нельзя просто игнорировать, потому что именно такое доказательство труднее всего фальсифицировать. И неправильно сказать, что здесь это только вопрос косвенных доказательств. Здесь прямое доказательство – факт, что агенты ФСБ были арестованы в Рязани после того, когда они поместили бомбу в подвал жилого дома. Это прямое доказательство. Тот же самый факт, что Селезнев говорил, что дом в Волгодонске взорван 13-го числа, когда это случилось на три дня позже. Как он мог это знать, если это не было спланировано в государственных кругах? Я думаю, в этой ситуации, где власти контролируют всю информацию, где они могут убить тех, кто пытается исследовать эти события, мы должны делать выводы на базе информации, которую мы имеем, которая указывает на их вину, до тех пор пока они не представят факты, свидетельствующие об их непричастности к терактам. Потому что, если бы они на самом деле были заинтересованы в том, чтобы показать, что они здесь не были причастны, они бы могли просто предъявить эту бомбу, которая была найдена в подвале здания в Рязани, показать, что взрывная смесь – это сахар. Они могли предоставить доступ к людям, которые поместили эту бомбу, дать возможность их допросить. Они бы просто могли, по крайней мере, не мешать попыткам Государственной думы провести слушания по поводу рязанского инцидента. И факт, что так много людей, которые расследовали эти события, были убиты – тоже своего рода косвенное доказательство того, что мы имеем дело с государственным заговором, который обеспечивал президентство Путина.

– Дэвид, данные, о которых вы говорите, в основном известны давно. Выяснилось ли что-то новое об этих терактах в последнее время?

– Я говорил с чеченцами сейчас в Восточной Европе, которые говорят, что именно русские власти провоцировали Шамиля Басаева вторгнуться в Дагестан. Они обещали, что если он туда войдет, в результате Ельцин будет заменен, новый лидер одобрит чеченскую независимость, будет работать. Это все требует очень тщательного анализа, но, похоже, был разработан масштабный план. Общая схема выглядела так: спровоцировать Басаева на вторжение в Дагестан, реагировать на вторжение нападением на ваххабитские села, а потом создать впечатление, что взрывы – это была реакция чеченцев или дагестанцев на российские бомбежки в Дагестане. Это все отвлекающие маневры, чтобы люди верили, что эти взрывы могли быть организованы людьми из Северного Кавказа, а не родной ФСБ. И в самом деле так это случилось. Потому что тогда никто в России не хотел второго вторжения в Чечню, поддержка этого была абсолютно минимальная. Но после того, когда впечатление было создано, что чеченцы или люди с Северного Кавказа нападают на невинных русских людей, убивают их, когда они спят, общественное мнение поменялось в направлении поддержки войны. Успех войны поднимал рейтинг Путина. И человек, который был неизбираемым, совершенно не имел политического опыта, стал главным кандидатом на пост президента, и в конце концов он выиграл.

– Есть информация о том, что американские законодатели хотят организовать слушания о взрывах домов в России. Пока непонятно, состоятся они или нет, но как вы думаете, есть вероятность, что правда об этих терактах будет раскрыта благодаря усилиям людей на Западе, могут что-то для этого сделать американские законодатели?

– Законодатели могут голосовать за классификацию России как международного спонсора терроризма. Это важно, потому что за этим последуют вторичные санкции против стран, которые торгуют с Россией, раз это страна, которая спонсирует терроризм. Такое решение может иметь серьезное влияние на способность России воевать в Украине. Очень важно, на мой взгляд, выяснение и признание правды по поводу этих взрывов. Это может консолидировать американское общество против путинского режима и в поддержку Украины. Потому что многие из тех, кто сейчас поддерживает Россию, говорят, что Путин – христианский лидер, как результат, это нравственная страна, христианская страна. Эти заблуждения играют очень печальную роль. Поэтому я надеюсь, что правда об этих событиях может если не покончить, то смягчить значительно сопротивление внутри Америки к поддержке Украины. Самое главное, эта правда очень-очень нужна самой России.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться